Всех сожгли, одного предварительно растерзали раскаленными докрасна щипцами. В январе 1628 г. трое детей, старшей девочке было 13, младшей 8 лет, сознались в сношениях с дьяволом; двоих сожгли, самую маленькую передали для исправления отцу. В октябре того же года допрашивали школьника по имени Иоганн Филипп Шук; после 46 ударов кнутом он все еще продолжал отпираться, но когда ему дали еще 77, он сознался в том, что посещал шабаши, и назвал всех своих сообщников. Его казнили 9 ноября. Другой школьник, Якоб Русс, 12 лет, после нескольких порок сделал аналогичное признание и обвинил в участии в шабашах священников. Его казнили 10 ноября.
Сохранился датированный 16 февраля 1629 г. список 29 массовых казней в Вюрцбурге, общим числом 157 жертв. В списке мужчин почти столько же, сколько и женщин, многие из них были богатыми и высокопоставленными людьми, присутствуют и дети, тринадцать из них в возрасте 12 лет и еще моложе.
Примерно в это же время юного родственника епископа Вюрцбургского обезглавили по обвинению в ведовстве. Юноша был единственным наследником своего могущественного родича, и останься он в живых, то унаследовал бы значительное состояние. Инцидент описан иезуитом, одним из советников, которые, судя по всему, и были ответственны за это происшествие. Эрнест фон Эренберг был образцовым студентом с блестящими перспективами, но, как о нем говорили, забросил вдруг свои занятия и принялся бегать за женщиной старше себя. Начал пить и кутить. Иезуиты ловко расспросили его и пришли к выводу, что он знаком со всеми пороками, включая и посещения шабашей. Эрнесту вынесли обвинение, а потом, без его ведома, судили и нашли виновным. Однажды в семь часов утра молодого человека разбудили и сообщили ему, что отныне он будет вести лучшую жизнь. Ничего не подозревая, молодой человек позволил привести себя в замок, в задрапированную черным пыточную камеру. При виде ее ужасов Эрнест упал в обморок. Некоторые из судей были так тронуты, что стали просить епископа о снисхождении для молодого человека, но Филипп Адольф отдал приказ начинать казнь. Эрнест оказал палачу сопротивление и в завязавшейся потасовке получил удар по голове. Иезуит, описавший всю сцену, высказался по этому поводу так: «Он упал наземь без малейшего признака горя или проявлений благочестия. Да смилостивится над ним Господь, чтобы не упал он также в вечное адское пламя!»
После этой казни с епископом произошли какие-то изменения, потому что он учредил поминальную службу по всем жертвам ведовских процессов, и истерия пошла на убыль. Продвижение шведской протестантской армии также помогло приостановить процессы, хотя бы на время.
Ведовство в Баварии
Всеобъемлющие законы против ведовства, принятые Максимилианом I Баварским в 1611, 1612 и 1622 гг., укрепили результаты, достигнутые его суеверным отцом Вильгельмом V, который положил начало репрессиям в 1590 г. На протяжении 40 лет, с 1590 по 1630 г., советниками при обоих герцогах служили фанатики-иезуиты, которые настаивали на принятии жесточайших мер против так называемых ведьм. К 1631 г., однако, влияние умеренных иезуитов, таких как Адам Таннер, сделалось более ощутимым. В том же году Максимилиан издал нечто вроде «Эдикта милосердия»: внешне поощряя доносительство, по сути он ознаменовал начало медленного и неравномерного, но все же ослабления преследований.
Иезуиты появились в Баварии в 1541 г., но по причине враждебного отношения к ним в обществе не выставляли свои усилия напоказ, занимаясь негласной работой по воспитанию будущего правителя Вильгельма V. В 1590 г. он обратился с запросом к собственному дворцовому совету, а также к иезуитскому университету в Ингольштадте об организации уничтожения ведьм. 28 апреля университет ответил, что поскольку преступление ведовства в Баварии вещь новая, то судьи нуждаются в помощи. Им следует ориентироваться на «Молот ведьм» и доступные протоколы недавних процессов. Более того, «герцогу следует объявить недоносительство на ведьм уголовно наказуемым преступлением; пытка должна применяться чаще, чем в других случаях». Другой советник-иезуит, влиятельный Григорий Валентийский (1595), утверждал, что лучшим доказательством может быть только признание самой ведьмы, исторгнутое под пыткой.
Какие именно процессы рекомендовал проводить университет (не называя конкретных фактов), можно понять, обратившись к примерам Шонгау, Фрайзинга или Верденфельса. В Шонгау в 1587— 1589 гг. герцог Фердинанд, брат Вильгельма, временно прекратил все прочие дела ради проведения массовых ведовских процессов. Сожгли или обезглавили 63 женщины. Дворцовый совет в Мюнхене надзирал за проведением судебных разбирательств, в одном случае отдав приказ пытать женщину беспрерывно, пока она не сознается. Во Фрайзинге после града одна женщина заметила, что следует ожидать еще худшей погоды. На нее донесли как на ведьму, пытали, пока она не показала еще на нескольких женщин, которых также арестовали и казнили. В небольшом альпийском городке Верденфельс 49 женщин из 4700 жителей сожгли за 20 месяцев, с 1590 по 1591 г. Обитатели местечка вынуждены были заплатить громадную сумму в 4000 флоринов за это избиение. Специальному судье пришлось подать в епархию Фрайзинга петицию с просьбой остановить процессы, ибо если они и дальше будут продолжаться, как начались, то вскоре очень немного женщин останутся в живых.
Как и в Трире, палач из Шонгау Йорг Абриель сделался влиятельным и богатым человеком, к которому обращались для обнаружения ведьм в любом из немецких государств. Осмотреть одну женщину в поисках печати дьявола стоило два флорина, казнить — восемь. Когда Абриель, этот баварский Мэтью Хопкинс, не находил у женщины никаких подозрительных отметин на теле, то заявлял, что, по его мнению, она похожа на ведьму. На основании его голословного утверждения ее арестовывали и пытали до тех пор, пока она не сознавалась.
В 1597 г. Вильгельм отрекся от престола в пользу своего сына Максимилиана, а сам удалился в монастырь. Его также воспитывали иезуиты; его непосредственный учитель Иоганн Баптист Фиклер требовал в 1582 г. жесточайших наказаний для ведьм и позаботился о том, чтобы будущий герцог впитал его идеи. Когда Максимилиану было всего 17, он наблюдал, как в Ингольштадте пытали ведьм, и написал отцу, что скоро пятеро из них будут готовы для костра. Максимилиан имел личные причины ненавидеть ведьм, так как искренне верил, будто бесплодие его жены объясняется наложенной ими лигатурой. Неистовство антиведовской истерии при дворе баварского герцога поддерживал его официальный проповедник, иезуит Иеремия Дрексель, который заявлял, что всякий, кто противится преследованию ведьм, недостоин имени христианина.
На протяжении длительного правления Максимилиана были приняты многочисленные законы против ведовства. Тонкие различия между подавлением колдовства и ереси ведовства его не заботили; эдикт от 1611 г. покрывал все черные искусства: «Все, кто вступает в союз с дьяволом, подлежат пытке, казни огнем и конфискации имущества». На следующий год он требовал от судей Баварии удвоенного усердия в охоте на ведьм. В 1616 г. вышел следующий закон, согласно которому отказавшуюся от своих показаний жертву следовало пытать во второй раз, а если понадобится, то и в третий. В 1619 г. Максимилиан (совсем как король Яков) лично вмешался в ингольштадтский процесс, где судья закрыл возбужденное против женщины и ребенка дело за недостаточностью улик. Его «Инструкции по ведовству» (1622) ставят в один ряд с самыми жестокими законодательными установлениями за всю историю преследований ведьм. В них Максимилиан пересмотрел закон от 1616 г. и запретил отречение после пытки: иначе процессу никогда не будет конца. Священников допускали к жертвам только для выслушивания исповеди, а не для поощрения отречений. Свидетельство против кого-либо под пыткой становилось основанием для ареста, а страх при аресте — доказательством вины!
Как и во многих других немецких государствах, антиведовская мания в Баварии улеглась со вступлением туда шведской армии в 1632 г. Так, уже в 1634 г. неурожай зерновых объясняли не происками ведьм, но действием сил природы. Однако кое-где преследования еще продолжались, а статут 1611 г. был вновь воспроизведен в 1665 и 1746 гг. В Мюнхене 9 января 1666 г. семидесятилетнего старика приговорили к смертной казни за то, что он якобы вызвал бурю. Герцог Фердинанд Мария потребовал более жестокого наказания, и из тела жертвы, перед тем как сжечь живьем, вырвали три куска плоти калеными щипцами.
Процесс в Айхштетте

Присутствуют господин канцлер, господин городской судья, господин доктор, господин секретарь и господин писец.
Понедельник, 15 ноября 1637 года
После серьезных размышлений светские советники суда решили допросить заключенную NN, известную как NN, взятую под стражу по подозрению в ведовстве на основании данных под присягой показаний пятнадцати осужденных:
Вопрос: Как ее зовут?
Ответ : NN, сорока лет. Прожила со своим мужем 23 года, за это время родила восьмерых детей, пятеро из которых живы.
В.: Знает ли она причину, по которой ей приказано было явиться в ратушу?
О.: Никакая причина, кроме той, что ее обвиняют в ведовстве, ей неизвестна.
В.: Правильно, иначе бы ее не привели сюда. Так что пусть начнет с того, что признает свою вину, а не ищет всяких отговорок.
О.: Она вытерпит все, что угодно, но не может признать, что она ведьма.
Тогда судьи пытаются всеми силами убедить ее признаться, но безуспешно; после этого ей зачитывают список свидетельств против нее и обвинительный акт.
Пока ей зачитывают первое свидетельство, она весело смеется и заявляет, что предпочитает смерть. Отвечает, что не могла сделать ничего этого, потому что не была там. Признает, что могла бы быть виновна во втором пункте показаний. Касательно показаний 3, 4, 5 и 6 утверждает, что никогда за всю свою жизнь не была на шабаше. Говорит, что ничего не знает о показаниях 7, 8, 9, 10 и 11. И вновь отрицает всякое участие в том, о чем идет речь в показаниях 12, 13, 14 и 15. После этого ее обыскивают на предмет метки дьявола, каковую и находят в правой части спины, у лопатки, размером с полукрейцеровую монету. Метку укалывают шипом, обнаруживается ее нечувствительность; однако стоит только уколоть обвиняемую в других местах, как она начинает вести себя точно безумная. Найдено много других подозрительных отметин. Ее спрашивают.
В.: Где она получила дьявольский знак?
О.: Она не знает. Она никогда не встречалась с дьяволом. Поскольку на милосердное обращение обвиняемая не реагирует, ее приводят в камеру пыток.
Показания, записанные в камере пыток.
Когда ее поместили на лестницу и слепо натянули веревки, она сказала, что да, возможно, она ведьма. Когда ее отпустили, она заявила, что она не ведьма. Так повторялось еще два раза.
Наконец она призналась, что да, 14 лет тому назад, когда она еще не была замужем, она стала ведьмой.
В.: Но ведь она показала, что замужем уже 23 года, так как же так получается, что ведьмой она стала всего 14 лет назад?
О.: В ответ она попросила снять ее с лестницы, тогда она скажет правду.
В.: Нет, пусть сначала начнет признаваться; она заслужила, чтобы ее оставили на лестнице.
Когда она понимает, что отпускать ее не собираются, она начинает рассказывать, что около 18 лет тому назад у нее была незаконная любовь с палачом и дьявол явился к ней на следующую ночь в облике того же палача. Вообще-то он пришел еще в первую ночь, но, поскольку у нее постоянно горел свет, он не смог к ней подобраться. А поскольку она была уверена, что он и есть палач, то на следующую ночь около 10 часов совокупилась с ним, и его член был очень холодным. Совокупившись с нею во второй раз, дьявол открылся ей и похотливыми словами стал ее убеждать и требовать, чтобы она отдалась ему, отреклась от Бога, Богоматери и всех святых. Он так ее запугал, что она поддалась ему, в чем сейчас раскаивается и хочет снова вернуться к Богу.
В.: Требовал ли дьявол от нее чего-нибудь еще?
О.: Творить зло повсюду.
В.: Какими способами должна была она творить зло?
О.: Через восемь дней после ее соблазнения дьявол дал ей зеленый порошок и черную мазь в глиняном горшке, которой она пользовалась против людей и животных.
В.: Есть ли у нее этот материал и сейчас?
О.: Нет, она бросила его в воду четыре недели тому назад.
В.: Кто-нибудь предупредил ее об аресте?
О.: Нет, никто, кроме ее сестры.
В.: Она летала вместе с сестрой?
О.: Нет, но они встречались на дьявольском шабаше.
В.: Каким именем звал ее дьявол и как называла его она?
О.: Она звала дьявола Петушком, а он ее Костоломкой. Через три недели после соблазнения дьявол окрестил ее, полив чем-то ей на голову.
В.: То, что она говорит, правда?
О.: Да.
Ее уводят из пыточной камеры.

Четверг, 16 ноября 1637 года.
Присутствуют: депутаты, господин муниципальный судья, господин доктор и господин писец. Вводят обвиняемую, читают обычные молитвы.
В.: Признает ли она от чистого сердца все, в чем созналась вчера?
О.: Да, все ее признания истинны. Кстати, она боится, что из-за тяжких грехов своих не попадет на небеса. Из-за того, что ее соблазнил дьявол, она больше не может молиться Господу. Дьявол заставлял ее подчиняться ему, часто и жестоко избивая. Только прошлой ночью она дважды слышала шелест в своей камере. Вот и теперь, во время допроса, ей слышатся шорохи. Суд дал ей хороший совет, как защититься от врага и заручиться спасением.
О.: Да, это правда. Если она останется вне лона Церкви, никогда ей не видать спасения. Если Бог хочет, чтобы весь мир узнал о ее злодействах, она готова публично покаяться; она также желает помолиться за его честь господина канцлера и его милость господина доктора, потому что это они приказали ей явиться в суд. Дьявол часто причинял ей боль, когда они были вместе в постели, так что она кричала и будила мужа, который вскоре начал спать отдельно. (Далее прямая речь обвиняемой) Иисус Христос, будь со мной и обрати Свой слух ко мне снова, о Господи, потому что я тяжко согрешила против тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50