К концу XVII столетия число ведовских процессов в Похъянмаа пошло на убыль, а в других местах выросло. По всей Финляндии вынесли 50-60 смертных приговоров (не все были приведены в исполнение), и около 30 из них в Похъянмаа. Среди осужденных оказалось 10 мужчин. Большая часть приговоренных мужчин носили финские имена, а женщин — шведские.
В Финляндии для суда над ведьмами обычно не созывали особых трибуналов, которые действовали бы согласно правовым нормам, отличным от тех, что регулировали уголовные преступления. Все судебные формальности неукоснительно соблюдались, пытки были под запретом, хотя иногда осужденному наносились увечья в качестве наказания. Не было в Финляндии и организованной системы преследования ведовства, поэтому обвинения вырастали обычно из случаев порчи, а не из признаний других обвиняемых.
В конце 1660-х гг. истории об оргиях ведьм на Блокуле распространились из шведской провинции Далекарлия. Паника охватила Стокгольм, где среди сожженных в 1675 г. ведьм была и одна финка по имени Магдалена Маттсдоттер, а потом перекинулась на Похъянмаа и Ахвенанмаа.
В Ахвенанмаа охота на ведьм свирепствовала с 1666 по 1678 г., ее подогревало чрезмерное усердие находившихся под сильным немецким влиянием судей и священников, в приговорах часто цитировали немецких демонологов (не пользовавшихся большой известностью). В 1666 г. смертный приговор вынесли 10 женщинам, тела которых надлежало после казни сжечь. Первой жертвой стала Карин Персдоттер, больная и глупая жена нищего Зигфрида Эрикссона; она назвала еще 13 женщин, которым предъявили обвинения в ведовстве. Карин вынесли приговор на сверхурочной сессии суда в Финстроме в апреле 1666 г.; Моисеев закон (Исх. 22, 18) стал единственным основанием для осуждения ведьм. Инквизиторские методы, применяемые в Ахвенанмаа, дальше этой провинции не пошли.
В XVIII в. эпоха ведовства в Финляндии, как, впрочем, и по всей Европе, подходила к концу. Хотя закон от 1734 г. и предписывал смертную казнь за ведовство, к нему почти никогда не обращались, а в 1779 г. статут был отозван, и с этого времени преследование ведовства как в Финляндии, так и по всей Швеции прекратилось.

ВЕДОВСТВО НА БРИТАНСКИХ ОСТРОВАХ
АНГЛИЯ
Хотя статут о ведовстве вышел еще при Генрихе VIII, однако век его был недолог, и отзыв состоялся уже при Эдуарде VI в 1547 г. Зафиксирован лишь один обвинительный приговор, вынесенный согласно этому статуту (да и в том случае от приведения его в исполнение воздержались). Статут королевы Елизаветы от 1563 г. стал результатом давления со стороны духовенства и превратил дьявола в общепризнанный юридический фактор. Любой злонамеренный поступок, повлекший за собой нанесение какого-либо ущерба, этот документ заклеймил как «ведовство»; вскоре этот ярлык стал восприниматься как достаточное доказательство совершения уголовного деяния, даже если никаких свидетельств совершения преступления найдено не было. Статут Елизаветы, также как и статут Генриха VIII, предусматривал смертную казнь в качестве наказания за заклинание злого духа «с любой целью». За этим всеобъемлющим условием следует перечисление конкретных действий, «которые любого человека изнурят и истощат или вызовут немощь в одном из членов». Но заклинание злого духа рассматривалось как уголовное преступление само по себе, даже без разрушительных последствий. Такое отношение к делу усугубляет контраст между ранними и поздними представлениями, между колдовством (которое существует во всех примитивных культурах) и ведовством (колдовство плюс ересь, которое может существовать лишь в христианской культуре).
Статут Генриха VIII.
Акт о волшебстве, ведовстве, колдовстве и магии.
1. Поскольку некоторые люди незаконно а) изобретают и применяют различные заклинания, чтобы вызывать духов, и заявляют, будто таким способом они узнают, как можно обогатиться и где золотой или серебряный клад зарыт в землю или спрятан в другом потайном месте; и б) занимаются ведовством, волшебством и колдовством с целью уничтожения своих соседей или их собственности; и в) для приведения упомянутых выше ложных приемов в действие изготовляют сами или заставляют других изготовлять куколки и изображения мужчин, женщин, детей, ангелов или демонов, зверей или птиц; а также г) изготовляют короны, скипетры, мечи, кольца, зеркала и другие предметы и, веря и доверяя таким фантастическим занятиям, выкапывают и валят на землю многочисленные кресты по всему нашему королевству, и берут на себя смелость заявлять, что знают, где найти потерянные или украденные вещи; все эти поступки и действия нарушают закон Господа, вредят и наносят ущерб подданным короля, губят души самих преступников к бесчестью Божьему и неспокойствию в государстве.
2. Для исправления этого король, наш суверенный владыка, с согласия членов палаты лордов, как духовных, так и светских, и общин действующего парламента, властью последнего предписывает, любого человека (или людей), который после первого мая сего года использует, задумает, осуществит или приведет в действие или заставит другого использовать, задумать, осуществить или привести в действие любое заклинание с целью вызвать духов, ведовство, волшебство или колдовство с намерением а) получить или найти деньги или клад, или б) изнурить болезнью или погубить человека, или нанести вред одному из членов его тела, или причинить ущерб его имуществу, или в) вызвать в ком-либо незаконную любовь, или с любым другим незаконным намерением или целью, или г) вопреки Христу или ради денег, или собственного обогащения выкопает и повалит крест или кресты, или же такими заклинаниями духов, ведовством, волшебством, колдовством или одним из них возьмется предсказывать, где находятся похищенные или потерянные вещи, все и каждое такое преступление или преступления после упомянутого первого мая считать, принимать и судить как уголовные. А также всех и каждого человека или людей, совершивших указанные выше проступки, вместе с их советчиками, подстрекателями и соучастниками, каждого из них с упомянутого первого мая считать, принимать и судить как уголовного преступника или преступников. Нарушитель или нарушители этого закона, осужденные согласно его положениям теми, кто наделен властью и правом выслушивать и принимать решения по уголовным делам, должны нести наказание смертной казнью, потерей и отчуждением принадлежащих им земель, арендаторов, собственности и движимого имущества как в случае уголовного преступления, согласно общим законам этого королевства, а также утратой духовного сана и убежища.
За ростом суеверия и легковерия в правление королевы Елизаветы можно проследить по отчетам о таких известных и одновременно типичных случаях, как дело челмсфордских ведьм (1566), первом большом ведовском процессе в Англии; дело ведьм из Сент-Озита (1582), один из первых процессов, в котором было допущено отклонение от традиционной судебной нормы предоставления доказательств совершенного преступления; и кошмарное дело уорбойских ведьм (1593), когда истерика пятерых больных детей стала причиной казни трех ни в чем не повинных людей.
По законам елизаветинской эпохи женщина, голословно обвиненная в том, что наслала порчу на детей, должна была явиться в суд, где предпринимали попытку разобраться в обвинениях (какими бы смехотворными они не казались). Иногда ведьму отпускали. В том же самом году, когда были повешены ведьмы из Сент-Озита (1582), Элисон Лоуз, пользовавшуюся репутацией колдуньи, приговорили к публичному покаянию на рыночной площади в Дареме «с бумажным колпаком на голове». Как только в силу вошел новый, гораздо более строгий статут о колдовстве Якова I в 1604 г., четырнадцатилетняя Энн Гантер из Северного Мортона, графство Беркшир, обвинила одну старую женщину в том, что та наслала на нее порчу. Процесс завершился оправданием обвиняемой, а суд наложил запрет на использование заклинания для проверки детей на наличие порчи:
«Я, Мэри Пепвелл, заклинаю тебя, белая жаба, выйти из тебя, Энн Гантер».
Позднее актом Якова I (1604), при сохранении прежней фразеологии, предусматривались более тяжелые наказания за те же преступления. В нем идея простого заклинания духов развилась уже до представления о договоре с дьяволом; уголовным преступлением стало считаться «соглашение с… любым злым духом». Именно это соглашение и стало главным поводом преследования ведьм в Англии, несмотря на то что во многих обвинительных актах по прежнему значились обычные случаи порчи.
Какими бы фантастическими не казались судебные процессы елизаветинской эпохи, в них все же присутствовали пусть ошибочные, но попытки отличить добро от зла. «Злом», разумеется, именовался дьявол, прилагающий все усилия к тому, чтобы погубить человеческую душу, даже если известно это становилось только со слов детей. По мере того как судебные процедуры, введенные в обращение новым законодательным актом, обретали конкретную форму, поиск доказательств свелся к выявлению печати дьявола, которой он отмечал лишь тех, кто вступил с ним в союз, подписав соглашение. Так, например, в 1645 г. в Челмсфорде Мэтью Хопкинс, известный охотник за ведьмами, вместо детских бредней использовал в качестве доказательства бородавки. Возможно, он прибег к этой технике специально для того, чтобы обойтись без вызывавших теперь недоверие показаний детей, многие из которых признали, что обвиняли старых женщин в ведовстве с какой-то корыстной целью (или, как девочки из Салема, просто «для забавы»).
Самые первые исследования сохранившихся обвинительных актов, проведенные в Государственном архиве (Лондон) и других местах, показали, что преследования ведьм не всегда происходили равномерно: периоды затишья чередовались с периодами обострения, причем наибольшее количество обвинений в ведовстве пришлось на эпоху королевы Елизаветы. Следующий пик совпадает с периодом республики. Соотношение между числом вынесенных обвинений и приведенных в исполнение смертных приговоров для пяти графств центрального округа (Эссекс, лидирующий по числу повешений, Гертфорд, Кент, Суррей и Сассекс) показывает, что самым опасным для ведьм временем были последние годы царствования королевы Елизаветы и первые годы правления Карла I, а также начало республики. Самое массовое истребление ведьм имело место летом 1645 г., в кампанию Мэтью Хопкинса. После 1667 г. смертных казней в центральном округе не было.
В других округах уцелело слишком мало судебных документов, чтобы на основании их можно было делать какие бы то ни было обобщения. Однако общее изменение атмосферы во второй половине XVII в. заметно даже по процессам Норфолкских сессий. К примеру, в 1668 г. присяжные отказались рассматривать обвинения против Мэри Банистер, выдвинутые тринадцатилетним Джоном Стокингом, который заявлял, что она его околдовала, и визжал при ее приближении. Всего за период Норфолкских сессий с 1661 по 1679 г. было вынесено 15 дел о ведовстве; 6 дел были прекращены, по 8 вынесен оправдательный приговор, и один из обвиняемых умер в тюрьме. В западном округе с 1670 по 1712 г. состоялось 52 ведовских процесса, из которых только 7 закончились вынесением обвинительного приговора (приведение одного из них в исполнение было отложено). Однако параллельно сокращению числа обвинений в ведовстве наблюдался рост обвинений в злонамеренном причинении вреда.
Распространение ведовских процессов зависело от того, насколько решительно были настроены местные судьи и насколько силен был страх обывателей. В Лондоне, например, в 1640 г. толпа линчевала доктора Джона Лэма, алхимика, протеже герцога Бекингема, поскольку молва упорно обвиняла его в ведовстве. Наиболее крупные вспышки преследования ведьм имели место в Эссексе в 1583 г., в Ланкашире в 1633 г., в Шотландии в 1643-1650 гг., в Восточной Англии в 1645 г., в Ньюкасле в 1649 г., в Кенте в 1652 г. и снова в Шотландии в 1661 г.
Два примера влияния личности на развитие антиведовской истерии обнаруживают решения, вынесенные сэром Мэтью Гейлом (1609-1676) и сэром Джоном Голтом (1652-1710), каждый из которых был в свое время верховным судьей Англии. Гейл искренне верил в угрозу ведовства, в связи с чем манипулировал судебными процедурами так, чтобы добиться осуждения обвиняемого. Свое презрение к упорядоченному ведению процесса судья Гейл продемонстрировал в Бери-Сент-Эдмондсе в 1645 г., когда, признав «спектральное доказательство», сделал возможной будущую казнь салемских ведьм. Джон Голт оказал на английские суды влияние совершенно иного рода; ни один обвиняемый в ведовстве не был осужден во время его сессий. Авторитет верховного судьи заставил местных судей следовать его примеру, точно так же как раньше они подражали Гейлу. Эти двое оказали намного большее влияние в результате своей деятельности, чем печально знаменитый Мэтью Хопкинс, главный охотник на ведьм, на ком лежит непосредственная вина за казнь 68 человек, известных поименно, а также, возможно, и многих других, записи по делам которых не сохранились. Охота на ведьм в 1645-1646 гг. Хопкинса продолжалась менее 12 месяцев.
Исследователи расходятся во мнении относительно количества повешенных за ведовство в Англии, оценки предлагаются самые разные, начиная от смехотворно завышенной цифры в 70 000 только согласно статуту Якова I. За весь период действия законов о ведовстве, то есть между 1542 и 1736 гг., что на практике сводится примерно к 100 годам активного применения этого закона, с 1566 по 1685 г. число казненных оценивается менее чем в 1000 человек.
Первой в новой английской истории женщиной, о которой достоверно известно, что ее повесили за ведовство, была Агнес Уотерхаус, казненная в Челмсфорде в 1566 г. В 1564 г. Элизабет Хоуз была осуждена за убийство при помощи колдовства и была бы повешена во время Эссекской выездной сессии суда, не заяви она о своей беременности. В 1565 г. Джоан Байден могла быть повешена в Кенте за то же самое преступление. Последней повешенной стала Элис Молланд в Эксетере в 1684 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50