— Джиллиан холодно посмотрела на него.
— Ты спал. Поскольку вернулся ты поздно, я подумала, что лучше всего дать тебе выспаться, и поэтому пришла сюда.
Глаза капитана сузились.
— Ты так беспокоилась о моем покое?
— Я беспокоилась о своем покое. Я предположила, что ты встанешь в дурном расположении духа, и, как вижу, не ошиблась.
Не потрудившись ответить, Дерек резко повернулся к Кристоферу:
— А ты что здесь потерял? — Кристофер едва сдержался.
— Я зашел за Одри, чтобы идти в таверну.
— Ну, так и топай туда. Да поживее!. — Кристофер бросил взгляд на Джиллиан и тут же услышал капитанский рык: — Ты что, оглох?
Кристофер взял Одри за руку и двинулся по коридору к трапу, успев услышать у себя за спиной, как капитан грубо сказал Джиллиан:
— Из моей каюты больше ни на шаг, пока не будешь одета достойным образом! Понятно?
Тихого ответа Джиллиан Кристофер не разобрал, зато гневный крик капитана был слышен прекрасно:
— Джиллиан!..
В коридоре раздались легкие шаги Джиллиан, следом протопал Дерек. У Кристофера упало сердце.
— Я тебя первый и последний раз предупреждаю, Джиллиан!
Войдя в каюту, взбешенный Дерек с силой захлопнул за собой дверь. Его гудевшая после вчерашнего голова снова начала раскалываться от тупой пульсирующей боли, и он мысленно выругался.
Джиллиан обернулась к нему. Ее чудесные небесно-голубые глаза метали молнии.
— Одета достойным образом… Даже чтобы навестить сестру в соседней каюте?
— Вот именно!
— Но это же полный идиотизм! Моя ночная рубашка не новость для Одри.
— Следует ли мне полагать, что она не новость и для Гибсона?
— Ты можешь полагать все, что пожелаешь!
— Я полагаю, что ты будешь подчиняться моим приказам!
— А если не буду, тогда что?
— Стерва! — разъяренный Дерек шагнул вперед. Пульсирующая боль, разрывавшая его голову на части, стала еще сильнее, желудок готов был вывернуться наизнанку, а язык горел так, будто с него содрали кожу. А тут еще эта стерва издевается над ним!
Дерек сжал кулаки. Будь он другим человеком, он бы сейчас…
Но он не был другим человеком. Кулаки медленно разжались, и он долгим тяжелым взглядом посмотрел на Джиллиан.
— Кажется, я не единственный, у кого сегодня утром дурное настроение.
— Да что ты? — Неповторимые в своей красоте брови Джиллиан презрительно приподнялись. — Удивительно, что ты это заметил. Ведь тебе, похоже, более интересны те места, где не спят всю ночь напролет.
Дерек вдруг стал непривычно тих. Высокомерная стерва… Она делает все, чтобы вывести его из себя. Как будто он обязан перед ней отчитываться в своих поступках! Ну, ладно, это мы еще посмотрим!
— Не делайте из меня дурака, мадам. — Джиллиан даже отшатнулась, услышав это ненавистное ей обращение. Дерек испытал почти физическое наслаждение при виде ее изменившегося лица и продолжил: — Вы почему-то вбили себе в голову, что мне следует отчитываться перед вами за мои ночные отлучки. — Дерек улыбнулся, но вышла лишь неприятная гримаса. — Так я не собираюсь давать никаких объяснений… мадам! — Голова просто раскалывалась, и ему пришлось чуть сбавить тон. — На тот случай, если вы кое-что запамятовали, напоминаю, что хозяин здесь я. Я тот, кто может требовать ответов на любые вопросы и кому все здесь подчиняются. Свободы лишили вас, а не меня. Я волен, распоряжаться моими днями и ночами, как пожелаю, без каких-либо запретов или обязательств, которых я на себя и не брал. И я буду проводить свое свободное время там, где мне нравится, с теми, с кем нравится, и без каких-либо объяснений.
Дерек замолчал, намеренно не замечая залившую лицо Джиллиан смертельную бледность, и холодно закончил:
— А когда я буду возвращаться, вы всегда будете ждать меня здесь.
У Джиллиан задрожал подбородок. Дерек почувствовал угрызения совести, но они были мгновенно сметены новым приступом гнева, когда он услышал сдержанный ответ:
— И ты еще называл Джона Барретта отвратительным типом.
Дерек в ярости схватил Джиллиан за хрупкие плечи, тут же отметив, как простое прикосновение к ней, несмотря на кипевшую в нем ярость, моментально пробудило совершенно иные чувства. Он буквально выдохнул ей в лицо:
— Никогда не произноси моего имени рядом с именем Джона Барретта, слышишь?!
— Правда глаза колет, капитан? — Дерек отпустил ее так внезапно, что Джиллиан невольно сделала несколько шагов назад.
— Пошла вон отсюда! — взревел он. — Сейчас! Проваливай! А то я сделаю такое, о чем всю жизнь буду жалеть!
На белом как мел лице Джиллиан появилось выражение откровенного неповиновения.
— Нет. Я не уйду.
— Я тебя предупредил…
— Я не уйду только потому, что мой хозяин велел мне никогда не выходить за порог этой каюты, не будучи одетой Достойным образом…
— Ведьмино отродье! — едва сдерживаясь, Дерек схватил одежду Джиллиан со стоявшего рядом стула и со всей силы бросил ей в лицо. — Забирай свое тряпье! Отправляйся в каюту сестры и носа оттуда не высовывай, пока я тебя не позову! — Дерек уставился на Джиллиан налитыми кровью глазами. — Если я вообще тебя позову.
Лицо Джиллиан на мгновение жалко сморщилось, но лишь на мгновение. Она тут же взяла себя в руки, подняла с пола туфли и, прижав к груди одежду, с гордо поднятой головой прошествовала к двери.
Дверь с громким щелчком закрылась за ней, и в каюте наступила тишина. Каюта крутилась у него перед глазами, и он вынужден был сесть. Не помогло. И тогда он с мучительным стоном повалился на койку.
Дерек вдруг подумал, что даже в самом страшном сне ему не могло привидеться такое. Что все эти долгие месяцы их близости, начиная с того первого дня, когда они увидели друг друга в продуваемом насквозь лондонском порту, завершатся вот таким омерзительным выяснением отношений.
Если бы ему предрекли это, ни за что бы не поверил.
Не верил он и сейчас.
И раскаяние мучительным стыдом начало разрывать ему сердце.
— Непотребное дитя!
Одри ахнула и испуганно огляделась. В этот ранний утренний час кухня таверны «Королевские стрелки» была пуста. Может быть, им даже повезло, что пару часов назад Дейви Райт присоединился к ним по дороге в таверну и таким образом лишил их возможности обсудить ошеломляющее откровение Джиллиан. Наконец, улучив момент, когда можно было обо всем поговорить, Одри подошла к Кристоферу, но лишь затем, чтобы подтвердились ее самые худшие опасения.
— Да нет, не может этого быть! Ты ошибаешься, Кристофер. — Голубые глаза Одри умоляюще смотрели на юношу. — Ни один порядочный человек никогда не упрекнет ребенка за то, что тот родился случайно.
— Закон есть закон, Одри. Незаконнорожденный ребенок рабыни всегда считается непотребным. Женщине дозволяется выносить ребенка, но она должна вернуться к выполнению своих обязанностей как можно скорее, чтобы продолжать отбывать наказание. Я знаю про такой случай в Филадельфии. Ребенка обычно отбирают и отдают на воспитание, а потом…
— Нет! Джиллиан никогда не допустит этого!
— Одри, ты не понимаешь. Здесь не идет речь о выборе. — Лицо Кристофера посуровело. — По закону срок наказания увеличивается, чтобы возместить хозяину убытки, понесенные из-за рождения такого ребенка. Если бы все это происходило в Филадельфии, Джиллиан пришлось бы уплатить штраф, а срок ее наказания был бы увеличен.
— Но если отец ребенка сам хозяин, тогда…
— Это не играет никакой роли. Хозяин не несет никакой ответственности.
— Но это просто бесчестно! Отвратительно! Это же…
— Это закон, Одри.
— Послушай, Кристофер… — Одри нервно посмотрела по сторонам. — Капитан Эндрюс не поступит так с Джиллиан. Он заботится о ней.
Кристофер скептически скривил губы.
— Он обязан о ней заботиться, хотя бы немного, даже если, и гуляет на стороне. Ты же видел его сегодня утром. Я не могу поверить, что капитан отвернется от собственного ребенка.
— Одри! Черт возьми, думай, что говоришь! Разве ты хочешь, чтобы Джиллиан радовалась, что у нее ребенок от мужчины, который заставлял ее греть для себя постель, пока он развлекается с местными портовыми девками?
— Нет, но я…
— Джиллиан предстоит очень трудный выбор.
— Выбор? — Одри смущенно покачала головой. — Ты же только что сказал, что у нее нет выбора?
— У нее не будет выбора, если она решит оставить ребенка…
Одри охнула и в ужасе прижала руку ко рту. Широко открытыми глазами она потрясение смотрела на Кристофера.
— Ты говоришь…
— Я говорю, что выбирать Джиллиан. — Одри схватила Кристофера за руку и с неожиданной силой до боли сжала ее.
— Джиллиан никогда не сделает этого!
— Решать ей.
В общем зале раздались чьи-то шаги. В проеме двери мелькнула крупная фигура Сейди. При виде ее Одри напряглась. Служанка заявилась в отличном настроении. Она игриво подмигнула в ответ на комментарии по поводу прошлой ночи, и Одри затопила жалость к своей любимой беспомощной сестре.
Кристофер сжал зубы, быстро высвободил руку из пальцев Одри и неторопливо двинулся к своему месту. Сердце Одри сжалось. В одном Кристофер был прав: нынешняя ситуация не могла продолжаться бесконечно. Несмотря на свои амурные похождения, капитан по-прежнему ревниво сторожил Джиллиан. Не вызывало сомнений и то, что Кристофер не сможет бесконечно терпеть все время ухудшающееся положение Джиллиан. Ее сестре действительно предстоял трудный выбор.
С этими тягостными мыслями Одри вышла из своего уголка как раз в тот самый момент, когда с улицы приковыляла миссис Хили. Ее нога быстро заживала, но сейчас даже это было для Одри небольшим утешением. Опустив голову, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, она торопливо прошла к своему рабочему столу, где ее дожидалась горка муки, и принялась месить очередную порцию теста.
Погруженная в работу, Одри не заметила, как через открытое окно ее внимательно разглядывает низенький, с крысиной физиономией человечек, который последние несколько дней слонялся у входа в таверну. Не увидела она и промелькнувшей на его лице гадкой ухмылки. Слушая разговор Одри и Кристофера, мерзкий тип согласно кивнул при словах, что у капитановой шлюхи есть выбор. Как и у господина Барретта, мысленно добавил он. Его маленькие глазки злорадно поблескивали, когда он представил себе, какое лицо будет у господина Барретта, услышавшего, что…
— Так что она брюхата от самого капитана, вот так.
— Ты врешь! — выкатил глаза Барретт. — Капитан Эндрюс не такой идиот!
— Так выходит, что он и вправду идиот, — пренебрежительно пожал плечами Петерс. — Вчера ночью эта толстая корова Сейди почти уже затащила его к себе в постель. Я был уверен, что она точно его не отпустит. Он же был в стельку пьян.
— Ты хочешь сказать, что капитан отверг ее предложение? — вдруг насторожился Барретт.
— Точно так. Он сказал ей, что его кое-кто дожидается. А сам на ногах еле держался и продрых несколько часов под деревом в двух шагах от ее двери, вот так. — Петерс нахмурился. — Я преспокойно мог перерезать ему горло, и, может, это было бы самым правильным.
— Я тебе уже говорил, что мне этого не нужно! — нахмурился Барретт. — Еще не время, понял? Моя месть будет долгой. Я хочу, чтобы капитан Дерек Эндрюс мучился так же, как мучился я сам! — Барретт на секунду задумался. — Нет, не совсем так. Я хочу, чтобы он мучился сильнее, чем я. Я хочу, чтобы он испытал в десять раз больше страданий, чем я, когда сидел под замком в этом вонючем корабельном карцере, а господин капитан все это время тискал Джиллиан Харкорт Хейг за белые сиськи. — Барретт хохотнул. — Похотливый болван! Сам того, не ведая, он дал мне в руки лучшее орудие мести! Ты уверен, что капитан еще не знает про ребенка?
— Верняк. Похоже, эта стерва захочет избавиться от него, и тогда уж точно никто ничего не прознает.
— У-у нет, она на это никогда не пойдет. Я уж постараюсь.
— Это как же вы сможете ей помешать? Она улизнет и сделает все на стороне…
— Да сам капитан и позаботится об этом. Он же глаз с нее не спускает. Вот… Так что у мисс Хейг должен появиться план побега. Она должна будет найти подходящего человека, а на это уйдет, по меньшей мере, несколько дней.
— А чего вы, собственно, так печетесь о ребенке? — пожал плечами Петерс.
— Ты что, и в самом деле такой тупой? — воззрился на него Барретт. — Неужто не понимаешь, что капитан Эндрюс будет мучиться, когда его бабы окажутся у меня, но он просто свихнется, когда узнает, что у меня к тому же и его ребенок.
— Как будто ему есть до него дело!
— Будет. Я постараюсь, чтобы было.
— И как же мы все это сварганим и провернем за несколько дней?
— Поменяем планы и будем действовать быстро, вот и все.
— А рыжая?
— А она нам больше не нужна.
— Я вот про что подумал. Ее отшить трудно будет. Ей капитан во как нужен, так что она навряд ли от нас отстанет.
— Несколько слов на ушко, и она перестанет лезть в наши дела. Как только я скажу ей, что приготовил для этой Хейг, она тут же отстанет. Рыжая ведьма тщеславна и на самом деле уверена, что стоит лишь Джиллиан Хейг исчезнуть, как Эндрюс сам упадет в ее объятия.
— Может, и упадет, — осклабился Петерс. — И чего будет стоить ваша сладкая месть, ежели он заберет к себе рыжую заместо утешения?
— Я уверен, что все остальное тебе понравится, — понизив голос, прошипел Барретт и посмотрел на Петерса с нескрываемым презрением. — Ты бы был только рад, скажи я тебе, что теперь можно полоснуть капитана по горлу, чтоб он захлебнулся собственной кровью. На это я вот что тебе скажу, мой кровожадный друг! Ежели капитан удивит меня, соблазнившись прелестями рыжей ведьмы, и не будет сходить с ума по бабе, которой он заделал ребенка, вот тогда, приятель, он твой.
— А что вы тогда сделаете с дамочками Хейг? — полюбопытствовал Петерс.
— Попользуюсь и выброшу, вот что. Это самое правильное, что можно сделать с бабой. А вообще-то я знаю одно популярное местечко в Лондоне, где за женщину, нагулявшую живот, клиенты, у которых вкусы несколько отличаются от общепринятых, платят втридорога. — Барретт помолчал. — Но этот ребенок меня весьма интересует. В наши дни детей можно так использовать… особенно если хорошенько вымуштровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54