Чуть поразмыслив, она добавила: — Милорд.— Избавьте меня от вашего «милорда», — воскликнул граф. — Дайте лучше вашу руку.Аш стянула перчатку и стиснула его руку, сама растрогавшись чуть не до слез.— Если на то пошло, вы можете гордиться: ни один англичанин до вас не нанимал в свой отряд царствующих князей Бургундии — а ведь Флора все еще в списке моего отряда, и мы по-прежнему числимся за вами.— Тем больше оснований у вас было ожидать моего возвращения.Флора дель Гиз прошла сквозь толпу, расступавшуюся перед герцогиней. Граф Оксфорд изящно преклонил перед ней колено. Его примеру последовали братья де Вир и виконт Бомон, а следом — и бургундские рыцари.— Да пребудет с вами господь, мадам доктор, — непринужденно приветствовал ее Джон де Вир. — Вам выпала трудная доля, которую не всякий мужчина согласился бы принять на себя.Аш открыла рот, подумала и закрыла; стояла, заложив руки за спину, выжидая, пока заговорит Флора. «Герцогиня Флориан», — старательно напомнила она себе.Флора вдруг ослепительно улыбнулась:— Нам надо поговорить, милорд Оксфорд. Ваши люди все здесь, или есть еще?— Это все, — отвечал Оксфорд, поднимаясь на ноги. Аш заметила, как он невольно оглянулся на стройные ряды янычарского войска. — К сожалению, мадам, я почти не говорю на их языке. Вот мой единственный переводчик. — Граф указал на усатого воина в кольчуге и остроконечном шлеме. —Он из Валлахии: «войник», вступивший в турецкое войско. У вас кто-нибудь говорит по-турецки?Аш, взглядом испросив позволения у Флоры, отозвалась:— Только не я, милорд. Но, думаю, кто-нибудь найдется. Роберт, — она кивком подозвала помощника. — У нас кто-нибудь говорит по-турецки?— Я говорю, — Ансельм отвесил неловкий поклон графу и, выпрямившись, указал на итальянца-канонира, стоявшего поодаль с Людмилой Ростовной и стрелками. — И Анжелотти тоже. Мы с ним воевали в Мореа note 92 Note92
Театр военных действий в Греции, во время войны турков с Венецией.

в шестьдесят седьмом-восьмом. Кажется, даже и до семидесятого. Какой-то чертов флорентиец прострелил мне ногу, я и утащил Анжелотти в Адриатику. До тех пор ни разу не бывал в море. — Он перевел дыхание, неуверенно посмотрел на графа. — Да, я говорю по-ихнему.— Вот и хорошо, — рассеянно одобрил граф. — Неприятно зависеть от единственного человека, которого, к тому же, в любую минуту могут убить.Он не сводил взгляда с Флоры дель Гиз в ее женском наряде, и Аш заметила, как он ошеломленно тряхнул головой.Потеряв терпение, она поторопила:— Милорд, вы не хотите рассказать нам, что произошло?— Я собирался рассказать обо всем герцогине, — у губ графа обрисовались веселые морщинки, — но я уверен, что она и вам позволит послушать.Флора дель Гиз, стоявшая рядом в окружении фрейлин, бургундской знати и копья Томаса Рочестера, который сам себя назначил телохранителем, ухмыльнулась во весь рот:— И не подумаю!— Может, и позволит, может, и позволит, — пробормотала Аш, подмигнув Джону де Вир, и добавила: — Познакомьтесь с капитан-генералом бургундской армии, милорд. Дева Дижона к вашим услугам.Де Вир несколько секунд остолбенело пялился на нее, а потом разразился лающим хохотом. К нему присоединились Бомон и братья де Вир. Аш видела, что граф краем глаза замечает, как ощетинились бургундцы, но это только усиливало его веселье. Англичанин крепко хлопнул ее по плечу:— Так-то вы соблюдаете нашу кондотту, мадам?— Теперь, когда вы вернулись, я готова исполнять ваши приказания, милорд.— Еще бы! — светлые глаза англичанина лучились смехом. — Разумеется. Но, будучи англичанином, мадам, я предпочитаю оставить Святых Дев иностранцам. Так оно спокойнее. — И уже серьезно добавил: — Когда до вас доходили последние новости из-за стены?Флора мрачно призналась:— Уже три недели, как мы ничего не знаем.Роберт Ансельм пояснил:— Визиготы не пытаются штурмовать стены, милорд, но они заперли город покрепче утиной задницы.— Стало быть, и лазутчики не справляются?Аш моргнула. Блеск полуденного солнца слепил глаза.— Они замкнули кольцо и с тех пор сидят крепко. Ни один разведчик или гонец не сумел пробиться сквозь осаду.Де Вир помрачнел, но промолчал.Роберт Ансельм цинично добавил:— Когда разведчики стали возвращаться по кускам, в виде ядер для катапульт, мы перестали посылать новых. Последним был тот француз, Арман де Ланнуа. — Роберт покачал головой. — Пошел на корм воронам на прошлой неделе. Не понимаю, чего ему так уж приспичило выбраться отсюда!— Могу объяснить, мастер Ансельм, — сухо проговорил граф. Все его возбуждение иссякло, и стало видно, что он натянут, как струна. — Герцогиня, желательно, чтобы ваши советники тоже услышали об этом.Аш не дала Флоре ответить.— Каким образом, милорд, угораздило вас попасть сюда? — она заметила, что размахивает руками не хуже англичан, и прижала локти к бокам. — Вы что, от Карфагена поплыли в Константинополь? И виделись с султаном? Это ваши войска? Какого хрена?— Все в свое время, мадам. И герцогиня также должна услышать мой рассказ. — Джон де Вир на мгновенье оторвал взгляд от лекаря в грязном парчовом платье, чтобы взглянуть на горевшее в зимнем небе белое солнце. — Несомненно, — сказал он, — вы — герцогиня Бургундии, так же, как покойный Карл был ее герцогом. Скажите, мадам… да нет, вы должны быть тем же, чем был герцог Карл, — не то над нами сейчас не светило бы солнце!Флора поднесла грязную измазанную руку к белому Вересковому кресту на груди. Скромный крест, вырезанный из того же материала, что и ее герцогский венец, висел на золотой цепи. Аш увидела, что костяшки пальцев, сжимающих крест, побелели. Флора не сразу решилась поднять взгляд на окружавших ее рыцарей.— Она — преемница Карла, — сказал Оливер де Ла Марш тоном человека, услышавшего, как оспаривают закон природы, подобный череде приливов или каждодневному возвращению солнца.— О да, она настоящая герцогиня. — Аш неуютно переступила с ноги на ногу, ощутив вдруг заново и холодный ветер, и боль в ребрах. «Теперь она — цель, которую стремятся уничтожить Дикие Машины». — И вот что я вам скажу, милорд Оксфорд. Фарис это знает. Она сидит там в лагере — сидит уже пять недель зная, что Флориан — человек, которого она должна убить. И до сих пор она пальцем о палец для этого не ударила!Высоко подняв брови, Джон де Вир обвел глазами разрушенные здания и опустевшие улицы Дижона. Аш передернула плечами:— Да, она ждет, пока голод и болезни сделают дело за нее, но она полностью отказалась от штурмов. Я бы отдала половину полковой казны за возможность послушать, что говорят ее офицеры. И вторую половину — если бы могла услышать, о чем она сейчас думает.Граф Оксфорд пробормотал:— Кажется, я мог бы вам это сказать, капитан Аш.С запада донесся отдаленный гул осадного орудия. Земля под ногами слабо содрогнулась.— Уведите своих турок от стены, — повелительно проговорила Флора. — Собираем военный совет. В тепле!Пока в личных покоях герцогини собирался двор, графа Оксфордского снова окружили бургундские лорды: обменивались приветствиями, расспрашивали. Капитан янычар следовал за графом с выражением вежливого недоумения на лице.Аш с изумлением заметила, что все турки одеты одинаково: в желто-коричневую накидку на кольчугу с широкими свисающими рукавами, на поясе кривой меч, щит, лук; на головах шлемы, обернутые длинными ниспадающими на спину полосами ткани. Единообразие одежды и схожесть бородатых лиц создавала впечатление, что в комнате рядом с Аш не двадцать разных людей, а один человек, повторенный двадцать раз. Особенно заметно это было в сравнении с пестротой ее собственного эскорта — копья Тома Рочестера, — одетого в самый невероятный набор шлемов, кольчуг и лат, в разноцветных, по вкусу владельца, штанах. Пожалуй, единственное, что объединяло их всех, — это протертые до дыр колени.— Кормить их нечем, — сухо сказала Флора, подходя к Аш, и пояснила, перехватив ее взгляд: — Я говорила с Генри Брантом, и с кастеляном Дижона. У нас и для своих продовольствия не хватает.— Попробуй взглянуть на это дело по-другому: пятьсот лошадей — это двести пятьдесят тонн мяса.— Господь милосердный! Девочка моя, ты думаешь, они согласятся?— Турки-то? Ни за что на свете. Но давай не будем раньше времени создавать себе проблемы, — задумчиво проговорила Аш. — Сперва послушаем, зачем он их сюда притащил.Застекленные окна герцогских покоев не пропускали внутрь ледяной ветер, но он врывался в каминную трубу и завывал там, едва не заглушая негромкий говор собравшихся. Над кроватью здесь еще висел шелковый балдахин, а кресла не отправились пока в камин, где, тем не менее, ярко горел огонь.Флора вызывающе глянула на Джин Шалон:— Вина со специями, тетушка.— Да, герцогиня-племянница, разумеется! Сию минуту! Если на кухне что-нибудь осталось…— Если это ворье не заныкало где-нибудь хоть один бочонок, — заметила бургундская герцогиня, — значит, пора сдаваться визиготам…Аш фыркнула. Флора повернулась к ней спиной и вышла на середину комнаты. Люди бессознательно расступались, давая ей дорогу. Аш закусила губу, поймала себя на этом и насмешливо тряхнула головой. Не завидует же она, в самом деле!Флора приказала пажам:— Придвиньте кресла к очагу. Незачем вымерзать во время совета.Дыхание замерзало даже в помещении, и хотя Аш заняла место у самого огня, у нее стучали зубы. Она прижалась спиной к каменной резьбе каминной стенки, под изображением Христа в затейливом переплетении ветвей.Флора расположилась в резном дубовом кресле, столь тяжелом, что к огню его перетаскивали сразу двое юных пажей. Бургундские рыцари, владетели и епископы постепенно замолкали, обращая лица к своей чумазой, ясноглазой и блистательно самоуверенной герцогине.Граф Оксфордский предложил:— Мадам, нельзя ли немного расчистить место? Чем меньше споров, тем скорее дело пойдет.Флора мгновенно отозвалась, назвав дюжину имен. Одна-две минуты — и все, кроме названных ею, разошлись (без малейших признаков недовольства, с удивлением отметила Аш); подали подогретое вино, и герцогиня взглянула на английского графа через край золотого кубка.— Рассказывайте, — приказала она.— Все, мадам? Прошло не меньше трех месяцев с тех пор, как мы расстались на карфагенском берегу.Флора пробормотала скороговоркой:— Господи, дай мне сил или, на худой конец, терпения!Джон де Вир расхохотался и, не дожидаясь приглашения, устроился в кресле поближе к горящим поленьям. В тепле от него резко запахло конским потом. Глядя на него и на стоящих рядом Бомона с младшими де Вирами, Аш припомнила обед под стенами Дижона в жаркий августовский день. Даже присутствие Оливера де Ла Марша и турецкого капитана не мешало почувствовать себя снова в кругу друзей.— Начните с него, мастер де Вир. — Флора чуть наклонила кубок в сторону янычарского офицера. — Начните с того, почему вы здесь, а не там, да еще живой, — потребовала Аш. — Да еще с целым батальоном в придачу.Граф Оксфорд протянул ноги к огню:— Значит, прикажете начинать с конца? Ладно. Я здесь и жив, потому что привел с собой этого человека и его кавалеристов. Конечно, пять сотен не ровня шести тысячам визиготов, однако… я сообщил Фарис, вполне правдиво и честно, что если хоть один из его людей погибнет, султан Османли Мехмет Второй note 93 Note93
В европейском произношении: Оттоманский. От имени основателя турецкой империи Осман Бей.

будет с той самой минуты почитать себя в состоянии войны с империей визиготов.Повисла пауза. Тишина нарушалась только потрескиванием поленьев да воем ветра в трубе.Джон де Вир добавил:— Она знала, что это не пустые слова. Разведка должна была сообщить ей о том, что на западной границе империи собрано сильное войско.Аш негромко присвистнула:— Ну что ж, он может позволить себе подобные угрозы. note 94 Note94
Мехмет Второй (прав. 1451—1481) был в действительности правителем Османской, или Оттоманской, империи в период завоевания турками Константинополя и, следовательно, был известен, как человек, ответственный за падение Византии, Восточной христианской империи.

— Это не пустая угроза.— Слава Христу и всем его милым святым, — Аш поерзала: ребра под кирасой ныли. — Так, если я правильно поняла, вы просто проехали через все земли от Далмации досюда…— Пятьсот человек — отряд достаточно крупный, чтоб его не донимали мелкие шайки, — невозмутимо вставил граф Оксфорд, — и в то же время он не представляет угрозы для армии короля-калифа.— …и подъехав к Дижону, вежливо попросили пропустить вас в осажденный город со свежими силами, и визиготы вздохнули, но согласились?Джон де Вир вспыхнул и с горячностью выкрикнул:— Мы рисковали головами, а вам все смешки!— Потише, мой мальчик, — твердо остановил его граф и улыбнулся Aш. — Ты еще не пробовал на своей шкуре, что такое пять недель в осажденном городе. Позволь капитан-генералу Аш задавать вопросы в той форме, которая ей удобнее.Аш чуть смутилась и уже серьезно произнесла:— Это ведь не столько свежие силы, сколько новые заложники.Оттоманский офицер произнес на ломаном германском: note 95 Note95
Текст Сибл Хедингем отражает здесь потрясающую смесь используемых языков. Бургундцы с севера говорят на немецком, южане — на французском. В отряде Аш, вероятно, использовался английский (несколько диалектов), итальянский, немецкий, французский (двух разновидностей), собственный жаргон наемников; а также, возможно, вставлялись словечки на греческом, латыни и готском. Подозреваю, что турецкий офицер использует несколько немецких слов просто потому, что Германия для него представляет «крайний Запад». Я предпочел давать перевод, а не вставлять в текст иноязычные слова, как это делается в манускрипте.

— Не знаю такой слово?Аш с удивлением уставилась ему в лицо: светлокожее, наверно, он по рождению христианин.— Это значит: если они нас атакуют, вы погибнете; но тогда они… — он махнула рукой в окно, —…те визиготы, тоже погибнут. Пока вы в Дижоне, штурм города означает войну с султаном.Сквозь бороду янычара сверкнула улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102