Она, разумеется, была связана с «Драконовой шайкой», но едва ли можно заподозрить в ней нового Капитана Дрейка. Она и пары шагов не могла сделать без одышки, не говоря уже о подъеме на скалу.
Однако когда она посмотрела вслед уезжавшему Гиффор-ду, ее веселье как рукой сняло. В Драконовой бухте он ничего не найдет, но он дотошный и исполнительный. В конце концов он докопается до правды.
Сьюзен вошла в сад, охваченная тревожными мыслями о вчерашней драке. Всегда, когда речь шла о праве на контрабанду, драка между группировками могла перерасти в настоящее побоище. В ней могли участвовать сотни людей, в том числе и вооруженных. Иногда бывали даже убийства.
Что же произошло?
Неужели Дэвид лежит где-нибудь, истекая кровью?
Она срезала путь, пройдя через огород мимо сонного парня, который делал вид, что рыхлит мотыгой почву между рядами капусты. Почти каждый житель побережья в этом районе недоспал прошлой ночью.
Парнишка весело поприветствовал ее, и она немного успокоилась. Едва ли здесь кто-нибудь улыбался бы, если бы Капитан Дрейк был ранен или арестован. И конечно, все бы об этом знали.
Пройдя под увитой жимолостью аркой, она вышла на газон, тянувшийся до очаровательного дома, построенного таким же четко очерченным четырехугольником, как Крэг-Уайверн, но мрачный камень был выкрашен белой краской. Расположенный на плодородной земле, среди ухоженного сада и населенный добрыми, душевными людьми, он как будто принадлежал совсем другому миру.
Она остановилась, любуясь усадьбой, и подумала, что, должно быть, спятила, если не чувствует себя здесь «у себя дома». Члены ее семьи были хорошими людьми, и она любила их всем сердцем, хотя даже в детстве не чувствовала себя среди них полностью своей. И когда она узнала правду о своих родителях, она поняла причину этого.
— Сьюзен!
Вздрогнув, она оглянулась и увидела свою кузину Амелию, которая, размахивая руками, бежала к ней по газону.
Двадцатилетняя толстушка Амелия была очень возбуждена, ее широкополая крестьянская шляпа соскользнула с каштановых кудрявых волос и, как обычно, болталась за плечами.
— Я слышала, что наконец приехал граф! — запыхавшись, крикнула она, подбегая к Сьюзен.
— Да, прошлой ночью.
— Какой он? Красивый?
— Он бывал здесь раньше.
— Всего один раз, и мне тогда было только девять лет! Я смутно помню, что видела на скамье Уайвернов в церкви мужчину с двумя сыновьями. Этот был более темноволосым и повыше ростом, и я думала, что он старший брат.
— Да, я тоже так думала, — сказала Сьюзен, продолжая идти к дому.
— Фреда Сомерфорда я, конечно, знала, — щебетала Амелия, стараясь шагать с ней в ногу. — Мама всегда просила его считать наш дом своим домом. — Она хихикнула. — Помнишь, как папа однажды пробурчал что-то про сумасшедших Сомер-фордов, а мама возразила, сказав, что он совершенно здравомыслящий молодой человек? Она даже надеялась, что одна из нас выйдет за него замуж. Интересно, как она отнесется к новому графу?
Сьюзен чуть не застонала, представив себе, как тетушка снова примется строить матримониальные планы.
— Жаль, что он утонул, — сказала Амелия. — Я имею в виду Фреда. Но этого можно было ожидать. Я всегда считала его Фредом Неразумным — по аналогии с Этельредом Неразумным.
Сьюзен рассмеялась, но быстро зажала себе рот рукой.
— Прости нас, Господи. Это звучит как-то не по-доброму.
— Пожалуй, ты права. А что, новый граф более готов?
Готов для чего? Сьюзен вспомнилось, как Дидди сказала, что Кон был «в полной готовности», и она покраснела, отчетливо представив себе эту картину.
— Откуда мне знать?
— Помню, он был темноволосый. Я люблю темноволосых и смуглых мужчин.
— Едва ли его волосы посветлели. Наверное, это может произойти только тогда, когда он поседеет.
— Некоторые люди седеют не от возраста, а от стресса или от испуга. А Майкл Полет, например, вернулся с Пиренейского полуострова блондином, потому что его светло-русые волосы выгорели на солнце. Помнишь, однажды Фред Сомерфорд принес показать его портрет? — спросила Амелия, когда они, завернув за угол, подошли к боковой двери. — Я буквально влюбилась в того очаровательного капитана. Скажи, он по-прежнему красив?
— Уж не собираешься ли ты попробовать женить его на себе? — спросила Сьюзен безразличным тоном.
Амелия улыбнулась, отчего на щеках образовались ямочки:
— Попытка — не пытка.
— Даже если он не в твоем вкусе?
— Этого не узнаешь, пока не попробуешь. К тому же то, что он граф, само по себе вполне в моем вкусе.
— Даже если тебе пришлось бы жить в Крэг-Уайверне?
Амелия, скорчив гримасу, оглянулась на дом:
— Да уж, приятного мало. Но там можно кое-что изменить. Для начала прорезать окна с внешней стороны. И покрасить дом белой краской. Или оштукатурить.
Сьюзен удивило, что ее кузина может с легким сердцем рассуждать об этом, как будто жизнь предлагает на выбор только радостные варианты. Это было типично для всего семейства Карслейков, и именно поэтому она чувствовала себя среди них аутсайдером. Завистливым аутсайдером.
— У графа очень привлекательный секретарь, — сказала она, понимая, что пытается направить интерес Амелии в другое русло. — Некий мистер Рейском де Вер, который, несмотря на свое зависимое положение, несомненно, является настоящим джентльменом. Да и статус у него не такой уж низкий. Тебе следовало бы посмотреть, кто он такой, заглянув в справочник дяди Натаниэла.
Ямочки на щеках Амелии стали еще глубже.
— Сразу два красивых незнакомца! Возможно, и у нас здесь произойдет что-нибудь интересное? Пора бы!
Сьюзен пристально посмотрела на кузину.
— Почему ты на меня так смотришь? — удивилась кузина. — Неужели новый граф тоже сумасшедший?
— Нет. Разумеется, нет. Но он многое здесь изменит, хотя пока трудно сказать, что это будут за изменения.
— Все равно изменения будут в лучшую сторону. Он молод. Он красив. И имеет красивого друга. Интересно, будет ли он устраивать балы?
— В Крэг-Уайверне? — рассмеялась Сьюзен.
— Почему бы нет? Если в доме все так, как ты рассказываешь, то было бы великолепно устроить там бал-маскарад.
Удивительно, Амелия сумела заставить ее посмотреть на все под другим углом.
— Пожалуй, ты права. Это, возможно, прогнало бы тени прошлого. В интересах всего нашего округа этот дом должен стать местом, где живут нормальные люди и куда они приглашают в гости нормальных соседей. Не сумасшедших гостей сумасшедшего графа. Солидных нормальных аристократов.
Она прикинула, в какую сумму обойдется оштукатурить в соответствии с модой наружные стены. И коридоры, наверное, следовало бы покрасить в какой-нибудь веселенький цвет. И прорубить окна…
Это открывало поразительные возможности.
Глава 10
Войдя в дом, они нашли тетю Мириам в кухне, где она вместе с кухаркой и одной из служанок пекла булочки. Ее круглая физиономия раскраснелась и была влажной от жары, стоявшей в кухне, но глаза ее вспыхнули радостью.
— Сьюзен, дорогая, как приятно тебя видеть. Подожди минутку, и мы выпьем по чашечке чаю.
— Мне надо сначала поговорить с Дэвидом, тетя.
Добрая улыбка тети вызвала у нее чувство вины. Она знала, что тетя считает ее своим ребенком, что она любит ее как дочь, однако сама она не могла быть такой дочерью, какой хотела ее видеть тетя. Обычной хорошей девушкой, счастливой и к этому времени уже замужней.
— Он, наверное, еще завтракает в столовой, — сказала тетя Мириам, вымешивая тесто. — Не знаю, когда он возвратился домой прошлой ночью и чем занимался. Молодым людям свойственно прожигать жизнь, не так ли? — добавила она, подмигнув.
Сьюзен подавила желание поделиться с тетушкой своими тревогами и помчалась в столовую, чтобы поговорить с братом наедине. К счастью, тетя Мириам попросила Амелию помочь на кухне. Но, войдя в столовую, Сьюзен застала Дэвида в компании кузена Генри.
Все настоящие Карслейки были людьми, расположенными к полноте, и Генри, которому было двадцать восемь лет, уже обзавелся заметным животиком. Сейчас он сидел, сложив на нем руки, и, наблюдая, как Дэвид заканчивает завтрак, говорил о важности «Хлебных законов» .
При виде Сьюзен он встал, радостно улыбаясь.
— Вот это сюрприз! — Он обошел стол и, приблизившись к ней, поцеловал в щеку. — Мы так редко видим тебя, кузина.
По правде говоря, все здесь были невероятно добры к Сьюзен. Но она всегда чувствовала себя посторонней, как чертополох, выросший на цветочной клумбе. Дэвид, несмотря на то что они с ним были очень похожи, не задумывался над такими сложностями и процветал вместе со всеми остальными.
Она присела к столу, поглядывая на остатки его обильного завтрака.
— Можно подумать, дорогая, что тебе действительно приходится трудиться в поте лица, зарабатывая на кусок хлеба.
Она заметила на его лице признаки усталости, но никаких последствий драки. Слава Богу, он был таким же, как всегда, беспечным и покладистым. Значит, все в порядке.
Его синевато-серые глаза взглянули на нее. В детстве они были очень похожи, помимо цвета глаз, у них были одинаково квадратные подбородки, как у отца, и унаследованные от матери золотисто-каштановые волосы. Однако теперь, когда они повзрослели, он стал на целых шесть дюймов выше ее ростом, много шире в плечах и, кроме того, обрел великолепную мускулатуру.
У нее иногда возникала тревожная мысль: кто вышел бы победителем, если бы Дэвид подрался с Коном? Дэвид, конечно, был выше и шире в плечах, но что-то подсказывало ей, что победителем, возможно, стал бы Кон.
— Разве ты сегодня не работаешь? — спросил он, отправляя в рот последний кусочек поджаренного хлеба.
— Я работаю. Исполняю роль овчарки, собирающей овец, отбившихся от стада. Тебе была отправлена записка, требующая твоего присутствия в Крэг-Уайверне.
— Значит, ты меня потащишь туда? К чему такая спешка?
— Сейчас почти полдень. Не знаю как насчет спешки, но граф весьма пунктуален. Вернее, даже не он, а его очень компетентный секретарь. Он проверяет финансовые отчеты и, словно скряга, дрожит над каждым израсходованным пенсом.
Это было предостережение. В бумагах старого графа не должно быть никаких ссылок на контрабандистские операции, однако чем черт не шутит?
— Я считаю, что это очень правильный и разумный подход, — сказал Генри. — Взять управление в свои руки. Посмотреть, что к чему. Пора, давно пора навести там порядок и придать дому благопристойный вид. Ему потребуются твои записи и рекомендации, Дэвид, и если тебе приказано явиться туда, то будь там как штык!
Дэвид налил себе еще чашку кофе и, откинувшись на спинку стула, произнес:
— Если ему нужны срочные услуги, то мог бы заблаговременно предупредить о своем прибытии.
Отхлебывая кофе, он взглянул в глаза Сьюзен поверх края чашки. В глазах его был вопрос: «Неприятности?»
Сьюзен чуть заметно улыбнулась, чтобы показать, что ничего страшного не случилось. И это было правдой. Кон не устроил скандала по поводу контрабандистской операции, а только это и могло интересовать Дэвида. Правда, ей нужно было поговорить с ним один на один, а Генри словно прилип к своему стулу.
Поэтому она немного посплетничала о графе, обменялась с Генри мнениями по поводу того, как отразится его приезд па всей округе, потом сказала, что Кон не намерен постоянно проживать в Крэг-Уайверне.
— Жаль, — сказал Генри. — Возможно, он изменит решение, когда мы покажем ему, какие приятные люди здесь проживают.
Дэвид едва заметно поморщился. Меньше всего ему хотелось, чтобы граф обосновался здесь навсегда. Даже если бы он был настроен дружелюбно, с ним пришлось бы считаться и постоянно ублажать его.
— Может, уговоришь Амелию завоевать его сердце, Генри? Это привязало бы его к нашим местам.
Генри побагровел:
— Выдать ее замуж за сумасшедшего графа Уайверна? Прежде чем разрешить это, я должен гораздо лучше узнать человека, и отец, я уверен, скажет то же самое.
— Значит, если он хорош собой, то нам, пожалуй, не следует поощрять его постоянное проживание в наших местах.
Генри взглянул на Сьюзен:
— А он хорош собой?
Сьюзен было нетрудно подыграть брату.
— К сожалению, это так.
— Надо поговорить об этом с отцом. — Генри поднялся на ноги.
В дверях он задержался и напомнил Дэвиду:
— Выполняй приказание и отправляйся туда. Там у тебя хорошая должность, уважаемая, а если граф не будет здесь жить постоянно, то и не слишком обременительная. Зачем тебе терять ее?
— Ты совершенно прав, — сказал Дэвид, однако не поспешил встать из-за стола.
— Возможно, сейчас ты доволен тем, что имеешь, — с некоторым раздражением проговорил Генри, — но когда-нибудь ты захочешь жениться и обзавестись своим хозяйством. Для этого потребуются деньги. Так что тебе эта работа необходима.
— Ты прав, Генри, — согласился Дэвид. — Я иду, вот только допью кофе.
Генри вздохнул и отправился посоветоваться с сэром Натаниэлом. Сьюзен взглянула на брата и чуть не рассмеялась. Она не хотела обидеть Генри тем, что они смеются над его словами, по дальнейшие перспективы Дэвида больше не зависели от его должности управляющего, и об этом было известно каждому, кто знал о том, что происходит вокруг.
Ей вдруг расхотелось смеяться. Она предпочла бы, чтобы Дэвид был просто управляющим в имении графа.
— Ночью все прошло гладко? — спросила она.
— Не совсем, — ответил он. — Я расскажу обо всем позднее.
У нее екнуло сердце. Тщательно выбирая слова, она сказала:
— По пути сюда я встретила лейтенанта Гиффорда. Он направлялся в Драконову бухту, надеясь найти доказательства того, что прошлой ночью здесь разгружалось контрабандистское судно.
— Сомневаюсь, что ему удастся что-нибудь найти, — сказал Дэвид, допивая кофе.
Значит, проблема была не в этом. Она попробовала представить себе, какие еще неприятности могли обрушиться на их головы.
— А теперь скажи, каков на самом деле новый граф? — спросил он.
— Не сумасшедший, — сказала она. Надо было предупредить Дэвида обо всем, что касается Кона. — Сильный. Он был капитаном в армии. Сражался при Ватерлоо. — И, сама того не желая, добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42