Он отступил назад и вышиб ее, рама разлетелась в щепки, дверь распахнулась, и перед ним предстала ужасная сцена. К своему изумлению, он увидел Дэниела, актера из «Куинз-Гейт», наклонившегося над постелью: его огромные руки сжимали горло Райли, ее лицо посинело, а изо рта торчал кляп.
— Еще один шаг, Эшлин, — предупредил Дэниел, — и я сверну ей шею. Прикончу ее на твоих глазах. — И жестом показал, как он это сделает.
— И тогда я убью тебя, — сказал Мейсон.
Дэниел рассмеялся и двинулся к открытому окну, таща за собой Райли.
— Не думаю, — сказал он, поворачиваясь так, чтобы был виден пистолет, заткнутый за его пояс. — Я не предполагал, что вы попадетесь оба, но, кажется, мне сегодня везет. Я убью тебя и твою шлюху. Вот будет скандал! Ты убил свою шлюху, а затем покончил с собой.
— Зачем это тебе? — спросил Мейсон.
— У меня есть на это свои причины, — нагло ответил актер.
Райли задыхалась, в отчаянии она ногтями вцепилась в пальцы, сжимавшие ее горло. Мейсон шагнул вперед, прикидывая, как лучше отвлечь внимание злодея.
Помощь пришла неожиданно. Вбежавшая за ним Беа метнула в мерзавца кинжал Мейсона, и лезвие глубоко вошло в бедро убийцы. Дэниел взвыл от боли и, отпустив Райли, схватился за рукоятку ножа, спрятанного в сапоге.
Мейсону оставалось только удивляться, где его племянница научилась бросать кинжал, но ее сообразительность выручила его. Он бросился вперед и, оттолкнув Райли в сторону, обрушился на Дэниела.
От его удара Дэниел свалился на подоконник, увлекая за собой Мейсона. Рама окна затрещала, и посыпалось разбитое стекло, образовав большую дыру. Они продолжали драться. Дэниел пользовался подлыми приемами, но и Мейсон оставил хорошие манеры за порогом комнаты. Он дрался как дьявол, нанося один за другим сокрушительные удары в челюсть Дэниела. Тот покачнулся. Какую-то долю секунды он с ужасом в глазах раскачивался, размахивая руками, на карнизе, а затем рухнул вниз с третьего этажа и разбился насмерть о камни мостовой.
Мейсон, избитый и окровавленный, свалился на пол.
Беа уже успела развязать Райли, и та бросилась к нему.
— С тобой все в порядке?
— Да, — ответил он и провел рукой по ее волосам и щекам, мокрым от слез. — А с тобой?
Она кивнула.
Мейсон привлек ее к себе, и они, обнявшись, молча сидели, оправляясь от пережитого ужаса. Внезапно в комнату с воинственным гортанным криком ворвался Хасим, размахивая мечом. Когда он огляделся и пришел в явное смущение, Мейсон сказал ему: «Все кончено» и кивнул в сторону окна. Там стояла Беа и смотрела на страшную картину внизу.
Беа повернулась к нему.
— Дядя?
— Да?
— Там собирается толпа, — заметила она.
Мейсон поднялся, все еще не отпуская от себя Райли. Они подошли к окну и посмотрели вниз.
— Нам лучше убрать тело, пока сюда не сбежалась половина Лондона. — Он обратился к Хасиму: — Вы можете позаботиться об этом?
Сарацин кивнул. Когда он вышел, Райли заговорила:
— Я ничего не понимаю. Я думала, что Дэниел — обычный актер, оставшийся без работы. Кто бы мог предположить, что он способен на такую ненависть?
Мейсона это удивляло не меньше. В своих расследованиях он не обнаружил в этом человеке ничего подозрительного и забыл про него, посчитав не заслуживающим внимания.
— Он говорил тебе что-нибудь? Что могло бы объяснить, почему он пошел на это?
— Нет, ничего. Он изменился прямо на моих глазах.
Мейсон помолчал.
— А он не говорил чего-нибудь, что бы дало нам ключ к этому делу?
Райли закрыла глаза.
— Натли, — прошептала она. — Он хотел, чтобы я называла его мистером Натли.
Мейсон кивнул и запомнил это имя. Сейчас ему было необходимо найти подходящее объяснение тому, как актер из театра «Куинз-Гейт» выпал из его окна. А затем позаботиться, чтобы тело увезли и похоронили.
— Мне нужно спуститься вниз, — сказал он. — Ничего, если ты побудешь здесь? Райли кивнула.
— Не волнуйся, дядя, я останусь с ней, — предложила Беа.
— Вот умница, Беа, — сказал Мейсон, потрепав ее по волосам. — Кстати, кто научил тебя метать ножи?
Беа покраснела.
— Виконт Дэландер. Тем летом, когда вы с ним приезжали в Санборнское аббатство на каникулы.
— Дэл! — покачал головой Мейсон. — Всегда дурное влияние. Напомни мне как-нибудь поблагодарить его.
— Мейсон, — позвала его Райли. — Все закончилось. Я хочу сказать, с Дэниелом… — Она взглянула на разбитое окно и вздрогнула. — Теперь, когда его нет, я в безопасности, правда?
Он улыбнулся ей:
— Больше он не будет угрожать тебе.
По щеке Райли скатилась слеза, потом другая. Мейсон подошел и снова крепко обнял ее.
— Все хорошо. Тебе ничто не угрожает, можешь не беспокоиться.
— Ты спас мне жизнь. Дважды. Я никогда не забуду тебя.
Она вложила в эти слова всю страсть своей души, но ее глаза говорили ему о большем. Они говорили ему о любви, но Мейсон не решался произнести эти слова вслух. До тех пор, пока состояние его дел не позволит ему сделать ей предложение. Поэтому, когда он не ответил, Райли высвободилась из его объятий.
— Тебе лучше пойти и заняться Дэниелом.
Мейсон услышал, как дрогнул ее голос. А у него сжалось сердце, но гордость оказалась сильнее. Он снова не оправдал ее ожиданий, как и не оправдает их, если сделает ей предложение и обречет ее на жизнь в нищете. Райли заслуживала большего.
— Спасибо, Мейсон, — услышал он, выходя из комнаты. — Спасибо за все.
Как бы он хотел дать ей все!
— Райли, Райли! — звала кузина Фелисити. — Идите сюда быстрее. Дорогая, где же вы? Где вы?
Райли выглянула из двери своей комнаты, где они с Нанеттой собирали ее вещи. Теперь, когда ее жизни ничто не угрожало, у Райли не было причин оставаться у Эшлинов. Вскоре после того, как убрали тело Дэниела, приезжал поверенный миссис Пиндар и четко изложил намерения этой дамы: Мейсон должен немедленно сделать предложение Далии, иначе миссис Пиндар упрячет его в долговую тюрьму. Похоже, миссис Пиндар действительно добилась своего.
Или по крайней мере так рассказала Мэгги, подслушавшая их разговор. И хотя Райли хорошо скрывала свои чувства и отчитала девицу за подслушивание, она делала это с тяжелым сердцем. У Мейсона не было золота, чтобы заплатить долги, и Райли понимала, что нет никакой надежды спасти его семью. Уже сегодня вечером он будет помолвлен с мисс Пиндар.
— Райли, да где же вы? — вопрошала кузина Фелисити.
— Я здесь. Что-нибудь случилось?
— Случилось? Ничего плохого, — сказала леди, на чепце которой от волнения колыхались кружева. — Вы не поверите, кто прислал карету!
Райли вздохнула. Она видела, какое губительное влияние оказывал Агги на эту милую даму, — с каждым днем ее манеры становились все более вычурными.
— Так скажите, — попросила она, зная, что кузина Фелисити не успокоится, пока все не расскажет.
Кузина Фелисити наклонилась к ней поближе и прошептала:
— Графиня Марлоу. — Она произнесла это имя так, словно сама не могла в это поверить.
— Леди Марлоу? — вспомнила Райли. — Как же, как же! Я познакомилась с ней вчера на балу. — Она повернулась и пошла к себе укладывать вещи.
Взволнованная кузина Фелисити последовала за ней.
— Вы познакомились с леди Марлоу?
— Ну да. Что в этом странного?
Райли сложила сорочку и положила ее в сундук.
— Дорогая моя, леди Марлоу давно не выезжает в свет. Вы не могли с ней вчера встретиться.
— Полагаю, она сделала исключение для герцога. Мы проговорили почти час.
— Тогда все ясно, — заявила кузина Фелисити.
Райли почти со страхом спросила:
— Что ясно?
— Почему леди Марлоу прислала за вами карету. Вы должны поехать к ней немедленно.
Райли покачала головой:
— Сейчас я никак не могу. Я должна уложить вещи, а затем у нас весь день будут репетиции в театре. — Она взяла еще одну сорочку и начала складывать ее. — Будьте добры, передайте ей мои извинения.
Кузина Фелисити посмотрела на Райли так, будто та предложила ей делать покупки не на Оксфорд-стрит, а где-то в другом месте.
— Что-нибудь еще? — спросила Райли.
— Вы не можете отказать графине.
— Я понимаю, что очень мило со стороны леди Марлоу прислать за мной карету, но я не могу все бросить и поехать к скучающей старой леди только потому, что она этого хочет.
— Ну нет, — сказала кузина Фелисити, забирая у Райли сорочку и откладывая ее в сторону. — Вы переоденетесь, спуститесь по лестнице и сядете в карету. Вы сделаете это если не для себя, то для наших девочек.
Райли никогда не слышала, чтобы кузина Фелисити говорила таким тоном.
— Вы говорите так, словно это королевский указ. Не думаю, что, отказываясь…
Кузина Фелисити приняла воинственную позу.
— Даже если леди Марлоу не выезжает, ее слово — закон.
— Вы говорили то же самое о леди Дэландер, а посмотрите на нее сейчас.
Но кузину Фелисити было невозможно переубедить. Понизив голос, она сказала:
— Даже леди Дэландер боится ее гнева. Ходят слухи, что графиня отказалась от собственной дочери, потому что та поставила под угрозу доброе имя семьи. Вы не можете отказаться.
Райли вздохнула. Поскольку леди Марлоу знала, что Райли не принадлежит к семейству Сент-Клер, она могла распустить слухи об этом. Райли прекрасно понимала, как свет посмотрит на ее сомнительное положение в доме Эшлина. И догадывалась, что это бросит тень на девушек и лишит их возможности удачно выйти замуж, а также помешает Мейсону жениться на мисс Пиндар.
— Вероятно, мне следует поехать, — согласилась она.
Лицо кузины Фелисити просияло.
— Конечно, следует. — Кузина Фелисити начала обсуждать, как надо одеваться, когда едешь по приглашению графини, а Райли в это время думала о том, что она может оказать эту последнюю услугу девушкам и Мейсону, а потом вернется к своей прежней жизни и проведет остаток своих дней, пытаясь забыть о них.
Особняк Марлоу поразил Райли своим великолепием. Раньше она считала дом Эшлина роскошным, но, очевидно, и в светском обществе существовала огромная разница в положении. Ей никогда не приходило это в голову, она всегда думала, что высший свет в Лондоне как бы одно целое.
На что бы Райли ни взглянула, все блестело золотом: золотые рамы, золотой орнамент и золотые панели на стенах, золотые канделябры. Все это сверкало на фоне парчовых драпировок и бархатных занавесей. Казалось, сам дом был так же тщеславен, как и его хозяйка.
Райли провели вверх по лестнице, затем через длинную галерею, где висели мрачные картины и стояли китайские вазы, и наконец ввели в светлую комнату, выходящую окнами в небольшой сад. Графиня, величественная в своем черном платье, сидела за круглым столом. Перед ней стояла шахматная доска.
— Вы играете? — спросила она, когда Райли подошла ближе.
Девушка покачала головой.
— Очень плохо. Это хорошая игра — она требует ума и терпения. Я думаю, вы бы прекрасно играли. — Графиня смерила Райли взглядом, словно примеряя к ней какую-то невидимую шахматную композицию. — Да не стойте там, дитя. Садитесь. Я не кусаюсь, хотя мною пугают непослушных детей.
Райли рассмеялась и присела на указанный графиней стул.
Разливая чай, графиня вспоминала прошедший вечер, откровенно критикуя неудачные костюмы, случайные знакомства и завязавшиеся романы, отчего высший свет в ее словах выглядел смешным. Неожиданно она спросила:
— Я все еще ничего не знаю о вас. Знаю, что вы не Сент-Клер, поэтому должна поинтересоваться, кто вы.
— Боюсь, вам это покажется очень скучным, — сказала Райли.
Она смотрела на портрет, висевший над камином. На нем был изображен стоящий у колонны джентльмен, у его ног лежала охотничья собака. В руке он держал шпагу, конец которой упирался в землю. Он улыбался доброй, но чуть насмешливой улыбкой. Его окруженные морщинками глаза смотрели дружелюбно. Позади него виднелся красивый дом с широкой лужайкой, обрамленной стройными деревьями, зовущими в свою гостеприимную сень. За лужайкой среди зелени виднелись лебеди и другие птицы. Райли могла поклясться, что когда-то видела этого человека, но не могла вспомнить, где и когда. И дом — как будто она видела его во сне.
— Миледи, кто это? — спросила она, указывая на портрет.
Графиня обернулась.
— Мой покойный муж. Почему вы спрашиваете?
— Он кажется мне знакомым, — задумчиво произнесла Райли. — Но может быть, потому, что он здесь такой довольный и счастливый.
— Он и был таким. Мой муж всегда был счастлив, когда приезжал в деревню. А это наше бывшее имение — Марлоу-Мэнор. Он почти все время проводил там.
— Бывшее? Разве это не ваш дом? — посмотрела на нее Райли.
— Когда мой муж умер, его титул и поместье перешли к кузену.
— Мне очень жаль, — сказала Райли, сама не зная почему, просто ее огорчило, что такое счастливое время осталось в прошлом.
— Не огорчайтесь, — махнула рукой графиня. — Однако вы уклонились от ответа, и весьма ловко, но я жду. Кто вы?
— Не очень важная персона, миледи. Лорду Эшлину был нужен кто-то, кто мог бы помочь его племянницам, я и предложила свои услуги. Вот и все.
Графиня взяла пустую чашку Райли и стала наливать чай.
— Я слышала, кто-то умер в доме лорда Эшлина сегодня утром, — заметила леди таким тоном, словно говорила с пришедшей с визитом родственницей о погоде. Невзирая на годы, проведенные на сцене, Райли была так поражена, что смогла только заикаясь выдавить из себя:
— Да… несчастный случай.
— Какое несчастье, — сказала леди, протягивая ей чашку. — И кто же это был?
— Слуга, — ответила Райли, повторяя то, что Мейсон приказал всем говорить. — Мыл окно и нечаянно свалился.
— В самом деле. — Это прозвучало скорее как вопрос, и Райли отказалась от дальнейших объяснений.
Леди Марлоу покачала головой:
— Я нахожу всю эту историю очень странной, тем более что за поясом у слуги был пистолет. У лорда Эшлина все слуги вооружены?
Чувство беспокойства заставило Райли подняться.
— Боюсь, я отняла у вас слишком много времени, миледи. До свидания.
Графиня остановила ее:
— Я еще не закончила разговор. Я хочу знать, кто вы. Кем была ваша мать? Ваш отец? Расскажите мне! — Графиня с отчаянием в глазах смотрела на Райли.
Девушка, покачав головой, повернулась к двери и увидела портрет, который ранее заслоняла открытая дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39