С этими словами он запрокинул голову и разразился смехом.
Шекспир махнул рукой, дав понять, что пора продолжить путь.
— У тебя очень необычные приятели, — ухмыляясь, заметил Нат.
— Не забывай, что ты один из них.
Засмеявшись, Кинг принялся рассматривать людей, мимо которых они проезжали. Особенно его заинтересовали танцующие: рослый человек в шотландской юбке-килт извлекал из волынки бодрую мелодию, под которую дюжина людей кружились и топали ногами с энтузиазмом резвых юнцов и с грацией гусей. Потом танцоры разделились на пары и, взявшись под руки, принялись быстро кружиться.
— Ты умеешь танцевать? — поинтересовался Шекспир.
— Мне нечасто приходилось заниматься этим, но медленный танец исполнить худо-бедно могу. Аделина обычно хвалила меня, когда мы вальсировали.
— Ну, здесь вальсируют нечасто. И лучше молиться, чтобы тебя никто не выбрал партнером по вальсу.
Джордж догнал их и поехал рядом с Шекспиром:
— Слушай, я все хотел у тебя спросить, куда, к дьяволу, провалился Зик?
Лицо Шекспира помрачнело.
— Он погиб.
— Не может быть! Как?!
— Его убил индеец из племени кайова.
— Проклятие! Прекрасный был человек, соль земли! — сокрушался Джордж. — Я гордился тем, что знаком с Зиком Кингом.
Вдруг он заморгал, уставившись на Ната.
— Кинг. Кинг. Ты сказал, что твоя фамилия — Кинг?
— Зик — мой дядя.
— Ты был с ним, когда он погиб?
Нат кивнул.
— Как это случилось?
— Какая разница? Он мертв — вот и все, что имеет значение, — хрипло отозвался Нат.
Джордж отпрянул, будто его ударили.
— Прости, парень. Я не хотел пнуть тебя по больному месту.
— Давай не будем об этом.
— Хорошо. Но сначала скажи: тот ублюдок-индеец смылся?
— Нет.
— Зик прикончил его? — Джордж улыбнулся. — Это похоже на него. Полон огня до самого конца.
— Он не убивал индейца. Это сделал я.
— О!
— Потом покажу тебе скальп, если захочешь.
— Вправду покажешь? Спасибо. — Джордж украдкой огляделся по сторонам. — Кстати, о скальпах — вы слышали новость, джентльмены?
— А какую? — спросил Шекспир.
— Насчет убийств?
— О чем ты?
— Здесь погибли три траппера, — понизив голос, сказал Джордж. — И все трое расстались с волосами.
Повернувшись в седле, Шекспир подозрительно уставился на приятеля:
— Это что, еще одна из твоих невероятных историй?
— Да когда я рассказывал невероятные истории? — возмутился Джордж.
— Не проходит и дня, чтобы ты чего-нибудь эдакого не рассказал!
— Назови хоть одну.
— Как насчет твоего рассказа о том, что ты, дескать, не так давно вернулся из Калифорнии с тремя французами?
— Так все и было. В точности! — Джордж вздернул подбородок.
— А еще ты однажды заявил, будто встретил новый вид дерева. Как ты его назвал, ну-ка, напомни!
— Испанцы придумали для него очень смешное название, а я называю эти деревья каменными, потому что древесина у них тверда как камень. Как ни пытайся срубить — ничего не выйдет.
— Каменные деревья, — саркастически повторил Шекспир. — И если память мне не изменяет, ты говорил, что на этих деревьях гнездятся каменные птицы, которые несут каменные яйца.
Джордж попытался принять смущенный вид:
— Ну, может, я слегка преувеличил, чтобы сделать историю поинтересней.
— Ты никогда не бывал в Калифорнии! Ты это сам прекрасно знаешь!
— Еще как бывал! — сердито заявил Джордж. — Я возьму тебя туда, чтобы доказать, что я прав!
— Возможно, когда-нибудь я и покину эти горы, но будь я проклят, если позволю чокнутому быть моим проводником!
— Ты обижаешь меня, МакНэйр! — В голосе Джорджа и впрямь прозвучала неподдельная обида.
— Извините, — перебил Нат. — Мне бы хотелось услышать поподробнее насчет убитых трапперов.
— А ты поверишь мне, если я о них расскажу? — спросил Джордж.
— Каждому слову.
— В самом деле?
— Только, пожалуйста, придерживайтесь фактов.
— Хорошо, договорились. Первый из троих, Кевин Нагс, был найден мертвым на второй день после начала встречи. Кто-то перерезал ему горло от уха до уха, а потом снял с него скальп. И это еще не все. За день до смерти Нагс продал четыреста десять шкурок, но ни на нем, ни в его пожитках не нашли денег.
— Естественно, их забрал убийца, — сделал вывод Нат.
— Скорее всего.
— Это не могли сотворить индейцы?
Вместо Джорджа ответил Шекспир, который слушал теперь с огромным интересом.
— Нет — потому что, насколько я понял, все пожитки Нагса остались нетронутыми.
— Никто к ним не прикоснулся, — подтвердил Джордж. — Оружие, одеяла, лошади и все остальное нашли там, где их оставил хозяин.
— Никакой индеец не удержался бы от искушения все это забрать, — задумчиво проговорил Шекспир. — Лошади и одеяла для индейца значат больше, чем пригоршня монет. Индейцы не понимают ценности денег, потому что предпочитают обмен. Когда им что-то нужно от белых, они предлагают не деньги, а товар.
— А что случилось с двумя другими? — спросил Нат.
— Их убили несколько дней спустя. Как и Нагс, они только что продали свои шкурки, и у каждого было около двух тысяч долларов.
— Кто именно погиб? — спросил Шекспир.
— Аарон Херш и Джимми О'Коннор.
— Проклятие! Я знал О'Коннора. Он был здешним старожилом, и такого порядочного человека еще надо было поискать, — расстроился траппер.
— Им тоже перерезали горло? — спросил Нат.
— Нет. О'Коннор получил удар ножом в спину, а у Херша была сломана шея.
— Нужно быть очень сильным человеком, чтобы сломать кому-то шею, — заметил Нат.
— Необязательно, — сказал Шекспир. — Для этого нужен всего один хороший рывок, если знаешь, как это делается. — Он помолчал, глядя на Джорджа. — Не осталось никаких улик, по которым можно было бы найти убийцу?
— Ни малейших. Конечно, смышленому человеку не так уж трудно замести следы. Некоторые трапперы думают, что Херш сопротивлялся, но недолго.
— Кто-нибудь слышал звуки борьбы? — осведомился Нат.
— Ни единая живая душа. Но, с другой стороны, эти двое разбили стоянки в стороне от остальных, обосновавшись среди деревьев рядом с типи банноков. Кто-то мне говорил, что они собирались купить пару индианок и отпраздновать заработок. — Джордж нахмурился. — Бедные парни.
Нат посмотрел на Шекспира:
— Что-нибудь подобное здесь уже случалось?
— Нет, насколько мне известно.
— Все трапперы взвинчены, — продолжил Джордж. — Все только и говорят, что об этих убийствах. Никто не расстается с заряженным карабином, и лучше не появляться у человека за спиной, заранее не дав ему знать о своем приближении, не то есть риск схлопотать пулю в голову.
Группа трапперов неподалеку взорвалась хриплым смехом.
— Что-то они не кажутся слишком озабоченными убийствами, — заметил Нат.
— Конечно нет, парень, ведь сейчас еще светло, — пояснил Джордж. — Кроме того, большинство из них привыкли к здешней жизни. Почти все провели в Скалистых горах хотя бы год, многие два-три, все время имея дело с индейцами и дикими зверями, поэтому их нелегко напугать.
— А вдруг убийца снова объявится?
Джордж пожал плечами:
— Ну и что же?
— Кто-нибудь подумал выставить на ночь охрану? А может, всем трапперам имеет смысл ночевать одним большим лагерем — тогда убийце будет труднее подобраться к жертве.
— Это ты только что придумал, верно? — засмеялся Джордж.
— Трапперы никогда на такое не согласятся, Нат, — пояснил Шекспир. — Они слишком независимы и любой из них предпочтет рискнуть жизнью, только бы не дать повода подумать, будто он боится.
— Мне это кажется очень неразумным. — Нат повернулся к Джорджу. — Ты сказал, что двое трапперов были убиты рядом с лагерем банноков. А где был убит третий?
Джордж растянул губы в озорной улыбке:
— На берегу озера, недалеко от тополевой рощи.
Нат и Шекспир переглянулись.
— Это случайно не то место, где ты предложил нам остановиться? — спросил старый охотник.
— Вообще-то оно самое, — ответил Безумный Джордж. — Но не беспокойтесь — кровь уже успела впитаться в землю.
С этими словами он запрокинул голову и разразился оглушительным смехом.
ГЛАВА 8
Нат нехотя позволил Шекспиру уговорить себя устроиться там, где предложил Джордж. Земля здесь была ровной, поросшей травой — идеальное местечко для лошадей. Ближайшими соседями Ната, Шекспира и Уиноны оказались ирландцы, пенсильванцы и Безумный Джордж, чей лагерь находился в сорока ярдах к северу.
Спустя несколько часов Нат и Шекспир как следует обустроились, а Уинона тем временем позаботилась о лошадях, сняв с них вьюки, напоив из озера и стреножив, чтобы не ушли далеко. После этого молодая женщина набрала хвороста и разожгла костер на том самом месте, где разводил его убитый траппер.
Нат решил не говорить Уиноне о случившихся тут убийствах, чтобы не тревожить ее понапрасну. Убийца, как видно, охотился за теми, кто продавал меха, а поскольку ни у Ната, ни у Шекспира не имелось ничего на продажу, можно было надеяться, что им не угрожает опасность.
Нат и Шекспир отправились в лагерь шошонов, где попытались найти того, кто согласился бы продать бизоньи шкуры, необходимые для постройки небольшого типи. Только у одного шошона оказались шкуры на продажу, но такие старые и рваные, что им наверняка пришел бы конец при первом же сильном дожде.
— И все же мне бы очень хотелось раздобыть для Уиноны шкуры, — заметил Нат, когда они поскакали обратно к озеру.
— Судя по всему, тебе придется убить нескольких бизонов.
— Мы сможем заняться этим сегодня?
— А куда спешить? Мне хотелось бы сперва поболтать с людьми, походить по торговым палаткам и все такое прочее.
— Вообще-то я тоже не прочь этим заняться, — признался Нат.
Они как раз обогнули толпу у торговых палаток, торопясь добраться до озера. Желание Ната окунуться в здешнюю бурную жизнь боролось в нем с чувством долга по отношению к жене, но он все же решил, что пара ночей, проведенных под открытым небом, не будет такой уж большой бедой.
— Уинону тоже возьмем с собой, — сказал он Шекспиру. — А поохотиться на бизонов я смогу и завтра.
Они миновали рощицу и увидели лагерь пенсильванцев, где бродили только вьючные лошади. Нат подивился, как это трапперы оставили свои пожитки без присмотра. В Нью-Йорке это было бы чистейшей глупостью — не успели бы хозяева отвернуться, как их тут же обчистили бы. На Западе все было по-другому — люди здесь подчинялись иным моральным принципам и честь не позволяла им унизиться до мелкого воровства. Во всяком случае, такими здесь были почти все, однако нет правил без исключений, которым и стал таинственный убийца.
— Какого черта?! — неожиданно воскликнул Шекспир и пришпорил коня.
Один лишь взгляд — и Нат с сильно бьющимся сердцем последовал за ним, крепко сжимая в руке «хоукен».
В их лагере были четыре всадника, и одного из них он сразу узнал. Лаклед!
«Зачем заявились сюда этот проныра и его подпевалы?» — удивленно подумал Нат.
Подскакав поближе, он увидел, что один из верховых, восседающий на гнедом жеребце, — настоящий гигант выше шести футов ростом, отличающийся к тому же могучим сложением. Из одежды на великане были только набедренник и ноговицы, из-за ремня торчал томагавк, а в руках незнакомец сжимал карабин.
Перед четырьмя всадниками стоял Безумный Джордж, за его спиной, рядом с костром, Уинона.
Волнуясь за жену, Нат поспешно последовал за Шекспиром; еще никогда он не видел траппера таким мрачным. Через несколько минут они уже были в лагере и резко осадили лошадей.
— Что вам здесь нужно? — хрипло спросил Шекспир.
Великан, спокойно следивший за их приближением, сказал низким голосом:
— Привет, Каркаджу.
— Ты не ответил на мой вопрос, Клеру.
— Мне не нравится твоя враждебность, МакНэйр.
Шекспир повернул лошадь так, чтобы ствол карабина смотрел в сторону незваных гостей и в то же время ни на кого конкретно.
— Я вас не приглашал. Помнится, в нашу последнюю встречу дело чуть не дошло до драки, поэтому, насколько я понимаю, ты явился вовсе не с визитом вежливости.
— Ты ошибаешься, — уверенно ответил Клеру. — Я пришел, чтобы поприветствовать вас и сказать — добро пожаловать на встречу! Если сейчас я не докажу, что не питаю к тебе враждебных чувств, топ ami, мне может больше не представится случай. Ты уже в таком возрасте, что можешь и не дожить до нашей следующей встречи.
— Не беспокойся о моем возрасте. И я скажу тебе то же самое, что недавно сказал Лакледу, — я тебе не друг и не хочу, чтобы ты болтал повсюду, будто мы друзья.
Клеру сощурился:
— Ты всегда был слишком вспыльчив, Каркаджу, в этом твоя беда.
Безумный Джордж шагнул к лошади Шекспира:
— Клеру сказал, будто пришел повидаться с Натом.
— В самом деле? — переспросил траппер.
Нат вдруг понял, что его пристально рассматривают все четверо чужаков, и, не дрогнув, в упор взглянул на Клеру.
— И зачем ты меня искал? — сурово спросил он.
— Насколько я понял, у тебя была стычка с моими друзьями. — В голосе великана прозвучала угроза.
Нат на мгновение заколебался, но, заметив, что и Шекспир, и Джордж тоже смотрят на него, понял, что от его ответа зависит многое. Еще он понял, что Клеру пытается запугать его, заставить выказать хотя бы тень страха. Лаклед ухмылялся, а человек, которого Нат недавно ударил, даже широко улыбался, несмотря на свою рассеченную губу.
Нат ответил спокойно, но твердо:
— Стычка, черт побери, вот как? Да они просто напрашивались, чтобы я их прикончил. Ты должен осторожнее выбирать себе приятелей.
Гастон Клеру расправил плечи и скривил губы:
— Ты знаешь, кто я?
— Слышал, — признался Нат. — Тебя прозвали Гигантом?
— Oui.
— А индейцы называют тебя Скверным.
— Oui, — повторил Клеру с ухмылкой.
— С моей точки зрения, это не комплимент, — усомнился Нат и с удовольствием увидел, как помрачнело лицо Гиганта.
— Индейцы любят преувеличивать.
— На этот раз, сдается мне, их суждение было здравым.
Клеру опустил взгляд на свой карабин, потом посмотрел на Шекспира и Джорджа и наконец снова уставился на Ната:
— Ты ударил Анри.
— Ему еще повезло, что я его не пристрелил. Я никому не позволю вольничать с моей женой и бросать на нее похотливые взгляды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18