Он все сделал как надо; в этом она вскорости убедилась. Более того, он умудрился быть на высоте во время утренней службы. Ей бы и в голову не пришло, что ночью ему сильно досталось, если бы она не знала об этом. Его выдавала только полоска ткани, закрепленная между большим и указательным пальцами, но, по-видимому, никто не обратил на это внимания. Мистер Карстейрс, подумала она, не нуждается ни в чьей помощи. В том числе и в ее. Подавленная на нет, просто уставшая от ночи, богатой событиями, она проследовала в класс с первой группой своих учениц.
Лучше бы она проспала эти полтора часа, решила она, когда урок закончился. Ей действовали на нервы злобные взгляды Марианны Сноудон, которыми эта юная леди сопровождала собственные попытки нарисовать портрет Джейн. Дафна усадила сестру на кушетку в задумчивой позе, с открытой книгой на коленях. Джейн то и дело забывалась, начинала читать и перелистывать страницы или принимала более удобную позу, и это делу никак не помогало.
Да и ей самой не хватало собранности, напомнила себе Дафна. Несмотря на все ее наилучшие намерения, ее мысли то и дело возвращались к мистеру Карстейрсу. Он что, избегал разговоров с ней перед завтраком? Или просто так получилось, что между ними оказалось так много девочек? Она ни в коем случае не поставила бы его в неловкое положение – не стала бы привлекать внимание к его пострадавшей руке, раз он столь очевидно этого не хотел.
И ей некого было винить, кроме себя самой, в том, что с ним случилось. Если бы он не заботился о ней, не взялся решать ее проблемы, он бы сейчас наслаждался уютом в доме Чемпфорсского викария, в обществе ее дяди Тадеуса; вероятно, он уже кончал бы свою диссертацию и с удовольствием предвкушал возвращение в Оксфорд…
Она заставила себя вновь обратиться к своим обязанностям и принялась переходить от одной девочки к другой; кому-то она делала замечания, другим бросала два-три словечка похвалы. Когда она дошла до Луизы Тревельян, девушка подняла на нее глаза, слабо улыбнулась и сразу же возобновила свои художественные попытки. Работа была посредственной, решила Дафна, но приемлемой.
Зато вид у самой Луизы был совсем нехорош. В это утро манеры девушки были смиренными и чуть ли не раболепными, как будто она – благородная мисс, которая выслушала суровый выговор и твердо решила впредь никогда не давать ни малейшего повода для недовольства. Дафна прекрасно знала, что это совсем не в характере Луизы. Жизнерадостная мисс Тревельян иногда вела себя так, что порой вся школа ходила ходуном. Короткий разговор в библиотеке не мог привести к таким разительным переменам. Это могло означать только одно – что она опять что-то затевает.
Дафна вздохнула и двинулась дальше. Надо будет получше присматривать за красавицей, хотя по ее милости и так уже стряслось немало.
После ленча уроков у Дафны не было. Радоваться этому не приходилось: вечерние занятия стали ненужными, когда так заметно убавилось число учениц. Однако зато она могла уделить внимание прочим своим обязанностям. Она навела порядок в рисовальном классе и отправилась поискать чего-нибудь съестного.
Мистера Карстейрса не было видно. Хотелось бы, конечно, надеяться, что он спит, но, скорей всего, он засел за своего драгоценного Геродота. Она решительно отмела все мысли о нем, но, как назло, они тут же возвратились.
Никуда это не годится, что он так сильно занимает ее… и следует признать, что дело не только в его ушибленной руке. Он был совершенно не похож ни на кого из джентльменов, которых она знала. Он ее смешил, он приносил ей облегчение, он приковывал к себе ее мысли больше, чем кто бы то ни было. А когда он касался ее…
Нет, не будет она перебирать в памяти эти будоражащие и совершенно восхитительные ощущения, которые он вызывал в ней. У него своя жизнь, а у нее – своя… если она сможет убедить дядю Тадеуса, чтобы он позволил ей здесь остаться. Она не будет думать о том, каким способом мистер Карстейрс внушил ей стремление разделить с ним свое бремя и позволить, чтобы он взвалил эту ношу к себе на плечи… сильные плечи, это правда.
Он уже так много сделал для нее… и для кузин. Разве она сможет оплатить ему этот долг? Ей нечего предложить ему; у нее нет ничего такого, чего не было бы у него самого. Даже если бы она сама или ее семья обладали бы достаточным влиянием, чтобы помочь ему занять в Оксфорде более высокое положение, ему не понадобилось бы их вмешательство: его способностей, ума и энергии достаточно для достижения вершин на любом поприще, какое изберет.
В унылом настроении – только из-за бессонной ночи, конечно – она доела пирожок, быстро нарезала мяса и пошла в кабинет. Там она устроилась за огромным столом красного дерева и вынула из ящика списки учениц. Может быть, если бы они хоть чуть-чуть повысили плату за обучение…
Минут через двадцать к ней присоединилась кузина Элспет, и они начали проверять последние счета от поставщиков. Вдоволь наглядевшись на ошеломляющую сумму, которую требовалось уплатить зеленщику, Дафна, наконец, предложила:
– Мы могли бы еще сократить расходы на наше собственное питание.
– И завести коров, свиней и овец, чтобы не покупать мясо? – наморщив нос, Элспет указала на сумму, которая причиталась мяснику.
– Вот если бы арендная плата была не такой высокой, – начала было Дафна, но тут за дверью послышались голоса.
Кто-то постучался; Элспет откликнулась, и в кабинет заглянул дядя Тадеус. Он перешагнул порог и, нахмурившись, остановился, переводя взгляд с одной на другую.
– Что-нибудь случилось? – сразу поинтересовался он. – У вас у обеих такой торжественно-мрачный вид. Надеюсь, не окажется, что я не вовремя?
Элспет улыбнулась, хотя улыбка получилась несколько вымученная.
– Ну что вы, вы не можете быть не вовремя. Мы всегда рады видеть вас.
Его взгляд задержался на ее лице, которое слегка порозовело, и складки морщин у него на лбу пролегли глубже.
– Расскажите, что тут происходило со времени моего последнего визита.
Дафна и Элспет обменялись взглядами.
– Расскажите вы, – сказала Дафна кузине. Элспет знала меньше, и ее рассказ должен был не так сильно встревожить гостя. Сама же она откинулась на спинку кресла в надежде, что не выглядит такой измотанной и огорченной, какой чувствует себя на самом деле.
Элспет поведала то, что знала сама о событиях последних двух дней. Когда рассказ подошел к концу, мистер Денверс не мог скрыть тревогу.
– Мне это не нравится, – сказал он.
– И нам тоже. – Элспет взяла со стола перо и стала нервно теребить его пальцами.
Наступило молчание, в котором напряженные нервы Дафны не могли обрести успокоение. Его нарушил новый стук в дверь, и вошел мистер Карстейрс. У Дафны сразу отлегло от сердца, и она тепло улыбнулась вошедшему.
Его взгляд на мгновение задержался на ней, а затем обратился к остальным, с которыми Адриан обменялся приветствиями.
– Моффет мне сообщил, что вы приехали, – сказал он мистеру Денверсу, придвигая стул для себя к креслу викария. Его левая рука висела совершенно естественно, как будто повязка на ней была просто для вида. Тем не менее, дядя Тадеус ее заметил, но мистер Карстейрс просто отмахнулся от прямого вопроса на сей счет.
– Легкое растяжение, просто сделал неловкое движение. Вам обо всем рассказали? Даже про визитеров Селвуда?
Дафна осторожно качнула головой, и рассказ повел мистер Карстейрс, дополняя его подробностями, которых Элспет не знала. Он вообще не упомянул о нападении на него и, к облегчению для Дафны, о том, что она потеряла сознание от чьего-то удара, а также о друге Луизы – Монти. Да, он умеет быть деликатным, отметила она. Как ему удается сохранять такое самообладание, как ему удается подчинять себе людей, не подавляя их своим превосходством?
– Мне не нравится история с этими двумя невежами, – сказал дядя Тадеус, когда мистер Карстейрс замолчал. – Мало вероятно, что сам мистер Селвуд желает зла кому-нибудь из вас, но эти его знакомцы… Полицию они могли бы заинтересовать.
– Они скорей поверят басне, которую рассказывает Селвуд насчет своих гостей; да и у нас, должен добавить, тоже нет никаких весомых оснований, чтобы отнестись к ней е недоверием. – Адриан поднял руку, предупреждая возражения Дафны. – Каким осязаемым доказательством мы располагаем, чтобы власти отнеслись к нашим тревогам всерьез?
Дядя Тадеус угрюмо взглянул на Элспет, а затем на Адриана.
– Я не могу одобрить игру с опасностью. Я по-прежнему чувствую, что всем леди следует покинуть Дауэр-Хаус.
– Этот спор возникает уже не впервые, – напомнила ему Элспет; казалось, что сейчас это скорее забавляет ее, чем приводит в негодование. – Но почему мы должны уезжать? И куда?
– Ни малейшей необходимости в этом нет, – поддержала ее Дафна, с тревогой поглядывая на дядюшку. По закону он являлся ее опекуном и мог потребовать от нее повиновения. Если он потребует, чтобы она возвратилась домой, это поставит ее в невыносимое положение. Ей ненавистна была самая мысль о том, чтобы открыто взбунтоваться против него, но разве она могла бросить своих кузин?
Мистер Денверс долго не сводил с нее глаз, а затем обернулся к Адриану:
– Как ты относишься к этому?
Мистер Карстейрс перехватил умоляющий взгляд Дафны и слегка нахмурился.
– Я пока не думаю, – медленно сказал он, – что для такого решительного шага есть убедительные основания. И можете быть уверены – я не допущу, чтобы до этого дошло.
– Что ж, прекрасно, – сказал мистер Денверс, хотя, очевидно, он отнюдь не чувствовал себя вполне успокоенным. – Действуйте как сочтете нужным. Сейчас я должен вернуться к себе в приход, но будьте уверены, я приеду сюда как можно скорее.
Мистер Карстейрс встал одновременно с ним.
– Не тревожьтесь, – сказал он, провожая викария в коридор. Дверь за ними захлопнулась, и дальнейший их разговор был уже не слышен в кабинете.
Адриан вернулся через несколько минут. В дверях он помедлил, глядя на обеих леди, и теплая улыбка осветила его лицо.
– Нам приказано соблюдать крайнюю осторожность, – сообщил он, – но вам дано разрешение остаться.
Дафна взглянула на него в упор.
– А он просил вас держать меня на поводке?
Он ответил обезоруживающей улыбкой.
– Не совсем так. Но я должен обратиться к вам с настоятельной просьбой.
– Вот как? – ощетинилась она.
– Я убежден, – сказал он, и глаза его блеснули, – что сейчас самое время вам проглотить свою гордость и нанести визит мисс Давенпорт, чтобы побеседовать с ней по поводу ее предложения насчет работы у них.
У Дафны чуть ли не отвисла челюсть.
– Если вы считаете, что это смешно, то спешу вас уведомить: для шуток вы выбрали неудачное время.
– Я совершенно серьезен. Мне необходимо повстречаться с этой дамой, а лучшего предлога я пока не придумал. А вы? Кроме того, – добавил он сухо, – сегодня я вряд ли смогу принести много пользы на чердаке.
Она уставилась на него с явным подозрением.
– И что же я, по-вашему, должна сказать, если она предложит мне место?
– Позаботьтесь о том, чтобы она не предложила. С самого начала дайте понять, что вы просто хотите уточнить условия. Вы можете даже намекнуть, что вам предложена работа еще в одной-двух школах и вы обдумываете эти предложения.
– А вы что будете там делать?
– А я постараюсь составить мнение о ней. Я хочу понаблюдать, как она себя поведет, когда вы сообщите ей, что ваши кузины совершенно растерялись и поговаривают о том, чтобы закрыть школу.
Элспет, как зачарованная, уставилась на него.
– Да неужели? – спросила она любезно. Его улыбка стала еще шире.
– Ну конечно же. Если она приложила к этому руку, ее торжество может вырваться наружу.
– Может, в любом случае может, – заметила Дафна. – Я думаю, ничто не доставит ей такую радость, как это. – Она снова обернулась к Адриану. – А как вы объясните, почему вы сопровождаете меня?
На его лице возникло лицемерно-застенчивое выражение.
– Молодые священники, которым не удается сделать карьеру, вечно рыщут в поисках мест, – сообщил он самым елейным тоном.
– И когда вы хотите отправляться?
Двадцать минут спустя она уже видела, как он подъезжает к дому на своей двуколке, держа оба повода здоровой рукой. Конь, хотя и бежал достаточно резво, откликался на самое легкое движение Адриана.
Дафна вышла встретить его, но затем замедлила шаг. Она прекрасно понимала, что позади нее у окон толпятся юные леди, наблюдая за их отъездом и гадая, куда и зачем они едут. Она поджала губы. Некоторые из тех, кто понаглее – например, Марианна Сноудон – потом изведут ее своими приставаниями и намеками.
Долгая практика приучила ее к расспросам девочек и к их склонности сочинять фантастические романы с ее участием и выработала у нее умение с честью выходить из подобных положений.
Поэтому она спокойно отклонила предложенную ей Адрианом руку и забралась в экипаж без его помощи. Она устроилась как можно дальше от него и сидела, чопорно выпрямившись, пока он разворачивал коня и двинулся в путь по подъездной аллее. Такое поведение должно разочаровать любопытных кошечек.
Когда она вновь обратила внимание на своего спутника, ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять: никакую помощь ему предлагать не следует. Она сама легко управлялась с одной лошадью, и, по-видимому он тоже – даже одной рукой. Она расслабилась на своем сиденье и представила ему править так, как ему заблагорассудится, уверенная, что он все сделает как надо.
Дорога оказалась приятной; по пути они репетировали роли, которые им предстояло сыграть. Дафна боролась с накатывающими на нее волнами нервозности, но мистеру Карстейрсу каждый раз удавалось подбодрить ее. И притом сам он получал от этого удовольствие, отметила она с некоторой завистью. Неужели он никогда не чувствует себя разбитым или просто не в духе? Почему-то она сомневалась, что такое бывает, и эта мысль согревала ее.
Когда они достигли окраины города, она показала ему, в каком направлении надо ехать, чтобы попасть в Давенпортский пансион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44