Слава Богу, там никого не было. Он прыгнул в машину Алины, нашел "хвост" - пучок проводов от замка зажигания и выдрал его целиком из-под кожуха. Красный провод - всегда от стартера - замкнул на массовый, ещё не остывший движок зачихал, схватился поехали!
Куда вот только поехали? Домой. Не в коммуналку, а домой, к семье. Там его не будут донимать расспросами, там ему приготовят ванну, дадут крепкого чая, а может, и покрепче что-нибудь найдется, и вообще будут рады, что он наконец-то возвратился из своей трудной и опасной командировки. Утро вечера мудренее, придумается что-нибудь. Не может быть, чтобы не придумалось.
Главное - свидетелей не осталось. Ни прямых, ни косвенных. Вот это действительно главное.
Глава шестнадцатая.
В то утро мне предстояло переделать массу дел: купить свою долю продуктов для намечавшегося у Елены "девичника" в честь выздоровления Милочки, а также что-нибудь в собственный дом, потому что последние дни выдались напряженными, я по двенадцать часов сидела у компьютера и все-таки исхитрилась сделать работу в назначенный срок. Зато есть в доме было, прямо скажем, нечего, поскольку Андрей носился по своим хлопотным сыщицким делам и ничем помочь мне не мог, а вернувшись домой, падал на тахту и засыпал, как убитый, о еде даже и не заикаясь. Что лишний раз подтверждает справедливость французской поговорки: "Кто спит, тот обедает".
Первым же делом нужно было отвезти рукопись в издательство, чем я и занялась спозаранку. Потом вернулась в родной спальный район и накупила на рынке килограмм двести всякой всячины, которые с трудом дотащила до дома. Утешала я себя при этом тем, что за мной обещала заехать Галка, что-то делавшая в моем районе в сфере своей архитектуры, так что к Елене я поеду с комфортом, на машине, как белая женщина.
Зайдя в подъезд, я, как всегда, попыталась решить несколько задач одновременно: снять перчатки, нажать на кнопку лифта и достать ключи от квартиры. Когда мне это - частично! - удалось (то есть избавиться от перчаток и запустить подъемный механизм), выяснилось, что обе тяжеленные сумки с продуктами намертво врезались мне в ладони и посему нет никакой возможности открыть боковой карман той сумки, которая висела у меня через плечо, чтобы вытащить ключи. В результате я взмокла, как мышь под метлой, и пока добралась до родного седьмого этажа была на грани нервного срыва.
Дверь лифта наконец открылась, я вывалилась на лестничную площадку, да так и застыла с открытым ртом в состоянии полного ступора. У моей двери находился Масик собственной персоной. Одной рукой он ожесточенно давил на кнопку звонка, а другой - дубасил в эту же самую дверь. Стальную, между прочим.
Обернувшись на шум лифта, Масик продемонстрировал мне совершенно искаженное бешенством лицо, что явно не предвещало ничего хорошего. Таким я его ещё никогда не видела - скорее, он страдал некоторой ограниченностью мимики, - и в моей непутевой голове молнией пронеслись все предостережения Андрея.
- Что это значит? - раздался даже не крик, а какое-то полурычание, полушипение. - Как ты могла уйти, если я должен был прийти к тебе? Ты должна была готовиться к моему приходу...
- Что? - только и смогла я спросить.
Слов, как таковых, у меня не было. Остались одни буквы, из которых я выбрала наиболее приличные.
- Ну краситься там, одеваться... Готовиться!
Тут взгляд Масика упал на сумки, которые я так и держала в онемевших руках, и взгляд его несколько смягчился, а лицо обрело прежнее неподвижно-надменное выражение, которого я не боялась.
- А, я все понял! - объявил он. - После загса нужно будет отметить. Это ты правильно решила. Что купила? Шампанское взяла?
Я, наконец, обрела полноценный дар речи:
- Какое, черт побери, шампанское? Какой загс? Ты что, совсем с ума сошел? Почему ты сваливаешься мне, как снег на голову, да ещё устраиваешь какой-то детский крик на лужайке? Приперся сюда без звонка - терпеть этого не могу! - да ещё дверь ломаешь...
- То есть как это не звонил? - снова побагровел Масик. - Я тебе с утра оставляю на автоответчик сообщения, что мы сегодня идем в загс...
- Зачем? - тупо спросила я.
Ответ меня мало интересовал: мне стало вдруг по-настоящему страшно. Глаза моего экстравагантного поклонника стали просто безумными: в таком состоянии я его никогда ещё не видела. Я судорожно стала вспоминать все, что когда-либо залетало в мою голову относительно правильного поведения с психически неадекватными особями в момент возбуждения, но сообразила только, что надо говорить как можно спокойнее, даже где-то равнодушно. Чтобы не провоцировать, стало быть, на дальнейшие эксцессы.
- Я не прослушивала ещё автоответчик: очень рано ушла из дома. Не ждала никаких звонков, вот и ушла...
От монотонности моего голоса в сон стало тянуть даже меня самое. Масик вроде бы слушал меня почти внимательно и цвет лица у него постепенно приходил в норму.
- Мы ведь с тобой поссорились, верно? Ты мне сказал, что у тебя есть девушка Анна, в которую ты влюбился. Больше с тех пор ты мне не звонил. Почему теперь загс?
Последняя фраза была совершенно лишней, в чем я не замедлила убедиться:
- Анна замужем. Все или замужем, или женаты. Один я не замужем и не женат. Мы с тобой поженимся. У неё есть муж, у тебя есть муж, у меня будет жена. Мы все сравняемся. Я за тобой уже давно ухаживаю, мама о тебе знает и одобряет мой выбор. Ты же все равно моя невеста. А наша ссора в парке - это ерунда. Мне мама все объяснила. Ты просто приревновала меня к Анне. А раз ревнуешь, значит - любишь. Теперь нам надо пожениться. Я даже кольцо приготовил. Мне его Анна дала, а я решил тебе подарить...
Он стал рыться в карманах и, к моему неописуемому ужасу, протянул мне какое-то кольцо. Слава Богу, не обручальное... то есть, ничего хорошего и в этом, конечно, не было. Пока я судорожно пыталась найти нужные слова, Масик сделал шаг вперед и хотел схватить меня за руку. Тут я очнулась от шокового состояния, стукнула своего новообретенного "жениха" по руке так, что кольцо покатилось по лестничной площадке и разразилась темпераментным монологом, начисто забыв, что нужно говорить медленно и спокойно. Если честно, почти орала:
- Не трогай меня! Ты меня достал! Ты сумасшедший, никуда я с тобой не пойду! И вообще я замужем, я тебе тысячу первый раз говорю, что у меня есть муж, я его люблю! Не хочу тебя больше видеть, отстань от меня, сделай так, чтобы я тебя долго искала и не нашла! Не думала я тебя ни к кому ревновать, хоть к Анне, хоть к Ханне, хоть к Марье Иванне! Мне по барабану, наконец, с кем ты встречаешься и что ты вообще делаешь! Убирайся и никогда больше не приходи!
- Анна! Она меня любит, а не мужа! А он её где-то прячет. Но я найду её и убью! Ты ещё увидишь! Ты ещё пожалеешь! - Масик, в свою очередь, разорался так, что даже начал слюной брызгать. - Мы все равно будем вместе! Анна! Я убью твоего мужа! И мы опять будем вместе!
Кому он это кричал? По-моему, он уже принимал меня за другую - за эту самую красотку Анну. А может быть, за кого-то еще.
Вдруг Масик сорвался с места и, продолжая что-то выкрикивать, помчался вниз по лестнице. Я обессилено привалилась к себе и, не веря собственным ушам, слушала удаляющиеся прыжки и крики, а потом внизу гулко бухнула входная дверь. И наступила тишина.
Удивительное дело! Ни одна дверь в подъезде не открылась, никто не поинтересовался, что за странные, дикие звуки несутся с седьмого этажа. На редкость нелюбопытный народ пошел, право.
Очнувшись, я поторопилась скрыться за спасительной дверью своей квартиры - мой дом, он, как ни крути, действительно моя крепость, - чтобы уже оттуда в случае чего вызвать милицию. Пока отпирала дверь, под ногу мне попало что-то твердое. Кольцо! Я подняла его, машинально сунула в карман (не валяться же ювелирным изделиям на лестничной площадке!) и укрылась в спасительной тишине и одиночестве своих апартаментов. Только заперев за собой дверь, я обнаружила, что обе сумки у меня висят на одной руке, причем их ручки чуть ли не вросли в мою многострадальную ладонь. Как я при этом исхитрилась что-то делать руками - уму непостижимо. Действительно, возможности человеческого организма в экстремальных ситуациях изучены ещё далеко не до конца.
Отдышавшись и восстановив кровообращение в кистях рук, я прошла в кухню к окну и начала рассматривать злополучное кольцо. К счастью, его скорее можно было бы отнести к разряду бижутерии, нежели к драгоценностям: такие перстни, получше или похуже, десятками продают на московских художественных ярмарках или вернисажах. Красивый, большой зеленый камень, без граней, с каким-то тонким рисунком. И что мне теперь делать с этой "ювелиркой"?
Лучше всего, конечно, просто вернуть... Черт, дело в том, что это далеко не просто. Встречаться с ним ещё раз - таких потрясений я больше не выдержу, спасибо, не надо. Позвонить его маме? Как бы не факт, что и она оценит ситуацию адекватно. Ладно, подожду, может, успокоится мой неизбывный...
Тут мне померещился какой-то шум на лестничной площадке и я на цыпочках прокралась к двери. Заглянула в глазок - никого. Нервы, нервы. Но вообще-то после таких сюрпризов нервы могут не выдержать даже у суперхладнокровного удава. Ладно. Оставлю кольцо пока у себя, покажу Андрею, посоветуюсь. Может быть, он его и вернет? А что, мысль интересная.
Но ещё интереснее ничего не рассказывать, а просто надеть это кольцо на сегодняшний вечер - заметит Андрей или нет? Порой у меня складывалось впечатление, что ему было совершенно по барабану, во что одета его подруга, удосужилась она подкраситься и сделать прическу или несколько дней сидит дома немытая и нечесаная, заканчивая очередной перевод. Ну, умытая, конечно, и причесанная, но так, для порядка. Вот Павел, кстати, сразу замечает, если на его Милочке появляется что-то новое или меняется цвет лица. Любит... А - Андрей?
Решено! Проверю сегодня же, кто я ему: любимая женщина или портянка. Надену черную водолазку и зеленую юбку. Прекрасный фон для этого кольца, Галка обязательно заметит и одобрит. Кстати, пора начинать собираться, иначе моя пунктуальная подруга с меня шкуру сдерет - и будет права.
Я лихорадочно начала собираться: перекладывать те продукты, которые предназначались для дома, из сумок в холодильник, а остальные - складывать покомпактнее, наводить на себя марафет и писать Андрею записку о том, где я буду находиться в ближайшие несколько часов, чтобы он меня не потерял. Он стал такой рассеянный, что иногда даже меня в этом деле переплевывал. Впрочем, понять было можно: убийство тети Тани оставалось нераскрытым, у Павла - трагедия на личном фронте.
Когда до приезда Галка оставались считанные минуты, оба друга явились, как снег на голову, и объявили, что намерены весь вечер просидеть тут и поработать головой, а не ногами. А поскольку, кроме головы, им ещё требовался телефон, то они очень резонно рассудили, что нечего звонить по бешено дорогому мобильнику, а следует воспользоваться пока ещё практически бесплатным домашним телефоном.
- Да и есть очень хочется, Наташенька, - довершил объяснения Андрей.
У меня буквально опустились руки.
- Мальчики, сейчас за мной приедет Галка. Мы же собрались устроить "девишник". Я не успею...
- Ладно, - вздохнул Андрей, - сейчас сбегаю в магазин...
- Не надо! - быстро сказала я. - Продукты закуплены в невероятных количествах, холодильник ломится. Я приготовить не успеваю...
- Да что ты, в самом деле, Андрюша, - недовольно сказал Павел, неужели два мужика при наличии продуктов помрут с голоду? Все приготовим за несколько минут. А Наташа пусть едет, в конце концов, мы же не предупредили...
- Ты настоящий рыцарь, Пашенька, - восхищенно сказала я. - Если бы не Андрей, я бы тебя, ей-богу, полюбила бы смертельной любовью. На всю жизнь.
- Тогда это не надолго, - усмехнулся Павел. - Ты бы меня своими шуточками за месяц бы на тот свет отправила. Так что все к лучшему.
В этот момент раздался звонок в дверь. Галка прибыла секунда в секунду, как самолет компании "Эр-Франс".
- Есть какие-нибудь новости? - спросила она с порога у наших Пинкертонов. - Наташка, чашку кофе! Полжизни не пожалею, иначе до вечера не доживу. Ноги гудят и вообще... Мальчики, не обращайте внимания, понимаю, что веду себя неприлично, но похожу босиком... Так есть новости?
- Кое-что... - начал было Андрей, но Павел его перебил:
- Пока - ничего определенного. Вот поработаем сейчас, помозгуем, сделаем несколько телефонных звонков. Тогда, может быть... Вечером заедем за нашими дамами, если будут новости - сообщим. А нам кофе будет?
- Будет, - ответила я и стала собирать на стол.
Когда все расселись, я вспомнила про кольцо, демонстративно положила руку на стол и поиграла пальчиками. Андрей, естественно, даже ухом не повел.
- Откуда у тебя это кольцо? - услышала я голос подруги.
Молодец Галка. Хоть она заметила. Но что за странная постановка вопроса: неужели мне никто и подарить не может?
- Когда тетя Таня успела его тебе подарить? Какое счастье, что хоть оно у тебя осталось!
Я онемела. При чем тут тетя Таня?
- При чем тут тетя Таня? - спросила я уже вслух.
- Как при чем? Это же Тарасовское кольцо. Второго такого же не может быть, потому что не может быть никогда. Сними. Я посмотрю поближе.
Я протянула ей кольцо.
- При чем здесь Тарасов? - попытался тоже разобраться в ситуации Андрей. - Он же, если не ошибаюсь, архитектор, а не ювелир.
- Так я же и рассказываю. У тети Тани надвигался юбилей, хотелось подарить что-нибудь особенное, вот Тарасов и достал у знакомых художников. Так почему и когда тебе его тетя Таня подарила? Вы вроде бы не особенно с ней близки были...
- Она мне его и не дарила, - выдавила я из себя первую фразу признания.
- Тогда где ты его взяла? - резко спросила Галка.
В комнате внезапно воцарилась гнетущая тишина, как перед грозой, все смотрели на меня, а я словно онемела. В голове металась только одна мысль: опять я во что-то вляпалась. Что же это за судьба у меня такая?! В кухне с резким щелчком включился холодильник и в тишине этот звук прозвучал как пистолетный выстрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76