- Совестливый никогда не сделает карьеру".
У старого разведчика из Лубянки была задумка перевоспитать аналитика: выбить из его умной головы совковую застенчивость и вдолбить новорусскую наглость. Талант в сочетании с наглостью, в чем он был уже крепко убежден, в современном мире это предпосылка к лидерству, неважно к какому: политическому, финансовому или бандитскому. Вот Тюлев - это да! - вор, ставший бандитом, - вел товарищ полковник ниточку мысли, - на бандитском капитале, гляди, в президенты выбьется. Для русского народа он свой, к тому же русский, с пролетарскими корнями.
Товарищ полковник приходил к выводу, что логика российской действительности такова: хочет того элита или нет, никогда, к примеру, Пузырев-Суркис не станет президентом, потому что он Суркис, а вот Банкир, в миру Александр Гордеевич Тюлев, - у этого шансы огромные. Он, как Шварцнегер строен, красив, как лось. Такого только и показывать публике. Иной русский, сидя перед телевизором и созерцая Александра Гордеевича, будет рыдать от умиления. Такому скажи, что ты созерцаешь убийцу и садиста, отмахнется от тебя как от прокаженного. А если и поверит, с гордостью произнесет: ну и что? Пусть садист, пусть убийца. Если спасет Россию, - все ему простится.
И товарищ полковник, видевший такое, о чем никогда и никому не поведает, сознавал, что ставить рядом с Тюлевым Януария Денисовича никак нельзя - проиграет. Конечно, как принято говорить, Запад ему поможет, поможет и деньгами и агентами. Но в России Запад не всесилен. Всесильна сама Россия.
После загадочного исчезновения Фиделя Михайловича к товарищу полковнику впервые закрался червячок сомнения: "Тому ли служу? Не переметнуться, пока не поздно, к Тюлеву? Но к нему с пустыми руками не явишься. Даже если передать все содержимое комнаты-сейфа, он только ухмыльнется: ты мне выложь секреты олигарха, а не кандидата в олигархи. И ухмылка его будет справедливой. Вот если бы запустить руку в сейф Януария Денисовича..."
Он знал, что туда запускать руку все равно что засовывать голову в пасть крокодилу. Да и какой резон? Настоящие секреты хранятся не в сейфах, а в головах людей. Тут нужна отмычка особая: чужие мысли читаются мыслями. А вот мысли подойдут не каждого: мыслящих много, мыслителей - единицы.
Умом опытного разведчика товарищ полковник вычислил: к Януарию Денисовичу проявляет интерес Аркадий Семенович. Профессор Герчик, несомненно, мыслитель, он - психиатр. К сожалению, и он не имеет к нему подходов. Да, они знакомы. Не однажды встречались. Но как? Последний раз Януарий Денисович вызывал психиатра в Белый дом и отчитывал известного профессора как провинившегося школьника. Отчитывал за чрезмерное любопытство: чтоб тот не копался в родословной Пузырева-Суркиса, майора-пропагандиста, родителя Януария и Анания.
С этого дня их отношения круто повернули на сближение. Значит, психиатру нужны не секреты олигарха, а что-то другое. Но что?
Товарищ полковник сушил мозги - ответа не находил, терялся в догадках. А догадка - это не истина, даже не версия. Чтоб добраться до секретов Януария Денисовича, без такого специалиста, как психиатр, никак не обойтись. И он решил с ним потолковать, а вдруг окажется, что интересы их совпадают? Тогда они вдвоем будут подбирать ключи к голове министра-олигарха. Тут им может помочь проверенный товарищ - Антонина Леонидовна.
И сразу мысль: а что если ей дать поручение - сугубо женское установить, кто из четырех любовниц, с которыми он сожительствует, ближе к его сердцу?
На этих четверых у товарища полковника досье имеется. Эта четверка разного возраста - с разбросом в двадцать лет, притом, почти в зеркальном отражении. Если расположить их по возрасту, две из них - старше олигарха, одна на пятнадцать лет, одна на - восемь, одна моложе на пятнадцать, одна на двенадцать. Но все четыре - одной национальности. Это хорошо и плохо. Хорошо, что все четыре похотливы - лечь под любого мужчину труда им не составит. Что-что, а нужного мужчину товарищ полковник всегда подберет. А плохо то, что с этими женщинами он не сможет работать производительно. Они сразу разгадают в нем чуваша и откровенничать не станут, тем более, добывать для него секреты. Шантажировать - а здесь возможен только изящный шантаж - должен будет мужчина их круга. Вот Аркадий Семенович - вполне подойдет. Но как подлючить к своему замыслу известного в элитных кругах психиатра, этого товарищ полковник пока ещё не придумал.
Выходя от шефа, он задержался в приемной. Антонина Леонидовна, милая изумительно умная Тоня, взглянула на него с укоризной. Ее черные, как анатолийская ночь, глаза, словно говорили: "Эх, ты, дед! Провалил такую операцию! Не послушал меня - толкнул на торги тюлевскую наличку - вот мы и попались. Зачем было спешить?"
Да, он поспешил. При этом пошутил, дескать, поморы - это те же чукчи, запомнить купюры не додумаются. Но дело он имел не с поморами, а с коренными питерцами. Они умудрились в один год сделать две революции, а москвичи только одну и ту неудачно. Третья революция тоже будет за питерцами. Все идет к тому. Где больше смута, там и взрыв. Пока только шебуршат бандиты. Так было и в начале века - постреливали эсеры, рабочие ждали момента.
Не послушался дед опытную женщину. Можно было заморозить четыре миллиона. Раньше, ещё при Советской власти, замораживали миллиарды. Тому есть классический пример.
В декабре 1960 года под Хабаровском московская банда перехватила вагон с деньгами нового образца. Десять лет купюры ждали своего часа. Всплыли во Львове. И туда сразу же правительство бросило целый полк квалифицированных сыскарей. Спустя два года банда, спрятанная по всему СССР, была схвачена.
Но тогда против налетчиков действовало государство. Теперь в поезде "Северная Двина" налетчикам помогало государство. А коль в акции принимает участие государство, даже самые искусные сыскари - бессильны.
"Но почему же Тюлев установил, кто его почистил? Сейчас в приемной шефа эту мысль держали оба - и товарищ полковник и бывалая подпольщица? Логика этой мысли сводилась к тому, что бывший особист не мог Тюлеву передать больше, чем он знал. И напрашивалось очевидное: неужели Тюлев с его вроде бы заурядным умишком уже заложил в государственную машину свои винтики?
Такую возможность не исключали оба, и прежде всего товарищ полковник. Уверенность покидала его. Впервые за много лет безупречной службы он понял, что время изменчиво, надо опять определяться: кому служить, а кому прислуживать?
Для разведчика-профессионала это проклятье, когда власть нестабильна. На верхотуру, как воронье на церковный крест, садится всякая нечисть. Хочешь - не хочешь, а приказы её выполняй, потому что она - власть. История знает немало случаев, когда чиновный люд перелетал от одного властелина к другому, как дичь из болотца в болотце. Но эта же дичь рано или поздно становилась добычей охотника.
У товарища полковника не было ни малейшего желания стать чьей бы то ни было добычей. Он вывел в люди своих детей - сына и дочь. На подходе внуки мальчик и две девочки. Внуков он любил больше, чем детей. Так что хочешь жить и процветать - в выборе ориентира будь осторожен, как бывает осторожен редкостный зверь, та же испанская дикая кошка или уссурийский тигр. Зверь живет, пока в нем обострено чувство постоянной опасности.
Но человек хитрей и коварней любого зверя, особенно если он избрал своей профессией кровопускание - лишать жизни того, на кого укажет хозяин будь то машина в лице государства или господствующий в государстве имярэк.
Да, зверю до человека не дотянуться. Зверь не додумается поменять хозяина - инстинкт привязанности всесилен.
Человек везде и всюду стремиться выгадывать. Даже если это ему будет стоить жизни. Только человеку присуще чувство беспредельной алчности.
Эту черту человеческой натуры товарищ полковник изучил досконально. По его данным, ещё ни один олигарх не умер своей смертью. И умирают они обычно не в автомобильных катастрофах и не расстрелянные у подъездов своих домой. Умирают они, как правило, на больничной койке с помощью подкупленных врачей.
Еще его шеф с Лубянки говаривал: "Если есть у тебя серьезный недруг, ложи его на больничную койку - и он покойник". При этом шеф с Лубянки уточнял: "Восемьдесят процентов насильственных смертей - заслуга нашей медицины".
"С некоторых пор, пожалуй, больше", - сказал себе товарищ полковник, возвращаясь в свой кабинет. С тремя любовницами она, конечно, свяжется не без содействия Дарьяны Манукяновны. Те три бабенки относительно доступны. Самая младшая - в недавнем прошлом учительница Сузика. Вот Сузик её и подготовит. А делается это весьма просто. Когда они окажутся одни, он незаметно в чай подкинет ей таблетку - и она тут же уснет, будет крепко спать минут пятнадцать, за эти пятнадцать минут он успеет её изнасиловать. А там... там она будет послушна, как овечка.
Труда не составит припугнуть референтку, трусливую красавицу. Януария Денисовича она принимает строго раз в неделю по пятницам. Принимает у себя на квартире, которую он ей купил и обставил.
Сложнее будет с ведущей телеканала. Шантажу не поддается, но, как и любую журналистку, можно купить.
Загадку и главную трудность составляла самая старая любовница. Януарию Денисовичу она годилась если не в матери, то в тетки. Будучи женой советника посла, она приезжала к нему на свидания в сопровождении своего мужа. Встречались они под Москвой на даче, которая принадлежала известному российскому артисту, постоянно проживающему в Иерусалиме. Пока Януарий Денисович на втором этаже тешился с любовницей, на первом, в холле, терпеливо ждал свою жену престарелый советник. Товарищу полковнику было известно, что ещё при Андропове советник высылался из Союза как персона нон грате. Видимо, эта самая старая любовница и была главной, которой брат Лозинского доверял государственные секреты.
Вот с этими секретами и заявиться бы к Тюлеву! Когда Януарию Денисовичу подоспеет момент положить президента в гроб - а тот, судя по всем приметам, и сам скоро ляжет, - и попытается вскочить в президентское кресло, тут Александр Гордеевич и объявит на всю страну, что никто иной, как Пузырев-Суркис, регулярно трахает посольскую тетеньку, агента ЦРУ.
Пока у товарища полковника досье на любовниц олигарха было весьма скудным - только фамилии и должности. Но для компромата и это уже немало. Остальное можно будет присочинить: порой полуправда аппетитнее правды. Как водка по сравнению со спиртом.
25
До самой Москвы они вдвоем занимали целое купе. Алик вместо того, чтобы взять два билета, купил четыре - посторонние пассажиры ни к чему. До прихода поезда он сбегал в гастроном, отоварился. Не забыл запастись водкой. А уже в поезде, заняв купе, все съестное выложил на столик, не без бахвальства сказал: - Вот чего нам в лесу не хватало!
Объедались до самого Грязовца. Но водку пить Фидель Михайлович наотрез отказался. - Напрасно, - заметил Алик. - Не будешь пить - в жизни многое потеряешь: душа твоя ни с кем не породнится.
Он водку пил, как пиво, - с горлышка, закусывал копченым окунем и после каждого глотка нюхал разрезанную на дольки луковицу. - На твоем месте, - говорил он, - имея миллионы, я, например, с утра до ночи лакал бы вино, по - вашему, водку, а закусывал бы коньяками. Не армянским, армянский делают в Питере и вроде бы в Саратове, а настоящим, французским - Мартеем или что-то в этом роде. Вот переберусь в Америку, там, говорят, выпивки море разливанное. Только подставляй кружку. - Коньяки в Америке тоже есть, но не халяву, - заметил Фидель Михайлович. - И ежу ясно, - охотно согласился Алик.
Он был пьян, но не настолько, чтобы не соображать. - Америку я так понимаю: заработал - напился, заработал - напился. Как день и ночь. День и ночь. И так до самой старости. При этом никто не вмешивается в твою личную жизнь. Там права человека - главная ценность. - А тут? - Тут... Я один раз напился и... проиграл себя в карты. Понимаешь, паря, проиграл себя в рабство. А в Америке рабство отменили полтора века назад. - В России его вовсе не было. - Может, и не было. Но теперь оно есть. Ты знаешь, сколько у хозяина рабов? И кого только нет. Есть даже чечены. Двое. Они тут, на Севере, шкодничали. Ну, занимались мелочевкой - грабили, убивали. Милиция их не трогала - побаивалась. Хозяину стали поступать жалобы от населения. Хозяин поймал этих двоих. Посадил на цепь. Дал работу. А недавно из Ростова приезжал какой-то хмырь. Благородный. Вот, как ты, в очках, с бородкой. На профессора смахивает. Расспрашивал хозяина, кто эти чечены. Хочет на них обменять своего сына. У него сын военный. Капитан. Служил в Грузии. Там его чечены и заарканили. - А хозяин дал согласие? Отпустит? - А почему и не отпустить? Капитан-то - наш. А у хозяина на этот счет политика благородная: всю чеченскую диаспору он хочет обменять на русскую. Говорят, в Москве уже на каждого русского приходится четыре кавказца... Разве не обидно? Хозяин хоть и зверь, но какой русский не поддержит его в благородном деле?
В Грязовце в вагон ввалилась ватага шумных пассажиров, с топорами, с пилами. С грохотом распахнули дверь купе, в котором расположились беглецы. - Хлопци, ось два мисця! - послышалась украинская речь. - Я те дам мясця! вызверился Алик. Вид у него был воинственный, приблатненный. - Тебе что - в лоб закатать? Зырь, кто едет. - И неожиданно для Фиделя Михайловича: Чемпион мира.
На первого, кому Алик собирался "в лоб закатать" сзади напирали, рассматривали пассажиров, так уютно расположившихся в купе. Раздался шепот изумления: - Никак Юрий Власов?
Трудно было в бородатом великане с зэковском ватнике узнать, пожалуй, самого известного человека планеты, но - надо же - узнали! Еще на перроне станции Вологда Алик, одаривая проводника бутылкой водки, успел ему шепнуть, что он из заключения сопровождает чемпиона мира, поэтому они так экипированы. А почему чемпион попал под статью? Да очень просто. Один московский мент потребовал у чемпиона доказательство, что он действительно чемпион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38