— Что вы делаете в Палм-Спрингс? — вместо приветствия спросил он, сразу же беря быка за рога.Болан сделал вид, будто начинает нервничать.— Мне это уже надоело. Послушайте, это была шутка, и я не стал портить ее. У меня никогда не было серьезных намерений относительно вашей дочери. Мы просто немного развлеклись и все. Когда вы появились в доме, я решил несколько сгладить неловкую ситуацию, сложившуюся и по моей вине тоже. Но шутка зашла слишком далеко, и ей пора положить конец.По лицу Диджордже нельзя было понять, какие эмоции владели им в эту минуту.— Отвечайте на мой вопрос, — сухо сказал он.— Вы уже знаете ответ! — взорвался Болан-Ламбретта.— Почему вы выбрали для своих развлечений мою дочь?Глаза лже-Ламбретта полезли на лоб.— Вы что, издеваетесь надо мной? Какой мужчина не хотел бы...Он вдруг замолчал, порылся в карманах, вытащил сигареты и сунул одну в рот, но почти тут же выплюнул ее, даже не успев прикурить.— Послушайте, Дидж, она взрослая женщина, очаровательная и, извините, совсем не похожая на Деву Марию. Мы познакомились с ней в баре моего отеля и стали друзьями. И я первый страшно удивился, когда узнал, что она ваша дочь. Ведь ее фамилия теперь Д'Агоста, а не Диджордже. Мы с ней знакомы всего три дня.Плечи Диджордже слегка пообмякли, но лицо по-прежнему оставалось каменным.— Что привело вас в Палм-Спрингс?Вместо ответа Болан вытащил из кармана газетную вырезку и с брезгливой миной бросил ее на стол.— Стоит ли задавать подобный вопрос?Диджордже подошел к столу и взял вырезку.Он развернул ее, взглянул на заголовок и, уронив бумажку на стол, расхохотался.— Так я и предполагал!Болан подобрал вырезку со статьей о подвигах Палача в Лос-Анджелесе и с его фотографией крупным планом.— Говорят, что контракт все еще открыт, — пробормотал он, заботливо пряча газетную вырезку во внутренний карман пиджака.— И вы захотели шутя заработать сто тысяч долларов? — захлебываясь от смеха, простонал капо, вытирая выступившие на глазах слезы.— Я услышал, что в этих местах босс — вы, и подумал, что стоит рискнуть.— А вы не подумали, что этот сукин, сын Болан может сейчас находиться, например, в Бразилии? Или что он мертв и похоронен полицией на муниципальном кладбище в Палм-Вилледж?Болан-Ламбретта презрительно заворчал в ответ:— Он здесь, в Палм-Спрингс!Веселье разом слиняло с лица Диджордже.— Откуда вы знаете?— Мы с ним уже встречались.Болан проворно расстегнул рубашку и, распахнув ее, показал длинный шрам по левому боку.— Эту борозду пропахала пуля 45 калибра, — процедил он сквозь зубы. — Работа Палача...— Не произносите это слово!— Какое слово?— Не называйте этого негодяя по кличке! Ну-ка, покажите вашу царапину.— Значит, по-вашему, это царапина? — возмутился Ламбретта и еще выше задрал рубашку, демонстрируя зарубцевавшуюся рану.Диджордже удивленно прищелкнул языком.— Вам повезло, Фрэнки! Пару сантиметров правее и... — он с видом знатока осмотрел рану.— Заживает хорошо. Сколько прошло времени? Около недели?— Почти.Ламбретта застегнул рубашку и заправил ее в брюки.— Да, вам крупно повезло, — повторил Диджордже. — Вас бы следовало назвать Фрэнки Счастливчик. Мало кто может похвастать тем, что ему удалось потягаться с самим Боланом. Кстати, вы уверены, что это был он?Напряженность, царившая до сих пор в атмосфере салона, постепенно рассеивалась, уступая место чувству законного уважения к человеку, рискнувшему лицом к лицу сойтись с Боланом. Лже-Ламбретта тут же почувствовал перемену.— Он, а кто же еще! Мы столкнулись с ним нос к носу в Дезерт Джанкшн, во вторник вечером.— Это меньше чем в километре отсюда, — начиная нервничать, уточнил Диджордже.— Да. Я ехал сюда, чтобы ознакомиться с обстановкой. Он тоже, как я полагаю. Так мы и встретились.— В перестрелке вы попали в него? — быстро спросил Диджордже.— Не думаю. Все произошло очень быстро, неожиданно. Наши машины оказались рядом на перекрестке: горел красный свет. Я увидел его, и Болан понял, что я узнал его. Мы обменялись несколькими выстрелами, потом Болан не стал ждать продолжения, развернулся и был таков. Я подумал, что нам еще представится возможность встретиться. А носиться за ним по городу и стрелять из машины мне не хотелось, к тому же еще эта рана...— Что у него за машина, Счастливчик?— Здоровенная, кажется, "крайслер".Диджордже стукнул кулаком по ладони другой руки и задумчиво обошел вокруг стола.— Значит, во вторник вечером будет неделя?— Да. Но я готов биться об заклад, что он еще здесь.Диджордже поднес сжатый кулак ко рту и куснул себя за фалангу пальца.— Наверное, вы его ранили. Он где-то прячется.— Возможно.В этот самый момент дверь с грохотом отворилась и Андреа Д'Агоста, словно фурия, ворвалась в салон, волоча за собой большую дорожную сумку.— Ты уже сказал этому ничтожеству, чтобы он проваливал, папа? — громко спросила она резким, неприятным голосом.— Еще нет, — буркнул Диджордже.Он с раздражением посмотрел на дочь. Ему никогда не нравилось ее мини-платье в обтяжку с высокими разрезами по бокам, обнажавшими бедра.— Тогда поторопись, потому что я проваливаю вместе с ним и не собираюсь терять время в этом сумасшедшем доме.Андреа глянула на Болана.— Пошли, Фрэнк. Нам здесь нечего делать.— Ты и шагу отсюда не сделаешь! — заревел Диджордже. — Ты останешься здесь!— Ты застрелишь меня, если я уйду, и перережешь горло, если останусь! — Андреа истерически рассмеялась, подошла к Болану и положила руку ему на плечо.— Что ты скажешь, Фрэнк? — захихикала она. — Что ты думаешь о человеке, который угрожает своей дочери смертью по рецепту мафии? Смешно, правда?Внезапно в ее руке появился маленький револьвер.— Пойдем, Фрэнк. Я очищу дорогу, — и она снова неестественно громко расхохоталась. — Не удивляйся, папочка. Это у меня в крови. Каков отец, такова и дочь. Я родилась с правом на убийство.Диджордже выглядел так, словно его заветным желанием было лечь и умереть. Болан вырвал револьвер из рук Андреа и отвесил ей звонкую оплеуху. Покачнувшись, она сделала пару шагов и рухнула на пол.— Назад я уже не вернусь, — прошептала она, держась за покрасневшую щеку.Болан бросил револьвер на стол, обнял Андреа и нежно поцеловал в пылающую щеку, потом взвалил ее на плечи и спокойно спросил Диджордже:— Куда ее?— Первая комната наверху, — бросил Диджордже.Он проводил Болана до самого холла, где они встретили заметно смущенного "Меда" Мараско.Переброшенная, словно макинтош, через плечо Болана, Андреа висела головой вниз.— Я не вер... вернусь, — бормотала она.— Пьяна, как тридцать шесть поляков, — с улыбкой сообщил Мак Мараско.Он обошел телохранителя и поднялся по лестнице. Диджордже пошел было следом, потом вдруг остановился и обернулся к Мараско.— Эй, Фил, познакомься с Фрэнки Счастливчиком. Он присоединяется к нам. Так, Фрэнки?— Точно.Болан даже не обернулся. Счастливчик — значит удачливый, и это так. Болану повезло, что Джулиан Диджордже не смог отличить раны недельной давности от двухнедельной. Повезло, что в нужный момент он оказался в нужном месте. Но особым подарком судьбы можно считать разногласия, раздиравшие семью Диджордже.Мак осторожно положил девушку на кровать. Отец сел возле нее и обернулся к Болану.— Спасибо, Фрэнки. Я немного посижу с ней. Нам нужно кое о чем поговорить. Спускайся вниз и познакомься с людьми. Позже мы побеседуем с тобой наедине.— С удовольствием.Палач пристально посмотрел на капо из-под маски Ламбретта, затем вышел из комнаты и отправился знакомиться с семейством. Глава 14 После возвращения из Палм-Вилледж Карл Лайонс был отстранен от участия в операции "Тяжелый случай". Он взял десять дней отпуска и вместе с женой и сыном отправился в путешествие по Калифорнии. Загоревший и отдохнувший, он вышел на службу 20 октября, сгорая от нетерпения узнать круг своих новых служебных обязанностей. Судьба и приключения некоего Мака Болана как-то незаметно отошли на задний план, и Карл искренне надеялся, что мысли об этом анархисте больше не потревожат его. Лайонс всегда был хорошим полицейским, и ему хотелось таким же и остаться. Сержанта вовсе не прельщала возможность снова встретить Болана на своем пути при исполнении служебных обязанностей.Почти все свежие сплетни, ходившие по управлению полиции, касались, главным образом, роспуска группы, занимавшейся делом Болана, и неясного будущего Тима Браддока. Эти новости искренне огорчили Лайонса, поскольку он испытывал уважение и привязанность к своенравному капитану. Кроме того, он считал, что немалая доля ответственности за провал операции, которой руководил Брад-док, лежит и на нем. Карл постоянно испытывал угрызения совести, разрывался между чувством долга и верностью, но продолжал считать, что самой главной обязанностью полицейского остается сохранение им своей моральной чистоты. С этой точки зрения, он поступил единственно правильным образом, работая в группе "Тяжелый случай". Он дважды дал Палачу уйти. Браддок, конечно, ничего не знал об этом предательстве, к тому же, Лайонс вовсе не считал свои действия преступными. Жизнь хорошего человека тогда висела на волоске, и даже мысли о будущем Тим Браддока не смогли заставить Карла оборвать его.В общем, сержант Лайонс испытывал огромное удовлетворение от того, что ему больше не придется заниматься делом Болана. В глубине души он надеялся, что никогда больше не увидит его и не услышит о нем. Сержант взял выписку из приказа, в соответствии с которым назначался в отдел по борьбе с наркотиками, и отправился к своему новому шефу. Карла гостеприимно встретили в новом отделе и, после короткой беседы, зажав под мышкой ворох бумаг, он направился в один из пустых кабинетов, чтобы спокойно ознакомиться с документами. Вскоре после полуночи, когда Лайонс еще корпел над бумагами, его новый напарник Ал Макинтош позвал сержанта к телефону.— Дежурный сказал, что звонит какой-то осведомитель.Лайонс удрученно взглянул на кучу папок, которые он даже еще не раскрывал.— Но я же не знаю ни одного осведомителя отдела по борьбе с наркотиками, Ал. Может, ты сам послушаешь, что он нам хочет сообщить?— Этот тип попросил позвать лично тебя, Карл.Брови Лайонса удивленно поползли вверх. Он протянул руку и снял трубку своего телефона.— Сержант Лайонс слушает.— Я звоню издалека, так что давайте покороче, — раздался в трубке приглушенный голос. — Я хочу, чтобы вы устроили мне встречу с высокопоставленным федеральным агентом, занимающимся проблемой наркотиков. У меня есть сведения, которые заинтересуют его.Лайонс растерялся:— Но почему я? Откуда вы меня знаете? Как вы узнали мое имя?— Из надежного источника, — ответил голос. — И мне, и вам до него далеко. Так вы беретесь устроить мне встречу?— Попробую.Лайонс подал знак Макинтошу, и тот пошел в смежную комнату, где стоял параллельный телефон.— Оставьте мне ваши координаты, — преддожил сержант. — Я позвоню вам сразу же, как только узнаю что-нибудь конкретное.Его собеседник негромко рассмеялся.— Не прикидывайтесь простачком, сержант. Я могу перезвонить вам сюда в пять утра?— Постараюсь все устроить, — пообещал Лайонс, — но я не могу дать вам никаких гарантий.— Все же попробуйте. Вы дадите мне имя и номер телефона, чтобы я мог выложить все, что знаю. Только не подсовывайте мне дурака. Дело очень важное и не терпит отлагательства.— Тогда почему бы вам не сообщить мне обо всем сейчас?Макинтош, с трубкой у уха, стоя в дверном проеме смежного кабинета, наблюдал за Лайонсом. Он поднял большой палец и подмигнул сержанту.На другом конце провода на секунду стало тихо.— Не думаю, что вам захочется вмешиваться в это дело, — снова заговорил осведомитель.— Я все передам компетентному человеку.— Речь идет о контрабанде наркотиков. Тут замешана мафия, Лайонс, и дело ставится с большим размахом. У меня есть имена, даты, маршруты, ордера заказов и все прочее. Это не телефонный разговор, и я не хочу иметь дело с посредниками.— Я могу где-нибудь встретиться с вами, — предложил Лайонс, улыбаясь своему напарнику.— Вы уверены, что хотите заняться этой проблемой?— Это моя работа, мистер... мистер...— Называйте меня Пойнтером Наводчик (англ.).

. Подумайте хорошенько. Я позвоню в пять часов, и мы договоримся о встрече. Но только без глупостей.И тут в голову сержанта закралось удивительное подозрение.— А вы случайно не Болан?Незнакомец ответил без колебаний:— Говорят, что Болан мертв.— А?— Я перезвоню в пять часов.— Погодите, я хотел бы кое в чем разобраться. Вы член Организации, мистер Пойнтер?— Скорее да, чем нет.В трубке раздались короткие гудки. Разговор был окончен. Макинтош положил трубку и в крайне возбужденном состоянии подлетел к Лайонсу.— Это может стать самым большим делом со времен Валачи!— К счастью, ты все слышал своими ушами.Лайонс смахнул в ящик стола недочитанные бумаги.— Пойдем доложим обо всем лейтенанту. Пойнтер сказал, что звонит издалека. Меня это заинтриговало. Хотелось бы мне знать, откуда он узнал мое имя. И зачем ему все это. * * * 21 октября, в 7.30 утра в лос-анджелесском Дворце Правосудия началась сверхсекретная операция под кодовым названием "Наводчик". Взаимодействие между ведомствами осуществлялось на самом высоком уровне. От лос-анджелесского управления полиции в операции были задействованы сержанты Карл Лайонс и Ал Макинтош; от министерства юстиции США — Гарольд Броньола; лос-анджелесское отделение ФБР представлял Рэймонд Порточези, а отдел по борьбе с наркомафией Казначейства США — агенты Джордж Брумейер и Мануэль де Лаверка.Ни на миг не затухающая война Палача с преступным Синдикатом обрела новый, еще более опасный оборот. Глава 15 Несколькими днями раньше вернулся Вилли Уокер со своей командой и привез отрицательный ответ относительно Мака Болана и Лу Пена.— В этом городе их нет, Дидж, — заявил Вилли. — Даже если Болана похоронили в Палм-Вилледж, там никто ничего не знает. Мы говорили со всеми, начиная с мэра и кончая служащими похоронного бюро. Скрюи Луи тоже исчез бесследно. Лично я думаю, что Луи спрятался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19