— Если бы мужчины не были такими вредными, девицы доверяли бы им, несмотря ни на какие доказательства.
— Ладно, давай дальше по тексту.
— Я не уверена, что смогу вспомнить. — Но губы ее, даже помимо ее воли, уже шевелились. — «Хорошо, Веленкорт, — она протянула к нему руки, — я не знала обо всех обстоятельствах, о которых ты говорил».
— «Обо всех», учти. Даже она понимала, что ему многое пришлось пережить.
— «Чувства, от которых я сейчас страдаю, должны убедить тебя, что я говорю правду. Хотя я перестала тебя уважать…»
— «Предательница…»
— «Я не смогла забыть тебя окончательно».
— «Вам должно быть стыдно».
— Говорите, сэр, если помните, что было дальше.
Стивен рассмеялся.
— «Но я все еще дорог тебе, моя Эмили?»
— «Разве я должна отвечать на этот вопрос?» А затем Эмили произнесла: «Это первые моменты радости, которую я испытываю со времени твоего отъезда».
И хотя ситуация Эмили совсем не напоминала ту, в которой находилась Лаура, каждое произнесенное слово имело какое-то особое значение.
— А потом, насколько я помню, — мягким голосом произнес Стивен, взяв ее за руку, — мы поцеловались.
— Очень осторожно, будто могли обжечься. Стивен подошел к ней вплотную.
— Сейчас мы сделаем это лучше.
Он коснулся губами ее губ. Лаура ответила на поцелуй. Он был таким же целомудренным, как и тот, на который они осмелились много лет назад, на сцене, перед родственниками и друзьями, но он не был осторожным. Оба повзрослели.
Теперь ощущение от поцелуя у Лауры было такое, будто она выпила бокал вина. И ей захотелось прижаться к Стивену, сжать его руку. Сердце бешено колотилось, ноги дрожали.
Стивен оторвался от ее губ. Немного отстранился.
— О юность, о страсти!
Веки его были опущены, на щеках появился румянец. Он повернулся к окну, из которого виднелось море.
— Удивительно! Чего только не запечатлевает память, — едва слышно произнес он.
— Да, удивительно, — в тон ему ответила Лаура, представив себе Стивена обнаженным, сгорая от желания отдаться ему.
— Не выйти ли мне еще раз? — сказал он. — Я ведь здоров и полон сил. Зайду в другую гостиницу, расспрошу обо всем, как будто мы хотим туда переехать. Может, удастся узнать что-нибудь интересное.
— Иди, — сказала Лаура. — Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сломать эту проклятую дверь, за которой находится капитан Дайер.
— Терпение. Это ведь наш первый день.
Он имел в виду их первый день в попытках разгадать загадку, но Лаура восприняла эти слова как обещание еще одного поцелуя. И не только.
Что она может допустить? Позволить распространиться огню, который сожжет их обоих?
Стивен направился в свою спальню, но у двери остановился:
— Надеюсь, ты не предпримешь никаких действий в мое отсутствие?
— Никаких действий? — переспросила Лаура.
— Я хорошо тебя знаю. Если Фарук уйдет, у тебя появится искушение ворваться в комнату, чтобы увидеть капитана. Не делай этого, не рискуй.
Лаура печально вздохнула:
— Хорошо, сэр. Я постараюсь не поддаться искушению.
Уловил ли Стивен двусмысленность в ее словах? Если и уловил, то виду не подал.
Глава 29
Лаура взялась за книгу, однако мысли ее были заняты Стивеном, и она не могла сосредоточиться на чтении.
Лаура отложила книгу, прошла в комнату Стивена и приложила ухо к стене.
Как всегда, едва слышное бормотание. Прежде чем уйти, Лаура подошла к кровати, которая притягивала ее, словно магнит.
Проведя рукой по синему шерстяному покрывалу, она вдыхала аромат, исходящий от него, аромат Стивена. Откинула покрывало и коснулась подушки. Подняла ее, прижала к лицу.
Села на кровать, представила себя рядом с ним в постели.
Боже, она с ума сошла! Лаура вскочила, положила на место подушку, поправила покрывало.
Вернувшись к себе, Лаура посмотрела в зеркало и увидела, что грим под глазами смазан. Наверняка на подушке остались следы.
Лаура сняла наволочку со своей подушки, вернулась в спальню Стивена, сняла его наволочку и натянула свою. Заметит ли он? Она знала, что Стивен чрезвычайно наблюдателен.
Вернувшись к себе, Лаура долго не могла успокоиться.
Наконец накинула шаль, взяла папку с рисунками и вышла в коридор. В соседних комнатах стояла мертвая тишина. Казалось, они необитаемы.
Спустившись с лестницы, Лаура прошла через холл в небольшую гостиную с выкрашенными в ярко-оранжевый цвет стенами. В камине горели дрова.
Слева от камина сидел мужчина в пенсне, пил чай и просматривал газету. Когда Лаура вошла, он приподнялся.
Лаура села у окна. Из-за сильного ветра людей на улице было немного. Чувствовалось, что приближается шторм. Лаура достала рисунки, чистый лист бумаги, разложила на маленьком столике и принялась рисовать.
Молодой слуга принес дрова и стал укладывать их в камин. Глаз он не поднимал и рисунки ее видеть не мог.
Заговорить с незнакомым мужчиной было не совсем прилично, но Лаура напомнила себе, что она глупая и не очень молодая вдова и может себе это позволить. Она откашлялась, и когда джентльмен поднял глаза, робко спросила:
— Мне кажется, может начаться шторм. Вы тоже тут поправляете свое здоровье?
Отложив газету, он посмотрел на нее поверх очков.
— Если можно так сказать. Я доктор Несбит, навещал здесь пациента.
Лаура вспомнила, что хозяин гостиницы упоминал его имя.
— Бедного капитана Дайера? — спросила она.
— Нет, мадам. Разве капитан нуждается в медицинской помощи?
— К сожалению, это мне неизвестно, сэр. Но хозяин сказал, что он инвалид и никогда не покидает свою комнату. Они живут рядом с нами. С комнатами, которые снимает мой кузен, сэр Стивен Болл.
— А, сэр Стивен. — Джентльмен поклонился. Ее статус в его глазах явно вырос.
— Так благородно с его стороны, — продолжала Лаура, — и все ради моего здоровья. А у капитана Дайера всего один слуга, кажется, иностранец. — Она понизила голос: — Этот слуга носит тюрбан. Неизвестно, какими лекарствами он поит бедного капитана.
Доктор снял пенсне.
— Это действительно вызывает беспокойство, мадам. — Он поднялся. — Поговорю с мистером Топемом, узнаю, не могу ли помочь.
Поклонившись, доктор вышел из комнаты. Лаура не надеялась получить от него хоть какую-то информацию, если даже, посетив капитана Дайера, он вернется. Ей захотелось просмотреть оставленную доктором газету, но она подумала, что миссис Пенфолд не стала бы этого делать. Дамы, интересующиеся сплетнями, не читают газеты.
Против ожиданий, доктор Несбит вскоре вернулся.
— Все действительно так, как вы говорили, мадам, — сказал он, качая головой. — Но, судя по тому, что говорит мистер Топем, у капитана Дайера хроническое заболевание. Это весьма печально, но в таких случаях медицина может предложить только отдых на свежем воздухе. Иногда кровопускание и обертывания, но не в тех случаях, когда у пациента болезненная бледность. Я все же передам для него бутылочку укрепляющей микстуры, возможно, она ему поможет.
Доктор подошел ближе и внимательно посмотрел на ее рисунок.
— О, мадам! — воскликнул он. — Вы настоящая художница.
— Вы слишком великодушны, — пробормотала она. — Это мое маленькое хобби.
Доктор в это время рассматривал портрет Генри.
— А этот молодой человек, вероятно, нуждается в моей помощи, мадам, но у него нет денег?
Лаура была застигнута врасплох.
— Это мой брат. С ним произошел несчастный случай на охоте, но сейчас он уже пошел на поправку.
— Рад это слышать, миссис Пенфолд. Будь он моим пациентом, я прописал бы ему укрепляющие таблетки. А теперь мне пора. Меня ждет пациент.
Доктор допил чай, взял газету и, поклонившись, вышел. Из окна Лаура увидела, как он зашел в соседний дом.
Молодая пара, смеясь и прячась от ветра, зашла выпить чай. Они приехали из Ситона, не обращая внимания на погоду. Лаура предполагала, что это молодожены. Сильный ветер и бушующее море — это было как раз то, что им нужно.
Молодые люди ушли, Лаура тоже поднялась, но в этот момент в комнате появилась миссис Грантли. Пожилая леди остановилась.
— Миссис Пенфолд, не возражаете, если я присоединюсь к вам? Мой муж задремал. Мне захотелось сменить обстановку, но уйти далеко я не могу.
— Конечно, нет, — дружелюбно ответила Лаура, тут же напомнив себе, что Присцилла Пенфолд не очень общительная. — По-моему, приближается шторм.
— Я тоже этого опасаюсь, — ответила пожилая леди. Лаура любила шторм, но не могла этого сказать, поскольку Присцилла Пенфолд наверняка его боялась.
— Недавно я беседовала с доктором Несбитом. Весьма приятный джентльмен, — произнесла Лаура.
Миссис Грантли долго и пространно рассказывала о том, как доктор Несбит лечил ее мужа. Результат нулевой. Дома, в Кембридже, врачи тоже оказались бессильны. Наконец миссис Грантли взглянула на рисунок.
— Изумительный портрет, миссис Пенфолд. Это ваша работа?
— Это мое хобби, — проговорила Лаура. Миссис Грантли недоверчиво взглянула на Лауру.
— У вас настоящий талант, миссис Пенфолд, — решительно заявила леди, — и не надо его скрывать.
Лаура почувствовала, что краснеет. Она не любила лгать. К тому же осознавала, что не развивает свой талант, относится к нему с пренебрежением.
Миссис Грантли тем временем внимательно рассматривала рисунок.
— Это лицо кажется мне знакомым, — проговорила она. — Может быть, я его видела до того, как он заболел? — Она вопросительно взглянула на Лауру.
Лаура повторила сочиненную ею легенду.
— Мой брат, Реджинальд, — сказала она, залившись румянцем. — С ним произошел несчастный случай на охоте. Мы боялись, что он не выживет, и я сделала этот набросок. Но, слава Богу, он идет на поправку. Вряд ли он бывал в Кембридже. Он живет совсем в другом месте.
Миссис Грантли отодвинула рисунок.
— Вы правы, миссис Пенфолд. Я не люблю общаться с молодыми людьми, которые попусту тратят жизнь на спорт. И понимаю, как приятно иметь дело с такими джентльменами, как сэр Стивен.
Лаура предоставила ей возможность петь дифирамбы Стивену и убрала рисунок. Что могло означать замечание миссис Грантли? Напоминал ли изображенный на рисунке мужчина капитана Дайера, где он выглядел тяжелобольным? Подумав немного, Лаура стала разбирать рисунки и, как будто нечаянно, выронила копию портрета молодого Генри на пол.
— О! — воскликнула она, наклонилась, подняла его и протянула леди Грантли. — Мой любимый младший брат, Гедрик. Совсем юный.
Она улыбнулась:
— Он выглядит довольным и счастливым, миссис Пенфолд. Да оградит его Всевышний от пороков и пустого растрачивания жизни. Боже, как поздно! — Леди Грантли встала. — Было очень приятно провести время с вами, миссис Пенфолд. Надеюсь, мы еще встретимся.
Она попрощалась и ушла. Лаура, нахмурившись, смотрела на рисунки. Миссис Грантли совершенно не прореагировала на портрет юного Генри. А Лаура не могла спросить ее, не напомнил ли ей постаревший Генри капитана Дайера.
Оставался Топем. Вполне возможно, что он видел капитана Дайера. Лаура мысленно перебрала разные способы приглашения хозяина гостиницы, потом пожала плечами и позвонила в колокольчик. Пришла совсем молодая круглолицая горничная, которую Лаура еще ни разу не видела.
— Чем могу служить, мадам? — спросила она.
Лауре хотелось, чтобы она подошла к столу, на котором лежали рисунки, но девушка продолжала стоять у двери.
— Я хотела бы поговорить с мистером Топемом, — произнесла Лаура.
Через несколько минут появился хозяин. Лаура сидела за столиком, и ему пришлось подойти к ней.
— Что вам угодно, миссис Пенфолд?
— О, дорогой мистер Топем, я хотела узнать, не грозит ли нам опасность. Ведь начинается шторм.
Хозяин снисходительно улыбнулся:
— Действительно, начинается небольшой шторм, но наша гостиница пережила не меньше сотни таких.
Лаура смущенно улыбнулась:
— Я подумала, что гостиница «Королевский герб» построена из камня.
Хозяин разволновался.
— Что вы, мадам! Гостиница, о которой вы говорите, стоит лет десять, не больше, она не проверена временем.
— Понимаю. Благодарю вас, вы меня успокоили. Не поможете ли мне собрать мои бумаги, а то руки не слушаются?
Хозяин быстро собрал рисунки, не преминув похвалить ее талант, но никого не узнал. Затем проводил ее наверх и удалился, пообещав прислать чай с бренди.
Лаура села за столик и положила на него два рисунка.
— Миссис Грантли узнала тебя, Генри, — обратилась она к портрету, — или ты ей просто кого-то напомнил? Скорее всего, ты мертв, или же ты и есть капитан Дайер?
От резкого порыва ветра заскрипело окно, Лаура выглянула, чтобы посмотреть, не идет ли Стивен. Уже темнело, и ей хотелось, чтобы он был дома. Лаура усмехнулась своим мыслям, отдавая себе отчет в том, что чувство ее с каждым часом становится глубже и сильнее.
В дверь постучали. Это пришла Джейн с чайным подносом. Девушка поставила поднос так, чтобы не нарушить расположение рисунков. Лаура поторопилась к ней.
— Это мое маленькое хобби, — объяснила Лаура.
— Очень хорошие рисунки, мадам.
Лаура смущенно улыбнулась:
— Люди иногда говорят, что узнают их, хотя это мои братья, и они никогда не бывали в этих местах. Я убедилась в том, что незнакомцы иногда выглядят как люди, которых мы знаем.
— Это верно, мадам. Я недавно встретила в Ситоне даму и была уверена, что она жила по соседству с нами. И должна сказать, этот рисунок, — она кивнула на портрет постаревшего Генри, — кого-то мне напоминает.
— Может, кого-нибудь из постояльцев? — подсказала Лаура.
Девушка пожала плечами:
— Не могу вспомнить, мадам. Наверное, это как раз то, о чем вы говорили. Люди ведь не так сильно отличаются друг от друга, правда? Налить вам чаю? Может, закажете обед?
— Нет, благодарю вас, — ответила Лаура, глубоко вздохнув.
Когда девушка ушла, она налила себе чай, с удовольствием вдохнув аромат бренди. Благодаря контрабанде, подумала она, здесь все очень высокого качества. С чашкой в руке Лаура подошла к окну.
Допив чай, она нашла чистый лист бумаги и сделала набросок того, что видела из окна. Разорванные облака, огромные волны, спешащие домой люди.
Тут Лаура заметила синий тюрбан. Фарук! Пальто его развевалось от сильного ветра, било его по ногам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32