Рэнд обстоятельно объяснил, как следует накладывать стрелу на тетиву и целиться. Она покорно следовала его указаниям. Он проследил, чтобы она приняла требуемую позу, помог натянуть тетиву и выстрелить. Стрела разминулась с мишенью, но ненамного.— Для первой попытки вполне прилично. — Рэндалл отступил на шаг и протянул ей новую стрелу. — А теперь попробуй сама.— А это в самом деле забавно, — пробормотала Джоселин, принимая стрелу из его рук.Она заняла позицию и принялась, возиться со стрелой, прилаживая ее к тетиве. Спешить им было некуда, и Рэнд был уверен, что умеет терпеливо ждать. Впрочем, так ли это, когда дело касалось Джоселин? Его изначальный план — не поддаваться ее чарам до тех пор, пока она не почувствует к нему влечение, — просуществовал недолго. А последние дни были такими изумительными…Джоселин наконец наложила стрелу, тщательно прицелилась и спустила тетиву. Стрела отклонилась от цели футов на тридцать.— Ну как? — спросила она.— Отлично, если только ты метила во Францию. — Он сдвинул брови и покачал головой, — Не забывай, как нужно целиться. Смотри вдоль стрелы и совмещай ее с мишенью.Она странно взглянула на него, словно собираясь возразить, но сжала губы и взяла у него очередную стрелу. Рэнд подавил желание улыбнуться. Она была слишком упрямой, чтобы признать неудачу. И ему очень нравилась в ней эта черта.Снова Джоселин провозилась со стрелой и, когда терпение Рэнда начало уже истощаться, выстрелила. Он не поверил своим глазам — стрела отклонилась от цели на еще большее расстояние, чем в первый раз.— Вот! — Она довольно кивнула. — Как теперь?— Интересно… Большинство людей с практикой совершенствуются, — мягко усмехнулся он, вручая ей следующую стрелу.Джоселин приняла ее с явной неохотой, уныло взглянула на нее, затем перевела взгляд на Рэнда.— Рэнд, ты и правда считаешь, что для жены важнее ум, чем красота?— Да, — не колеблясь ответил он и широко улыбнулся. — Я могу считать себя счастливчиком — моя жена наделена и тем, и другим.— Но если бы выбор зависел от тебя, предпочел бы ты умную женщину просто хорошенькой?— Само собой.— А честность — вещь обязательная между мужем и женой?— Несомненно. В большинстве случаев…Джоселин задумчиво покачала головой.— Помнишь, что сказал твой дядя о тайнах?— Ты мне так часто напоминаешь об этом, как же я могу забыть? — Он пытливо взглянул на Джоселин. Ее явно что-то беспокоило.— И ты согласен, что нам не следует иметь тайн друг от друга?Он замялся.— Если они только не связаны с безопасностью государства и честью британской короны? — Джоселин сердито фыркнула. — Я прекрасно понимаю, почему ты настаиваешь, чтобы для национальных интересов было сделано исключение, и даже признаю твою правоту, как бы мне это ни было досадно.— В таком случае, — улыбнулся Рэнд, — я полностью согласен.— Хорошо.На лице Джоселин застыло тревожное выражение, и страх вдруг кольнул Рэнда в сердце. Боже, а если она имела в виду что-то серьезное? Он шагнул к ней.— Джоселин?— Подожди.Она отошла в сторону, зачем-то принялась теребить свой широкий атласный пояс, затем отвернулась от него. Холодная рука сжала ему сердце. Наконец она снова повернулась к нему лицом. На изящном носике красовались… очки.Он потрясенно уставился на нее.— Очки?— Я так и знала! Что все это пустая болтовня. — Джоселин нервно сдернула их. — Я ни на миг не верила всей этой чепухе, что ум важнее, чем красота!— Так речь шла об очках? — Он с облегчением вздохнул. — Когда ты говорила о тайнах и честности?— Да, — с вызовом встретила она взгляд мужа. — И можешь насмехаться надо мной сколько угодно! Мне все равно!Ошарашенный нелепостью ситуации, он в самом деле расхохотался.— Тут нет ничего смешного. — Джоселин скрестила на груди руки и сердито сверкнула глазами. — Я знаю, ты считаешь меня непомерно тщеславной, и, возможно, так и есть. Но я как-то объясняла тебе. Я всегда считалась…— Да, знаю, самой хорошенькой. — Он с усилием подавил желание засмеяться снова.— В твоих устах это звучит так глупо, — пробормотала Джоселин. — Но я именно такая. Это делает меня настолько же мной, насколько тебя делает тобой то, что ты секретный агент…— Но я не…— …Или даже просто виконт.— Ерунда. Это сущий пустяк. Для меня, во всяком случае. — Все это и впрямь казалось ему смешным, но Джоселин явно расстроилась. Рэндалл сделал невозмутимое лицо и протянул руку. — Позволь взглянуть. Она нехотя протянула ему очки. Рэнд поднес их к глазам. Отдаленные предметы сразу резко приблизились.— Боже, да они сильные! — Он посмотрел на нее. — Ты так плохо видишь?— Тебя я вижу прекрасно, — огрызнулась Джоселин. Он немного отошел в сторону.— А сейчас?— Да, — вздохнула она.Рэнд сделал еще несколько шагов.— А так?— Да. — Он отошел футов на десять. — А теперь?— Начинаешь немного расплываться по краям. Он двинулся дальше.— Останови меня, когда…— Стой. — Она сморщила нос. — Вот сейчас ты превратился в бесформенное пятно.Их разделяло всего пятнадцать футов.— Неудивительно, что ты не могла попасть в цель, ты просто не видела этот несчастный пень. — Он вернулся к ней и отдал очки. Джоселин помедлила, затем надела их. Он взял ее за подбородок и сквозь стекла очков заглянул ей в глаза. — Знаешь, они тебя нисколько не портят. Ты все такая же хорошенькая.Она, кажется, несколько успокоилась, но все равно сурово отодвинулась от него.— Ах, разумеется, сейчас ты обязан это сказать. Но если бы они были на мне в нашу первую встречу, ты бы не удостоил меня повторного взгляда.— Что за чушь! — Рэнд критически оглядел ее. — Они нисколько не лишают тебя красоты. Только придают необыкновенно умный вид, что тебе очень к лицу.— Ты правду говоришь? — В голосе Джоселин прозвучала надежда.Он постарался сдержать улыбку. Какими бы смешными ни казались Рэнду ее страхи, все же он способен был понять, что женщина, в которой всю жизнь ценили только ее внешность, станет панически бояться всего, что может ее испортить. Даже неглупая женщина.— Честное слово, — улыбнулся он.— Спасибо, — нехотя улыбнулась она в ответ.— А если бы, когда мы впервые встретились, на тебе были эти очки, я только почувствовал бы себя еще больше заинтригованным.И тут истина дошла до его сознания. Он смолк, не договорив, и уставился на нее широко открытыми глазами.— Так, значит, ты действительно не видела лиц тех людей?— Каких людей? — Она завертела головой. — Здесь еще кто-то есть?— Да не здесь! — нетерпеливо воскликнул он. — В музыкальном салоне на приеме в честь принца. Тех, которые пытались убить тебя. Ты не видела их лиц!— Конечно, нет, как я могла! — Джоселин раздраженно нахмурилась. — Я ведь тогда сразу тебе сказала, что не видела.— Я решил, что это просто отговорка. Подумал, что ты напугана.— Разумеется, я была напугана. Какой-то изверг метнул мне нож прямо в голову. Только законченный идиот не испугался бы.— Но ты не видела их!— Это мы уже выяснили, можешь не повторять двадцать раз.— Я повторяю, потому что пытаюсь понять. — Охваченный волнением, Бомон прошелся вперед и назад. Кусочки головоломки, о существовании которых он и не подозревал, наконец оказались на своих местах.Джоселин не боялась сказать правду. Она не старалась забыть лица негодяев вследствие испуга. Она просто не видела их. Но те об этом не знали. Как и все остальные.— Как давно ты начала носить очки?— Я их вообще не носила, — настороженно ответила Джоселин. — Я нашла их в своей сумке, когда мы приехали в замок. Наверное, Марианна заказала их для меня. Она уже много лет уговаривала меня попробовать. Наверное, решила, что теперь, раз я замужем, мне больше нет причины волноваться из-за внешности.— Кому еще, кроме членов твоей семьи, известно о твоем слабом зрении?— Тебе! — огрызнулась Джоселин.— Если бы ты не была такой тщеславной…— А еще меркантильной и эгоистичной, — выдавила она сквозь зубы.— …И давно согласилась бы носить очки, всем бы это было известно. Как и то, что ты не можешь разглядеть человека, стоящего на другом конце комнаты.— К чему ты клонишь?— А вот к чему, моя дорогая женушка! Если бы факт, что ты нуждаешься в очках, был известен всем, твоя жизнь не оказалась бы в опасности, потому что никто не боялся бы твоих разоблачений.— И тебе не пришлось бы жениться на мне, — бесцветным голосом произнесла Джоселин.— Это само собой.Он снова принялся расхаживать по лужайке. Какой-то частью своего рассудка, не поглощенного перевариванием повой информации, он отметил, что Джоселин сделалась вдруг непривычно спокойной, но не придал этому значения. Его мысли вертелись вокруг той злосчастной ночи.— Теперь я понимаю, что имела в виду твоя тетя, говоря об иронии судьбы.— Тетя Луэлла всегда ценила иронию, — спокойно подтвердила Джоселин.Рэнд невесело рассмеялся.— Но что за дьявольская шутка! Мы оба стали ее жертвами. Вынуждены были обвенчаться только из-за…— Моего тщеславия? — Жесткая нотка в ее голосе наконец привлекла его внимание. Лицо Джоселин казалось невозмутимым, но глаза сверкали. — Кажется, мы уже установили это, так же как и то, что я плохо вижу.Рэнд взглянул на нее в упор.— Но ты ведь тоже понимаешь, насколько это все смешно?— Вообще-то говоря, нет. Не нахожу здесь ни чего смешного.— Брось, Джоселин, — нахмурился он. — Твоя жизнь оказывается под угрозой. Ты… мы вынуждены были заключить брак, которого не хотел ни один из нас, и только потому, что ты стеснялась носить очки! — Рэндалл покачал головой. — Добавь сюда погибшую теперь надежду, что ты вспомнишь лица тех мужчин…— Ты рассчитывал, что я все же смогу их узнать? — Джоселин широко раскрыла глаза.Он пожал плечами.— Всегда остается вероятность…— Ты привез меня сюда в надежде, что они последуют за нами?— Естественно, нет! Я привез тебя сюда ради твоей безопасности.— Неужели? Но ты однажды уже использовал меня как наживку. Откуда мне знать, что ты не сделал это снова? Откуда мне знать, что вся эта прекраснодушная болтовня об ответственности за мою жизнь не всего лишь навсего благопристойная ложь? — Ее глаза вспыхнули гневом. — Ведь ложь вполне оправдана, когда на карту поставлены вопросы государственной важности, так? — Джоселин повернулась и торопливо двинулась в сторону замка.— Задержись-ка на минуту! — Он поймал ее за руку и повернул к себе лицом. — Я не лгал, когда объяснял, какие соображения заставили меня привезти тебя сюда. Твоя жизнь оказалась в опасности по твоей собственной вине! И более того — именно ты не была до конца со мной правдива.— Я? — изумленно воскликнула Джоселин. — Когда же я лгала тебе?— Ты не сказала, что плохо видишь.— Ты не спрашивал.— Это ложь в форме умолчания, но она не менее предосудительна, чем явная ложь. Ты обязана была сказать.— Откуда мне было знать, что тебе об этом неизвестно? Что Томас или кто-то из наших не предупредил тебя? Да я ничего и не скрывала. — Джоселин гордо вскинула подбородок. — Я тебе сказала правду. Я их не видела. Не могу их опознать!— Но если бы ты объяснила, почему именно…— Разве от этого что-то изменилось бы?— Да, черт побери!— Что же?— Я нашел бы выход, — твердо заявил Рэнд. — Постарался бы, чтобы слух о твоей проблеме достиг нужных ушей. И всякая угроза исчезла бы. Твоя жизнь продолжалась бы дальше, как ты того желала. И моя тоже. Нам не пришлось бы связывать себя супружескими узами. Всего этого можно было избежать.— Всего этого?— Да! — Ее глаза потемнели от обиды. Он понял, какой смысл она придала его словам, и сердце его упало. — Нет. Я вовсе не это имел в виду.— В самом деле? — Она попыталась вырвать руку, но он не выпускал ее.— Нет! Ни в малейшей степени! Черт возьми, Джоселин, — Он попытался поймать ее взгляд, его голос зазвенел от напряжения. — Ты — моя жена.— Разве? — Вопрос повис в воздухе, проходили секунды, наполненные горьким упреком и болью. — А. может быть, всего только женщина, на которой ты вынужден был жениться?Он в оцепенении смотрел на нее, не зная, что ответить. Что она хотела услышать от него? Наконец Джоселин освободила руку, повернулась и пошла к замку. Ее спина была напряженно выпрямлена, движения от гнева сделались резкими и угловатыми.— Джоселин, постой!Рэнд бросился за ней. Что же он натворил? Он вовсе не то хотел сказать, не так, как это прозвучало. Сейчас он понимал, что сказанное им было ужасно. Она неожиданно остановилась и круто обернулась к нему..— Можно мне вернуться домой? — Голос ее был спокойным и равнодушным, но ни на миг не ввел его в заблуждение. Рэнду уже приходилось видеть ее разгневанной, но настолько — ни разу.— Ну конечно. — Сможет ли она его простить? — Я провожу тебя.— Нет, я хочу домой. Назад, в Лондон. — Она откинула с лица прядь волос, и на миг ее спокойствие изменило ей, и сердце Рэнда сжалось, когда он понял, какую нанес ей рану. — Или в Шелбрук-Мэнор.— Я не могу тебе это разрешить, — покачал он головой.— Почему нет? — прищурилась она. — Потому что я — твоя жена?— Не только, но и поэтому тоже.Джоселин презрительно фыркнула.— Обстоятельства, которые привели к нынешней ситуации, пока остаются прежними, — осторожно сказал Бомон. — Угроза твоей жизни остается. Ничто не изменилось.— Не изменилось? — Ее голос задрожал. — Как ты можешь говорить такое? Изменилось все! Я думала… — Она обхватила себя руками за плечи и отвела взгляд. И он понял, что даже сейчас, когда на ней очки, она смотрит на то, чего нельзя увидеть. — Думала или просто надеялась… — Джоселин затрясла головой, и их взгляды встретились. — Наверное, я просто дура!— Я не могу позволить тебе уехать, — мягко сказал он. И понял, что никогда в жизни не был так правдив.— Тогда я останусь — тут, где я в целости и сохранности. — Она издала короткий горький смешок. — Где меня никто не обидит. — И снова зашагала к замку.Он проводил ее взглядом, охваченный чувством полной беспомощности. Что он наделал! И что ему делать теперь? Разве он хотел, чтобы все так обернулось? Конечно, он рассердился, узнав, что его жизнь превратили в фарс. Но он не собирался винить в этом Джоселин! Он потерял голову. Повредился в рассудке. Сказал то, чего говорить не следовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42