— Мадам, вам плохо? Мне жаль, что мы вас испугали.
Непременно следует узнать, что происходит, подумала Лаура, хотя бы для того, чтобы сообщить лорду Колдфорту. Если этим вымогателям удастся получить у лорда десять тысяч гиней, это отразится на наследстве Гарри.
Лаура села, вспомнив, что должна вести себя как миссис Пенфолд.
— Нет, нет, сэр. Я уже пришла в себя. Как печально быть нездоровым в юном возрасте, капитан Дайер. Это ранения на войне?
В его глазах отразилось беспокойство.
— Лихорадка. И несчастный случай. Но я уже пошел на поправку.
— Я вижу, вы раскладываете пасьянс. Не надоело? Может, сыграем в карты? — Она назвала несколько простых игр.
Он взглянул на дверь, и она поняла, что он опасается возвращения Фарука.
— Простите мое вторжение, капитан. Вы предпочли бы, чтобы я ушла?
Она стала подниматься, но молодой человек смущенно произнес:
— Нет, если не возражаете. Здесь скучно, и мне хотелось бы о многом узнать. Я ведь многие годы был за границей.
Лаура догадалась, почему Фарук не выпускает его из комнат. Он постоянно фантазирует. Но потом подумала, что, возможно, он, бедняга, был в плену в Алжире.
А потом его привезли сюда, чтобы выдать за Генри Гардейна, на которого он совсем не похож. Но, глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что последнее время он не занимался тяжелой работой и не жил под горячим солнцем. Кожа у него была нежная, как у девушки, и руки похожи на женские.
Она непременно попытается разрешить эту загадку.
Устроившись удобнее, Лаура положила свою сумочку на стол, недалеко от себя.
— Воздух в чужих странах может быть вредным для здоровья, — проговорила она. — Но вы ведь не были в тропических странах, сэр? — Увидев, что он взволнован, Лаура добавила: — Вы совсем не загорели, сэр.
Он улыбнулся. Лаура поняла, что он смеется над ее глупостью.
— Нет, никакого солнца.
— Но холодный климат тоже вреден. Англия — идеальная страна, здесь нет ни тропических, ни арктических крайностей. А вас хорошо тут лечат, капитан? В Дрейкоме хорошие врачи.
— Фарук заботится обо мне.
Лаура надула губы.
— Ваш слуга в тюрбане? Простите, но британская конституция требует, чтобы мы обращались к британским докторам. Я встретила здесь одного замечательного доктора. Думаю, он прислал вам свою микстуру.
Снова улыбнувшись, капитан жестом указал на бутылку, стоявшую на буфете.
— Фарук не доверяет этим лекарствам. Они ужасно пахнут.
— Самые лучшие лекарства всегда имеют неприятный запах.
— Фарук говорит, что именно поэтому и делают такие неприятные лекарства.
Фарук говорит, Фарук считает. Нет, этот молодой человек никогда не был офицером, подумала Лаура. Такое впечатление, будто он только со школьной скамьи, хотя с виду он Лауре ровесник.
— Кроме того, доктора полагают, что для полного выздоровления нужен только отдых. Это чертовски скучно. — Он покраснел. — Простите, мадам, за неделикатное выражение.
Лаура махнула рукой:
— Солдату можно, сэр. Кажется, я не представилась. Я вдова, миссис Пенфолд. Я здесь тоже для того, чтобы поправить свое здоровье. После смерти моего дорогого супруга у меня расшатались нервы, и мой благородный кузен согласился сопровождать меня к морю. Если я почувствую, что мне стало лучше, сниму комнаты. — Лаура продолжала болтать и увидела, что молодой человек успокоился. — А кто такой мистер Фарук? У него такая оригинальная внешность. Вы говорили, он из Индии?
— Нет, из Египта.
— Египта? Как интересно! Пирамиды, крокодилы, сфинксы. Вы служили в Египте? Там и наняли его слугой? Впрочем, нет, вы говорили, что не на юге. В России?
Капитан Дайер уклонился от вопроса.
— Давайте сыграем в карты, миссис Пенфолд. Я не умею играть в те игры, о которых вы говорили, но очень бы хотел научиться.
Лаура поняла, что молодой человек не хочет отвечать на вопросы. Это тоже казалось странным. В эти простые игры играли в каждой английской семье, даже в школах.
Если она задержится, Фарук может застать ее здесь, но так ли это важно? Г.Г. все равно расскажет ему о ее визите. Оказаться спокойно играющей в карты, пожалуй, лучше, чем уйти, задав несколько вопросов.
Лаура перетасовала колоду, объяснила правила игры и раздала карты. Молодой человек быстро усвоил правила игры и так увлекся, как может увлечься только подросток.
Играя, она рассказывала о своих племянниках и племянницах. Молодой человек сообщил, что у них в семье никогда не играли в карты.
— Они методисты, — объяснил он, скривив губы. Это могло служить объяснением.
— Такое бывает, — согласилась Лаура, — но я не понимаю, какой может быть вред от простой игры в карты. Совсем не обязательно играть на деньги.
— Но карты все равно первый шаг к проклятию, — произнес он с улыбкой. Лаура не поняла, что он хотел этим сказать.
— Может быть, вас отлучили от семьи, капитан? И вы не можете вернуться домой?
— Да, — быстро ответил он.
— Как печально, когда распадается семья. Но вы несколько лет служили за границей. Может быть, за это время они стали более терпимыми?
— Не думаю, — ответил молодой человек скептически.
Какой жесткий дом методистов мог создать столь слабое существо? Неудивительно, что они не могли ужиться.
— Весьма печально, — повторила миссис Пенфолд. — Как неразумно придерживаться старых правил. Но, уверяю вас, это их потеря. А что вы намерены делать, когда поправитесь? Вернетесь на военную службу или вы уже в отставке?
— В отставке? — удивился молодой человек, словно слышал это слово впервые.
— Ушли на пенсию, — объяснила Лаура.
— Да, да, конечно.
— Из-за ваших болезней, — сказала она сочувственно, хотя от удивления ее глаза готовы были выскочить из орбит. Он не знал обычного военного термина, а уходившие в отставку военные лишались звания. Но она продолжала расспросы: — Вы вернетесь туда, откуда родом, сэр? У вас там, наверное, остались друзья? Где, вы сказали, это было? В Чешире?
— Суффолк.
— Вы родились в городе или в поместье?
Он не ответил сразу, и она посмотрела на него, ободряюще улыбаясь.
— Ипсвич, — пробурчал он и разволновался.
Она казалась целиком поглощенной картами, хотя в голове у нее вырисовывалась картина.
Портовый город. Моряк? Возможно, он убежал из дома и стал моряком? Был морским капитаном, которые не лишаются звания. Впрочем, трудно себе представить, чтобы он командовал кораблем.
Она готова была поспорить, что он подростком сбежал из дома, стал моряком, а потом был захвачен в плен пиратами. Возможно даже, он служил на корабле «Мэри Вудсайд».
— Вы, наверное, посетили многие интересные страны, — продолжала Лаура, выкладывая карту. — Семь.
— Нет, — резко произнес он, видимо, не зная, что ответить. — Мне они не показались интересными, — сказал, наконец, капитан Дайер.
— Понимаю. Вы, как и я, предпочитаете жить дома, в Англии.
— Или во Франции.
Лаура вспомнила, что слышала об этом вчера через стенку. Надув губы, она сказала:
— Прекрасная страна. Но ведь совсем недавно они были нашими врагами. Война унесла столько жизней английских солдат.
— Либо в Италии. Может быть, в Америке. О, Азир! Миссис Пенфолд учит меня играть в карты. — В голосе его звучал страх.
Лаура повернулась, и ей тоже стало страшно, когда она встретилась взглядом с арабом. Она поднялась.
— Мистер Фарук! Мне так приятно было провести время с капитаном Дайером, он признался, что скучает в одиночестве. Так что вы не стесняйтесь, зовите меня, когда ему станет скучно. — Она взяла сумочку с пистолетом. Фарук заколебался было, потом нехотя отошел в сторону и пропустил ее.
В дверях Лаура обернулась. Капитан Дайер выглядел как нашкодивший щенок, ожидавший взбучки.
— Дайте мне знать, когда снова захотите поиграть в карты, капитан. — Сказав это, Лаура направилась в свою гостиную. И тут же поторопилась в комнату Стивена, к подслушивающему устройству.
Голос Фарука был низким и сердитым, Лаура слышала лишь отдельные слова.
— Глупо… опасно…
Капитан Дайер говорил достаточно громко и внятно.
— Она просто глупая женщина, а мне тут ужасно надоело. Когда, наконец, мы уедем?
— Со дня на день жду сообщение из Колдфорта.
Значит, контакт еще не установлен.
— И тогда мы отправимся туда, где безопасно?
— Да.
— Ты сердишься на меня? — спросил Г.Г.
— Нет, нет, нюрани. Я знаю, что тебе трудно.
Они перешли на шепот. Капитан Дайер выглядел несчастным, и Лауре хотелось его защитить. Было совершенно очевидно, что он находится в зависимости от Фарука. Возможно, он был рабом Азира и работал под землей, где нет солнца.
Потом Лаура вспомнила его изнеженные руки. У рабов такие не бывают. Концы с концами не сходятся.
Лаура подошла к окну посмотреть на морские волны и ясное солнечное небо. Вид из окна не соответствовал ее настроению. Она больше не надеялась, что Г.Г. окажется Генри Гардейном. Ход ее мыслей изменился. Они должны освободить Дайера от Фарука. Пусть живет, как хочет. Эту задачу она оставит Стивену, а сама вернется домой.
Тут она подумала, что угроза жизни Гарри не исчезла. Что ей следует возвращаться к своему плану. Теперь это не так сложно. Стивен сказал, что хочет жениться на ней, ей останется только дать согласие.
Она любит Стивена и станет ему хорошей женой. Серьезной, заботливой, рассудительной.
От бывшего Жаворонка не останется и следа.
Поглощенная своими мыслями, Лаура не заметила, что происходит на улице. И не поверила своим глазам, когда увидела, что верхом на лошади во двор гостиницы въехал Джек Гардейн.
Глава 37
Лаура отпрянула назад. Как ему удалось попасть сюда так быстро? Он должен был мчаться как дьявол, даже ночью. Ей не следовало недооценивать спортивные качества семейства Гардейнов. Хорошо, что она была загримирована. Страшно подумать, что произошло бы, узнай он ее.
Она не отходила от окна, наблюдая за его действиями. Неужели он собирался поселиться в этой гостинице? Как ей удастся его избегать? Она не верила, что он ее не узнает.
Когда он повернул коня, она вздохнула с облегчением. Взглянув на гостиницу «Компас», Джек поехал дальше, к гостинице «Королевский герб».
Слава Богу, подумала Лаура. И в этот момент заметила Стивена.
Не успел он зайти в комнату, как она ему сообщила:
— Джек Гардейн здесь.
Стивен встревожился.
— Где, в гостинице?
— Нет, проехал мимо.
Успокоившись, Стивен улыбнулся:
— Это становится интересным.
Лауру ошарашили слова Стивена, но тут она вспомнила, что он не знает о ее визите в комнату Фарука.
— Г.Г. не Генри Гардейн, — заявила она, опустившись в кресло.
— С чего ты взяла?
Лаура рассказала обо всем, что произошло в его отсутствие. Стивен слушал ее, глядя в окно, и она не видела выражения его лица.
— И не говори мне, что это был слишком большой риск, — закончила она.
— Я и не собирался, — ответил он спокойным тоном и повернулся к ней: — Ты уверена? Он мог сильно измениться.
— Даже цвет глаз? Могу поспорить, что он был когда-то простым моряком. Впрочем, он хорошо образован. И уж никак не мог быть рабом в шахтах в Алжире. Он не был рабом. У него руки и кожа на лице нежней, чем у меня.
— Это невозможно, — заметил он, усмехнувшись.
— Увидишь его и сам убедишься.
— А ты не будешь ревновать?
Она прекрасно понимала, куда такой разговор может привести.
— Ни одно наше предположение не подтвердилось. Но мне бы хотелось освободить этого беднягу от Фарука. Араб наверняка жестоко обращается с ним.
— Наверняка, — ответил Стивен, думая о чем-то другом. — Посмотрим, что предпримет Джек. Только не показывайся ему на глаза. Он может тебя узнать. Даже загримированную.
— Особенно при таком солнце. А как ты думаешь, зачем он сюда приехал?
— Хочет что-то выяснить, попытается посмотреть на Г.Г. и столкнется с теми же трудностями, что и мы. — Стивен все еще был занят своими мыслями. — Что, если, узнав от лорда Колдфорта о проблеме, Джек решил действовать по своему усмотрению?
— Ударить без предупреждения и навсегда избавиться от проблемы? Это в его духе. Его главной целью будет Г.Г. До тех пор, пока он не увидит его. А потом он посмеется и уедет домой.
— Но они не знают, когда он может появиться. Поэтому Дайеру придется оставаться в заточении. Странно, что Фарук не мог найти кого-нибудь, более похожего на Гардейна.
— Я все равно ничего не могу понять. У меня мозги стали как взбитые яйца. Наверное, мне пора уезжать в Редокс.
Но, сказав это, она сообразила, что Стивен останется один.
— А ты не хотела бы стать свидетелем преступления Джека? — спросил он. — Это могло бы быть полезным для тебя.
— Как оружие против него? Ты хитер, как змея.
Он зашипел, а она рассмеялась, хотя сознавала, что змеей была именно она, готовая его соблазнить.
— А как твоя поездка к Керслейку?
— Я попал в Крэг-Уайверн и не завидую Керслейку. Там все выглядит мрачно, как в Средневековье. А он оказался в отъезде. Я оставил записку, в которой намекнул на нашу ситуацию. Вероятно, она не попадет ему в руки до завтра, но сейчас это уже не имеет значения.
Теперь уже ничего не имеет значения, подумала Лаура.
Но ее мучили мысли о Г. Г. Он казался таким беспомощным.
— А если Джек заплатит Фаруку, чтобы он перерезал Дайеру горло? Ведь Фарук — бандит.
— Мне нравятся добрые сердца, но твое совсем размягчилось. Что, по-твоему, я должен сделать?
— Если Фарук выйдет, последуй за ним. Посмотри, не встретится ли он с Джеком.
— Мне не хотелось бы оставлять тебя одну. Джек может воспользоваться шансом и попытаться убить тебя. Тогда никто не помешает ему расправиться с Гарри.
Мурашки побежали у нее по телу.
— Ты прав. Я запру дверь, когда тебя не будет. К тому же у меня есть пистолет.
Она достала его из сумочки. Стивен подошел посмотреть.
— Красивая игрушка. Хорошо стреляет?
— Я попадаю в цель. Я перестала практиковаться, когда Гэл предложил мне застрелить кролика.
Стивен поморщился.
— Стивен, я не могу и не хочу забыть Гэла. Пять лет мы состояли в браке, и некоторые из них были счастливыми. Гарри его сын, я сделаю все, что в моих силах, чтобы он помнил отца.
— Я просто высказал сомнение в том, что ты сможешь выстрелить в человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32