Уолтер вздохнул. Он родился в бедности, но никогда не был равнодушным. Он еще в детстве поклялся себе, что умрет богатым. Он усердно трудился всю жизнь. Будучи молодым человеком и извлекая большую пользу из приятной внешности и бойкого языка, он сделал шаг, который в конечном итоге обеспечил его будущее. С бесстыдной наглостью он убедил некрасивую дочь работодателя в своей любви. После этого не составило никакого труда соблазнить девушку, и у работодателя не осталось другого выхода, как устроить пышную свадьбу для дочери на втором месяце беременности, чтобы ввести сияющую от счастья парочку в общество.
К сожалению, невеста Уолтера не пережила рождения сына, а потому ему пришлось принять решение, повлиявшее на его последующую жизнь. Горюющий тесть умер внезапно, но не неожиданно – через год, оставив Уолтеру право распоряжаться имуществом компании.
Уютно ощущая себя в новой роли, он принял на себя управление семейной фирмой «Каннингем индастриз» с показной неохотой, при этом он вел дела так, что утроил капитал компании по прошествии пяти лет. То обстоятельство, что он приобрел славу «акулы производства», его не волновало. Он хорошо платил адвокатам, защищавшим его интересы.
У него было прочное финансовое положение, сын, которым он гордился и который, к счастью, был совсем не похож на свою некрасивую мать. Уолтер решил предоставить Уинстону всю ту роскошь, какой не было в детстве у него самого, а мальчик доставлял ему радость тем, что вырос красивым, умным и похотливым. Уолтера не слишком беспокоила невоздержанность Уинстона, потому что Уинстон был во всех отношениях именно тем сыном, о каком он мечтал. Даже, несмотря на то что размах сексуальных похождений сына иногда поражал даже Уолтера, он не возражал, а его адвокаты заботились о том, чтобы не пострадала репутация Уинстона.
Уолтер пожал плечами и, с отвращением отбросив сигару, погладил ухоженные седые усы, глядя на то, что творилось на улице. Что же касается его самого, то он приобрел приятную наружность, лишь достигнув сорока лет. И, часто поглядывая на себя в зеркало, он убеждался, что его волосы, несмотря на седые пряди, все еще достаточно густы, чтобы привлечь к себе женские взгляды, и что даже его лицо хорошо сохранилось за эти годы. Несмотря на средний рост, его тело было мускулистым, хорошо сложенным и лишенным жировых отложений. Но главное – его сексуальные желания и возможности мало чем уступали желаниям и возможностям взрослого сына.
Да, все это у него было – достаток, женщины, социальное положение и сын, который во всем подражал своему отцу.
Он совершил лишь одну ошибку.
Эта ошибка стоила его сыну жизни.
Интимная связь Уинстона с местной дебютанткой привела в движение смертоносную лавину. Жесткое давление со стороны отца дебютантки – известного политического деятеля – послужило причиной того, что Уолтер предложил сыну уехать на Запад, пока не уляжется шум, выдумав для него предлог, будто ему необходимо проверить дела банка, недавно присоединенного к семейной деловой империи.
За этим последовало то, что невозможно было ни предвидеть, ни представить. Уолтер до сих пор не мог понять, кто довел Уинстона до такой крайности, что он связался с красивой женой владельца ранчо и оставил ее мертвой в ее же собственном доме!
Для него не имело никакого значения, что Уинстон убил эту женщину. Не имело для него значения и то, что Уинстон выстрелил первым, когда ковбой – муж той женщины – пришел, чтобы отомстить ему за смерть жены. Для него имело значение лишь одно – муж той женщины жив, а Уинстон мертв.
В ярости от того, что его сына, наследника огромного состояния, застрелил какой-то нищий ковбой, Уолтер громко выругался.
Пять лет спустя боль от потери любимого сына была так же сильна.
Пять лет спустя... но наконец-то пришло время, когда он увидит Джейса Рула мертвым.
Уолтер Коуберн повернулся, услышав, как в дверь его конторы постучали, и улыбнулся, когда в комнату вошел прилично одетый господин. Он быстро окинул взглядом этого человека. На незнакомце были костюм и шляпа, его брюки были скроены по последней моде; волосы, достигавшие плеч, были аккуратно подстрижены; короткая борода, которой он щеголял, тщательно расчесана. Черты его лица были ничем не примечательны, если не считать...
Внезапно Уолтер замер. Да, черты лица незнакомца были ничем не примечательны, если не считать тускло-карих глаз, таких холодных и безжизненных, что от них по спине пробегал холодок.
– Вы мистер Беллами, я полагаю? – поинтересовался Уолтер.
– Да, это мое имя.
Уолтер ощутил удовлетворение при звуках западного акцента Беллами.
– Я получил о вас прекрасные рекомендации. Я послал за вами потому, что меня уверили, будто вы легко справитесь с заданием, для которого я вас нанимаю, и вас нисколько не смутит деликатный характер этого задания, – сказал он.
– Вы не разочаруетесь во мне, мистер.
– В таком случае позвольте изложить вам мои требования, мистер Беллами. Я хочу, чтобы вы вернулись в Техас, откуда вы недавно приехали. Некоторое время назад из Хантсвиллской тюрьмы был выпущен на свободу человек по имени Джейс Рул. Он убил моего сына, и я хочу, чтобы вы убили его.
– Нет проблем.
– У вас есть ко мне вопросы? Вы пока ничего не знаете об этом человеке. Вы не знаете, где он, а я не могу вам этого сказать, потому что и сам этого не знаю, – выдохнул Уолтер, испытывая недоверие, причину которого он не мог объяснить.
– Позвольте мне кое-что прояснить, мистер. – Беллами заговорил твердым голосом: – Не позволяйте этому костюму ввести вас в заблуждение. Я одеваюсь в соответствии с тем местом, в каком я нахожусь, но я не щеголь. И еще меня интересует, где сейчас находится этот Джейс Рул. Вы только что сказали, откуда он начал свой путь – от Хантсвиллской тюрьмы, и это все, что мне нужно знать. Никто не умеет выслеживать людей лучше меня... и никто не убивает их лучше меня.
– Я не хочу, чтобы вы просто убили его!
Беллами нахмурился:
– Что же вы тогда хотите?
– Я хочу, чтобы вы заставили его страдать так, как он заставил страдать меня после смерти сына. Я хочу, чтобы он настрадался на много лет вперед, которых у него не будет, так же как их не будет у моего сына. Я хочу удостовериться, что он умрет тысячу раз, прежде чем вы выстрелите в него, чтобы положить конец его страданиям. А перед тем как вы убьете его, скажите ему, что это я нанял вас прикончить его так же, как он прикончил моего сына.
– Я же говорил – нет проблем.
– Дайте мне сказать самое важное. – Уолтер помолчал. – Я хочу получить доказательство его смерти.
– Что мне сделать? Принести вам его уши? – Беллами гнусно хихикнул. – Я принесу все, если вы хорошо мне заплатите.
– Принесите мне неоспоримое доказательство его смерти и полный отчет о страданиях, которые он перенес, и можете выписывать счет.
– То есть?
– Вы установите собственную цену, и я ее оплачу. Половину – сейчас, половину – как только вы войдете в эту дверь с неопровержимыми доказательствами.
– Вы только что сами заключили сделку, – ответил Беллами, пристально рассматривая его холодным взглядом.
Уолтер пожал протянутую руку. У него сильно билось сердце, когда он вышел с Беллами в приемную.
– Выпишите мистеру Беллами чек на сумму, которую он назовет, – непререкаемым тоном заявил он секретарю.
Уолтер повернулся и удалился в свой кабинет, ни разу не оглянувшись. Он закрыл за собой дверь, подошел к окну и смотрел на улицу.
Ждать осталось недолго.
– Кто это?
Бак Стар взглянул на Онор, стоявшую на кухне. Затем он покосился на небольшую дорожную сумку в руке Джейса.
– Что она здесь делает? – раздраженно спросил он.
Онор постаралась взять себя в руки. Она отнеслась равнодушно к дорожному происшествию с гремучей змеей, но испытала потрясение, когда поняла, что жизнь Джейса Рула зависит от легкого движения ее пальца. Теперь, стоя всего лишь в нескольких футах от отца, человека, который за один вечер разрушил размеренную жизнь ее матери, человека, который заставил ее вести унизительное существование, она вспомнила об этом выстреле.
– Ее зовут Онор Ганнон. Она здесь для того, чтобы выполнять работу, которую вы ей предложите, – ответил Джейс.
– Это так?
Бак внимательно всмотрелся в Онор, и та едва удержалась, чтобы не вздрогнуть под его сердитым взглядом.
– Я задал тебе вопрос, девушка, – заявил он, когда она замешкалась с ответом.
Он злости Онор покраснела.
– Меня зовут не «девушка»! Да, я приехала сюда, чтобы найти работу, – огрызнулась она.
Проницательный взгляд Бака не отрывался от ее лица, и сердце Онор бешено забилось.
– Ты слишком молода. Мне нужна здоровая женщина постарше, у которой хватит сил справиться с тяжелой работой, – проворчал он.
– Что у вас тут за работа такая, если вы думаете, что я с ней не справлюсь? – с вызовом ответила Онор. – Мне сказали, вам нужен кто-то для работы по кухне, а я вполне способна на это. Я годами вела хозяйство на ранчо. Я умею готовить и печь, я хорошо копчу мясо и выполняю другую домашнюю работу. А еще я умею поддерживать чистоту в доме.
– Это правда?
– Да, это правда. – Онор смело смотрела в его глаза. – Я приехала в город вчера. Софи Тревор сказала, что поищет для меня работу, но ваша работа слишком заманчива, чтобы ее упустить.
– Слишком хорошая работа, чтобы ее упустить? – Бак фыркнул. – Кстати, а что привело вас в этот городишко? Он мало что может предложить молодой женщине вроде вас.
– Это мое личное дело, – ответила она, проигнорировав его удивленно поднятые брови.
– Это временная работа. Вы снова окажетесь на улице, как только наша экономка сможет ходить, – продолжал гнуть свою линию Бак, не обратив особого внимания на ее дерзкий ответ.
– Знаю. Я слышала ваш разговор с Док Мэгги.
– Не могу сказать, сколько времени это продлится.
– Я и это слышала.
– А вы здорово умеете подслушивать, да?
– Если это мне выгодно.
– И вы всегда говорите то, что думаете?
– Если это мне нужно.
Бак оглядел Онор с ног до головы и заметил револьвер в кобуре, висевший на поясе.
– Вы умеете пользоваться этой штукой?
– Я умею ею пользоваться, когда это необходимо.
Онор услышала, как за ее спиной вздохнул Джейс. Он промолчал, и она была этому рада. Ей не хотелось, чтобы кто-то вмешивался в ее первый разговор с отцом. Бак напряженно рассматривал ее несколько секунд, потом взглянул на часы, стоявшие на полке.
– Что ж, все ясно. Попробуем принять вас на один день. Если вы справитесь, вы наняты.
– Подождите. – Онор нахмурилась. – Вы не сказали, сколько вы будете мне платить.
– А, да. Проживание и питание.
Джейс еще раз нетерпеливо шевельнулся у нее за спиной.
– И?.. – спросила она.
– И ежедневное жалованье, согласно вашим усилиям.
– Не слишком-то щедро.
. – А какая оплата кажется вам справедливой?
– Пять долларов в неделю, проживание и питание.
Мгновение Бак обдумывал ее заявление и наконец кивнул:
– Начинайте готовить. Посмотрим, настолько ли вы умелы, как говорите.
Шаги в коридоре предшествовали появлению в кухне молодой женщины, внешность которой Онор поразила. Красивая блондинка, молодая, но явно чем-то недовольная. Это наверняка была новая жена Бака.
Тон, каким она заговорила, подтвердил вывод Онор.
– Что тут происходит, Бак, дорогой? Кто эта женщина?
– Селеста, дорогая, это Онор Ганнон. Она приехала, чтобы поработать на кухне, пока Маделейн не встанет на ноги.
Онор увидела во взгляде Селесты непонятную враждебность, когда та рассматривала ее с головы до ног, после чего она повернулась к мужу с приторной улыбкой:
– Не думаю, дорогой, что она подойдет. Нам нужна более опытная женщина и, конечно, постарше.
Бак изо всех сил старался угодить жене:
– Нам здесь не из кого особенно выбирать, дорогая, а помощница нужна сейчас. Ты слишком нужна Маделейн, чтобы заниматься кухней, а через несколько часов приедут работники с ранчо и потребуют ужин. Мы ничего не теряем, просто даем ей шанс.
– Маделейн скоро поправится.
– Не так скоро, как ты думаешь. Док Мэгги говорит, что кости нескоро срастутся, особенно если человек не так уж и молод.
– Да что она понимает! – разозлилась Селеста.
Бак нахмурился. Возможность заглянуть в душу Селесты вызвала в памяти Онор ту краткую встречу, когда она познакомилась с Док Мэгги. Тем, как врач неуверенно пожелала ей удачи, когда Джейс объяснил, что она ищет работу на ранчо, было сказано все.
– Прости. Думаю, не следует этого говорить, но Маделейн не испытывает боли, а Док Мэгги ничем практически ей не помогла. Кроме того, где мы устроим эту женщину? Она не может поселиться в комнате Маделейн, и она уж точно не может спать в сарае для угля, – сказала Селеста, заметив, что Бак нахмурился.
– На первое время ей подойдет кладовка. У нас там есть старая койка, мы можем приспособить комнату под жилье, если она оправдает наши ожидания.
Селеста шагнула к Баку. У Онор перехватило дыхание, когда Селеста посмотрела ему в глаза.
– Думаю, ты ошибаешься, – мягко произнесла она. «Если Бак Стар наймет меня...»
«Тогда вас наверняка уволит его жена».
Пророческий ответ Джейса прозвучал в ушах Онор в последовавшем за разговором супругов кратком молчании. Она услышала, как Джейс тихо кашлянул у нее за спиной, и поняла, что и он вспомнил их разговор. Она была уже готова отвернуться, но тут Бак обнял жену за плечи.
– Сейчас ты этого не понимаешь, но тебе нужна помощница, дорогая. Я не хочу, чтобы ты изнуряла себя, пытаясь справиться со всем сразу. Я сказал этой молодой женщине, что мы дадим ей шанс. Не думаю, что мне придется нарушить свое слово.
Онор заметила предательское подергивание гладких щек Селесты.
– Конечно, ты прав, Бак. Ты всегда прав, – извиняясь, прошептала она и взглянула на чашку в своей руке. – Я пришла только за водой для Маделейн. Она так страдает, бедняжка.
– Да, дорогая, я знаю.
Бак с любовью смотрел на изящную фигуру Селесты, пока та наполняла чашку и шла по коридору к комнате Маделейн, потом повернулся к Онор:
– Селеста будет сюда заходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29