Она внезапно перенеслась в долину, зажатую двумя скалистыми черными стенами, которые возносились на высоту три тысячи футов. Рваные вершины терзали небо. В глубине провала серыми отблесками сверкало озеро, а по пологим склонам тянулись сплошные зеленые леса. У озера торжественную стражу несли руины древнего замка, похожие на резную колоннаду среди россыпи алмазов.— Добро пожаловать в долину Гленкоу! Ее склоны воспел Оссиан. Эхо его песен до сих пор звучит здесь, прячась в тайных нишах, расположение которых знаю только я.Волынка не просто творила волшебный ландшафт, она наделяла его удивительной красотой.— Это панорама?— Это — Мондорама, ядро святилища и, надеюсь, призыв к погружению, который не должен оставить вас равнодушной. Вы знаете, что некоторые из подобных увеселительных заведений пришлось закрыть, поскольку зачастую посетители не выбирались из них, попадая в вечный плен?Но Роберту перестал интересовать гигантский мираж. Ее глаза торопливо оглядывали предметы, стоящие на платформе. Уоллес быстро ознакомил ее с реквизитом.— Ящик, в котором исчезал Гудини, мой духовный учитель. Ребенком он взлетал благодаря свойствам Эфира. Говорят, он исчез в нем до того, как за ним явилась смерть. И Старуха до сих пор ищет его. — Он открыл крышку чемодана и извлек несколько предметов. — Китайские кольца. Волшебная палочка. Три стаканчика с фиглярским шариком. Модель волшебного фонтана Герона Александрийского… — Он внезапно захлопнул крышку. — Могу показать вам несколько своих самых замечательных фокусов. Или продемонстрировать фильм Мельеса. Наверху есть кинозал.— Вы знаете, что мне надо, — устало пробормотала колдунья.Маг ущипнул себя за кончик носа, вытянул руку, раздвинул пальцы и начал сеанс чтения мыслей для единственного зрителя.— Конечно, — серьезным тоном произнес он. Протянул руки к центру платформы, выкрикнул звонкое«Шагазам!». Раздался взрыв, и вверх взметнулись клубы белого дыма. На мольберте появилась «Дева с канцлером Роленом». Картина выглядела меньше, чем в воспоминаниях Роберты. Но она видела ее ребенком. Роберта медленно приблизилась к полотну.Она еще не подготовилась к погружению. Но ее уже пленила красота картины, сияние и тонкость мазков, выполненных тончайшей кистью, тщательно выписанные детали. Она застыла в полуметре от шедевра, ее взгляд переходил с одного чудесного предмета на другой — хрустальный шар в руке ребенка и загадочное отражение в нем, стражники на мосту, виноградные ветви с листьями и драконы, маленький горящий дом, крохотные люди на берегу реки.— Где вы? — спросила Роберта, вглядываясь в миниатюрную толпу.Уоллес из уважения к ней отступил. Колдунья сосредоточилась. Еще мгновение — и картина примет ее.Внезапно мага приподняло и отбросило на вращающуюся мишень. Его буквально приклеило к ней — руки и ноги Уоллеса образовали крест. Он увидел, как Кармилла Баньши хватала ножи, лежащие на подносе, и с невероятной скоростью бросала их. Он не успел ничего предпринять, как лезвия пришпилили его одеяние к доске.Роберта, ощутив неладное, стряхнула с себя оцепенение, но не успела ничего понять. Баньши подняла ее над платформой и зашвырнула в одну из клеток, решетка которой закрылась на двойной оборот ключа. Атака продлилась не более десяти секунд. Волосы Роберты разметались, она ощущала боль в спине и руках, но вцепилась в прутья, чтобы встать.— Роберта Моргенстерн, — протянула Баньши. — Какое удовольствие вновь встретиться с вами!Роберта оправилась от неожиданности. И едва удержалась от желания плюнуть в лицо виновнице своих злоключений. Но близость «Девы с канцлером Роленом» требовала осторожности.— Как вы красивы, — польстила она колдунье, пытаясь говорить небрежным тоном, но в нем явно слышались ненависть и страх.Кармилла обеими руками схватилась за прутья. Сильный разряд сотряс клетку, ударив по Роберте. Она с воплем отпрыгнула назад. Молниеносный удар служил предупреждением.— Спасибо. Но я за вами охотилась не ради комплиментов. Где Лилит?Роберта встряхнулась и хрипло ответила:— С отцом.Кармилла вскинула глаза к небу.— Мы обе знаем, кто ее отец. Повторяю свой вопрос: где она? — Баньши осмотрела свои ногти. — Я так или иначе найду ее. И дорогу мне не перейдут жалкий профессор истории и его студенточка. Пора поумнеть, Роберта. Вы слишком легкомысленны.— Если бы вы могли исправить все то зло, что натворили, Кармилла…Баньши закивала.— Вы говорите о небольшой проблеме, которая терзает нашу Лилит?— Небольшая проблема? Она умирает!— Нет смысла кричать об этом на каждом углу! — Баньши глубоко вздохнула, пытаясь обрести спокойствие. — Я вам благодарна за то, что вы сделали, чтобы оттянуть трагический исход. По крайней мере теперь мы почти уверены, что она дотянет до Вальпургиевой ночи.— А потом?— Спишу ее смерть на вас. Виновны вы или нет, вряд ли ее очаровательный папочка станет разбираться в деталях.— Вы сошли с ума.— И сгораю от нетерпения, как все, кто начинает великое дело. Последний раз спрашиваю — где Лилит? Не думайте, чтоя проделала весь этот путь только ради удовольствия насладиться созерцанием вашей смерти.Роберта решила молчать. Она действительно не знала, где находился Грегуар. Баньши снова подошла к клетке. Разряд, несомненно, будет сильнее, чем в первый раз. Но вмешался Уоллес и сообщил:— Кстати, мой ответ «нет». Я не присоединюсь к вашему проекту. Я собирался вам написать. Вы освободили меня от сей неприятной обязанности.Кармилла остановилась и развернулась, чтобы оглядеть хранителя святилища, прибитого к мишени, как сова к дверям сарая.— А я и не рассчитывала на вас, Уоллес. К тому же у меня уже есть квота святилищ. Те, кто не подчинится, — исчезнут.Уоллес усмехнулся:— Готовите Мондораме ту же участь, что и Малой Праге?— Пора забыть об этой истории! — раздраженно рявкнула она. — Я не разрушала Малую Прагу. Во всем виноват прилив. И Гектор Барнабит умер не от моей руки.— Только не уверяйте, что не пытались его убить.— Я этого не говорю, и вы правы, обращая на это внимание. В конце концов, есть шанс, что это святилище исчезнет вместе со своим хранителем.— Кое-что останется и вновь объединится, наберет сил и однажды уничтожит вас.— Ха, напугал! Неужели стоит бояться этого живописного логова? Может, на меня устроит охоту автомат-шахматист? Или под мою кровать закатятся магические кубики и вечно будут нарушать мой сон? Или появится клетка, чтобы пленить меня? — усмехнулась она, показывая на долину Гленкоу.Ее глаза остановились на «Деве с канцлером Роленом», и она уловила — благодаря Густавсон — панику, охватившую колдунью. Баньши быстро обнаружила ее причину. И радостно усмехнулась. Роберта застыла в клетке, повернувшись спиной к Баньши и пытаясь подавить растущий страх.— Твои родители забрались внутрь? — с пренебрежением усмехнулась Баньши. Она ликовала, ощущая отчаяние колдуньи. Потом продолжила, царапая острыми ногтями лаковую поверхность: — Дерево и высохшие краски. Истинный кошмар для пожарника. — Наклонилась к композиции. — Но что я вижу? Горящий дом в пригороде? Огонь распространяется! Уже горит целый квартал!Она отошла в сторону, чтобы Роберта убедилась в справедливости ее слов. Композицию действительно пожирало рисованное пламя. Оно бежало к реке, оставляя позади себя черную выжженную полосу.— Нет! — воскликнула Роберта.— Может, память вернется к тебе, девчонка?Пожар бушевал на заднем плане, там, где стояли два стражника, уже превратившиеся в факелы. Пламя подбиралось к переднему плану. Розовое личико младенца покрылось лопающимися пузырями. Лицо Девы полыхнуло липкой смолой, потом исчезло. Виноградники рассыпались в прах. Мостовая, колонны, вышитый плащ канцлера пожухли и навсегда ушли в небытие.— Я не знаю, где она!Она представляла себе обитателей картины и своих родителей, бежавших к воде, пытаясь спастись от огненной стихии. Доски картины уже на три четверти были охвачены огнем. Нетронутыми оставались остров в центре композиции, а также фрагмент неба. Баньши наблюдала за чудовищным пожаром, словно новый Нерон, созерцающий Рим, уничтоженный его безумной волей.— Тем хуже, — бросила Баньши. — Твои родители поджарятся из-за пустяков. А виновата будешь ты.Воздух всколыхнулся. Кто-то бросился на Баньши с высот панорамы. Колдунья поднялась на ноги, отступила на три шага назад, споткнулась о граммофон. Роберта увидела Клода Ренара — тот выхватил меч, рукоятка которого торчала из чемодана, и метнул его в Баньши. Та едва успела вытянуть руки в момент, когда лезвие вонзилось ей в живот. Клода бросило во вторую клетку, дверца которой тут же захлопнулась за пиратом.Баньши раскачивалась — меч вонзился в ее тело по рукоять, и она вцепилась в нее обеими руками. «Дева с канцлером Роленом» продолжала гореть. Клод Ренар тщетно сотрясал клетку. Обессилевшая Роберта не могла ничего предпринять.Уоллес воспользовался ситуацией, чтобы освободиться и добраться до мольберта. Схватил картину, большая часть которой рассыпалась прахом у его ног. Баньши, стоявшая на противоположной стороне платформы, преувеличенно медленно вытягивала меч из живота, лицо ее искажала гримаса боли. Закончив пантомиму, она с триумфом вскинула над головой меч с убирающимся лезвием.— Проклятое бутафорское оружие, — проворчал Клод Ренар, взводя один из пистолетов.Прогремел выстрел. Баньши раскрыла ладонь. Пуля срикошетила, ударившись о кольцо, со свистом улетела к потолку, отскочила от балок на крыше панорамы и закончила полет в клетке Клода — тот со стоном повалился на пол. На груди его расцвел багровый цветок.— Клянусь святым Евстахием, я попала! — воскликнула Баньши, дуя на ладонь. — Возвращение отправителю по желанию адресата! А… где же Уоллес? Удрал от нас?Роберта видела, как маг бросился в ящик исчезновения, прихватив остатки картины. Баньши проследила за ее взглядом и ударила ногой по ящику, который с тихим хлопком распластался на платформе.— Удрал, — прошипела она, пожимая плечами. — Кто у нас остался? Сирота и проходимец. А вернее — проходимица.Смертельно побледневший Клод Ренар зажимал ладонью плечо. Между пальцами сочилась струйка крови.— Братья лагуны, — с презрительной гримасой произнесла Баньши. Сунула руки в карманы. — Банда дешевых пиратов, которые якобы грабят лагуну в подлодках без… Аи!Ринго укусил ее. Реакция колдунья была молниеносной. Она выхватила ежа из кармана, бросила в сторону мишени, схватила нож и запустила в зверька. Лезвие вонзилось в малыша Густавсона — его перебитые лапки дернулись и обвисли. Ганс-Фридрих выскочил из кармана Ренар и зашипел на Баньши. Его супруга зашипела из второй клетки. Колдунья нахмурилась, и оба ежа, дрожа от страха, спрятались в свои укрытия.Роберта с ужасом смотрела на трупик в центре мишени, предчувствуя собственную участь.— Вам не найти Лилит, — пообещала она своему заклятому врагу. — Дьявол перервет вам глотку.Баньши сдержала зевоту, схватилась руками за обе клетки и начала раскачивать их.— Я надеялась, что потяну время, разбираясь с тобой. Ну что ж, сделаем все быстро. Ты меня утомила.Вокруг ее пальцев возникли голубоватые искры. Между прутьев клеток поползли огненные волокна, но в это мгновение небо над долиной Гленкоу взорвалось. Огромный якорь пробил крышу панорамы, подцепил клетки за веревки, на которых они висели, и поднял их в воздух. Баньши потащило вверх вместе с клетками.Она вылетела из панорамы и внезапно оказалась, летящей над святилищем. Она крутила головой, пытаясь понять, что за deus ex machina подхватил ее, когда Густавсоны укусили ее за пальцы. Баньши разжала хватку и плюхнулась на мостик двадцатью метрами ниже. При падении сломала правую руку. Истерически расхохоталась, сразу вскочив на ноги. И никак не могла остановиться. Как жаль, что здесь не было Моргенстерн, ведь развлечение еще не закончилось! Она, не охнув, вправила кость и зажала ее, чтобы та немедленно срослась. Они еще увидятся до того, как наступит конец. Или, быть может, в момент, когда конец будет близок. И тогда каблуком раздавит ненавистного клеща, чтобы больше не вспоминать о нем.Летающий якорь набрал высоту и растворился в облаках вместе с клетками. Баньши колебалась, не зная, как поступить. Могла посадить на воду своего гигантского гуся, броситься в погоню за пиратом, Робертой и их таинственным спасителем. Поговорка гласила: «Не откладывай на завтра…» Да, проблему можно было решить без проволочек.Она приготовилась вызвать гидросамолет, когда гранитный округлый камень, появившийся неизвестно откуда, ударил ее по ногам и опрокинул на мостик. Камень продолжил полет, столкнулся с мачтой, на которой висел стяг Мондорамы, и понесся обратно. Колдунья, стоя на четвереньках, пыталась понять, что с ней произошло, когда камень угодил ей в лоб. Она потеряла сознание и растянулась на мостике, раскинув руки в стороны.А потому не заметила, как камень шаттлборда, не снижая скорости, удалился в сторону северных краев.
Уоллес бежал. Справиться с могучей Баньши он пока не мог. Ящик исчезновений показался ему единственным выходом. Он оказался в безопасности, но безмерно злился на самого себя. Издал яростный вопль, потом постарался успокоиться. «Где я?» — спросил он себя.В сердце снежной бури. Хлопья снега с силой били по лицу. Он не видел дальше своего носа. Справа торчала черная острая скала.Фрагмент уцелевшей картины упал в снег к его ногам. Уоллес подобрал его. Пожар погас. Уцелели только остров и крохотная часть реки с лодкой, чью корму обглодал огонь. От канцлера, Девы и города не осталось ничего. Он извлек из рукава шелковой платок и завернул в него реликвию, потом спрятал ее в карман.Сильнейший порыв ветра оттолкнул его в сторону и раздвинул завесу снега. Уоллес увидел скалы, дорогу над пропастью, а чуть дальше — рукотворный каменный холм.Он развязал пояс из красного шелка, обернул вокруг цилиндра и завязал под подбородком длинные концы. Потом поднял плащ, закрыв им лицо, передумал… Достал из потайного кармана фляжку с виски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41