— Ой, напугал! Сейчас умру со страха! — фыркнула я голосом Стар, постаравшись сделать вид, что тоже разозлилась не на шутку.
Однако я испугалась, и еще как! Дружков у Ронни Черли хватало. Поэтому, когда на перемене пришло время идти в столовую, я благоразумно решила укрыться в раздевалке.
Взобравшись на скамейку, я прижалась носом к оконному стеклу, уныло разглядывая школьный двор. Обнаружив мое отсутствие, Ронни Черли и его дружки избрали своей жертвой подслеповатого Совенка Морриса. Подумав о несчастном Совенке, я ощутила нечто вроде укола совести, но что я могла сделать? Потом я долго слонялась по раздевалке и, чтобы убить время, разглядывала развешанные на крючках унылые пальто и жакеты, гадая, как бы они заиграли, расцвеченные фантазией Мэриголд. Сюда пришить бархатную оборку, а сюда подкладку из пурпурного атласа или застежку в кельтском духе или, к примеру, вышитого шелком зеленого дракона, изрыгающего пламя… Увлекшись, я очнулась, лишь когда мимо меня галопом пронеслась миссис Дунстан, заместитель директора, таща за руку какого-то малыша, разбившего себе коленку. Я испуганно выпустила рукав чьего-то пальто, будто он обжег мне пальцы.
Заметив меня, миссис Дунстан сердито спросила, что я тут делаю и неужели мне до сих пор неизвестно, что детям не разрешается болтаться в раздевалке во время перемены? Кровь ударила мне в лицо — терпеть не могу, когда мне читают нотации. Миссис Дунстан, нахмурившись, смотрела на меня, как удав на кролика.
— А для чего, скажи на милость, тебе понадобилось трогать чужое пальто? Надеюсь, ты не шарила по карманам?
Я словно приросла к месту. От возмущения я даже не знала, что сказать, просто молча смотрела на нее.
— Я не воровка! — выдавила я из себя наконец.
— А я этого и не говорила, — отрезала миссис Дунстан. — Ну а теперь беги во двор. И смотри, если я снова поймаю тебя в раздевалке!
Забыв обо всем, я пулей вылетела из школы и промчалась на дикой скорости почти до самого дома. Только тут я опомнилась. Сидеть дома в одиночестве было куда хуже. К тому же я обещала Стар, что буду ждать ее возле школы.
Я помнила, что дала ей слово. Потоптавшись на месте, я вскинула голову, закусила губу и надменно расправила плечи, словно мне все до лампочки. Однако я могла бы поклясться, что чувствую, как взгляд миссис Дунстан прожигает мне спину.
Когда я, запыхавшись, проскользнула на школьный двор, до звонка на урок оставалось секунд тридцать, не больше. Но тридцать секунд — это очень много… это чуть ли не вечность — особенно когда Ронни Черли и его дружки пинают тебя в живот или ставят «китайское клеймо» на запястьях.
Сегодня мне все никак не удавалось сосредоточиться. Перед глазами у меня стояла наша опустевшая квартира, а в голове крутились мысли о том, вернулась ли наконец Мэриголд. Покусывая ручку, я нарисовала ноготок — в точности такой, как ее татуировка, не забыв ни изящно изогнутый тонкий стебель, ни яркую головку с лицом Мэриголд и остроконечными лепестками. Потом я нарисовала ее еще раз. И еще. А потом шепотом окликнула ее: «Мэриголд!» Я повторяла ее имя снова и снова. Наверное, мне казалось, что если я буду звать ее, то с Мэриголд ничего не случится.
— С кем это она разговаривает?
— Сама с собой, наверное.
— Чокнутая!
— Ага! В точности, как ее мамаша!
Повернув голову, я встретилась взглядом с Кайли Ричардс и Ивонной Мейсон и, не раздумывая, плюнула в их сторону. Плевок угодил на учебник Кайли. Я не заметила, как испачкала рот чернилами, и теперь на странице красовалась нежно-голубая клякса.
Кайли пронзительно вскрикнула:
— Черт! Она плюнула мне на учебник! Чуть в меня не попала! Мерзость какая — ведь она запросто могла заразить меня какой-нибудь гадостью! Нет, это просто кошмар!
Мисс Хилл велела Кайли успокоиться и прекратить этот спектакль. Потом взяла промокашку, молча вытерла плевок и удивленно уставилась на меня.
— Что сегодня с тобой такое?
Незаметно стиснув кулаки, я вызывающе вскинула подбородок и улыбнулась, словно мне все нипочем.
Мне, естественно, велели убираться из класса и стоять в коридоре под дверью. Я уныло подпирала ее, пока не прозвенел звонок, а потом еще пришлось выслушивать бесконечную нотацию, которую прочитала мне мисс Хилл. А время поджимало — мне позарез нужно было вырваться и бежать к школе, где училась Стар. Иначе Стар, не увидев меня во дворе, непременно решит, что я не дождалась ее и ушла домой. И тогда она уйдет без меня.
— Ты даже не слушаешь, что я говорю! — возмутилась мисс Хилл. Глаза ее впились в меня, как два буравчика. — Ты сегодня просто на себя не похожа. Что-нибудь случилось?
— Мне бы не хотелось сегодня опаздывать домой, мисс Хилл.
Она замолчала, но я могла бы поклясться, что язык ее буквально подергивается от желания что-то сказать — точь-в-точь как хвост у рыбы, которую выбросили на берег.
— У тебя дома все в порядке? — наконец спросила она.
— О… да, конечно. Все отлично.
— Твоя мать…
— С ней все в порядке, — пропела я, от души надеясь, что мой голос звучит достаточно уверенно, чтобы у мисс Хилл не возникло ни малейших сомнений.
По лицу мисс Хилл, однако, было заметно, что убедить ее мне не удалось. В конце концов она слегка махнула рукой, давая понять, что я свободна. Я опрометью бросилась бежать, решив, что лучше улизнуть, пока она не передумала.
Звонок с уроков прозвенел в тот момент, когда я, запыхавшись, влетела во двор. Стар появилась одной из первых — на этот раз она была одна. И сразу же подозрительно уставилась на меня.
— Проболталась кому-нибудь? — спросила она.
— Ни одной душе, честное слово, — торжественно поклялась я.
— Хорошо, — кивнула Стар. — Извини, Дол. Я в общем-то и не сомневалась, что ты будешь держать язык за зубами.
До самого дома мы почти не разговаривали. Когда мы свернули на свою улицу, я нерешительно взяла Стар за руку. Она и не подумала возражать. Ладонь Стар была такой же потной, как у меня.

Дельфин
Она вернулась. Едва переступив порог, я почувствовала ее запах — знакомый сильный запах любимых духов Мэриголд. Такая уж у нее была привычка: даже в полном одиночестве, расхаживая голой по квартире, Мэриголд неизменно душилась с головы до пят. Я учуяла и другой запах — запах жидкости для полоскания зубов. На меня разом повеяло чем-то домашним.
Я с топотом ринулась на кухню. Стоя у стола, Мэриголд, улыбаясь во весь рот, месила тесто. Я так обрадовалась, что она наконец дома, что даже не удивилась, застав ее за таким необычным занятием.
— Ох, Мэриголд! — выдохнула я, кинувшись к ней на шею.
— Радость моя! — обрадовалась она, крепко прижимая меня к себе и при этом стараясь не перемазать мукой — руки ее чуть не по локоть были в липком тесте, будто в перчатках.
— Ох, Мэриголд, — снова прошептала я, уронив голову на ее голое плечо.
Из-под бретельки ее топика выглянула знакомая татуировка — ноготок с лицом Мэриголд.
— Эй, хватит поливать мой цветок! — встряхнула меня Мэриголд. — Ну, ну, успокойся, детка!
Двумя перепачканными в тесте пальцами она стянула с вешалки кухонное полотенце и промокнула мое лицо.
— Не плачь, малышка Дол. Что-то случилось? Ну-ка признавайся?
— А ты небось не догадываешься, что с ней такое? — проворчала Стар, стоя в дверях. — Сама болталась где-то всю ночь и еще спрашивает! Глупышка Дол перепугалась до смерти!
— Но ведь Мэриголд вернулась! — поспешно вмешалась я, пока Стар все не испортила.
Прищурившись, Стар разглядывала Мэриголд.
— Откуда вся эта роскошь? — подозрительно осведомилась она, тыча пальцем в разбросанные повсюду взбивалки, скалки и формочки для печенья. Вся кухня была заставлена пакетами с мукой, сахарной пудрой и глазурью вперемешку с бесчисленными маленькими бутылочками, в которых сверкала и переливалась какая-то красная жидкость, а стены, забрызганные шоколадом, какими-то серебряными блестками и еще чем-то непонятным, переливались всеми цветами радуги — казалось, по мановению волшебной палочки мы вдруг оказались на какой-то сказочной кондитерской фабрике.
— Я просто хотела печенье для вас испечь, — бросила Мэриголд, снова принимаясь за тесто. — Ну вот, кажется, на этот раз все как положено. В первый раз получилось, как водится, комом, ну я взяла и выбросила все в ведро. Вторая партия… э-э-э… слегка подгорела. А я решила — нет, так дело не пойдет. Ну а сейчас, по-моему, вышло замечательно!
— А что ты делаешь, Мэриголд? Шоколадное печенье? — обрадовалась я.
— Лучше, гораздо лучше! Я решила испечь вам пряничных ангелочков, — пропела Мэриголд, раскатывая тесто и придавая ему форму. Ее гибкие, проворные пальцы двигались с такой быстротой, что казалось, будто фигурка ангела возникала прямо из воздуха.
— Пряничные ангелочки! — счастливо вздохнула я. — Целых два! А это что у них — крылышки? А можно, у моего будут длинные волосы?
— Конечно, будут! — кивнула Мэриголд. — А уж коли ты хочешь, чтобы твой шоколадный ангелочек смахивал на тебя, мы ему еще и веснушки из шоколада сделаем!
Мы обе захихикали. Мэриголд покосилась на Стар, все еще хмуро подпиравшую дверь.
— А ты какого ангелочка хочешь, а, Стар?
— Между прочим, я уже не ребенок. Послушай, ну как тебе не стыдно? Есть у тебя совесть или как? Куда-то исчезла на всю ночь, никому ни слова не сказала, не удосужилась даже к завтраку вернуться, не подумала о том, что Дол из-за тебя места себе не находит — уж не знаю, как она высидела в школе! А потом являешься домой как ни в чем не бывало и даже не считаешь нужным что-то объяснить… или хотя бы извиниться! Кем ты себя вообразила — Мамашей Года, что ли? Затеяла какое-то дурацкое печенье! Нет уж, я в этом не участвую! Ешь сама своего ангелочка! Надеюсь, у тебя будет несварение желудка!
Стар вихрем вылетела из кухни, и мы услышали, как за ней с грохотом захлопнулась дверь спальни. Повисла неловкая тишина. В глубине души я понимала, что Стар права. Я знала, что мне следует пойти за ней. Но по беспокойному блеску в глазах Мэриголд, по тому, как сильно дрожали ее руки, а главное — по царившему на кухне хаосу я догадывалась, что с ней далеко не все в порядке. Теперь я уже почти не сомневалась, что это начало ее очередного заскока. Но что я могла сделать?
— На самом деле Стар с радостью съест своего ангелочка, — не слишком уверенно сказала я.
— Еще как съест, — подхватила Мэриголд. — Мы испечем для нее замечательного ангелочка — точь-в-точь как тебе! А уж раз она так разозлилась на меня… что ж, тогда, чтобы умаслить ее, давай вылепим карикатуру на меня. Не ангелочка, а падшего ангела! Нет, лучше чертенка! С хвостом, рожками и все такое! Может, тогда она сменит гнев на милость и даже удостоит меня улыбкой?
— Наверняка!
— Ты ведь не очень сильно переживала, а, Дол? Наверное, мне и в самом деле нужно было позвонить. И почему я не позвонила?!
— А ты и не могла позвонить! Нам же отключили телефон, потому что мы не заплатили по счету! Ты что, забыла? — вздохнула я, осторожно трогая пальцем пряничное тесто.
— Точно! Как же я тогда могла позвонить? — просияла Мэриголд.
— Где ты была? — прошептала я так тихо, чтобы Мэриголд при желании могла сделать вид, что не расслышала.
— Ну… понимаешь, Дол, я вроде как вырвалась из дома… вот и подумала, что неплохо было бы повидаться со всей компашкой. — Мэриголд проказливо хихикнула. — Ты же знаешь, как я обожаю вечеринки! — Теперь она лепила падшего ангела, и я невольно отметила, что пальцы ее хоть и дрожат, однако обращаются с тестом все так же искусно и проворно. — А потом вдруг оказалось, что уже та-ак поздно! И я не вернулась домой к своим девочкам, и это было так дурно с моей стороны, — смущенно пропела Мэриголд, щелкнув чертенка по носу. — Очень, очень дурно!
Я угодливо захихикала, но чуткое ухо Мэриголд моментально ощутило фальшь в моем голосе.
— Ты тоже считаешь, что я плохая, да, Дол? — спросила она, выжидательно уставившись на меня своими зелеными глазищами.
— Знаешь, по-моему, ты самая замечательная мама на всем белом свете. Просто волшебная, — уверенно заявила я.
Вылепленное печенье — кулинарный шедевр Мэриголд — было торжественно поставлено в духовку. Увы, когда пришло время доставать пряники из печи — тесто почему-то бесформенной массой растеклось по противню, искусно вылепленные длинные волосы ангелочков развились, изящные, грациозные тела потрескались, покрывшись неаппетитной коркой, а крылья так слиплись между собой, что невозможно было догадаться, что это такое.
— Ох ты! — разъярилась Мэриголд. — Нет, ты только взгляни, что эта дурацкая духовка сделала с моими ангелами!
— А пахнет вкусно, — заявила я, воровато отщипнув кусочек от своего ангела.
— Попробуем еще раз, — твердо сказала Мэриголд.
— Не надо, — запротестовала я. — Очень вкусно, попробуй!
— Да ладно, бог с ними, с этими ангелами! Я знаю, что мы сейчас попробуем испечь. Кексы! Или булочки!
— Кексы?!
— Ну да! А что, это идея! Сделаем какой-нибудь кекс! Или булочки… булочку в виде ангела и булочку в виде дьявола! А может, сырники? Или эклеры? А хочешь, пирожки с морковью? Пышки? Пончики? Все, что пожелаешь!
— Но…
— Ты ведь обожаешь булочки, разве нет, Дол?
— Еще как! Но…
— Тогда решено — делаем булочки! — объявила Мэриголд. Она взяла чистую миску и энергично приступила к делу.
Какое-то время я помогала ей, потом забрала освободившуюся миску и отправилась в спальню. Устроившись на краешке кровати, Стар учила уроки.
— Хочешь вылизать миску? Я свою половину уже облизала, а это тебе, — попыталась я умилостивить Стар.
— А мне казалось, кто-то собирался печь печенье.
— Нет, теперь она печет булочки. А с печеньем ничего не вышло. Получилось черт-те что!
— Да ну?! Кто бы мог подумать! Держу пари, эти ее кондитерские изыски влетят нам в копеечку.
— Я знаю. Не надо было все это затевать. Но ведь это же ради нас!
— О боже, кто это говорит? Почетный член клуба обожателей Мэриголд? — презрительно фыркнула Стар.
Я растерянно заморгала, глядя на нее. До этой минуты наша семья состояла из них двоих — из Стар и Мэриголд. И уже где-то там, на заднем плане, маячила я сама, изо всех сил стараясь держаться поближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31