Отпусти!— Отпущу, как только ты скажешь, чему ты так ухмылялся, и почему подмигивал моей девушке?Говоря эти слова, Багажник ловко обыскал бандита и вытащил у него из-за пазухи обрез. Приставил его к голове пленника.— Ну что, падла, шкерить будешь или базарить начнешь?— Тебя мои братья на куски порвут, если ты со мной что-то сделаешь! — стал угрожать бандит, но Багажник снова так заломил ему руку, что тот опять заверещал. — Ой больно!— Ты на что намекал, что нашу подругу решили трахнуть? Свят решил трахнуть? Говори!— Да! — не выдержав боли, закричал бандит. — Он всех баб трахает! А, га-а-а-д!Петр отпустил бандита и тот повалился на пол. Ник и Вера посмотрели друг на друга, потом оба уставились на Багажника. Тот был бледен.И тут до них донесся далекий еле слышимый крик.— Это Марина! — воскликнула Вера.Не долго думая, она подбежала к двери, нажала на ручку и резким движением распахнула ее. Бандиты, которые ломились снаружи, горохом посыпались внутрь. Попадав друг на друга они образовали кричащую кучу малу. Вера ловко перепрыгнула через эту кучу и побежала по коридору. По дороге ей попались еще два бандита. С наглыми ухмыляющимися лицами они преградили ей дорогу. Оружия в руках у них не было. Они не предполагали, что с Верой Грач без оружия может связаться только человек подобный Брюсу Ли или Арнольду Шварценнегеру. Пройдя сквозь них, как нож сквозь масло, она сделала какое-то неуловимое движение, и святые братья громко стукнулись головами и отлетев друг от друга, попадали на пол словно кегли в боулинге.Петр и Ник бросились за Верой. Но перепрыгнуть через братьев им не удалось. Бандиты уже опомнились и схватив обоих за ноги, повалили на пол. Началась свалка. Петр треснул рукояткой обреза кого-то по челюсти, кого-то по ребрам, затем откатился в сторону и выстрелил в потолок, где висела люстра. Люстра рухнула прямо на бандитов и обсыпала их брызгами хрусталя.За это время Вера прибежала к выходу дома затем свернула в коридор, куда Свят увел Марину. Больше криков никаких она не слышала и это затрудняло дело. Перед ней было три двери. За которой из них кричала Марина?Вера Грач выбрала самую красивую двойную дверь с матовыми стеклами и ворвалась в комнату. Видимо Бог в этот день был на ее стороне, потому что она сразу увидела и Марину, валявшуюся на диване и Свята, стаскивающего с нее одежду. Он уже добрался до трусиков и вожделенно вздыхая и облизываясь готовился стащить их, как с диким яростным криком Вера подбежала к нему и схватила святого отца за уши.Грач была опытным бойцом и сразу поняла, что с человеком такого богатырского телосложения, каким обладал Свят, ничего не сделаешь при помощи ударов или заломов. Здесь можно было победить только воздействуя на болевые точки и нервные окончания.Свят дико закричал от боли и мигом забыл про Марину. Вера подняла его с дивана и заставила отойти в сторону. После чего она с ненавистью глянула ему в глаза. Затем Вера оглянулась на истерзанную и несчастную Марину и не выдержала. Ее сильное острое колено метко вошло Святу между ног. Тот открыл рот, выпучил глаза. От страшной боли он даже не мог кричать. Просто согнулся вдвое и схватившись обеими руками за пострадавшее место, повалился на пол. Вера за уши его больше не держала. Она подбежала к Марине и стала приводить ее в чувство.— Марина, Мариночка! — звала она ее. — С тобой все в порядке? Что он с тобой сделал?Веки Марины вздрогнули и через несколько секунд она открыла затуманенные глаза. Не сразу в них появился смысл. Наконец она узнала Веру и ее губы растянулись в улыбке.— Ты?— Да я.— Что со мной?— С тобой все в порядке.— Он меня трахнул?Вера улыбнулась:— Не успел. Что-то у него не заладилось с инструментом.Вера подобрала футболку, спортивные штаны и куртку Азаровой и стала ее одевать. Марина всхлипывала и послушно отдалась подруге.Свят валялся на полу и переворачивался с боку на бок, как выброшенная на берег рыба. Кричать он все еще не мог.А дом тем временем наполнился шумом и криками. Несколько раз прозвучали тяжелые ружейные выстрелы. Марина уже была одета, когда к ним ввалились Петр и Николай. Оба были вооружены. Ник тут же бросился к Азаровой. От волнения он не мог ничего сказать. Зато красноречивыми были его глаза.«С тобой все в порядке?» — казалось кричали они.— Все ништяк! — Марина уже почти полностью пришла в себя. Она улыбнулась Нику и все еще слабой рукой похлопала его по плечу. Ник счастливо улыбнулся и облегченно вздохнул. Затем он повернулся и глянул на Свята, затем на Веру.«Это его так Вера?» — опять при помощи взгляда спросил Ник.— Да это Вера, — ответила Марина.Азарову не так-то легко было сломить. Она встала, оправила на себе одежду и сказала:— Дела хуже некуда. Этот гад, — она кивнула на Свята, — спрятал картину и не хочет ее возвращать.— Почему спрятал? — удивился Петр Ручкин и подошел к Мадонне. — Вот же она.Марина открыла рот.Вера и Ник ничего пока не поняли.— Повтори, что ты сказал, — потребовала Марина.— Вот она, та самая картина, которая была у Тихого, когда мои парни его повязали, — объяснил Ручкин.— Ты уверен?— Абсолютно!Марина села на диван. Лицо ее было мрачнее тучи.— А где же тогда Дейнека? — спросила Вера.— Какой Дейнека? — удивился Петр. — Александр?— Ну да. Мы же Дейнеку ищем, который стоит сто тысяч долларов.Багажник еще раз внимательно оглядел Мадонну.— Нет, это не Дейнека. Точно говорю. Это дилетантская мазня. Гибрид между православной иконой и Леонардо да Винчи. Такой на рынке в хороший день красная цена пятьсот деревянных. И то, если рама будет крутая. Да я вам сколько раз об этом говорил!— Говорил, — пробормотала Марина, внимательно глядя на злосчастную картину. — Говорил, только мы тебя невнимательно слушали. Где-то я ее видела. Вот только не помню где.— А может это все же наша картина, — сделала предположение Вера. — Может ее закрасили?— А что? — обрадовалась Марина. — Это мысль! Контрабандисты ведь всегда так делают. Берут картину, малюют на ней ерунду всякую, потом вывозят за границу, смывают с нее свежую краску и продают за бешеные деньги.Она подбежала к Мадонне, наслюнявила палец и стала тереть.— Зря стараешься, — подошел к ней Петр. — Нет там ничего. Это я тебе как несостоявшийся художник говорю.Но Марина продолжала упрямо тереть Мадонну, лица у Девы Марии и младенца Иисуса расплылись, превратились в разноцветное пятно, но никаких одуванчиков под ним не обнаружилось.— Полный облом! — сказала Марина.И тут раздался крик. Даже не крик. Вопль дикого зверя. Такой высокий, что заложило уши. Друзья обернулись и увидели, что это кричит Свят. У него наконец-то прорезался голос.Шатаясь и с перекошенным от боли лицом, он стоял на ногах и кричал. Глаза у Свята были красные, борода стояла колом. Одна его рука держалась за мужское хозяйство, в другой был здоровенный блестящий зловещим светом магнум сорок пятого калибра. Магнум был нацелен на Веру.Зловещее зрелище, от которого все оцепенели.— Ведьма-а-а-а!!! — визгливым бабьим голосом прокричал Силантий Топорков и нажал курок.Петр Ручкин успел сделать шаг вперед и закрыть собой Веру Грач. Пуля ударила его в грудь и отбросила на Веру. Они оба повалились на пол и при этом еще опрокинули диван.— Петр! — закричала Вера, чувствуя, как разрывается ее сердце.После выстрела Свят уронил пистолет, упал на колени и опять завизжал. Видимо отдача выстрела причинила ему новый приступ боли.В двери ворвались святые братья. Человек десять. Все с ружьями наперевес. Увидев происходящее они тоже все замерли.— Чего стоите, бараны! — по бабьи завизжал Свят. — Мочите их всех! Мочите-е-е-е!!!Братья подняли ружья и взвели курки. Марина и Ник прижались друг к другу и, в ожидании, что сейчас их начнут пронзать пули, закрыли глаза. ПОЛКОВНИК КОМИССАРОВ СЛУШАЕТ И РАССКАЗЫВАЕТ Выстрелы не прозвучали, вместо них в помещении раздался громкий суровый голос:— Отставить! Никто никого мочить не будет. Я полковник Комиссаров — Федеральная Служба Безопасности. Именем Российской Федерации вы все арестованы. Кто окажет сопротивление, будет уничтожен на месте.Марина и Ник открыли глаза и увидели, что перед ними стоит солидный представительный мужчина невысокого роста и в сером костюме. Его серые со стальным оттенком глаза внимательно глядели прямо на них. Рядом с ним стояли еще двое высокого роста с квадратными подбородками и в серых костюмах. Кроме них вся комната была наполнена людьми в комуфляже, масках и с автоматами в руках. Они быстро надевали наручники на всех братьев и по одному выводили их из комнаты. Делали все быстро и сноровисто.За диваном Вера осторожно сняла с себя Петра и положила его на пол. Вся грудь Ручкина была залита кровью. Вера приложилась к его груди ухом и громко воскликнула:— Он жив! Он дышит! Срочно скорую!Комиссаров быстро зашел за диван глянул на Ручкина и распорядился:— Носилки. Срочно!Петр застонал и открыл глаза. Увидел побелевшее от горя лицо Веры и прошептал:— Любовь моя!После чего потерял сознание. Вера закрыла лицо руками и тихо заплакала. Громко плакать она не умела.Через полминуты пришли люди с носилками и Петра унесли. Вера хотела было последовать за ним, но Комиссаров преградил ей дорогу.— А вас я попрошу остаться, — сказал он, немного помолчал и сочувственно добавил. — Вы ему все равно ничем не поможете.— Я провожу его до машины и вернусь, — твердым голосом ответила Вера. Ее глаза грозно сверкнули. — Или вы мне не верите, товарищ полковник?Комиссаров вгляделся в Верины глаза, после чего молча дал ей пройти. Вера догнала носилки и взяла Петра за руку.Увели и Свята. Он все еще был в полусогнутом положении, стонал и подвывал. Вся борода его была в слюнях и соплях.В комнате остались только Марина и Ник, а также полковник Комиссаров и двое его сподручных.— Прошу садиться, — усталым голосом произнес Комиссаров.Марина и Ник сели на диван. Комиссаров взял стул и сел против них.— Кто такие? — поинтересовался он.Ник тут же достал из нагрудного кармана рубашки свои и Маринины документы, среди которых было и разрешение на частную сыскную деятельность, а также ношение огнестрельного оружия и молча протянул их полковнику.— Частные сыщики значит? — хмыкнул тот. — Понятно. И что же вы тут делаете?— Ищем картину художника Дейнеки, — немного помолчав, ответила Марина. — А что?Полковник явно был удивлен. Он потрогал свой острый подбородок о чем-то ненадолго задумался, затем вдруг спросил:— На кого работаете?— На тетю Катю, — спокойно ответила Марина.Комиссаров опять сильно удивился.— Что? На какую такую тетю Катю? Она что, тоже из местных уголовных авторитетов? — спросил он оглядываясь на подчиненных. Оба лишь недоуменно пожали плечами.— Нет, тетя Катя, это просто гражданка Поцелуева Екатерина Дмитриевна, которая наняла нас для поиска украденной у нее ценной картины.— Так, так, так! — полковник опять затеребил подбородок. — Кажется я начинаю кое-что понимать. Давайте, рассказывайте все подробно. Это в ваших интересах.Тут как раз вернулась Вера, прошла к дивану и села рядом с Мариной. Но видно было, что мыслями она была там, рядом с Петей Ручкиным.— В конце концов мы нечего противозаконного не сделали, — вздохнула Марина и начала рассказывать. Все с самого начала, как в Пятницу к ней пришла Вера Грач и они стали компаньонами, затем явилась тетя Катя, и они начали искать картину.Комиссаров слушал очень внимательно. Его стальные глаза внимательные и пронзительные изучающе оглядывали всех троих. Ни разу на протяжении всего рассказа, а он оказался длинным, он не перебил Азарову, и Марина благополучно добралась до финала, когда они оказались у пустого корыта. То есть нашли совсем не то, что искали.— Так, так, так! — воскликнул полковник. — Так, так, так!Он вдруг встал и нервно заходил по залу. Затем остановился и внимательно осмотрел изуродованную Мадонну с младенцем.— Значит вы утверждаете, что это не та картина, которую вы разыскивали? — спросил он, снова садясь на стул.— Да, утверждаем, — согласилась Марина. — Мы ищем одуванчики.— Одуванчики, — глубокомысленно произнес Комиссаров. — Выходит, что вы шли по ложному следу?— Выходит, — опять согласилась Азарова. — Как сыскари, мы облажались.— Ну зачем так? — Комиссаров опять вскочил со стула и нервно прошелся вокруг дивана. Сделал один круг, затем второй. — Может, картину вы и не нашли, зато разворошили сразу три осиных гнезда. Можете поздравить себя, как бывший работник правоохранительных органов, товарищ Азарова. И вы очень храбро себя вели. Я восхищаюсь подобными действиями.Комиссаров пожал всем троим руки, затем сделал еще два круга вокруг дивана, у Марины даже начала слегка кружиться голова от его передвижений. Но полковник снова сел на стул.— Но картину найти надо! — воскликнул он. — Во чтобы то ни стало. Речь идет о безопасности и благополучии нашей Родины.Все трое резко подняли головы и посмотрели на Комиссарова. Никто ничего не понимал.— Попробую объяснить, — после некоторого молчания, нарушил тишину полковник. — Не выдавая, разумеется, государственных тайн.Тут мимо прошел эксперт с фотоаппаратом, и Комиссаров замолчал. Фотограф все вокруг тщательно сфотографировал. У него при себе было несколько камер, в том числе и Палороид.— Вы не смогли бы сделать для нас срочный снимок вот этой картины? — обратилась к нему Азарова.Фотограф вопрошающе посмотрел на Комиссарова. Тот кивнул. Фотограф сфотографировал то, что осталось от Мадонны с младенцем и дал снимок Марине. Та прижала его к груди.Фотограф завершил свою работу и вышел.— Я продолжу, — возобновил прерванный рассказ полковник Комиссаров. — Прошу выслушать меня внимательно и серьезно отнестись ко всему, что я скажу. Вас может удивить, почему это вдруг полковник ФСБ так разговорился. Просто у меня нет другого выбора. По всей видимости, времени у нас нет. Картина скорее всего тоже уже за пределами Черноборска.— Как так? — воскликнула с тревогой Марина. — Почему вы так думаете?— Но может быть она еще в городе. Мы ее найдем. Все сделаем для этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31