Уверяю вас, что необходимость жить за чужой счет была и для Нелл, и для меня столь же невыносима, как и для вас.
Поднимаясь по следующему лестничному пролету, Дафна замедлила шаги.
– Но если вам понятны мои чувства, зачем же вы так упорно пытаетесь вмешаться в наши дела?
– Видите ли, мне пришлось убедиться, что бывают такие ситуации, когда следует подумать о чем-то более важном, чем собственная гордость, например, о благополучии или о душевном спокойствии кого-то другого. Неужели вы полагаете, что мистер Денверс может посвятить себя заботам своего прихода, когда его неотступно гнетут мысли о вашей безопасности?
Она слегка покраснела.
– Постарайтесь отнестись ко мне как к мелкой неприятности, – предложил он с почти бесстрастным лицом, – с которой приходится мириться ради него.
Дафна возвела глаза к небесам:
– Вы никогда не бываете серьезным?
– Ну, не так чтобы совсем никогда, но по возможности – пореже.
Она продолжила восхождение по лестнице, не снизойдя до продолжения диспута, но в ее осанке уже не было прежней чопорности. Как много в ней решимости, думал он, и при этом какая живость ума. Он остро ощущал, что его согласие выступить в качестве навязанного дядюшкой защитника – провинность, которая не скоро будет прощена.
Комната в мансарде, где она вскоре его оставила, оказалась крошечной, но безупречно чистой. Кровать, стол, платяной шкаф, умывальник – что еще могло ему понадобиться? Он раздвинул кружевные занавески на окне и окинул взглядом открывшийся ему ландшафт. Вокруг царили тишина и покой, которым недолго предстояло оставаться непотревоженными: в любой момент можно было ожидать возвращения юных леди в свои классы. Надо было насладиться этой мирной картиной, пока возможно.
Он распаковал скромный багаж, привезенный из замка, и с должным почтением упрятал свои наброски о Геродоте в один из ящиков стола. Немного поразмыслив, он переставил канделябр, чтобы освещение было более удобным. Если его время будет занято церковной службой и охотой за призраком, придется работать над трактатом урывками, когда удастся выкроить для этого время.
А вот охоту за призраком он мог бы начать хоть сейчас, прямо с этой минуты. Во всяком случае, мисс Дафна Селвуд предпочла бы видеть его как можно меньше. С этой вдохновляющей мыслью он обвел взглядом комнату, которая теперь приобрела обжитой вид, и вышел в коридор.
Адриан вернулся в маленький кабинет на первом этаже. Постучав и услышав приглашение войти, он распахнул дверь и, едва перешагнув порог, остановился. Общество старшей мисс Селвуд уже не разделяли ее сестры, но, тем не менее, она была не одна. Рядом с ней, в кресле, которое недавно занимала мисс Беатриса, восседал высокий худощавый джентльмен средних лет. Его лицо, обрамленное рыжевато-русыми волосами, подстриженными и завитыми по последней моде, было вполне заурядным. Однако завязанный замысловатым узлом шейный платок вздымался над плечами столь высоко, лацканы сюртука, туго затянутого в талии, достигали такой ширины, а все обличие в целом дышало такой ослепительной экстравагантностью, что любой обязан был признать в этом господине настоящего денди. Картину довершали несколько кармашков для часов и печаток, размещенные в складках широкого пояса и яркий блеск ботфортов.
Джентльмен поднял к лицу монокль и устремил на Адриана томный взгляд.
– Священник, дорогая моя Софрония? Что за новая причуда?
Старшая мисс Селвуд поспешно сдвинула в сторону беспорядочное скопище бумаг на своем столе и ответила собеседнику растерянной улыбкой; при этом Адриану невольно пришла на ум потревоженная курица.
Он вошел в комнату.
– Извините, что беспокою вас.
– Что вы, мистер Карстейрс! Нисколько вы нас не беспокоите, ни в малейшей степени. Вы так добры, что согласились нам помочь. Позвольте мне представить вас моему кузену, мистеру Джорджу Селвуду. Он – владелец поместья и, конечно, этого здания, где мы сейчас находимся.
Мистер Джордж Селвуд рассматривал приезжего с видом полнейшего восхищения.
– Священник в качестве ловца призраков! Дорогая моя Софрония, вас следует поздравить. Вот поистине вдохновляющая идея. Она внушает мне благоговение, подлинное благоговение. Вы способны изгнать этого духа, как по-вашему, мистер Карстейрс?
– Ах, если бы только ему удалось! – воскликнула Софрония Селвуд.
Адриан вопросительно взглянул на Джорджа Селвуда.
– Неужели вы считаете, что это единственная ваша надежда?
Мистер Селвуд проиграл моноклем.
– Боюсь, что так оно и есть. Весьма опасаюсь. Чертовски гнусная история. Призрак! – он содрогнулся. – Не могу выразить, как убийственно это на всех подействовало. Вот на днях Ромни фактически посоветовал нам обратиться на Боу-стрит, в центральное полицейское управление. Как будто привидение можно арестовать и взять под стражу!
– Ромни? – Адриан пошарил у себя в памяти, но не мог вспомнить никого с таким именем.
– Мистер Гарольд Ромни. Большинство людей в округе называют его просто Сквайром, – пояснил мистер Селвуд.
– Но вы, дорогой, так его не называете, – с лучезарной улыбкой сказала кузену мисс Софрония Селвуд, а потом обратилась к Адриану: – Они с детства были неразлучными друзьями. Я помню, как они тут носились по дому, когда были еще совсем крошками; куда только они не забирались!
– А вы нам устраивали нагоняи, – напомнил Джордж Селвуд своей престарелой родственнице.
– И Ромни – он же Сквайр – думает, что вашими нынешними неприятностями должна заняться полиция? – спросил Адриан, стараясь не отвлекаться от сути дела.
– Хотел бы я иметь возможность согласиться с ним, – Джордж Селвуд покачал головой, насколько позволяли ему абсурдно острые углы воротника. – Полиция! Ведь нет ничего осязаемого, о чем можно было бы рассказать людям с Боу-стрит; да и как может быть иначе, когда имеешь дело с призраком? Но это же Ромни: ему всегда хочется прибегнуть сразу к крайним мерам, ни в чем толком не разобравшись. – Он прищурился и задержал взгляд на Адриане. – Как знать, может быть, вам удастся добиться чего-нибудь такого, на что не способны другие. Ну, вы понимаете: дать покой грешной душе, или… ну, в этом роде.
– Конечно, я собираюсь предпринять кое-какие шаги, – сказал Адриан. – Но какие именно – надо еще подумать. – Он снова обернулся к Софронии Селвуд. – Вы позволите мне немного побродить по дому? Хотелось бы хорошенько все рассмотреть, прежде чем съедутся ученицы.
– В любое место и в любое время! – вырвалось у нее. – Хотя, конечно, если вам понадобится обследовать комнаты девочек, когда они уже будут здесь, это может оказаться неудобным, то есть…
– Я всеми силами постараюсь обойтись без этого.
Поклонившись, он вышел из кабинета.
В холле он помедлил, чтобы осмотреться и лучше сориентироваться, а потом двинулся вперед. Он мог понять нежелание Дафны обратиться за помощью к кузену Джорджу, равно как и скептическое отношение мистера Денверса к способностям этого джентльмена. Не приходилось сомневаться, что мистер Джордж Селвуд предпочитает как можно меньше впутываться в эти неприятные хлопоты.
Остаток вечера Адриан посвятил изучению расположения комнат. Дауэр-Хаус действительно оказался просторным сооружением эпохи Тюдоров; незначительные переделки были выполнены лишь для того, чтобы приспособить здание под школу. На первом этаже размещались классные комнаты, кабинет, столовая, библиотека и гостиная. На втором этаже – спальни, из которых пять предназначались ученицам (по четыре девочки в каждой спальне). Несколько небольших помещений этого этажа представляли собой скромные жилые комнаты сестер Селвуд.
Под самой крышей располагались мансарды и чердаки. Вдоль одной из сторон здания – со стороны главного фасада – находились комнаты Дафны и трех других учительниц, отведенная ему гостевая комната и кладовая.
Кладовая оказалась забитой всевозможными предметами обстановки, отправленными сюда за ненадобностью, и старыми сундуками в пыльных чехлах.
Дверь напротив, по другую сторону узкого коридора, вела во вторую такую же кладовую, а к ней примыкали комнаты прислуги – кухарки, экономки и двух горничных.
Затем Адриан вышел из дома, чтобы осмотреть усадьбу. Она занимала немного места и состояла из небольшой террасы у библиотеки, занесенного снегом кустарника вдоль фасада и конюшни на заднем дворе. Позади усадьбы раскинулась рощица, которая, вероятно, радовала глаз весной и летом, но сейчас казалась холодной и неприветливой. Примерно в сотне ярдов, если смотреть вдоль подъездной аллеи, виднелся величественный особняк; похоже было на то, что его впечатляющий фасад был перестроен в первые годы царствования Георга Второго.
Глубоко задумавшись, Адриан оглядывал окрестности. Свежий ветерок приносил ароматы смолистой сосны и дыма из каминных труб; среди деревьев пронзительно перекликались птицы.
День близился к концу, и длинные тени от древесных сучьев придавали местности зловещий вид. Романтическая мечтательница Августа, сестра Адриана, несомненно, объявила бы, что это место просто создано для привидений.
Но если призрак действительно существует, почему его не видели раньше? А если будет установлено, что явления призрака – дело рук человеческих, то зачем это кому-то понадобилось? В хмуром настроении Адриан вернулся в дом.
Едва он успел счистить пыль и снег, приставшие к одежде во время разведывательного рейда, как в дверь постучали. Голос Дафны уведомил его, что всем пора собираться в гостиной перед обедом. Он торопливо осмотрел себя в зеркале: необходимо было убедиться, что прогулка по усадьбе произвела не слишком большой беспорядок в его одежде и он не рискует оскорбить своим видом чувства хозяек. Когда он вышел в коридор, Дафны там уже не было.
Похоже было на то, что несколько учениц уже прибыли. Войдя в гостиную, Адриан обнаружил, что на него устремлены сразу три пары глаз.
Синие томные глаза принадлежали необыкновенно хорошенькой девочке с модно подстриженными волосами цвета спелой пшеницы. На дерзком лице ее соседки в ореоле каштановых кудрей блестели живые светло-карие глаза. А фиалковые глаза третьей серьезно смотрели на него, освещая детское личико, которое обрамляли темно-русые волосы, зачесанные назад и перевязанные лентой на затылке.
– Я же говорила вам, что он красивый, – донесся из угла неуместно громкий шепот мисс Джейн.
– Джейн! – одернула сестру Дафна.
– Но, так или иначе, он всего лишь священник, – вздохнула белокурая школьница, не предполагая сама, сколь красноречивой была ее интонация.
Адриан сохранял похвальную невозмутимость, с которой вошел в эту клетку со львицами. Внимательный взгляд русоволосой девочки неотрывно сопровождал каждое его движение, и ни намека на улыбку не было в этом взгляде. Он отошел в самый дальний угол и заставил себя принять вид, подобающий (как он надеялся) духовному пастырю.
Обед оказался весьма простым делом; девочки болтали с видимым воодушевлением. От Дафны Адриан удостоился лишь одного непримиримо-укоризненного взгляда, после чего она вообще игнорировала его присутствие.
Мисс Элспет, сидевшая справа от Адриана, поддерживала беседу, которая часто прерывалась, поскольку ее внимание было сосредоточено, в основном, на том, чтобы поведение воспитанниц не выходило за рамки приличий. Как только трапеза подошла к концу, Адриан попросил разрешения удалиться, сославшись на необходимость заняться диссертацией.
Сосредоточиться удалось не сразу. Из столовой, расположенной двумя этажами ниже, до него доносились взрывы девичьего смеха, за которым неизменно следовали возгласы старших: нарушительницам напоминали, что они – юные леди, а не уличные мальчишки. И, конечно, мысли от этого несколько сбивались.
В текстах Геродота, достойных, несомненно, самого глубокого преклонения, встречалось множество темных мест, над которыми приходилось немало поломать голову. Поддавшись, наконец, утомлению от всех последних переездов, Адриан постелил кровать и забрался под одеяло.
Долго лежал он без сна, потирая уставшие мышцы и перебирая в уме жалкие крохи сведений, которые успел собрать о предполагаемых явлениях призрака. Никакие новые идеи не озарили его, так что он, наконец, прекратил свои бесплодные размышления. Вместо этого он выглянул в окно, ощущая присутствие чего-то большего, чем зрелище мягкого кружения снежных хлопьев, пролетающих мимо его окна и укрывающих мир пеленой молчания.
Если не считать какого-то писка.
В тусклом свете масляного ночника, стоящего около кровати, он едва мог разглядеть циферблат часов. Было без десяти минут два.
Адриан снова откинулся на подушки, но сон не шел к нему. Писк? В два часа ночи? Может быть, очень крупная мышь? Или…
Пронзительный звук повторился, приглушенный и растянутый, словно кто-то, крадучись, шел поблизости. Призрак? Здесь, в доме?
Затаив дыхание, Адриан выскользнул из постели, натянул одежду, но решил обойтись без башмаков, которые при ходьбе могли бы шаркать по полу. Он не хотел обнаруживать себя. Его охватило острое чувство ожидания, смешанного с радостным возбуждением.
Он осторожно отворил дверь и устремился в погоню.
Глава 3
Полнейшая темнота скрывала коридор, когда Адриан вышел из комнаты. В одной руке он сжимал тростниковую свечу, а в другой – огниво с кремнем; конечно, было бы намного проще сразу зажечь свечу, но он не собирался выставлять напоказ пламя там, где его мог увидеть призрак. Он крался вперед, сам удивляясь той радостной силе, которая переполняла его. Аура опасности манила; в глубинах души что-то пробуждалось и искало выхода, словно откликаясь на зов неведомого горна.
Сделав два шага по коридору, он остановился, напрягая слух, чтобы уловить направление, откуда исходил звук. Он стоял неподвижно, затаив дыхание, и в это время одна из дверей, выходящих в узкий коридор, тихо скрипнула и приоткрылась. Торжествуя в душе, Адриан прижался к стене и притаился – и вот колеблющийся огонек свечи разогнал тьму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44