Припомнив место, где Ятис скрылся в овраге, он свернул туда.
Нигде ни одной живой души.
«Дикари, должно быть, ушли по своим дикарским делам», — подумал Нат.
Да, индейцам незачем было тут оставаться, и все же Ната не покидала тревога. Блады великолепно умели маскироваться и могли объявиться в любой момент.
Слегка придержав лошадь, он приблизился к оврагу, стараясь в то же время не упускать из виду тополевую рощу и лес. Добравшись до края, он увидел труп гнедого жеребца на том же самом месте, чего нельзя было сказать о теле Ятиса.
Костлявый траппер, раскинув руки, лежал на плоской скале — он был раздет, изуродован и оскальпирован.
Неведомо, как индейцы сумели спуститься по крутому склону и снова подняться по нему со своим трофеем. Нат надеялся, что Ятис был уже мертв к тому времени, когда блады взялись за дело.
Рванув поводья, Кинг круто повернул и поскакал обратно к лесу.
Теперь ему еще сильней хотелось поскорее вернуться к Уиноне и наконец-то насладиться миром и покоем. На сегодня он повидал достаточно трупов.
ГЛАВА 15
Мириады звезд мерцали в небе, с севера дул холодный ветер, когда Нат и Шекспир наконец добрались до лагеря, доложив сперва обо всем случившемся Гейбу Бриджеру.
— Он очень расстроился из-за погибших трапперов, верно? — заметил Нат, потягиваясь, чтобы размять затекшие мышцы.
— Гейб — хороший человек. Он занимается добычей шкурок не только из-за денег, ему нравится жизнь траппера, хочется заботиться о людях, — сказал Шекспир. — Завтра он обязательно оповестит всех, что надо держаться подальше от мест, где рыщут блады.
Нат посмотрел на северный берег озера, пытаясь разглядеть Уинону.
— Уинона обещала приготовить горячий ужин к нашему возвращению.
— Она отлично готовит, — заметил Шекспир. — Почти так же хорошо, как я.
Нат засмеялся:
— Никогда не встречал человека, который так любил бы собственную стряпню.
— Я люблю вовсе не свою стряпню, — поправил Шекспир, — я люблю есть!
Они подъехали к озеру, миновав по дороге несколько лагерей; старый охотник окликал знакомых трапперов, обмениваясь с ними шуточками.
Нат вспомнил о хижине своего дяди, оставшейся далеко отсюда, на юго-востоке Скалистых гор, — хижине, где они с Уиноной скоро начнут настоящую семейную жизнь, мысленно рисовал картины будущего счастья и улыбался, представляя себя и жену в объятиях друг друга.
Шекспир вдруг резко натянул поводья.
— В чем дело? — спросил Нат, тоже остановив лошадь.
— Я не вижу огней.
— Где? — спросил Нат, вглядываясь в северный берег озера.
— Нигде — ни в нашем лагере, ни в лагере Безумного Джорджа.
— Может, он снова напился, — сказал Нат, однако в его сердце шевельнулась тревога. — Уинона не должна была бы спать.
— Держу пари, она не спит, — сказал Шекспир и послал лошадь вперед.
Озадаченный, Нат последовал за ним, держа «хоукен» наготове.
«Это может иметь самое простое объяснение, — твердил себе он. — Может, Уинона все еще не вернулась от подруг или задремала у огня и не заметила, как костер погас. С ней должно быть все хорошо! С ней обязательно должно быть все в порядке!»
Приблизившись к лагерю Безумного Джорджа, они обнаружили, что все пожитки валяются в беспорядке вокруг кольца из камней, внутри которого траппер обычно разводил костер. Хозяина нигде не было видно.
Нат поспешил вперед, вглядываясь в темноту, надеясь увидеть Уинону, свернувшуюся калачиком на земле. Он уже мог разглядеть то место, где они разводили костер, но Уиноны не было видно.
— Уинона? — позвал он, остановив лошадь. — Где ты?
— Ее здесь нет, — решительно сказал Шекспир, догнав Ната.
— Может, она пошла прогуляться по берегу, — робко предположил Нат.
— И захватила на прогулку лошадь?
Нат оглянулся и увидел, что их стреноженные вьючные все еще пасутся в стороне, но лошадь, на которой обычно ездила Уинона, исчезла.
— Значит, она решила прогуляться верхом…
— Ночью ездить верхом опасно, на такое решаются только тогда, когда нет другого выхода, — возразил траппер. — Ты отлично это знаешь, и она тоже.
— Значит, она до сих пор в лагере шошонов. Из тьмы раздался чей-то голос:
— Нет, ее там нет.
Нат резко повернулся, вскинув «хоукен».
— Не стреляй! — крикнули из темноты. — Это я, Безумный Джордж!
— Где моя жена? — спросил Нат, когда тот подошел ближе.
Сняв шапку, Джордж опустил голову:
— У меня для тебя плохие вести, сынок.
Шекспир наклонился вперед.
— Что случилось? — спросил он своего старого друга.
— Уинону забрал Гигант.
Нат мгновенно слетел с лошади и схватил Джорджа за рубашку:
— Когда? Куда ее забрали?
— Успокойся!
— Где она? — рявкнул Нат и вне себя от гнева затряс траппера. — Почему они забрали ее?
Джордж попытался разжать пальцы, вцепившиеся в его рубашку.
— Отпусти меня и я все расскажу!
Опомнившись, Нат отступил.
— Прости, — пробормотал он.
— Я тебя не виню. — Джордж поправил рубашку. — Я вел бы себя точно так же, если бы эти ублюдки забрали мою жену.
— Когда это случилось? — спешившись, спросил Шекспир.
— Около часа назад. Я возвращался после пирушки со Старым Льюисом и увидел каких-то парней в вашем лагере. С такого расстояния я не мог разглядеть, кто это, но почувствовал, что это не гости, поэтому подошел ближе. И тут узнал Клеру и его банду. Они наставили на Уинону карабин и велели оседлать лошадь.
Нат задрожал от ярости и сжал «хоукен» так, что побелели костяшки пальцев.
— Я убью их, даже если это станет последним делом моей жизни!
— Ты точно видел Клеру? — спросил траппера Шекспир.
— Я даже говорил с ним!
— Ты видел, как они похищали Уинону, и Гигант оставил тебя в живых?
— Угу. Он захотел через меня передать вам кое-что, — ответил Джордж. — Когда я потребовал объяснить, что это он вытворяет, Клеру сказал, что теперь ему не надо писать записку.
— Так что он велел нам передать? — угрожающе спросил Нат.
— Что будет ждать вас обоих у скалы Койота и что тебе, Нат, лучше поторопиться, если хочешь увидеть свою жену живой.
— Значит, он забрал Уинону, чтобы отомстить нам, — подытожил Шекспир. — Наверняка. Он использует ее как наживку, чтобы заманить тебя в ловушку.
Нат повернулся к лошади и взялся за узду:
— Он получит то, что требует, и даже раньше, чем ожидает.
— Не торопись, — посоветовал Шекспир. — Не суйся туда очертя голову. Мы должны рассказать о случившемся Гейбу и взять с собой подмогу. Поскольку на кон поставлена жизнь твоей жены, мы не можем позволить себе действовать опрометчиво…
— Ты не можешь ничего рассказать Гейбу, — перебил Безумный Джордж.
— Почему?
— Ему надо, чтобы пришли только вы двое. Его люди будут наблюдать за тропинкой, и, если с вами явится кто-то еще, Уинона умрет раньше, чем вы доберетесь до скалы.
— Сколько у Клеру людей?
— Четверо. Лаклед, конечно; и еще тот, кого Нат ударил стволом, — Анри. К тому же некий Петерсон… Ах да. И английский боксер Малхар.
— А, этот паршивый трус, — вспомнил Шекспир.
— Значит, Уинона в их лапах. — Нат сел в седло и посмотрел сверху вниз на траппера. — Ты едешь или нет?
— Еще спрашиваешь? — Шекспир тоже вскочил на лошадь.
— Не забудьте про меня, — спохватился Безумный Джордж. — Дайте только минутку, я приведу коня.
— Мы не можем тебя взять. Клеру же хочет, чтобы мы явились вдвоем, — напомнил Нат. — Тебе придется остаться.
— Но я могу помочь.
— Нет, — отказался Нат.
— Вам может пригодится лишний ствол!
— Нет! — повторил Нат. — Если ты последуешь за нами, я сам тебя пристрелю.
— Я же хочу помочь…
— Спасибо, но — нет.
Шекспир тронул лошадь:
— Нам придется скакать галопом около трех часов, чтобы добраться до скалы Койота. Я проезжал мимо нее полдюжины раз, но никогда — ночью. Тропинка, ведущая на скалу, опасна даже при свете дня, а в темноте немногие рискнут по ней подняться.
— Я могу хоть что-то для вас сделать? — настойчиво просил Джордж.
— Можешь рассказать о случившемся Гейбу, — предложил Шекспир.
— Но ты ведь слышал… — начал было Джордж.
— Знаю, — перебил траппер. — Выжди часа полтора и только потом найди его.
— Какой с этого будет толк? Он же не сможет вовремя добраться до скалы, чтобы вам помочь.
Шекспир пожал плечами:
— Нет, но если он найдет наши трупы, то сможет выследить Гиганта и сдать его солдатам в форте Ливенуорт. А ты станешь свидетелем.
— Я — свидетель перед судом закона? — засмеялся Безумный Джордж. — Я бы предпочел выдернуть себе ногти один за другим, только бы не иметь дела с цивилизацией.
— И все же сделай это ради меня.
Джордж со вздохом кивнул:
— Ради тебя я это сделаю, но ты будешь у меня в долгу. — Он помолчал. — Хотя, говоря по правде, я сомневаюсь, что дело дойдет до суда. Гейб, вероятно, просто отдаст Гиганта индейцам кроу: они давно мечтают заполучить Клеру. — Держу пари, они сумеют сделать из его кожи кисетов двадцать, может, и побольше.
— Мне все равно, что сделает Гейб, лишь бы Клеру ответил за свои дела.
— Хватит болтать, — нетерпеливо сказал Нат. — Поехали!
— Держись позади меня, — бросил Шекспир и поскакал вперед.
Нат не отставал.
Джордж смотрел им вслед, пока они не растворились в темноте. Потом, запрокинув голову, расхохотался и начал пританцовывать. Сдавленно хихикая, он размахивал руками и семенил ногами, как большая неуклюжая птица. Потанцевав с минуту, он остановился и посмотрел вслед приятелям.
— А я знаю кое-что еще! — прошептал он заговорщицки и опять пустился в пляс, повторяя снова и снова: — А я знаю кое-что, а я знаю кое-что, что вам неизвестно…
Ущербная луна и так давала слишком мало света, а в лесу Нату стало совсем трудно не отставать от траппера. Ветки то и дело цеплялись за одежду, одна ударила по щеке, рассадив до крови кожу. Но он едва заметил это, думая о Уиноне, попавшей в лапы этих сукиных сынов. Никогда раньше он не чувствовал такой ярости, какая переполняла его сейчас, взывая к мести.
Ната возмущала беспредельная наглость Гиганта, который похитил его жену на виду у окружающих трапперов и индейцев. Клеру, должно быть, угрожал убить Уинону, вот почему она не стала звать на помощь. Нат представил себе, как схватит Гиганта за глотку и будет сжимать до тех пор, пока лицо негодяя не побагровеет, — и улыбнулся с мрачным удовлетворением.
Вокруг раздавались голоса ночных обитателей леса: отдаленное завывание волков, уханье совы, даже визг пумы. Друзья уже оставили позади несколько холмов, когда Нат окликнул Шекспира:
— Объясни мне кое-что!
— Что именно?
— Почему место, куда мы едем, называется скалой Койота?
— Один мексиканец назвал ее так много лет назад, он сказал, что форма скалы напоминает голову койота.
— А что за койот?
— А, да, извини. Койотами мы называем степных волков, среди индейцев они известны как колдовские волки.
— Интересно, почему их называют колдовскими?
— Потому что индейцы очень суеверны, многие из них считают, что эти волки могут предсказывать будущее или предупреждать о приближении врага.
— Предсказывать будущее? — недоверчиво переспросил Нат, радуясь возможности отвлечься от тревожных мыслей.
— Угу. Некоторые племена думают — если колдовские волки подходят к деревне и начинают выть, значит скоро кто-то умрет. Другие племена верят, будто они предупреждают о приближении врага. Мне случалось видеть в индейских поселениях, как вой степных волков заставлял воинов спешно наносить боевую раскраску и хвататься за оружие, готовясь к нападению неприятеля. Все индианки уходили с детьми в укрытия, а старики затягивали песню смерти. Невеселое зрелище!
Нат молчал, думая об индейских суевериях, о койотах, предвещающих смерть, и гадал, не увидит ли вскоре эта самая скала его собственную гибель.
ГЛАВА 16
Спустя полтора часа трудного пути, нещадно погоняя лошадей, Нат и Шекспир оставили позади лес и очутились на равнине, где виднелись лишь отдельно стоящие деревья и груды огромных валунов, а в центре вздымался высокий утес.
— Далеко еще до скалы? — спросил Нат. Траппер указал вперед:
— Вот она! Еще мили четыре. Отсюда не видно, но ее вершина — сплошной камень.
Нат вгляделся в черный силуэт утеса и, хотя не смог углядеть никакого сходства с койотом, заметил на вершине мерцающий огонек:
— Костер?
— Наверное, — ответил Шекспир. — На вершине есть ровная площадка, и Гигант, должно быть, ожидает нас там.
— Давай не будем его разочаровывать, — согласился Нат.
Они снова поскакали вперед бок о бок и в молчании оставили позади еще мили две.
— Взобраться туда — хитрая штука, — наконец сказал Шекспир. — Тропинка, ведущая на вершину, виляет туда-сюда, поскользнешься — разобьешься насмерть.
Он помолчал.
— Если б у нас были факелы! Но тогда Гигант сразу бы нас заметил. Не сомневаюсь — он поставил кого-нибудь сторожить на склоне, чтобы устроить нам достойный прием.
— А другой путь на вершину есть? Что, если подобраться с другой стороны?
— Нет, подняться можно только одним путем.
Нат не сводил глаз с огня.
Может, Уинона сидит сейчас у костра? Связана ли она? Не надругались ли над ней ублюдки?
Нат не мог дождаться встречи с Гигантом и впервые в жизни рвался убить человека, ему хотелось испить сладкий нектар мести, увидеть, как кровь Клеру хлынет на землю, и знать, что этот человек никогда больше не будет угрожать ни ему самому, ни Уиноне, ни вообще кому бы то ни было.
Нат посмотрел на траппера, которого любил теперь больше всех на свете после своей жены, и нахмурился при мысли о тех, кто поджидал их на утесе.
— Знаешь, о чем я подумал…
— О чем же?
— Я должен сам драться с Гигантом.
— С чего ты взял?
— Там моя жена.
— Клеру потребовал, чтобы мы явились оба, помнишь?
— Но почему бы мне не пойти вперед? А ты подоспеешь, если услышишь стрельбу.
Шекспир возмутился:
— Глупее мысли еще не приходило тебе в голову. Наверное, это правда — если слишком напрягать мозги, они сдают.
— А что плохого в моем решении?
— Во-первых, в одиночку ты никогда не поднимешься на вершину. Сомневаюсь, что ты сумеешь преодолеть хотя бы половину пути. Во-вторых, Клеру, конечно, самый подлый сукин сын в Скалистых горах, но он отнюдь не глуп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18