— Саша!.. Хочешь, я покажу тебе интересный камень?— Камень?— Да. Удивительный такой! Неподалеку отсюда…, Глаза мальчика загорелись любопытством.— Пойдем, покажи. — Он быстро вскочил с места и, подхватив свой молоток, пошел вслед за Наташей.Они углубились в лес. Он был здесь сухой и светлый. На пути их высились лишь прямые, как свеча, пихты, могучие кедры, да кое-где виднелись веселые заросли шиповника. Идти по такому лесу было легко и приятно, Наташа почти бежала впереди, не говоря ни слова и не оглядываясь на идущего за ней Сашу.Но вот лес поредел еще больше, и в просветах стволов мелькнул большой каменный уступ. Девушка остановилась и обернулась к Саше: — Видишь?Он хотел сказать ей, чтобы она не бежала так быстро, но в это время взгляд его упал на то, что виднелось за деревьями, и слова точно замерли на языке. Впереди он увидел каменную глыбу. Но какую глыбу! В лучах заходящего солнца она казалась огромным красным цветком, неожиданно раскрывшимся в тяжелой зелени пихт и кедров, Саша невольно ускорил шаги.— Вот это да! — Он подошел к уступу и, как заправский геолог, ловко отбив молотком образец минерала, начал внимательно его рассматривать. В руках его лежал массивный плотный камень. Он был окрашен в густой розовый цвет и рассечен тончайшими черными жилками, которые переплетались в красивые замысловатые узоры.Такой камень Саша видел в музее у Петра Ильича. Но вот как он называется?..Он обернулся к Наташе. Девушка стояла, опустив голову, и нервно теребила в руках маленькую тонкую ветку.— Наташа!..Она подняла на него глаза.— Наташа, а ведь такой камень есть в университетском музее.— Может быть…— Ну нот — может быть! Я точно помню. В той большой витрине, что у окна, с самого краю. Вот только название вылетело из головы…Девушка вздохнула.Он снова обернулся к ней: — А ты чего такая грустная?— Ну что ты, Саша. Совсем нет. Я просто… тоже думаю, как называется этот минерал. Что-то такое на букву "р"…— Родонит! — воскликнул Саша. — Я вспомнил. Родонит, или орлец. Он к силикатам относится. А цвет у него такой из-за марганца. Из него всякие красивые вещи делают. Я читал даже, что какая-то станция метро отделана этим камнем.Наташа невесело улыбнулась: — Ты просто умница… Саша нахмурился: — — Ты смеешься?— Нет, я не смеюсь. Я никогда не смеялась над тобой, Саша. Наоборот, я… Мне всегда было очень обидно, что ты старался… что ты сторонился меня в последнее время.Саша растерялся: — Тебе было обидно? И ты думаешь, что я… Он поднял на нее глаза и покраснел.Наташа смотрела в землю и молчала… Она каза-лась печальной и смущенной. И тогда Саша решился?— Я ведь думал… Я же не знал, как ты… ко мне относишься… Я и сейчас не знаю…Наташа быстро взглянула на него и весело воcкликнула: — Как я к тебе отношусь? Ну, этого я тебе не скажу!Саша опять нахмурился. Но в следующее мгновение тонкие руки девушки обвились вокруг его шеи, а губы приблизились к самому его лицу и вдруг коснулись щеки.— Наташа… — прошептал он, задохнувшись от неожиданности.Но ее уже не было. Разомкнув руки, она быстрым движением уронила ему на глаза прядь волос и, легонько толкнув в грудь, исчезла в густых зарослях…На другой день рано утром отряд двинулся вверх по Каменке. Накануне вечером геологи возвратились оттуда почти затемно и до глубокой ночи возились с какими— то черными камешками и фотографическими пластинками, время от времени обменивались непонятными фразами.Саша просто-таки сгорал от любопытства. Но на все его расспросы геологи либо отмалчивались, либо говорили, что завтра он все увидит своими глазами.И вот это завтра наступило. Разобрав палатки и уложив в рюкзаки все имущество, они, двинулись в многодневный поход по тайге с тем, чтобы пересечь гранитный массив с запада на восток и снова выйти к Вае в том месте, откуда повернули обратно Петр Ильич и Саша.Идти было трудно. Берега речки, вначале пологие и низкие, постепенно стали высокими и обрывистыми. Долина ее сделалась теснее. А узкое извилистое русло почти совсем затерялось в нагромождении камней. Глубокое мрачное ущелье вело их теперь в глубь гранитного массива.Солнце палило немилосердно. Ущелье напоминало огромную раскаленную печь. Густой неподвижный воздух, казалось, давил своей тяжестью, затрудняя дыхание и сковывая движения.Говорить не хотелось. Тяжелые рюкзаки оттягивали плечи. Ноги то и дело спотыкались об острые камни, словно нарочно наваленные на пути. По лицам ручьями струился пот. А вокруг не было ничего, кроме голых безжизненных скал. Ни одного деревца не росло на мрачных утесах. Ни одного звука не доносилось до слуха усталых людей. Ущелье казалось бесконечным.Но вот Андрей Иванович остановился: — Отдыхать!Рюкзаки полетели на землю. Саша расправил натруженные плечи и, облюбовав большой плоский камень, повалился на него, широко раскинув затекшие руки. Лежать па прохладном камне было очень приятно. А еще приятнее было смотреть на огромное синее небо, которое казалось особенно чистым и светлым над этим мрачным безжизненным ущельем. Мальчик положил руки — под голову и вдруг увидел, что геологи зачем-то взбираются вверх по каменистой осыпи, Он приподнялся: — Андрей Иванович, куда вы?— Да вот посмотрим кое-что.Саша сорвался с места и полез за ними следом.Оказывается, геологи остановились не случайно.. Внимание их привлекла широкая полоса крупнокристаллического полевого шпата, в котором виднелись небольшие вкрапления какого-то черного минерала.— Что это? Пегматитовая жила? — крикнул Саша, стараясь догнать Андрея Ивановича.— Что-то в этом роде, — ответил геолог, вынимал из-за пояса молоток.Саша последовал его примеру. Вскоре в руках у него был небольшой обломок довольно тяжелого бархатисто-черного минерала с ясно выраженным раковистым изломом и сильным смолистым блеском. Такого минерала Саша не видел. Он походил немного на каменный уголь, но мальчик знал, что в магматических породах каменного угля быть не может.Он обернулся к геологам. Но те, видимо, тоже еще не решили, что это за минерал. Андрей Иванович осторожно царапал его ножом, а Петр Ильич внимательно рассматривал через луну.— Не ильменит? — спросил он наконец, поднимая глаза от лупы.Андрей Иванович покачал головой: — Нет, у ильменита блеск несколько иной. И потом, обратите внимание на характер полевого шпата вокруг этих включений. Он ясно изменен.Саша снова посмотрел на жилу. Действительно, все включения черного минерала были словно оторочены красновато-бурой каймой.— Значит, он содержит радиоактивные элементы? — опять подал голос Петр Ильич, — Несомненно! Вокруг ильменита такой оторочки быть не может. Да и этот бархатисто-черный цвет… Ом очень характерен. У ильменита такого цвета я не видел.Петр Ильич двинулся вдоль жилы и вдруг воскликнул: — А вот и монацит!— Монацит? Ну тогда понятно! Это из той же компании.— Вы думаете?— Да, я полагаю, что это самарскит.— Очень может быть, — согласился Петр Ильич.— Андрей Иванович, — вступил в разговор Саша, — а почему вы говорите, что они из одной компании?— Эти минералы частенько встречаются вместе. Да и в составе их много общего.— Значит, самарскит тоже содержит редкоземельные элементы?— Да. Но кроме них в него входят и тантал с ниобием, о которых я вам вчера рассказывал, и уран с то-рпем, за счет которых образовалась яркая каемка в полевом шпате, и очень много других элементов.— Андрей Иванович! А вы вчера обещали рассказать нам о редкоземельных элементах.— Ну что же… Раз обещал, то расскажу. Только сначала спустимся вниз. А то Наташа там одна скучает, да пора, пожалуй, и обедать.После обеда Саша снова напомнил геологу о редкоземельных элементах. Андрей Иванович подложил под голову рюкзак, с минуту подумал и спросил:— А вы что— нибудь уже слышали об этих элементах?Саша замялся: — Слышать-то слышали, а вот…— Понятно! Тогда слушайте. Редкоземельными элементами, или лантаноидами, называют пятнадцать элементов-близнецов, которые помещаются в одной клетке менделеевской таблицы между пятьдесят шестым бором и семьдесят вторым гафнием. В одну клеточку их поместили потому, что свойства этих элементов похожи друг на друга, как две капли воды. А редкоземельными их называют по той причине, что они были открыты в так называемых «редких землях». «Землями», кстати говоря, химики прошлого называли такие вещества, которые обладали свойствами щелочей, не растворялись в воде, не плавились и не изменялись при нагревании. Но самое интересное заключается в том, что редкоземельные элементы не только в периодической системе находятся в одной клетке, но и в природе встречаются всегда вместе. Это-то обстоятельство и определило, пожалуй, главную трудность в открытии и изучении лантаноидов.Один из первых редкоземельных элементов — церий был открыт в 1803 году шведским ученым Берцелиусом в минерале дерите. А уже в 1839 году ученик Берце— лиуса Мозандер установил, что открытый его учителем элемент не является чистым, а представляет собой смесь двух элементов — церия и лантана. Это открытие заинтересовало многих ученых. Одни из них выразили сомнение в выводах Мозандера. Другие пошли дальше. «Если, — говорили они, — церий оказался смесью двух элементов, то где гарантия того, что и лантан является простым веществом?» Ответ на этот вопрос был дан самим Мозандером, который уже в 1841 году выделил из окиси лантана новый элемент, названный им диди-мом.На этом дело не закончилось. В 1878 году Лекок де Буабодран извлек из дидима самарий, в 1885 году Вельсбах разделил дидим на два самостоятельных элемента — неодим и празеодим, а годом позже тот же Лекок де Буабодран обнаружил в самарии примесь нового неизвестного элемента который он назвал гадолиний.Так продолжалось и дальше. И вот уже число «новых» элементов начинает насчитываться десятками. По-явились такие звучные и интригующие названия, как инкогнитий и демоний, космий и неокосмий, дамарий и викторий. Но этих «элементов» вы не найдете сейчас ни в одном химическом справочнике, так как все они оказались лишь смесью тех или иных из пятнадцати редкоземельных элементов, которые действительно существуют в природе.Впрочем, вру! Один из лантаноидов — элемент прометий до сих пор так и не найден в природе. Он получен лишь искусственно, в результате бомбардировки дейтронами атомов неодима. Вообще надо сказать, что получение этих элементов в чистом виде является задачей огромной технической трудности. Достаточно сказать, что для получения празеодима девяносто девятипроцентной чистоты требуется не менее восьми месяцев. А девяносто девятипроцентный тулий был получен лишь в результате десяти лет непрерывного напряженного труда.И тем не менее ценные свойства лантаноидов окупают даже такие невероятные затраты труда. Едва ли можно назвать еще хоть одну группу элементов, которые имели бы такой же громадный диапазон использования, как редкоземельные элементы. В настоящее время эти металлы используются для легирования различных чрезвычайно ценных марок сталей, для получения легких, прочных и жаростойких сплавов цветных металлов, для изготовления различных лекарственных препаратов, для производства лаков и красок, керамических изделий и абразивных материалов, высококачественных катализаторов и прекрасных активаторов для люминофоров.Исключительно велика роль лантаноидов в стекольной промышленности. Добавки к шихте неодима, празеодима, самария, лантана и других редкоземельных металлов позволяют получить стекла различной окраски, стекла, способные поглощать ультрафиолетовые яучи, стекла, защищающие от нейтронного излучения, электропроводные стекла и т. д. Окислы редкоземельных элементов используются также для получения са-мовоспламеняющихся веществ, водонепроницаемых материалов, бальзамирующих составов, искусственных драгоценных камней. Но это еще не все. В настоящее время редкоземельные элементы находят самое широкое применение в радиоэлектронике, ракетной технике, производстве атомных реакторов и даже в получении сверхнизких температур. С помощью сульфата гадолиния, являющегося сильно парамагнитным32 веществом, получена температура, лишь на две десятитысячных градуса отличающаяся от абсолютного нуля.— Но ведь это очень редкие элементы, — — подал голос Саша.— Нет. Совсем нет! В данном случае название их стало просто архаизмом. Сейчас установлено, что содержание лантаноидов в земной коре значительно выше, чем содержание многих давно известных людям металлов. Так, например, их больше, чем свинца, в десять раз. Больше, чем серебра, в тысячу шестьсот раз. Больше, чем золота, в тридцать две тысячи раз!В настоящее время науке известно около ста восьмидесяти минералов редкоземельных элементов. Но еще больше их содержится в качестве примесей в других, иногда очень широко распространенных минералах, таких, например, как апатит, где содержание лантаноидов доходит до трех процентов.— И во всех этих минералах содержатся сразу все пятнадцать редкоземельных элементов?— Да, по-видимому, это так. Впрочем, здесь нужно вот что добавить. Химики делят редкоземельные элементы на две группы: группу цериевых и группу ит-. триевых редких земель. Так вот, одни минералы — монацит, церит, лопарит — содержат в основном элементы цериевой группы, другие же, как наш самарскит, ксенотим, гадолинит, состоят в основном из элементов иттриевой группы. — Андрей Иванович улыбнулся. — Ну, хватит, пожалуй?— Да, — согласился Саша, — надо идти дальше.Вторая половина дня прошла без особых происшествий. Перед глазами путешественников были все те же голые скалы и, несмотря на все старания геологов, в них не было найдено ничего такого, что оправдало бы предположения Андрея Ивановича.Наконец он решил остановиться. Саша разочарованно вздохнул и, сбросив рюкзак, пошел набрать дров. Здесь это оказалось не так просто. Лишь поднявшись по одному из притоков Каменки, набрел он на рощицу чахлых лиственниц, где ему удалось собрать небольшую охапку валежника.Вскоре в ущелье задымил костер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53