Наши имена связаны с почвой, с микроорганизмами, которые мы культивируем. Вполне респектабельно.
– Нисколько не сомневаюсь,– подхватил Селдон,– и еще раз, позвольте вас поблагодарить за помощь… в автобусе…
– Послушайте,– серьезным тоном объяснил старик,– я спас вас. Буквально! Если бы Сестру увидели раньше, чем я вас заметил – ближайшие Братья выкинули бы ее на полном ходу. Дорс наклонилась вперед, что бы заглянуть через Селдона.
– В таком случае, как же вы решились на такой героический проступок?
– Я? У меня нет предубеждения против соплеменников: я – ученый!
– Ученый!
– Первый в нашей когорте. Я закончил Школу Сакраториума и очень этим горжусь.
Изучал древние искусства… Обладаю лицензией на посещение библиотеки соплеменников, где хранятся фильмокниги и книги написанные соплеменниками…
Имею право взять любую из них и изучить! У нас даже есть компьютеризированная справочная библиотека! Я имею разрешение пользоваться. Подобные возможности помогают расширить кругозор. Я не обращаю внимания, когда немного волос видно! Сколько раз приходилось разглядывать изображения мужчин с волосами…
И женщин тоже.– Он быстро взглянул на Дорс. Некоторое время все трое молчали. Потом Селдон спросил:
– Я обратил внимание, что каждый Брат, входящий в Сакраториум или выходящий из него – носит красную ленту.
– О, да!– подтвердил Мицелий Семьдесят Второй. – Через левое плечо и по правому боку от талии, причудливо вышитую…
– Что это означает?
– Мы называем ее «перевязь памяти». Она символизирует, радость, которую испытывает входящий в Сакраториум, и, одновременно,– кровь, которую каждому придется пролить защищая его от вторжения.
– Кровь?– Дорс нахмурилась.
– Это просто символ! По правде говоря, я не слышал, чтобы рядом с Сакраториумом когда-нибудь была пролита кровь. А если говорить о радости, то это тоже не совсем правда. Скорее, испытываешь тоску и печаль о Потерянном Мире,– его голос притих и стал очень мягким.– Это очень печальная церемония… Дорс не удержалась.
– Вы из тех, кто… не верит?
– Я ученый,– гордо вскинул голову старик. При этом на его лице, высвеченные солнечным светом,– проступили морщины. Селдон был поражен тем, насколько же он стар. Неужели ему несколько веков? Нет… Не может быть… Ерунда, но все-таки…
– Сколько вам лет?– сорвалось у Селдона. Мицелий Семьдесят Второй не подал виду, что вопрос бестактен. Он ответил без видимых колебаний, просто:
– Шестьдесят семь. Селдон уже не мог остановиться.
– Мне сказали, что ваш народ верит в долголетие своих предков. Говорят, в древние времена ваши люди жили несколько столетий? Мицелий насмешливо взглянул на него.
– Откуда вы узнали? Наверное, кто-нибудь проболтался… Это верно, такое поверие существует. Только неискушенные верят, но старейшины поддерживают слепую веру, поскольку она подчеркивает наше превосходство. Конечно, продолжительность нашей жизни выше, чем в других местах: мы питаемся натуральными продуктами. Но даже для нас – сто лет – предел!
– Насколько я понял, вы сами не склонны признавать превосходство своего народа? Мицелий искренне признался:
– Я не вижу изъянов у майкогенцев. Безусловно, мы – не самые последние: однако, я полагаю, что все мужчины – равны… И даже – женщины,– добавив последнюю фразу, старик посмотрел на Дорс.
– Мне кажется,– возразил Селдон,– что далеко не все ваши люди согласны с таким мнением…
– Равно, как и не все ваши,– с обидой в голосе добавил Мицелий.– Однако, я убежден в своей правоте, как и любой ученый… Я прочитал всю литературу о соплеменниках. Понимаю вашу культуру. У меня много научных работ, посвященных этой теме. И сейчас я могу сидеть рядом с вами и не испытывать никаких неприятных чувств… как если бы вы были… из наших. Дорс заговорила несколько резковато:
– Мне кажется, вы гордитесь пониманием путей развития соплеменников! Сами-то вы когда-нибудь покидали территорию Майкогена? Мицелий сделал непроизвольное движение в сторону.
– Нет!
– Почему? Ведь вы бы смогли узнать нас еще лучше!
– Думаю, что плохо бы себя чувствовал среди вас. Пришлось бы носить парик…
Мне было бы стыдно… Дорс возразила:
– Зачем парик? Можно оставаться с голым черепом!
– Нет!– убежденно возразил Мицелий.– Я бы выглядел чудаком… Каждый, у которого есть волосы на голове, мог бы оскорбить меня…
– Оскорбить? Но почему?– удивилась Дорс. – Среди нас очень много лысых от природы. По всей Галактике – это довольно частое явление!
– Кстати, мой отец абсолютно лысый,– со вздохом вставил Селдон.– Очевидно, и меня с годами ждет такая же участь: мои волосы уже сейчас не настолько густы, как мне бы хотелось…
– Вы не понимаете,– горячился старик.– Это совсем другое! У вас есть брови, ресницы… Говоря «лысый», я подразумеваю полное отсутствие волосяного покрова.
– Вообще, на теле?!– поинтересовалась Дорс. На этот раз Мицелий выглядел совершенно обескураженным, но ничего не сказал. Селдон уже начал испытывать раздражение от того, что они уклонились от интересующей его темы.
– Скажите мне, Мицелий Семьдесят Второй, позволено ли соплеменникам входить внутрь Сакраториума? Оставаться зрителями? Мицелий решительно качнул головой.
– Никогда! Этой чести удостоены только сыновья Утренней Зари,только! Дорс поинтересовалась:
– Только сыновья? Мицелий от удивления замолчал, потом примирительно пояснил:
– Ах, да! Я забыл, что вы соплеменники… Дочери Утренней Зари допускаются только в определенные дни и часы: таков закон. Не хочу сказать, что я разделяю эти обычаи. Если бы я мог, то я бы сказал:» Иди! Насладись увиденным, если тебе дано!», но, к сожалению, не я устанавливаю подобные правила…
– Вы сами бывали внутри здания?
– Когда был мальчиком; мои родители брали меня с собой, но, – он покачал головой,– там люди читают книгу, вздыхают по старым временам, печалятся – обстановка угнетает. Нельзя переговариваться, нельзя смеяться, даже смотреть друг на друга запрещено… Все ваше существо должно быть устремлено к Одному
– к Потерянному Миру,– он взмахнул рукой, словно отвергая что-то.– Это не для меня! Я – ученый, мне нравится, когда все многообразие мира доступно мне.
– Да, это верно!– согласился Селдон. – Мы понимаем вас, ведь мы – ученые, Дорс и я.
– Я знаю…
– Знаете? От кого?
– Дело в том, что на Майкоген, из соплеменников, допускаются только ученые, императорские чиновники, дипломаты и торговцы. Вы похожи на ученых, именно это меня и заинтересовало: два ученых – вместе,– он приветливо улыбнулся.
– Да, вы правы. Я – математик, Дорс – историк. А ваше направление?
– Я специализируюсь по… культуре. Прочел все самые великие труды соплеменников по литературе: Лиссаура, Ментоне, Новигора…
– Мы тоже знакомы с великой литературой вашего народа: я прочел, например, книгу о Потерянном Мире! Глаза Мицелия расширились от изумления. Все его существo замерло.
– Вы прочли? Как? Когда?
– В нашем Университете хранится копия, которую, при наличии разрешения, позволено читать.
– Копия Книги?
– Да.
– Наши старейшины ничего не знают об этом… Селдона понесло:
– Там я прочитал о роботах.
– О роботах?!
– Да! Вот почему мне бы хотелось попасть в Сакраториум. Хочется увидеть своими глазами. (Дорс незаметно толкнула Селдона ногой, но он не обратил внимания). Мицелий был в явном затруднении.
– Я не верю в это. Ни один ученый не верит! – при этом он говорил так, словно боялся быть подслушанным. Селдон не унимался.
– Я прочитал в Книге о том, что робот существует до сих пор и находится в Сакраториуме. Мицелий раздраженно произнес:
– Не хочу говорить о такой чепухе! Селдон продолжал настаивать:
– Но если бы он все-таки существовал, то где именно в Сакраториуме он может находиться?
– Даже если он там – я не могу вам этого сказать! Я не был там со времен моего детства.
– Но ведь если это какое-то тайное, секретное место, вы же должны знать о нем?!
– Существует так называемое «орлиное гнездо старейшин». Туда могут входить только старейшины, но там ничего похожего нет!
– Вы там были хоть раз?
– Разумеется, нет!
– Тогда откуда такая уверенность?
– Я многого не знаю, не видел своими глазами. Я не видел, растет ли там гранатовое дерево, я не знаю, есть ли там орган, я не знаю, существует ли еще миллион разных предметов в этом месте… Означает ли отсутствие этих знаний у меня – наличие всего этого? Селдону нечего было возразить. На губах Мицелия играла торжествующая улыбка. Он произнес:
– Это аргументы ученого! Меня нелегко загнать в угол, как видите! Послушайте моего совета: не пытайтесь подняться в «орлиное гнездо». Не думаю, что вы придете в восторг от того, как с вами поступят, если обнаружат ваше присутствие. Итак, примите мои лучшие пожелания от имени Утренней Зари. С этими словами старик резко поднялся и, не попрощавшись, заспешил прочь. Селдон с удивлением смотрел на удалявшегося майкогенца.
– Как ты думаешь, что заставило его убежать так стремительно?
– Думаю, – предположила Дорс, – кто-то приближается к нам. И этот кто-то, действительно, предстал перед путешественниками: высокий мужчина, одетый в изысканный белоснежный хитон, украшенный не менее изыскано вышитой красной лентой. Он величаво приближался к скамье. Его внешность безошибочно указывала на безгранично высокое положение этого человека. Так же безошибочно можно было предположить, что встреча с ним не сулит ничего хорошего.


53

Хари Селдон поднялся навстречу майкогенцу. Он не имел ни малейшего представления о том, как себя вести, но интуитивно почувствовал, что поступил правильно. Дорс поднялась следом и кротко потупила глаза. Наконец, величественная фигура предстала перед ними. Это был пожилой человек, но немного младше Мицелия. Казалось, годы ничуть не испортили его привлекательности. Голый череп старца был удивительно красив, а выразительные, лучистые голубые глаза резко контрастировали с пылающей красной перевязью. Незнакомец произнес:
– Я вижу соплеменников! Селдон не ожидал такого высокого голоса у старика. Однако, ритм его речи был также величественен, как и внешность. Он говорил неторопливо, размеренно. Очевидно, его авторитет обязывал к этому.
– Да, вы правы,– вежливо, но довольно раскованно ответил Селдон. Он вовсе не собирался игнорировать положение говорящего, но и о собственном достоинстве не собирался забывать.
– Ваши имена?
– Я – Хари Селдон с Геликона, моя компаньонка – Дорс Венабили с Синны. Ваше имя, майкогенец? В глазах старика отразилось удивление, но он тоже не мог не считаться с авторитетом другого, когда чувствовал его.
– Мое имя – Открытое Небо Второй, – вымолвил он, высоко подняв голову. – Старейшина Сакраториума. Ваше положение, соплеменник?
– Мы,– Селдон сделал ударение на первом слове,– ученые Стрилинговского Университета. Я – математик, моя спутница – историк. Мы приехали сюда для изучения путей развития Майкогена.
– Под чьим покровительством?
– Под покровительством Властелина Солнца Четырнадцатого, он встречал нас. Открытое Небо Второй, помолчав минуту, едва заметно улыбнулся. Его лицо выражало удовлетворение и спокойствие.
– Верховный Старейшина! Я хорошо знаю его.
– Я не сомневался,– с легкой иронией сказал Селдон.– У вас есть еще вопросы к нам, Старейшина?
– Да,– старик повысил голос и жестко спросил:– Кто этот человек, который, при моем приближении, так поспешно покинул вас? Селдон покачал головой.
– Мы никогда раньше не видели его, Старейшина. Ничего не знаем о нем.
Столкнулись случайно и задали несколько вопросов о Сакраториуме.
– О чем вы спрашивали?
– Всего, два вопроса, Старейшина. Поинтересовались является ли это здание Сакраториумом и допускаются ли в храм соплеменники. Он ответил – положительно на первый и отрицательно – на второй.
– Абсолютно правильно! Что вас интересует в Сакраториуме?
– Сэр, мы изучаем историю Майкогена. Разве Сакраториум не является сердцем Сектора?
– Только для нас это исполнено смысла – только для нас!
– Даже в том случае, если Старейшина – Верховный Старейшина – даст разрешение на вход?
– У вас есть позволение Верховного? Селдон колебался. Дорс искоса поглядывала на него, и он не решился солгать в присутствии этого величественного старца.
– Нет,– признался он.– Пока нет!
– Вы никогда не получите разрешения! Вы находитесь под покровительством, но даже высший авторитет не может осуществлять абсолютный контроль за обществом.
Мы высоко ценим Сакраториум, и наше население может прийти в негодование от того, что соплеменники допускаются куда угодно, особенно – в Святилище!
Всегда найдется один невоздержанный, который выкрикнет: «Вторжение!», и миролюбивая до этого толпа разорвет вас на части… Я выразился вполне литературно. Ради вашего собственного благополучия (даже если Высший Старейшина оказал вам расположение) – покиньте это место! Немедленно!
– Но, как же Сакраториум,– упрямился Селдон, хоть Дорс и тянула его за рукав.
– Что может вас интересовать! Вы его видели – внутри нет ничего, что бы имело для вас смысл….
– Там – робот!-заявил Селдон. Старейшина был потрясен. Он склонился к уху Селдона и, не разжимая губ, прошептал:
– Уходите! Немедленно… Иначе, я сам закричу «Вторжение!». Только благодаря авторитету Властелина Солнца – я даю вам последний шанс! И Дорс, с силой, о которой Селдон и не подозревал, буквально рванула его за рукав. От неожиданности он потерял равновесие, так что ей пришлось поддержать его. После этого они поспешно покинули парк.


54

Уже после завтрака, на следующее утро, Дорс коснулась вчерашнего приключения. Причем, Селдону показалось, что онa выбрала самый обидный для него вариант. Она сказала:
– Какое замечательное фиаско мы потерпели вчера! Селдон же, искренне считавший, что он с достоинством вышел из неприятной ситуации,– замкнулся и угрюмо поинтересовался:
– В чем же, по-твоему, это фиаско состояло?
– Буквально выгнали нас, разве не так!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51