— Когда-то Тони держал в кулаке половину квартала. Да... люди меняются.— Да, но ты, должно быть, не сильно изменился, Фрэнки, — заметил Мараско. — Ты же здоров, как жеребец.Болан заметил в глазах Диджордже упрек, когда тот взглянул на Мараско. Он улыбнулся.— Нет, я тоже изменился. Вот, например, сегодня. Посмотри на меня — я выдохся, готов. А что я сделал? Небольшую, несложную работенку. Пять лет тому назад я мог пришить шестерых человек, как сегодня, а потом, вернувшись домой, трахнуть столько же хорошеньких девчонок. Теперь же меня и на одну едва хватает.Мараско шумно расхохотался. Диджордже метнул в него мрачный взгляд, и тот тут же умолк.— Я слышал об этом, Фрэнки, — нарушил молчание Виктор Поппи. — Все говорят, что...— Заткнись! — рявкнул Диджордже.Нахальная самоуверенность Болана произвела должный эффект на осведомителя Диджордже. Человечек растерянно смотрел на него и нервно ломал руки.— Рад снова тебя видеть, Фрэнки, — пролепетал он.— Минутку! Минутку! — воскликнул Диджордже.Он осуждающе ткнул в Тони Авина свой указующий перст.— Не прошло еще десяти минут, как ты говорил мне, что Фрэнк Ламбретта ушел на войну и был убит во Вьетнаме! А это как понимать? — и он махнул рукой в сторону Болана.— Не знаю, мистер Диджордже, — дрожа всем телом, ответил Авина.— Оставь его в покое, Дидж, — мягко посоветовал Болан. — Разве ты не видишь, что он болен?— Кто позволил тебе приказывать мне? — взорвался Диджордже. — Ты за кого себя принимаешь, Фрэнки Счастливчик — Ложная Задница?— А ты, ты за кого меня принимаешь?Диджордже уставился на Болана, охваченный приступом немой ярости. С того самого момента, когда Фрэнки Счастливчик пересек порог кабинета, каждое его движение, каждое слово и каждый жест заводили капо еще больше. А теперь! Разговаривать в подобном тоне, словно он ровня ему, словно вернулся тот день, когда он и Андреа... Диджордже почувствовал, будто у него в желудке образовался ледяной ком, мешающий думать и наполняющий душу неприятным ощущением, которое он уже давно забыл — страхом. Усилием воли капо стряхнул с себя оцепенение, к нему постепенно возвращалось самообладание.— О'кей. Ты задал вопрос, приятель. Постарайся дать на него ответ.Болан посмотрел на Тони Авина.— Ответь ему, Тони. Скажи мистеру Джулиано Диджордже, кто я. Скажи ему все, как есть.— Ну... я не знаю, кто ты, Фрэнки, — растерянно пробормотал Авина.Болан разразился диким хохотом. За ним Фил Мараско и Виктор Поппи. У Диджордже задрожал подбородок, но он засмеялся вместе со всеми. Болан поднялся и, держась одной рукой за живот, а другой колотя по стене, зашелся в истерическом, впрочем, вполне натуральном хохоте.— О, черт! — простонал он, захлебываясь от смеха. — И я тоже! Я сам не знаю, кто я!Он снова рухнул в кресло, держась обеими руками за живот и переводя дух.— Уберите отсюда этого сраного осведомителя! — выдавил из себя между приступами хохота Диджордже. — Еще через минуту и я не буду знать, кто я есть!К Мараско внезапно вернулось серьезное нестроение.— Минутку, Дидж. Думаю пришла пора открыть карты. После стольких лет, проведенных вместе, я должен тебе это сказать.— Что именно?— Можно, Фрэнки? — спросил Мараско у Болана.Еще посмеиваясь, тот кивнул в знак согласия.— Дидж, это по поводу Фрэнки Счастливчика. Он член семьи.Веселье Диджордже моментально улетучилось, и он резко, всем корпусом, повернулся к Мараско.— Какой семьи?— Витторини, — спокойно ответил за него Болан.Смех словно ножом обрезало. Кабинет заполнила густая, вязкая, как смола, тишина. Стало отчетливо слышно торопливое тиканье больших настенных часов. Диджордже обернулся, чтобы посмотреть на "золотого мальчонку" Фрэнки, чьим крестным отцом он хотел стать, чтобы в один прекрасный день передать ему всю власть и могущество.— Что-то я ничего не понимаю, — произнес он низким голосом.— Я член семьи Витторини, — терпеливо, как малому дитяти, повторил Болан.— Это человек Пата и Майка, — добавил Мараско.От неожиданности у Диджордже отвисла челюсть. Он молча переводил взгляд с Болана на Мараско, затем снова на Болана.— Что происходит, — наконец, выдавил он. — Объясни мне, что здесь происходит, Фил Мараско.— Ты это сам хорошо знаешь, Дидж, — ответил за него Болан.— Нет, не знаю.Диджордже поднялся и осторожно пошел к своему столу.— Ну-ка, Фил, — произнес Болан и повел подбородком в сторону стола.Мараско первым оказался там и оперся о столешницу. Его рука скользнула в карман пиджака и осталась там.— Вы что, с ума посходили? В чем дело? — дрогнувшим голосом спросил Диджордже.— Может, мне вывести Диджа подышать свежим воздухом, а, Фрэнки? — обратился к Болану Мараско.— Думаю, это пойдет ему на пользу, — Болан еще глубже утонул в кресле. — Да, ему нужен свежий воздух, Фил.— Вы не смеете так поступать со мной! — взвыл капо.— Но ведь тебе никто ничего не делает, Дидж, — удивился Болан, улыбаясь Виктору Поппи. — Эй, Виктор, забирай своего дружка из Флориды и расслабься. Можешь позагорать, покупаться в бассейне. Тони тоже не мешало бы отдохнуть. А ты...— На каком основании ты распоряжаешься моими людьми? — заорал Диджордже.— Этот тип все еще здесь? — холодно спросил Болан, не сводя глаз с Виктора Поппи. — Я думал, что Фил уже вывел его на улицу. Нет? Он все еще здесь?Виктор Поппи уже мчался к двери, толкая перед собой ничего не соображающего Тони Авина.— Какой тип? — нервно спросил он, оглядываясь. — Я никого здесь не вижу, кроме тебя, себя и Тони.— Именно так мне и показалось, — удовлетворенно ответил Болан.— Ты не можешь так поступить со мной! — ревел Диджордже.— Ты так считаешь? — иронично спросил Фрэнки Счастливчик. Глава 23 В коридоре Виктор Поппи и Тони Авина едва не сбили кого-то с ног. Болан слышал, как из-за закрытой двери доносились их извинения. Его Р.32 был нацелен на дверь, когда она распахнулась и в кабинет вошла Андреа, сжимая в руке маленький хромированный пистолетик, который Мак отнял у нее несколькими днями раньше.Оглядев кабинет, она сразу же поняла ситуацию, затем обратила внимание на оружие в руках Болана. Ее ноздри затрепетали.— Мне нужен отец.— О нем позаботятся, — ответил Болан.— Я передумала, мне нужен папа.— Андреа, выйди, — проворчал Диджордже.— Нет! Я все слышала, стоя за дверью. Я знаю, что происходит.Она с ненавистью посмотрела на Болана.— Вы хуже, чем все остальные. Я не хотела верить тому, о чем все говорили сегодня, но, видно, напрасно. Оказывается, это правда. Вы — кровавый убийца и теперь хотите убить моего отца!— Уходи, девочка, — умоляюще произнес Диджордже. — Мы сами все между собой уладим. Ты ошибаешься.— Она не ошибается, Дидж, — возразил Болан.— Черт побери! Ты не имеешь никакого морального права...Его слова оборвал негромкий сухой хлопок крошечного пистолетика Андреа. Ваза, стоявшая позади Болана, разлетелась вдребезги. Мак улыбнулся.— Она держит нас на мушке, Фил.— Я могу прикончить и вас тоже! — гневно крикнула девушка. — Не думайте, что я не умею пользоваться оружием.— А я и не думаю, — по-прежнему улыбаясь, ответил Болан.— Пойдем, папа.— Андреа, этот тип издевается над тобой. Он успеет вышибить тебе оба глаза, прежде чем ты сообразишь, что к чему. Уходи отсюда!— Я сказала...— Уходи, Дидж, — отрезал Болан. — Я не стану стрелять в твою дочь.— Конечно, ты можешь устроить все иначе. Ты даешь мне уйти, а сам спускаешь на меня свору своих псов, готовых всадить пулю в спину старику Диджу где-нибудь за углом. Я никуда не уйду. Наши дела мы уладим здесь.— Прошу тебя, уходи, Дидж, — умоляюще попросил Мараско.Андреа подняла пистолет на уровень плеча и прицелилась в Болана.— Мы уходим вместе, сейчас же, в противном случае я стреляю.Мак по-прежнему держал в руке револьвер. Он слегка отклонил ствол, направив его на Диджордже.— Твой папа умрет вместе со мной, — просто пояснил он.— Убирайся, Дидж! — настойчиво попросил Мараско.— Я этого никогда не забуду, мистер Филипп Предатель. Никогда, — скрипнул зубами Диджордже.— Уходи, — снова повторил Болан.Диджордже вышел. Андреа попятилась за ним, все так же держа Болана на мушке. Когда за ней захлопнулась дверь, Мараско вздохнул:— Вот и все.— Контракт остается в силе, — философски заметил Болан.Мараско неуверенно облизал губы.— Послушай, Фрэнки, ведь Дидж не клоун какой-нибудь. Он дойдет до первой же группы своих людей и вернется с ними.— Но я вовсе не собираюсь отпускать его, — ответил Болан.Он подошел к застекленным дверям, ведущим в парк, и отодвинул задвижку.— Мне не хотелось, чтобы девчонка оказалась замешанной в это дерьмо.— Надеюсь, тут нет никакой ошибки, Фрэнки, — с беспокойством произнес Мараско. — Прикончить капо! Такое случается не каждый день. Может быть, лучше сначала навести справки? Для уверенности.— Ты с ума сошел? И у кого ж ты собираешься наводить справки?Болан распахнул створки двери и вышел в парк, Мараско последовал за ним.— А кто открыл контракт, Фрэнки?— Ты что, псих? Как по-твоему, кто может открыть контракт на капо? Может, ты хочешь спросить, не передумали ли они? А, Фил?— Нет, нет! Только не я! — быстро ответил Мараско.Болан трижды выстрелил в воздух. Несколько человек обернулись и побежали к нему.— Что случилось? — крикнул один из них.— Вы знаете Миролюбивого Бенни? — крикнул в ответ Болан.— Да! Он дал сигнал?— Можешь не сомневаться. Перекройте все входы и выходы, чтоб ни одна муха не пролетела!— Ни одна, ясно! — человек развернулся и со всех ног помчался к воротам, сопровождаемый двумя своими приятелями. Четвертый остался на месте, недоуменно вытаращив глаза на Болана. Мак поднял револьвер и тут же пристрелил его.— Эй! — крикнул Мараско. — Ты что, спятил?!Болан резко обернулся к нему с искаженным яростью лицом.— Здесь только два сорта людей: живые и те, кто умрет, а линия раздела — Миролюбивый Бенни.— Этот прыщавый засранец? — изумленно воскликнул Мараско, не веря своим ушам.— Да. Романтическое правосудие, не так ли?— Болан отбросил, наконец, маску Ламбретта.— В предстоящем хаосе смерти что может быть нормальнее Миролюбивого Бенни, отделяющего доброе семя от гнилого?— А? Ты о чем? — Мараско уже ничего не понимал, его внутренний мир покачнулся, лишившись привычных ценностей и ориентиров. — Не понимаю... что... Боже мой! Ты — Болан! — совершенно потрясенный, покачиваясь, он пытался вытащить из кармана пистолет.— Ты прав, — Болан пожал плечами и всадил ему пулю прямо в переносицу. Мараско упал на спину. Страх, тревога, предательство, каиновой печатью отметившее его лицо, отступили, уступая место вечному покою смерти. — Мне очень жаль, Фил, — надгробная речь Болана была предельно лаконичной, но искренней. Он перезарядил револьвер и отправился на поиск новых целей.Но мир уже перевернулся вверх дном. Все стреляли друг в друга. Группа охранников, вооруженных "томпсонами", поливала свинцом всех, кто пытался приблизиться к воротам. На стоянке весело полыхали две машины, по всему парку валялись трупы. Болан решил больше не искать новых жертв, а сосредоточиться на судьбе Андреа. В парке он девушки не нашел, зато наткнулся на человека, ускользнувшего от него на утесах Бальбоа. Джулиан Диджордже походил на вспоротый мешок с песком — его внутренности вывалились из разорванного автоматной очередью живота и разлились по земле его бывшего королевства. Пули 45 калибра, выпущенные из "томпсона" его собственными головорезами, буквально выпотрошили его, но капо все еще был жив и пытался овладеть ситуацией: скрюченными пальцами с ухоженными, лакированными ногтями он сгребал свои кишки и втискивал их в свой разорванный живот. Болан подумал о Джиме Брантзене, о Чингизе и Долли Канн, маленькой приятной женщине, которую ему довелось видеть всего лишь раз, да и то мертвой. Перед внутренним взором Мака проплыло удивленное и искаженное болью лицо Тима Браддока, он вспомнил восковые лица своих родителей и младшей сестренки. Из небытия восстали тени друзей и соратников по "команде смерти"... Болан подумал о всех мафиози, нашедших смерть от его руки... Только теперь он увидел Джулиана Диджордже, корчащегося на земле своей вотчины, на земле, которой он никогда не стоил. Внезапно Болану пришла в голову неожиданная мысль: а есть ли вообще что-нибудь, стоящее той цены, которую требуется за это "что-то" отдать? Война, жестокость и смерть были его верными спутниками на протяжении уже многих лет, и Болану никак не удавалось найти в подобном положении вещей хоть какого-то намека на логику.Джулиан Диджордже поднял на него мутные от боли глаза и голосом, которым не говорил много лет, попросил:— Убей меня.— Ни в коем случае, — пробормотал Болан.Он отступил на шаг, повернулся и пошел прочь от умирающего. Пройдя лужайку парка, усеянную трупами, он через распахнутую стеклянную дверь вошел в кабинет покойного капо.Там же, извиваясь в руках Миролюбивого Бенни, уже находилась и Андреа Д'Агоста. Слезы ручьями струились по ее щекам, и в своем крике она выплеснула всю ненависть к человеку — виновнику этих страшных событий.Болан терпеливо слушал ее проклятия, пока она не выдохлась, затем повернулся к Бенни.— Ты хорошо поработал. Теперь займись наведением порядка и устранением ущерба. Если вдруг появятся фараоны, в чем я сильно сомневаюсь, скажешь им, что на виллу напал Болан.— Хорошо, Фрэнки.Бенни направился к двери, потом обернулся, будто вспомнил что-то несущественное.— Кстати, я могу устроиться на вилле?— Конечно, — устало ответил Болан. — Возьми себе апартаменты Фила Мараско.В ответ Бенни ослепительно улыбнулся и исчез за дверью. Болан с минуту смотрел на рыдающую девушку, затем снял телефонную трубку и набрал номер Карла Лайонса.— Я рад, что вы позвонили, — с облегчением вздохнул Лайонс. Я уж и сам собирался связаться с вами. Вы просили меня провести расследование по делу смерти Чарльза Д'Агоста. В различных досье комитета Конгресса по борьбе с организованной преступностью имеется более дюжины писем, свидетельствующих о его связях с преступной империей Джулиана Диджордже. Лу Пена был тем человеком, который...— Подождите, — попросил сержанта Болан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19