хотя большинство из них прекрасно понимали, что среди них он только проходил стажировку — по всей видимости, его ожидал какой-то важный пост или даже территория. "Солдаты" говорили в его присутствии совершенно открыто. Болан мог бы даже похвастаться, что за неделю общения с ними приобрел немало сторонников, готовых последовать за ним хоть на край света. Общее мнение было единодушным: Фрэнки Счастливчик получит свою территорию. Вот потому-то вся мелкая сошка, которая не могла похвастать высокими доходами, надеялась урвать свой кусок, когда наступит Великий День. Болан ненавязчиво поощрял их и брал на заметку "солдат", которые могли бы ему пригодиться в экстренном случае.Вечером 21 октября он шел через патио, направляясь к стоянке, где оставил свою машину. Тут-то он и столкнулся с Андреа Д'Агоста, лежавший в шезлонге у самого бассейна. Пытаясь укрыться от свежего вечернего ветерка, она набросила поверх купальника яркий цветастый плед. Болан остановился над ней.— Как поживаешь, Андреа?— Наслаждаюсь жизнью, как приговоренный к смерти перед казнью, — мрачно ответила она, взглянула на Болана и, вдруг, оживилась:— А вам разве не сказали, что вход в патио для подонков запрещен?Болан улыбнулся.— Должно быть, я забыл... А в общем-то, нет, конечно. Я рассчитывал найти тебя здесь.— Ваше внимание представляется мне несколько навязчивым, мистер Ламбретта, — холодно ответила девушка.— Мне очень жаль, Андреа, — Болан повернулся, чтобы уйти.— Вы пожалеете еще больше, когда Виктор Поппи вернется из Флориды! — она произнесла эту фразу шепотом, и не столько сами слова, сколько интонация, с которой они были произнесены, заставили Болана остановиться. Он неторопливо вернулся к шезлонгу.— Что ты хочешь этим сказать? — негромко спросил он.Андреа украдкой оглядела внутренний дворик, подняла руки и потянулась к Болану губами. Мак нагнулся, чтобы поцеловать ее, но девушка чуть отвернула голову и зашептала ему на ухо:— Они думают, что вы не тот, за кого себя выдаете. И я готова держать пари, что они правы... Откуда вы?.. ФБР или Казначейство?Болан вытащил ее из шезлонга и обнял, ища губами нежную теплую кожу под ухом.— Ты что-то говорила про Флориду, — прошептал он.— Фил Мараско отправил туда своего человека, чтобы повидать в тюрьме какого-то типа. Он якобы знает тебя по старым делам в Нью-Джерси.Мак поцеловал ее в губы. Андреа застонала и вцепилась ему в волосы обеими руками.— Вытащи меня отсюда, Фрэнки!— Я тебе обещаю это, не беспокойся. Но ты не должна ни во что вмешиваться. Понятно?Она кивнула и тихонько заплакала.— Это ужасно, но я ненавижу своего отца! Я его ненавижу!— Лучше сохрани свою ненависть для того, кто ее заслуживает, — посоветовал Болан.— Он заслуживает ее... Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, Фрэнк. Обещай мне.Мак снова поцеловал ее.— Почему ты так уверена во мне, Андреа?Девушка оставила его вопрос без ответа.— Обещай мне! — прошептала она.— Чего ты хочешь?— Чтобы ты выяснил истинную причину смерти Чака.— Кто такой Чак? — озадаченно спросил Болан.— Чарльз Д'Агоста, мой муж.Мак выпрямился и, отступив на шаг назад, пристально взглянул на Андреа. Та увидела в его взгляде немой вопрос и утвердительно кивнула головой.— Я слышал, что он утонул, — протянул Болан.— Чак был прекрасным яхтсменом. Он научился плавать раньше, чем ходить. Обещай мне, что ты все разузнаешь.— Обещаю. А теперь расскажи мне, что значит вся эта история с Флоридой? Кто тот тип, о котором ты говорила?— Толком я ничего не знаю. Мне лишь известно, что его собираются привезти сюда, чтобы он подтвердил твою личность.— Если ты узнаешь еще что-нибудь, сообщи мне, не сочти за труд. Постарайся найти способ.Девушка оживилась.— Значит, ты и в самом деле не тот, за кого себя выдаешь! — возбужденно воскликнула она.На губах Болана заиграла неуловимая улыбка.— Скажем лучше, я не люблю сюрпризов.Он послал ей воздушный поцелуй, повернулся и вышел из патио. Мак шел вдоль стены виллы, когда из глубокой ниши, залитой густой тенью, словно чернилами, вынырнул силуэт мужчины. Пальцы его поднятой руки были сложены в виде буквы "У" — знака мира и победы. Болан узнал охранника. Этого молодого парня приставили сторожить Андреа.— Символ мира умиротворяет влюбленную женщину, — со смешком заявил он.— Воистину так, — подтвердил Фрэнки Счастливчик, и, похлопав молодого человека по плечу, направился к своей машине.Парень проводил его и придержал дверцу машины, пока Фрэнки устраивался за рулем. Когда Счастливчик захлопнул дверцу, охранник нагнулся и сказал:— Когда ты соберешься уйти из этого дома, Фрэнк, я был бы рад составить тебе компанию.Болан подмигнул ему.— Я запомню это, Миролюбивый Бенни.Парень засиял от счастья.— Ух ты! Такое прозвище клеится на всю жизнь!— Не сомневаюсь, — ответил Болан.Он развернулся, мигнул фарами охранникам у ворот и выехал с территории виллы, взревев двигателем мощной машины.— Фрэнки Счастливчик отправился на охоту, — лениво заметил один из охранников.— Я счастлив, что меня зовут не Мак Болан, — отозвался другой.— Не дай Бог! — вздрогнул первый, глядя, как исчезают за поворотом красные огни машины. Глава 18 На рассвете 22 октября Фил Мараско разбудил Джулиана Диджордже.— Пятеро наших людей уже уехали, Дидж. Надеюсь, они найдут Пена.Диджордже еще не отошел ото сна и с трудом воспринимал то, что ему говорил Мараско.— Что?Фил сунул в руки капо чашку крепкого кофе с коньяком и протянул зажженную сигарету.— Отправились те, кто остался от его прежней команды, да еще Вилли Уокер. Готов держать пари, что парни знали, где прячется Лу, с самого начала.— Тебе стоило бы предупредить Фрэнки.— Уже пробовал. Слишком поздно. Он, должно быть, уже уехал, чтобы прикончить Лу. Может, послать еще одну группу?Диджордже взглянул на большие настенные часы, отхлебнул глоток кофе, не торопясь затянулся сигаретой и снова бросил взгляд на стрелки.— Нет. Уже слишком поздно. Давай-ка посмотрим, Фил, так ли Фрэнки Счастливчик ловок, каким он хочет казаться.— Этот матч будет неравным, Дидж, — с беспокойством заметил Мараско.Диджордже глубоко вздохнул.— Я в этом не совсем уверен. Пока еще рано оплакивать покойников, а? Но, на всякий случай, приготовь несколько машин.Мараско быстрым шагом пошел к двери, остановился, словно хотел что-то сказать, но передумал и вышел из спальни, чуть слышно бормоча:— Полагаю, это все, что мы можем сделать.Лу Пена подскочил и резко сел на кровати.— Спокойно, Лу, — успокаивающе произнес знакомый голос. — Это я, Вилли.Загорелась лампа у изголовья кровати. С мрачной улыбкой Вилли Уокер наклонился и вставил ключ в замок наручников, которыми Пена был прикован к металлической спинке кровати.— Когда на тебя надели браслеты?— Со вчерашнего вечера, — шепотом ответил Пена. — Черт! Вам следовало уже давно объявиться. Я дал знать об этом еще вчера днем.Он избавился от наручников и помассировал затекшие руки, затем быстро собрал свою одежду.— Этот фараон испортил все дело, к тому же сюда пожаловали легавые из Лос-Анджелеса и им не терпится наложить на меня лапу.— Можешь говорить громко. Полицейского мы прикончили.— А его старуху?— Тоже. Но нужно пошевеливаться, а то, не ровен час, сюда нагрянет Фрэнки Счастливчик.Пена уже натягивал брюки.— Фрэнки? А это еще кто?— О-о! С тех пор как ты уехал, произошло много разных событий, — ответил Уокер. — Счастливчик — наемный убийца с Восточного побережья, и у него, Лу, на тебя есть контракт.Глаза Пена округлились, и он обалдело уставился на приятеля.— Не может быть, — ахнул он, не веря собственным ушам. — Дидж на это не пойдет!— Клянусь!Уокер опустился на корточки перед седеющим ветераном мафии и, пока тот застегивал рубашку, принялся натягивать на него носки.— Дидж думает, что ты заключил сделку с легавыми. Ребята всю ночь жгли по тебе свечи. Они планируют даже ночные бдения у твоего тела. Тайком, конечно.Пена показалось, будто его пальцы одеревенели и перестали слушаться. Он безуспешно пытался застегнуть пуговицы. Скрюи Луи был ошарашен и напуган.— Ему нужно позвонить, — наконец выдавил он. — Необходимо, чтобы он отменил контракт. Я почти что закончил работу. Найди телефон, Вилли, и сообщи ему это. Я иду по следу Болана. Скажи Диджу, что здесь, в Палм-Вилледж, ему перекроили рожу. Чтобы все выяснить, мне потребовалось много времени, зато теперь я знаю, кто оперировал Болана, и собираюсь повидаться с этим костоправом. Хочу выяснить у него, на кого тот теперь похож. Передай ему все, Вилли, и попроси отменить контракт.Уокер серьезно кивнул.— Я попробую, Лу. Но ты сам знаешь, как все делается. Что ты собираешься предпринять?— Я попытаюсь найти хирурга. Ты знаешь его клинику, ну, тот санаторий в восточной части города.Уокера словно громом поразило.— Ну, конечно же! Об этом можно было бы догадаться! Послушай, Лу, на улице тебя ждут четверо парней. Не волнуйся, они ребята надежные. Бери их с собой, а я попробую отсюда связаться с Диджем и чуть позже присоединюсь к вам в клинике. Только шевелись поживее. Если кто-нибудь обнаружит фараона и его старуху, поднимется большой шум.Пена надел пиджак.— Я не забуду того, что ты делаешь для меня, Вилли.— Ладно, ладно, сочтемся, — буркнул Уокер. Он протянул Пена револьвер и сунул ему в карман пиджака горсть патронов.— Давай, проваливай! * * * Болан ехал по оживленному утренней суетой Палм-Вилледжу. Миновав закопченные, обугленные кварталы Лоудтауна, он остановился у одинокого телефона-автомата. Мак зашел в будку, порылся в телефонном справочнике и нашел адрес Роберта Канна. Тот жил совсем рядом. Болан проехал еще пару сотен метров и, свернув в небольшой переулок, остановился, не доезжая квартала до дома Канна. Из перчаточного ящика он достал длинноствольный Р.38 и привычно проверил вращение барабана. Сунув оружие за пояс, Болан вышел из машины и пошел по дорожке, ведущей к дому.Чингиза и Долли Канн Мак нашел уже мертвыми. Они лежали в залитой кровью постели с перерезанными горлами. Убийство произошло еще ночью — тела уже охватило трупное окоченение. Болан выругался и быстро осмотрел другие помещения в поисках хоть какой-либо улики, способной пролить свет на происшедшую трагедию. Тщетно. Мак вернулся к машине и в задумчивости проехал целый квартал, размышляя о таком неожиданном повороте событий. И тут ему в голову пришла страшная мысль, заставившая его похолодеть до кончиков пальцев. Газанув, Мак круто развернул машину и на бешенной скорости погнал "мерседес" к "Новым горизонтам". Он остановился позади зданий клиники рядом с темным "плимутом", в салоне которого заметил рацию.Болан, крадучись, вошел в знакомый ему холл клиники. За дверью он остановился, поднял голову и потянул носом воздух, словно принюхиваясь, вытащил Р.38, проверил, легко ли выскакивает револьвер поменьше, Р.32, из кобуры под мышкой и бесшумной кошачьей походкой двинулся к квартире Джима Брантзена.Первым, кого он увидел, открыв дверь, был Тим Браддок собственной персоной. Большой Тим лежал у двери на боку в луже крови, медленно растекавшейся по ковру. В нескольких метрах от него на полу лежал пистолет. Болан присел и пощупал лоб полицейского. Его пальцы ощутили влажную от пота кожу. Капитан был еще жив. Мак вздохнул и осторожно пошел на кухню.Джим Брантзен лежал на кухонном столе, свесив голову. На нем были надеты только пижамные брюки. Рядом с ним на столе лежали окровавленные плоскогубцы и клещи. Болан вздрогнул и не смог подавить в горле рвущийся наружу хриплый рык, глядя на обезображенное тело своего друга. Ему довелось увидеть немало ужасов в хижинах Вьетнама, но он никогда не подозревал, что допрос может быть таким свирепым и жестоким. Эти сволочи вырвали. Джиму соски груди, скорее всего клещами. Торс напоминал груду сырого мяса. В нескольких местах в страшных ранах белели кости ребер. С пальцев его правой руки, ловких, искусных пальцев хирурга, было сорвано мясо. Но бандитам этого, видимо, показалось мало, и они отрезали Джиму мочки ушей, вырвали ноздри, так, что виднелись кости носа, а под глазами нанесли глубокие порезы. Но, что хуже всего, мелькнуло у Болана в голове, изувеченный хирург был еще жив... и осознавал это.Его дыхание было тяжелым и прерывистым, на месте ноздрей вздувались кровавые пузыри, и он издавал непрерывный болезненный стон. Тут же, на столе, стояла покрасневшая бутылка виски, окровавленное полотенце лежало в кухонной раковине, наполненной ледяной водой. Болан понял, что хирурга не раз заставляли прийти в себя.Мак осторожно приподнял голову друга и с бесконечной нежностью прижал к себе.— Кто это сделал с тобой, Джим? — дрожащим от гнева и горечи голосом спросил он. — Кто?Глаза Брантзена ожили, снова потускнели, наконец, в них засветился осмысленный огонек. Его губы дрогнули, на них вскипела розовая пена:— Они... звали его... Лу...Болан кивнул.— Я его знаю. Я доберусь до него, Джим.— Он знает... Эскиз... видел... рисунок...— Я прикончу его, Джим.— Он... он... знает...Внезапно Джим поднял правую руку, его мутные глаза с трудом сфокусировались на обнаженных костях пальцев. Брантзен несколько секунд безмолвно созерцал их, потом его глаза закрылись и хирург умер.Мак не смог совладать с собой и слезы ручьем хлынули у него из глаз.— Боже мой! — простонал он.Болан бережно опустил голову покойного и, покачиваясь, словно пьяный, направился в соседнюю комнату. Браддок уже открыл глаза и перевернулся на спину. Болан опустился возле него на колени и распахнул на капитане пиджак, ища рану. Полицейский получил пулю в живот.— Как вы? — спросил Болан.— Никак, — скрипнул зубами Браддок.— Сколько прошло времени, капитан?— Минут пять... может, десять...— Держитесь, я сейчас вызову "скорую".Не теряя времени, Болан вышел из комнаты и пошел в операционную Брантзена. С перевязочным материалом в руках он вернулся к раненому полицейскому. Мак обнажил рану, наложил марлевые тампоны на входное отверстие и вполне профессионально сделал перевязку.— Бьюсь об заклад, что вы выкарабкаетесь.Капитан молча посмотрел на него — очевидно, ему было слишком больно говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19