Имея контрольную долю капитала в банке, более чем пятьдесят процентов акций железнодорожной компании, собственную скотоводческую компанию, а также долю в лесообработке и сельском хозяйстве, мэр Рад Темплтон считал себя слишком большим человеком для того, чтобы беспокоиться о Джоэле Хендри, который стоял так низко.
Люси обнаружила отца на веранде десять минут спустя, и Темплтон быстро спросил:
— Где ты была, Люси? Я хотел поговорить с тобой.
— Я разыскивала мистера Хендри, — резко ответила Люси.
Темплтон даже не пытался скрыть своего удивления и раздражения.
— За каким дьяволом? Какие черти тянут тебя к нему, девочка?
— Он личность, отец и к тому же, прекрасный человек.
— Какого черта ты во все суешься? Ты сегодня выглядела дешевой хвастуньей за моей спиной.
Люси прошлась до перил крыльца.
— Да, отец, я видела его несколько раз: три раза в городе и дважды на его ранчо. Каждый раз он мне представлялся человеком крепкого ума, которым можно легко и охотно восхищаться.
Лицо Темплтона посерело и давая волю своим чувствам, он подошел к перилам и зло тряхнул их.
— Тогда я для тебя редкий дурак? — пролаял он.
— У тебя редкая дочь, отец, — парировала Люси, — которая будет стоять на своем, если в этом будет необходимость, и не будет болтать впустую. Я не думаю, что кто-нибудь еще даст мистеру Хендри такой шанс, как я.
Лицо Темплтона до корней волос наполнилось яростью и он некоторое время не мог даже говорить. Но когда заговорил, то умышленно понизил свой голос и успокоил сам себя.
— Хорошо, Люси. Я сожалею, — сказал он тихо. — Я допускаю, что тебе нравится этот мужчина. Он симпатичен и мне тоже. И я думаю, что можно дать ему шанс достичь чего-либо. Но только он не нуждается в этом шансе. Он хочет остаться никем, пустить жизнь по течению, так как это больше ему подходит. Он будет голодать большее время, нежели будет сытым и…
— Я думаю, что мистер Хендри сумеет сделать то, что задумал, — перебила его Люси. — И если я ему понадоблюсь, то я готова ему помочь
Темплтон сердито воскликнул:
— Черт бы тебя побрал, девочка, не говори так впредь. Ты дочь Рада Темплтона и у меня свои планы на счет тебя.
— Какие планы? — спросила его холодно Люси.
— Джим Маквелл или может быть Том Камминг. Двое хороших, преуспевающих мужчин, с прекрасным будущим. Ты выберешь одного из них и я буду гордиться тобой. Так начни прямо сейчас и забудь все эти дурацкие девчоночьи пустяки и все, что связано с Хендри — мужланом и к тому же пустым дураком.
Люси отвернулась от отца, в ее глазах блестели слезы.
— Ты можешь потерять меня, отец, но никого кроме Хендри мне не нужно. Ты не знаешь, что это. Я люблю его с первой встречи, люблю его странности и его искренность. Я не могу думать ни об одном другом мужчине с той первой ночи и я знаю теперь, что уже никогда не смогу. Я хочу помочь ему справиться с горем и подняться опять на ноги.
— Хендри покидает город, — потряс ее Темплтон.
Люси тут же с жаром воскликнула:
— Это не правда, отец.
— Это правда. Он только что сказал мне. Хендри знает, что не может тягаться с Уайлдером, тем не менее он укладывает вещи, чтобы последовать за ним. Но что касается меня, то я полагаю, что он получит свои дурацкие деньги и ускачет в совсем другом направлении, и будет прятаться всю оставшуюся жизнь, в надежде, что не услышит упоминания имени Кида Уайлдера снова.
Люси медленно отходила от шока.
— Но, отец, он не из таких. Мне все равно, что все думают о нем. Я знаю, что он из себя представляет.
— Тогда, девочка, ты не знаешь ничего, — крикнул Темплтон, сердито пройдя мимо дочери. Он спустился на улицу и направился к банку, и когда он возвращался обратно спустя двадцать минут, его настроение было паршивым.
Люси снова вышла на крыльцо, закрыв за собой двери в жилые комнаты. Она стояла одна в полном безмолвии и ждала, удивляясь сама своему ожиданию — что еще могло случиться, что могло бы повредить ей еще больше.
Это длилось до тех пор, пока она не услышала в доме голос Джоэля Хендри, который вернул ее к действительности. Люси решила войти в дом и объясниться в своих чувствах, не заботясь об исходе, но в последний момент замешкалась в нерешительности.
Из дома послышался голос ее отца:
— Вот твои деньги, Хендри.
Люси почувствовала ужасную неопределенность, охватившую ее. Она знала, что не имеет права вмешиваться сейчас, однако она также знала, что если Джоэль Хендри оставит город, то она может никогда не увидеть его снова.
— Они не нуждаются в пересчете, Хендри, — сказал Рад Темплтон спустя минуту. — Я увеличил цифру до круглой суммы, большей, чем ты запросил.
— Почему?
Люси ждала, изумленная решением своего отца. Она чувствовала, что знает причину и захотела ворваться в комнату, чтобы наконец объясниться. Но вместо этого отошла назад к стенке крыльца, в темноту, понимая, что может наделать еще больше глупостей для себя.
Если Джоэль Хендри не питает к ней никаких чувств, а у нее нет убедительных оснований верить в его чувства, то она должна сохранить свое достоинство не только перед ним, но так же и перед своим отцом.
— Ну, может быть, по нескольким причинам, Хендри. Я вижу, что ты пытаешься уехать из этих мест и наверное хочешь вытравить из своей памяти воспоминания о смерти сына. Признаюсь, что я никогда не возьмусь критически оценивать его воспитание, но кажется, я помню его толковым парнем с хорошими манерами. Я не хочу, чтобы ты покидал этот город, чувствуя, что любой может позволить себе обидеть тебя. Эти несколько сот долларов сверху, будут тебе помощью в пути, и в любое время, когда ты пожелаешь продать с молотка все свое хозяйство, полагаю, что я смогу дать тебе хорошую цену. А пока я мог бы присмотреть за всем до твоего возвращения назад.
Люси сжимала руки у груди, страшась ответа, который она ожидала услышать.
С каждой минутой она становилась все более уверенной в своей любви к Джоэлю Хендри.
— Я не уезжаю, мистер Темплтон, — услышала она его слова.
— Ты сказал нет? Тогда, какого черта, ты продал мне весь свой скот?
— Потому, что я не хочу тратить время на уход за ним. Без этих забот, я смогу в любое время уехать и вернуться, когда надо будет проверить все ли на месте. Между тем, я был бы благодарен тебе, если бы ты посоветовал кому-нибудь взять меня на работу.
Рад Темплтон широко разинул рот.
— Работу? Что ты еще можешь, кроме как пасти и доить коров? Ты фермер, а фермерам нет места в городе.
— Я умею делать и другую работу, — ответил Хендри.
— Какую например?
— Работу продавца в магазине, бармена, извозчика.
Темплтон молчал долгое время, затем тряхнул головой и сказал эмоционально:
— Нет, я не буду никому советовать нанимать тебя, Хендри. Не будь таким тупым — этих денег с лихвой хватит для твоего отъезда.
Люси двинулась к закрытым дверям, взялась за ручку и медленно повернула ее, понимая однако, что сейчас могут разрушиться все ее мечты. Для нее теперь только одно имело значение — Джоэль Хендри оставался, и любым путем она должна выяснить его чувства к ней.
Девушка услышала как Хендри спросил:
— Почему ты хочешь этого, Темплтон? — его голос был грубее, чем обычно. В этот момент Люси открыла дверь и вошла вовнутрь, оба мужчины быстро обернулись к ней.
— Да, отец, почему? — повела наступление Люси на своего отца.
Джоэль Хендри испытывающе изучал девушку, не говоря ни слова. Затем его внимание привлек мэр, Хендри заметил какую-то неловкость в поведении этого огромного человека и подивился этому.
— Ну, может быть потому, что Уоллен вообразил, что если ты останешься, то ваша стычка с Кидом Уайлдером произойдет здесь, Хендри. Мы не хотим убийств в нашем городе. И если ты так жаждешь мести, тогда иди охотиться за ним в другое место. Он хорошо известен и не составит тебе большого труда его найти.
Люси внимательно следила за Джоэлем и когда он взглянул в ее сторону, она сказала:
— Нет, отец, Джоэль заслужил, чтобы ему открыли правду. Это из-за меня, Джоэль. Я сказала отцу, что виделась с тобой, а он воспринял это по своему. Он имеет виды на мое замужество с сыном одного из его богатых друзей, не спрашивая моего согласия. Я должна выбрать одного из них, хотя не испытываю к ним никаких симпатий. Отец подозревает, что у меня сложилось какое-то чувство к тебе и поэтому хочет, чтобы ты уехал.
Люси повернулась и вышла из комнаты.
Рад Темплтон попытался ее вернуть, но дверь хлопнула и заглушила его слова.
Темплтон с хмурым видом изучал Джоэля Хендри некоторое время, затем он огрызнулся:
— О'кей, Хендри, это примерно так. Есть три причины почему ты не должен оставаться в городе. Первая: для тебя здесь нет места и нет будущего. Вторая: Уоллен не хочет твоего присутствия здесь, потому что однажды Кид Валдер вернется. И третья: я не хочу чтобы ты строил коровьи глазки моей дочери.
Хендри долго смотрел тяжелым взглядом на мэра, прежде чем ответить. Его голос был спокоен, когда он наконец сказал:
— Темплтон, ты дурак, если так думаешь. Ты берешься судить меня, ничего обо мне не зная. А Уоллен пусть беспокоится о моей встрече с Уайлдером. Что касается третьего, то ты делаешь ошибку обращаясь так со своей дочерью, которую я нахожу прекрасной девушкой. Я остаюсь, и найду себе работу. Я буду ждать и однажды убью Кида Уайлдера, отомстив за своего сына. Ничто больше не значит для меня до тех пор, пока я не закончу это дело.
Хендри взял конверт с деньгами, отсчитал причитающуюся ему сумму и бросил остаток на стол.
Лицо Темплтона перекосилось, когда Джоэль произнес:
— Цена, которую ты предложил достаточно легкомысленна, Темплтон.
С этим он вышел, оставив удивленного и озадаченного мэра. Оказывалось, что этот одиночка представлял собой нечто большее, чем можно было предположить на первый взгляд, сбросив в один день с себя покрывало таинственности. Темплтон зашагал по комнате, бранясь на дочь и Джоэля Хендри и радуясь только одному, что Хендри не придал значения признанию Люси. Он думал, что это послужит ей уроком и поможет стать взрослее.
Глава 4. ТОМ БАРБИ
Том Барби сидел в ожидании, сразу же за дверным проемом салуна, когда Джоэль Хендри вступил в бар Бевина. Лицо Тома еще хранило следы драки — его нос и губы были слегка припухшими. Бармена, который наблюдал за Томом Барби уже некоторое время, насторожило то, что Барби держался за рукоять револьвера, словно сгорая от нетерпения выхватить его.
Джоэль Хендри окинул его беглым взглядом и двинулся вглубь салуна. Барби выругался и пролаял:
— Хендри, достань себе револьвер!
Джоэль дошел до стойки и степенно посмотрел на Марка Бевина. Бармен сказал:
— Он торчит здесь уже час, много пьет и бранится. Не связывайся с ним. Он не сможет напасть на тебя, пока ты безоружен.
— Ты отрыжка, Хендри! — прокричал Том Барби. — У тебя кишка тонка взяться за револьвер. Ты пытался воспитывать своего мальчишку как бабу и когда он стал отбрыкиваться от тебя, то ты настроил его против меня. Ну хорошо, Хендри, слушай меня теперь — никто еще, ссадив меня с лошади, не уносил после этого ноги.
Джоэль Хендри со скукой изучал его, уперев руки в бока. Он достаточно долго молчал и затем спокойно сказал:
— Мотай отсюда, Барби. Разговор с тобой закончен, моя голова занята сейчас другими мыслями.
— Ты не мог даже позаботиться в городе о своем сыне, Хендри. Ты не хочешь разговаривать со мной сейчас, тогда послушай моего совета — шагай по другой стороне улицы, каждый раз как увидишь меня. Когда я зайду в салун, мотай из него, потому что я не могу терпеть, как от тебя воняет, мистер.
Марк Бевин слегка побледнел и произнес:
— Не обращай на него внимания, Хендри. У тебя нет под рукой оружия, а у него есть. У него всегда чешутся руки пострелять.
Но Джоэль Хендри только вытер руки о штаны и продолжал спокойно стоять, лишь пошире расставив ноги. Он взглянул в глубину бара, заметил там Мэтта Хопа и беспристрастно спросил:
— Хоп, ты не одолжишь мне свой револьвер?
Мэтт Хоп разинул рот и затем потряс головой.
— Нет, мистер, ты не воспользуешься моим револьвером. Я не хочу, чтобы тебя убили. Если хочешь совет, то прими во внимание слова Бевина и уйди отсюда. Это твой шанс остаться в живых.
— Он уберется! — прорычал Том Барби и его ликующий взгляд смерил расстояние между ним и Хендри. — Вот увидите, он уберется, — повторил он.
Джоэль Хендри повернулся и прошел вглубь бара. Голос Тома Барби раздался ему вслед.
— Шагай и держи направление строго на свой маленький клочок земли и не высовывайся оттуда. И лучше не возвращайся назад.
Джоэль подошел к Мэтту Хопу, протянул к нему руку и спокойно сказал:
— Мы никогда не сходились с тобой во взглядах, Хоп. Но я все же прошу тебя, хотя мог бы и не делать этого. Не бойся, я сумею защитить себя.
Тишина воцарилась в салуне и глаза всех устремились на Джоэля Хендри.
Мэтт Хоп еще раз мрачно посмотрел на него, переглянулся с мужчинами, сидевшими поблизости и когда один из них сказал: «Это его дело, Мэтт», — он вынул свой револьвер.
Хендри проверил его, закрыл патронник и засунул револьвер за пояс джинсов. Затем он вышел на середину помещения и встал перед Томом Барби.
Уже с первой минуты, лишь только Хендри вошел в салун, Барби почувствовал легкую неуверенность в себе. Это странное для него чувство не проходило и он боялся, чтобы кто-либо не заметил этого. Слабая улыбка появилась у него на лице.
— Ты немного стоишь, — сказал он Хендри.
— Давай это проверим, я здесь перед тобой, Барби. Закончим, когда ты захочешь.
Барби нервно облизал свои губы и посмотрел на остальных мужчин молча наблюдавших за их перепалкой.
— Я прострелю твои вонючие кишки, Хендри. Ты мне не пара.
— Скорее ты мне не пара, — ответил ему Хендри. Его пронзительный взгляд буравил насквозь Барби и постепенно неуверенность все больше одолевала Тома.
— Это не имеет значения, убью я тебя или нет, Хендри. Но тебе никогда не победить меня.
— Этот поединок может стать для тебя последним, Барби.
Капли пота выступили на лбу Тома. Он понимал, что ему сделали вызов, и что назад пути не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14