ситуация её устраивала.
Гвельвада вздохнул.
— Как счастливы должны были быть твои хозяева. Теперь Тельма Лайон и Джулиан Айлес ошивались прямо под носом, тебе был виден каждый их шаг. К несчастью они — и ты — не учли только одного — Эрнеста Гвельваду! Ну?
Карно молчал, уставившись в стол перед собой и размазывая платком кровь по лицу.
— Ты мелкая рыбешка. Ты ничто. Чернорабочий, дешевый мальчик на побегушках. Несчастный Джаквес мертв. Он бежал с Черной Багамы на доклад к шефу на риф за островом Медведя. И его застрелили — подходящий конец для незаметного жучка. А босс сделал ноги. Босс вернулся в Майами. Он все ещё здесь. И останется здесь, пока дело не завершится должным образом. Ты отведешь меня к нему.
Карно взорвался:
— Какого дьявола? Я…
— Слушай… Как хочешь… В любом случае ты надолго отправишься в тюрьму… в Федеральную тюрьму Алькатраз. Насколько ты там застрянешь, что в конечном счете с тобой будет, зависит от твоего сегодняшнего поведения. Выбирай. Ты отведешь меня к твоему хозяину или немедленно отправишься в ФБР. Решай.
Гвельвада встал, даже не потрудившись забрать пистолет. Он закурил и облокотился о стену, глядя на Карно.
Через какое-то время Карно буркнул:
— Твоя взяла. Но это будет круто.
— Ничего не круто. Иди обмой лицо. И приведи себя в порядок. Пошевеливайся, друг мой.
Карно зашел за ширму в углу кабинета. Гвельвада, удобно развалясь в кресле, курил и слушал, как Карно плещется в умывальнике. Через минуту тот вышел, зажимая нос.
— Слушай, можешь верить или не верить, но я не врубился. Что это за чушь о федеральном преступлении? Никого же не похитили?
Гвельвада любезно спросил:
— Что ты под этим подразумеваешь, мой мягконосый друг? он наклонился вперед. — Черт возьми, Карно, не хочешь же ты сказать, что не знаешь, чем занимался, а? Скажи, что, по-твоему, ты делал?
— Я думал, что готовится похищение… этой вашей миссис Лайон. Я должен был за ней следить. Мне сказали, она женщина богатая, понимаешь? И если с ней что-то случится, друзья хорошо заплатят. Я должен был следить за ней.
Гвельвада кивнул:
— Ясно. Итак, по-твоему, смысл в том, чтобы похитить миссис Лайон и потребовать за неё выкуп? Так тебе сказали хозяева?
— Я думал, в этом весь смысл, — подтвердил Карно. — Когда этот Айлес оказался в Майами, Джаквес прибежал ко мне, как вы и сказали. Джаквес тоже был в деле — следил за Лайон на острове. Он сказал, что Айлес имеет к ней какое-то отношение. Может, телохранитель или ещё кто. Но он вляпался в убийство — понимаете?
— Понимаю…
Карно прижал платок к носу, потом вытащил пачку сигарет и закурил.
— И тогда я подумал, что могу урвать кусок. Может, она заплатит, чтобы Айлеса отсюда убрали. У него проблемы, — подумал я, — понимаешь? Решил, что могу подзаработать, и позвонил ей. Она встретилась со мной и заплатила, Как ты и говорил.
Гвельвада хмыкнул.
— И потому за мной тащился такой никчемный хвост? Если твои слова — правда; если ты думал, что это просто подготовка похищения, зачем ты заставил своего страшного дружка следить за мной?
Карно пожал плечами.
— Я знаю не все. И делаю, что мне велят. Я слышал, что ты можешь прилететь с острова; а если прилетите, я должен за тобой следить.
— Если все это правда, мой большой и глупый друг, может, не стоило так с тобой обходиться. Предположим, я скажу тебе, что похищение в этой афере — ничто, просто случайность, простая случайность в крупной афере врагов твоей страны ради овладения некоторыми документами?
— Господи Боже! … Слушай, говорю же, я ничего об этом не знал. Я думал, готовится похищение, но я же не должен был в нем участвовать, понимаешь? Это было бы федеральным преступлением. Я собирался гораздо раньше забрать свою долю и линять. Это правда.
— Шутка в том, что я не сомневаюсь в этом. Ладно, теперь ты все знаешь. Мой совет, друг мой, — постарайся оказаться полезным. Как я понимаю, человек, от которого ты получал инструкции, только недавно очутился на Майами?
Карно кивнул.
— Ага… Мне позвонили. Сказали, где он. Когда парень, которого я к вам приставил, позвонит, мне нужно было отправляться к нему.
— Прекрасно, но тогда в чем дело? Думаю, ты доберешься до телефона, друг мой. Скажешь хозяину, что придешь к нему. И мы пойдем вместе.
— Я — ладно, только ты рискуешь…
— Жизнь — сплошной риск, — Гвельвада указал на телефон.
Карно снял трубку.

II
Просторный коттедж окружала лужайка с белым забором. Очень приятная смесь испанской и колониальной архитектуры. В саду росли цветы. Выглядело все изумительно, очаровательно — что-то вроде резиденции богатого иностранца для уикэндов. Размещалось все это за дорогой между Орландо-бич и Майами.
Карно толкнул обитую железом калитку.
— Послушай, у вас есть пистолет?
— Нет, — Гвельвада покачал головой. — Забыл у тебя в кабинете. У тебя есть?
Карно тоже покачал головой.
— Будет нелегко.
Эрнест улыбнулся.
— Вряд ли: сейчас мы добрались до такого этапа, когда огнестрельное оружие вряд ли понадобится.
Он поднялся на крыльцо и нажал звонок. Карно стоял вплотную за спиной, держа руки в карманах.
Дверь открылась, в полумраке проема выделялась приземистая фигура слуги-азиата. Тот был аккуратно и прилично одет.
Гвельвада сказал:
— У мистера Карно назначена встреча с твоим хозяином.
Слуга кивнул.
— Проходите, пожалуйста.
Они прошли за ним по коридору. Слуга отворил дверь к конце его. Они вошли. Дверь за ними мягко закрылась.
Большие окна просторной комнаты выходили в сад за домом. Хорошая мебель, в углу стол с настольной лампой. За ним — мужчина.
Хозяин был высок, худ, весьма яркой наружности, с маленькой бородкой. Он улыбался и казался очень приятным человеком.
— Добрый вечер, джентльмены. Польщен вдвойне. Я ожидал только мистера Карно.
— Рад, что вы рады, — Гвельвада представился. — Меня зовут Эрнест Гвельвада. Может быть, вам случалось его слышать.
Мужчина улыбнулся и встал. Одет он был почти элегантно. Он сказал:
— Рад познакомиться, мистер Гвельвада. Когда-то давно я слышал о вас при таких же сложных обстоятельствах, как нынешние. Моя фамилия Векштейн.
— Не думаю, — хмыкнул Гвельвада, — но пусть…
Он сел. Карно придвинулся к камину и встал к нему спиной, широко расставив ноги.
— Слушай, я хочу кое-что сказать, прежде чем начнет он, — жест в сторону Гвельвады. — С самого начала я считал это дело похищением и думал, что вас интересует миссис Лайон; что мне просто нужно следить за ней. Потом я получил бы свою долю и отвалил. Я ничего больше не знал, и мне это не нравится. Может, я последний жулик, но я никогда ничего не делал против своей страны. Она мне нравится.
Векштейн возразил:
— Я не виновен в вашем крайнем невежестве. К тому же не в моем обычае докладывать шестеркам, что они делают.
Карно обратился к Гвельваде:
— Это меня оправдывает. Теперь вы видите, что я говорил правду.
— Рад слышать, — Гвельвада повернулся к хозяину. — Мистер Векштейн, ситуация для вас очень неудачная. Я бы сказал, игра окончена.
— Разве? Вы так думаете, мистер Гвельвада?
Эрнест улыбнулся.
— Я не думаю, я знаю. Взгляните со стороны, друг мой. Какое — то время вы жили на уединенном островке в трех или четырех милях от Черной Багамы. Карно был вашим связным здесь — и не знал о реальной игре. Его делом было следить за миссис Лайон и доложить, если она соберется на Черную Багаму. На острове вашим агентом был Джаквес. Это по вашему поручению он устранил Сэндфорда. А когда он пришел в последний раз, чтобы рассказать об угрозе ареста, вы его убили.
Векштейн заметил:
— Я всегда считал Мервина Джаквеса тупицей. И не ошибся.
— Может бы. Ну, что вы намереваетесь делать теперь?
Векштейн пожал плечами.
— Да ничего. Моя миссия окончена. Думаю, дельце завершилось для нас удачно. Что бы вы теперь ни делали, не поможет.
Гвельвада осклабился.
— Другими словами, вы философ, Векштейн?
— Почему нет? Это один из моментов, когда философия может помочь. Чтобы со мной не случилось, мне будет приятно знать, что мы победили.
— Это мы ещё посмотрим. Я понимаю, вы как-то заполучили миссис Лайон и мистера Айлеса. И думаете, ради них я пойду на уступки?
— И не думал, — отмахнулся Векштейн. — Меня это не волнует.
— Где они?
Векштейн рассмеялся.
— Вы, должно быть, считаете нас идиотами, мистер Гвельвада? У нас каждый занимается своим делом, и в мои обязанности не входит знать, где сейчас уважаемая миссис Лайон или храбрый мистер Айлес. Мне совершенно безразлично, что с ними. Вполне могу предположить самое худшее. Мне так кажется. Понимаете?
Гвельвада кивнул.
— Другими словами, вам хватит мужества достойно встретить наказание? Вот боюсь только, паршиво вам придется.
Он встал.
— Не наденете ли шляпу, Векштейн? Сегодня такой бриз. Или, может, вам нравится чувствовать его в волосах?
— Почему я должен беспокоиться о шляпе?
Гвельвада улыбнулся.
— Думаю, вы правы. На вашем месте я бы не беспокоился даже о голове и шее. Не думаю, что это будет геройское испытание. Обвинение — убийство. Не знаю, чем это грозит здесь. Думаю, они могут поберечь нервы властей Черной Багамы. Не знаю, означает это виселицу, электрический стул или газовую камера. Да, тебя это не интересует.
Векштейн улыбнулся:
— Не очень. Я своего добился.
— Забирай его, Карно. Веди по дороге к Майами. Недалеко отсюда увидишь машину. Отвези его в полицию. Они знают, что дальше, — он повернулся к Векштейну. — Это может тебе показаться подвигом, но, по-моему, просто жалкое зрелище. Не сомневаюсь, ты напичкан идеями передела мира. Но по мне ты просто мошенник и убийца — дилетант.
Векштейн шевельнул бровями:
— Дилетант?
Гвельвада недобро усмехнулся.
— Неумеха. Прежде чем умереть, ты поймешь, что провалился.
Карно рявкнул:
— А ну пошли!
Векштейн встал и вышел из-за стола.
— Спокойной ночи, мистер Гвельвада.
Карно по пятам следовал за ним.
Гвельвада закурил и прошелся по комнате, взглянул на часы, шагнул через французское окно на лужайку, обошел дом и вышел к шоссе. В полусотне ярдов в лунном свете стояла машина. В неё садились Векштейн с Карно. Машина развернулась и исчезла.
Гвельвада шагал по дороге, курил и тихонько насвистывал.
Через сотню ярдов справа показался проселок. Там стояла вторая машина. Он подошел. В машине сидел Фрим.
— Добрый вечер, Гвельвада. Ну как?
— Неплохо.
— Я сидел у вас на хвосте. Мои лучшие люди следили за Айлесом и миссис Лайон с момента его прибытия.
— Где они?
— В доме по ту сторону Орладно-бич. Крупное поместье, называется Кленовая Поляна.
— Что там происходит? Что-нибудь крутое?
— Ты знаешь столько же, сколько и я, но мы ко всему готовы. Шесть машин окружили дом. У них дымовые шашки, автоматы и все прочее. Мы возьмем этих ребят живыми или мертвыми.
— Намного интереснее получить их живыми, — заметил Гвельвада. — Очень не хотелось бы их сейчас злить.
— Ты думаешь о миссис Лайон и Айлесе? — поинтересовался Фрим.
— Да, но лишь постольку поскольку. Если необходимо, они умрут. Но, думаю, такой нужды нет.
— Как думаешь поступать?
— По мне, я бы поговорил. Дай мне двадцать минут. Одолжи машину. Двадцать минут в доме. Если я не вернусь, штурмуйте. Ты разговаривал с комиссаром полиции Черной Багамы?
— Да, и все ему сказал. Все улаживается. Сегодня оттуда вылетают двое.
— Хорошо, — кивнул Гвельвада. — Я пошел.
— Лучше тебе взять эту машину, — сказал Фрим. — Я расскажу, где это. Не входи с главного входа. Там на подъезде наши люди. Езжай по боковой. Увидишь дверь. Надеюсь, тебя встретит радушный прием.
Гвельвада улыбнулся.
— Ну, знаешь…
— Зачем тебе это? Почему не дать мне добро? Миссис Лайон?
— Не только миссис Лайон, но и бедолага Айлес. Он из энтузиастов-любителей.
Фрим усмехнулся.
— Ну у тебя и нервы, парень! Ладно, будь по-твоему, но если ты не вернешься, мы штурмуем.
Он выбрался из машины и спросил:
— Пистолет тебе поможет?
Гвельвада покачал головой.
— В определенные моменты оружие очень привлекательно, но от него слишком много шума, друг мой. У меня от него мигрень.
Фрим объяснил дорогу. Гвельвада выжал сцепление и покатил к Орладно-бич.
Глава двенадцатая

I
Гвельвада стоял на обочине. По другую сторону дороги высились железные ворота, врезанные в высокую стену. В бледном свете луны через парк вилась широкая дорога к дому. Он улыбнулся. Романтическая резиденция в духе былой аристократии. Идея ему понравилась.
Он оглянулся на рощицу, в которой спрятал машину. Удачно замаскировал, через дорогу уже не видно. Держась тени, Гвельвада пошел по обочине вдоль стены.
Прошло несколько минут, пока он нашел низкую деревянную калитку. Заперта. Гвельвада отошел, разбежался и, перемахнув через верх, приземлившись на траву с другой стороны.
Чуть подальше, среди деревьев, виднелся дом. Большой, импозантный, весь погруженный во мрак, кроме маленького окошечка в правом верхнем углу — видимо, чердачного.
Он шел по ухоженному газону под деревьями, стараясь не ступать на посыпанную песком дорожку.
Вскоре он остановился. До дома оставалось двести ярдов, деревья начали редеть. Их явно вырубали, чтобы обеспечить обзор из окон. Но слева и справа от дома рос густой кустарник, сквозь который узкая тропинка вела к черному ходу.
Гвельвада двинулся вправо, держась тени, и принялся продираться сквозь кустарник, временами останавливаясь и прислушиваясь.
Оставалось уже немного, когда он услышал голос — низкий и гортанный.
— Руки вверх и так держать! Иначе пристрелю!
Гвельвада поднял руки и обернулся. В паре ярдов стоял высокий мужчина. По форме Гвельвада принял его за здешнего охранника.
Мужчина подошел к Гвельваде. В руках он держал короткоствольный автомат, а под мышкой висел пистолет.
— Ну… Что надо? — говорил он медленно, с иностранным акцентом.
Гвельвада воспользовался случаем и ответил по-немецки:
— Не будь дураком. Меня ждут. Тебе про меня не сказали? У меня донесение.
Мужчина ответил на том же языке:
— Покажи.
— Конечно, — Гвельвада сунул руку в нагрудный карман, сделав тем временем пару шагов вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23