Колдуны скинули плащи и сели за стол.— Доброе утро! — бросил Ванденберг, принюхиваясь к запаху кофе. — Спасибо, Грегуар. Нам это понадобится. Эльзеар еще не пришел?— Он наверняка прощается с Лейлой, — предположил Пленк.«Эльзеар прощается с Лейлой?» — сообразила Роберта. Ванденберг достал из рюкзака книгу Никола Фламеля.— Вы позволите положить ее в ваш холодильник? Пусть охладится до того, как мы пустимся в путь.— Пожалуйста, прошу.Отто уложил книгу в прохладное место, потом они чокнулись черным кофе.— За тот самый день, который останется в анналах колдовства, — наставительно произнес ректор.— За тот самый день, — подхватили друзья.Роберта, примостившись на краешке стула, хотела уже задать вопрос, когда на лестнице чердака Поэтов послышались тяжелые шаги.— Слышу, как поднимаются венские булочки, — прошептал Лузитанус, потирая руки.Эльзеар явился с полным рюкзаком горячих булочек и рогаликов.— Привет честной компании! — рявкнул он.— Лилит спит, — прошипела Роберта, сожалея, что не может на расстоянии заткнуть пасть булочнику.Эльзеар покраснел от смущения и осторожно уселся — так, чтобы стул не скрипнул. Это был своего рода подвиг. Ванденберг развернул на столе карту суши. На ней штрихами был обозначен маршрут. Роземонд привстал, чтобы изучить его, не выпуская изо рта потухшей сигареты.— Отправитесь по Западной дороге.— Надежнее всего начать с Гуэлля, — подтвердил Ванденберг. — Вначале встретимся с Гарнье. Потом пересечем Атлантику и посетим Дельфы. Затем пойдем к северу до долины Святой Клары. После встречи с вдовой Винчестер направимся в сторону Кашмира и, наконец, в Жантар Мантар. Так мы побываем в пяти святилищах из семи. Если повезет, встретимся в пути с Уоллесом и Тагуку.— Вы решили совершить паломничество по святилищам? — спросила Роберта, растирая веки.— Займемся дипломатией. Надо уговорить хранителей святилищ не примыкать к безумию Баньши, каким бы привлекательным оно ни было. Мы не можем позволить Баньши вьюнком увиваться в нашей стране колдовства.— А когда… когда вы решили уйти?— Сегодня ночью, — ответил Ванденберг.— Почему сегодня ночью?— Меня пробудила книга. Она стала ужасно разогреваться. Начинаются злокозненные дела. Где-то разожжен огромный костер. — Он отбросил высокопарный тон и спросил Роземонда: — А когда поднимаете якорь вы?— Еще до полудня.— До полудня? — икнула Роберта.— Все предусмотрено. Лейла займется в наше отсутствие Вельзевулом и попугаем, — сообщил Штруддль. — Через час она явится за распоряжениями.— Через час?— Через два часа мы уже будем в пути, — сказал Роземонд. — Вернее, под водой.— Как так под водой?Снизу донесся шум. Рыночные торговцы раскладывали на прилавках товар. В дверь вновь постучали. Появился Клод Бернар в шляпе с перьями, черном кожаном жилете и начищенных сапогах. За пояс были заткнуты два пистолета с перламутровыми рукоятками. Он снял шляпу и раскланялся с присутствующими.— Кофе? — предложил профессор истории.— Нет времени. Мы снимаемся, как предусмотрено, в одиннадцать часов. Без опозданий. Потом я буду вас сопровождать. А Луи обеспечит эскорт.— Отлично, — кивнул Роземонд.— До скорого в замке Святого Ангела.Ренар исчез так же внезапно, как и появился. Лузитанус и Штруддль заканчивали завтрак. Ванденберг подгонял лямки рюкзака к плечам. Драгоценная книга была уложена в сумку-холодильник и спрятана в рюкзак. Штруддль набил карманы булочками. Все горячо пожали друг другу руки. Роберта, как сомнамбула, расцеловала друзей. Их шаги стихли на лестнице. Эльзеар снизу попрощался с ними перед тем, как миновать врата Лувра.— Они ушли, — прошептала она.— Все пришлось решать очень быстро, — извинился Роземонд.Роберта села и налила себе вторую чашку кофе.— Пираты будут нас сопровождать? Но какое они имеют отношение к Баньши?— Они отношения не имеют. Убывают по собственным делам. Просто выяснилось, что у нас примерно один и тот же путь. Поэтому мы решили проделать более или менее вместе часть путешествия.— Как так более или менее? Мы вместе или не вместе.Роземонд не ответил на заковыристый вопрос. Встал, отошел к окну и закурил сигарету.— И по какому пути мы отправляемся? Хотелось бы быть уверенной, что в этом доме меня держат в курсе происходящего!Пленк, старавшийся быть незаметным, прочистил глотку и сообщил:— Что касается Лилит, то я приготовил основной набор лекарственных снадобий, чтобы она смогла продержаться два месяца, если ее состояние останется стабильным. Конечно, действовать надо в каждом случае особо. Но боюсь, что после железа и магния придется добавлять кальций, калий, быть может, уголь…Роберта открыла сундучок, принесенный медэкспертом, и постучала пальцами по пузырькам с разноцветными жидкостями.— Я тоже отправляюсь в путь, — продолжил Пленк. — У меня возникла мысль, как помочь Лилит. Быть может, я ошибаюсь, но кто знает.— Что! О чем ты подумал? — воскликнула Роберта.— Не хочу давать обещаний, которые, быть может, не сумею выполнить, — отмахнулся колдун. — Молчу и рта не раскрываю. Мы будем в постоянном контакте через Эфир. Когда понадобится, сообщу о себе.Он встал. Роберта не отпустила его, пока крепко не обняла. Когда дверь закрылась, она оглядела показавшуюся ей пустой гостиную. Она уже думала об отъезде, о чемоданах, о тысяче и одной нужной вещи, которые следует захватить с собой… Она вышла на балкон, где Грегуар докуривал сигарету.— О, сфинкс в человечьем облике, вы, кто знает о нашем таинственном месте назначения, что мне брать, меховые варежки или бикини?— Лучше бикини, — посоветовал Роземонд. — Там, куда мы отправляемся, будет жарко.Колдунья вздохнула.— Кем бы вы ни были, пламень любви пожирает меня. А в этих пиратских подлодках царит жуткая жара.Роземонд раздавил окурок и, как обычно, раскрошил его, пустив по ветру Рима.— Мы пробудем в подлодке только первый и очень короткий этап нашего путешествия, — сообщил он. — Затем средство передвижения будет просто шикарным.— Берегись, Грегуар, — предупредила она, погрозив ему указательным пальчиком. — У меня очень высокая планка требований к комфорту.— Я уже вижу, как мы распиваем дайкири с кокосовым молоком на краю бассейна, — мечтательно протянул он.Роберта ломала голову, пытаясь понять, что замыслил Роземонд. Из детской спальни донесся веселый щебет. Лилит, наверное, уже проснулась и стояла в кроватке, с силой сотрясая ее.— Мой чемодан собран. Я займусь ею.— У вас даже готов чемодан… — пробормотала Роберта, почесывая затылок.Бросила расстроенный взгляд на Вельзевула и попугая. Птица, словно в каталептическом сне, спала на своей жердочке. Кот растекся по дивану восковой лужей.— Увы, мои дорогие, мамочке надо уехать, и она не знает, куда и как, а когда вернется, покрыто мраком неизвестности. Что и говорить — авантюра.Она вдруг вспомнила о Густавсонах. Она не могла просить Лейлу забрать их. Что с ними станется? Они обожали Лилит.— Забыл вам сказать, — донесся из спальни голос Роземонда. — Ежи едут с нами. Ганс-Фридрих, его супруга и двое их детишек. Они станут идеальными телохранителями Лилит, не так ли?Лилит было наплевать на проблемы взрослых. Она хотела соску и криком сообщила о своем желании.— Значит, наш шикарный транспорт согласен принять ежей-телепатов, — отметила Роберта.Это не помогало разобраться в деле. Она пожала плечами, снова почесала в затылке… Вдруг ее охватила невероятная радость — предстартовая эйфория.— Я последую за вами на край света! — крикнула она в сторону спальни, из которой доносился детский смех.— Вы сделали правильный выбор, поскольку мы туда и направляемся.Ответ не принес успокоения.«Кто говорит — край света, говорит — пончо, „Боди-Перфект“, окраина…» — принялась перечислять Роберта. И бросилась в спальню собирать вещи. ГЛАВА 4 Глава Криминального отдела вышел из своего особняка, расположенного в шикарном районе Холмов Фортуны. Залез в ожидающий его лимузин с затемненными стеклами. Двигатель машины урчал на малом ходу. Водитель захлопнул дверцу и сел за руль, ожидая распоряжений. Клеман Мартино, удобно разместившись на заднем сиденье, закрыл глаза и задумался.Тошнота… Он ощущал себя на грани рвоты все последние месяцы. Ему хотелось блевать, когда он сталкивался с этими глупыми базельцами, которые привели Арчибальда Фулда к власти. Впрочем, его терзало и чувство сопричастности к триумфу диктатора.Клеман заметил призрачное лицо старика, который через окно на первом этаже приземистого дома наблюдал за улицей с помощью системы зеркал. Подглядывание, доносы, страх превратили Базель в замкнутый адок, из которого молодой человек мечтал удрать. Призраки. Люди превратились в призраков, истерзанных страхом.— В Перепись через карниз.— Слушаюсь, мсье.Автомобиль пополз вниз в сторону лагуны. Милиция и солдаты держали город на осадном положении, хотя цыгане, пираты и прочие специалисты по колдовству покинули Базель почти год назад. Однако Фулд маниакально боялся возможных очагов сопротивления. В его последнем распоряжении Криминальному отделу рекомендовалось обойтись без процедур предварительного дознания, а использовать «превентивный арест». К распоряжению прилагался список с именами тех, кто противился власти.Пока Мартино удавалось откладывать исполнение приказа. Поспешный отъезд муниципа накануне вечером без указания места официального назначения открывал перед ним неожиданные возможности. Если действовать, то сейчас или никогда.Лимузин выехал на карниз. Внизу волны лагуны лизали подножие скал. Бегство цыганской общины и мощный прилив, поглотивший Малую Прагу, оставили незаживающую рану. Работы в открытом море шли полным ходом. Гигантские краны восстанавливали плотину и издали походили на виселицы.Сомнения поселились в душе Мартино почти сразу после завершения дела Туманного Барона. К тому же изменился и сам муницип. Он подолгу гостил в Лиденбурге. Баньши не отпускала его от себя ни на шаг. Однажды, у подножия Переписи, Клеман заметил его с младенцем на руках. Стоявшая рядом с Фулдом Баньши сухо отослала молодого человека. Не этот ли младенец появился на свет стараниями колдуньи? Но уже несколько месяцев он ребенка не видел. А в Переписи никто о нем не слышал.Кроме того, были приняты муниципальные решения, которые себя не оправдывали. Как, например, создание корпуса драконов, милиционеров-наемников, вооруженных огнеметами, которые сеяли ужас одним своим присутствием на улицах. Установилась тирания, каторга была переполнена. Может, муницип и его сообщница собирались опустошить ее, возведя древние костры?Лимузин обогнал строй из трех гусеничек. Драконы красовались на платформах бронемашин, у дул оружия плясали огоньки. Несколько прохожих приветствовали солдат. Но большинство старались смотреть в сторону. Базельцы превратились в тряпичных кукол в лапах двух безумных поджигателей по имени Арчибальд Фулд и Кармилла Баньши, опьяневших от безграничной власти.Мартино подумал о родителях. Они уже должны были отплыть в город Верн. По крайней мере месяц они проживут вдали от Базеля. Принадлежность к Клубу состоятельных давала свои преимущества, поскольку выезд из города был запрещен. Для путешествия требовалось официальное разрешение, но даже глава Криминального отдела сомневался, что может получить таковое.Бегство в Эфир было бы элегантным решением. Но оба храма, посвященных Бахусу — по крайней мере их руины, — использовать было нельзя. Храм Малой Праги был снесен приливом. А тот, что располагался в фундаменте Колледжа колдуний… Мартино не решался заходить в Колледж. После отъезда Отто Ванденберга и прочих учебное заведение превратилось в настоящую лабораторию черной магии.Мартино покрутил на пальце кольцо, переданное матерью. Если он не мог выбраться в Эфир, то все же мог вступить в контакт с одним из его представителей.— Остановитесь, — приказал он, узнав фасад, вдоль которого двигалась машина.Клеман выпрыгнул из лимузина, поднял воротник пальто и бросился к двери, заклеенной плотным ковром муниципальных распоряжений. С легким страхом схватился за ручку в виде козлиной головы, опасаясь укуса. Но дверь со скрипом отворилась, позволив Мартино проникнуть в бывшую таверну «Две саламандры».Здесь все осталось по-прежнему, поскольку место охранялось магией. Столы и стулья ждали колдуний и колдунов, а стойка — брюха Эльзеара. Заднее помещение также не изменилось, если не считать пустых рамок, в которых раньше красовались фотографии магов, а самая маленькая комнатка была такой, какой Мартино знал ее в великие часы своего сотрудничества с Робертой Моргенстерн. Ему показалось, что он слышит звон двух соприкасающихся кружек, шум приглушенных разговоров…Он прошел за стойку, порылся, отыскал телефон и снял трубку. Услышал гудок. Сделал глубокий вдох и набрал номер, который иногда повторял про себя целыми часами. Он уже давно не звонил ей. Гудки. Потом трубку сняли.— Бовенс, — устало произнесла юрист. Молодой человек еще тщетно подыскивал подходящие слова, а Сюзи со скрипучей усмешкой уже воскликнула: — Мартино? Господин директор Криминального отдела… Очень хорошо, что вы еще помните о существовании юридического аппарата.Кишки Мартино отплясывали карманьолу. Он с трудом выговорил:— Послушайте.Он прижал трубку к уху, открывая перед Сюзи Бовенс свой мозг, чтобы она обследовала его мысли. Колдунья, связанная с Эфиром, ощутила его открытость. Искушение оказалось слишком сильным! Она нырнула в мозг высокопоставленного чиновника и прочла там неуверенность, страхи, сожаления, яростное желание вернуться в прошлое. Однако подозрительности не утеряла. Это могло быть манипуляцией.— Откуда вы звоните?— Из «Двух саламандр».— Встреча на Центральной телефонной станции. Через десять минут. Кабина 22. Я вам позвоню.Сюзи повесила трубку. Мартино выбежал из таверны и приказал водителю поскорее довезти его до ЦТС. Он ощущал легкое опьянение.Поездка не заняла много времени, и лимузин застыл перед зданием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41