Я думал о кое-какой информации, которую выдал компьютер.
— Что ж, поживем — увидим.
— Что увидим?
— Еще не знаю. Но мы обязательно узнаем. Узнаем потому, что не будем искать. Просто позволим произойти тому, что должно произойти.
— Это не самое главное, папочка. Вся организация может оказаться под угрозой.
— Ошибаешься, — ответил Чиун. — Главное — твоя жизнь. Пусть проблемы организации сама организация и решает. Если ей не суждено выжить, значит, она погибнет. Ты когда-нибудь слышал о вождях ацтеков? Где они теперь? Где цари? Где фараоны? Их нет. А Дом Синанджу стоит, потому что никогда не вдается в чужие проблемы.
— Папочка, но ведь это моя работы! — воскликнул Римо.
Секретарша Смита сказала, что его нет.
— Ему никто не звонил? — поинтересовался Римо.
— Прошу меня извинить, сэр, но должна сказать, что это вас не касается. Он в больнице на Кейп-Коде, так что можете попробовать с ним связаться. Он сказал мне, что некоторые вопросы он в состоянии решить и по телефону, так что, если хотите...
— Когда вы с ним говорили? — перебил Римо.
— Сегодня утром.
— Что?
— Прости его, дитя! — вмешался Чиун. — Он не ведает, что творит.
Римо позвонил в больницу. Все верно, прошлой ночью вышло недоразумение, но Кейп-Кодская больница никакой ответственности в данном случае не несет, да и пациент не желает огласки.
Римо с Чиуном подъехали к больнице во второй половине дня, и Римо объяснил корейцу, что не может войти внутрь из опасения, что его узнают.
Вчера он вроде бы как убегал от полиции.
— Зачем же ты убегал от полиции? Может, ты хочешь стать не только императором, но и вором?
— Я не могу тебе этого объяснить, — сказал Римо.
Дождавшись темноты, они проникли в больницу через подвал и поднялись по лестнице к палате Смита.
Дежурила та же сестра.
— Я хотел бы с вами поговорить, — обратился к ней Римо.
— Доктор Смит сейчас вас примет, — ответила она.
— Стоп! — воскликнул Чиун. — Ни шагу! Держись подальше от этой сестры!
— Старикан помнит меня, — заявила вдруг сестра. — Косметика и женская грудь не смогли обмануть его.
— В чем дело? — не понял Римо.
— Если вы желаете увидеть доктора Смита, можете войти, — предложила сестра.
— Римо, это вы? — послышался из палаты голос доктора Смита.
— Я пошел, — произнес Римо, но почувствовал на спине цепкие пальцы Чиуна. Он попытался вырваться, но Чиун держал крепко, так что в конце концов Римо поскользнулся и шлепнулся на натертый мастикой пол.
Он успел заметить, как сестра было двинулась на них, по Чиун словно ждал этого, двигаясь по кругу со свойственной ему обманчивой медлительностью и делая едва заметные обманные движения своими длинными пальцами. Медсестра тоже кружила на месте. Римо заметил, что она хромает.
— Боже мой, — ровным механическим голосом сказала сестра. — Я тебя помню. Ну вот мы и встретились, идиот.
По-корейски Чиун приказал Римо присоединиться к нему. Из-за какой-то сестры? Мастеру Синанджу требуется помощь, чтобы разобраться с какой-то медсестрой?
Римо встал напротив Чиуна и тоже принялся двигаться по кругу, так что сестра оказалась зажатой между ними.
— Может, когда-нибудь ты поможешь мне в сражении с паралитиком, — съязвил Римо.
— Не шути. Она может с одинаковым успехом двигаться как вперед, так и назад, во много раз превосходя человека в сноровке.
— Да, меня отлично запрограммировали, — откликнулась сестра. — Но все же боюсь, что не смогу повторить кое-какие из ваших движений.
— Кто вы? — спросил Римо.
— Лучше задать вопрос «что», — произнес Чиун и по-корейски приказал Римо не отвлекаться.
Голова сестры перевернулась на сто восемьдесят градусов, как башня танка, и теперь с улыбкой смотрела на Римо; подбородок ее находился точно над позвоночником.
— Ого, — только и вымолвил Римо.
— Я вижу, и ты меня вспомнил, — заметила сестра. — На вашем месте я сейчас не стала бы ввязываться в бой. Это может привести к уничтожению Смита. Немедленному уничтожению.
— Римо! — позвал Смит. — Кто там с вами?
— Не двигайтесь, умоляю вас, о император! Мы пытаемся спасти вам жизнь, — крикнул Чиун.
— Кто-то охотится за вами, — слабым голосом выговорил Смит. — Мне кажется, это мистер Гордонс.
— Вы нам очень помогли, — пробормотал Римо.
— Похоже, вы попались, идиот и сирота, — сказала сестра.
— Что там происходит? — что есть сил крикнул доктор Смит.
— Примите две таблетки аспирина, а утром позвоните мне! — крикнул Римо в ответ.
— Вероятность того, что вы войдете к Смиту, была очень велика. Почему же вы не вошли? — поинтересовалась сестра.
— Римо, молчи, — предупредил Чиун.
— Давай прикончим его, — предложил Римо.
— Нет, — отрезал Чиун.
— Вижу, у тебя мозги шевелятся лучше, идиот, — заметила сестра.
— Чтобы это понять, большого ума не надо, — ответствовал Чиун. — Итак, чего же ты хочешь?
— Вашей гибели!
— Зачем тебе это надо? — спросил Чиун.
— Вы представляете для меня угрозу.
— Земля велика. Мы вполне могли бы ужиться на ней.
— Я здесь не для того, чтобы делить с кем-то землю, а для того, чтобы выжить! Ты и твой бледнолицый помощник — вот сила, которую я должен стереть с лица земли.
Пока они говорили, в коридоре показалась еще одна сестра. Она прошествовала мимо них и преспокойно вошла в палату Смита.
Римо посмотрел ей вслед. Через мгновение она вышла и двинулась прочь по коридору.
— Вот видите, теперь вы можете войти, — ровным голосом произнесла сестра, зажатая между Римо и Чиуном. — Путь свободен.
— Римо, не смей подходить к двери! — предостерег Чиун. — Почему вы так мечтаете нас уничтожить? — обратился он к сестре.
— Потому что вы представляете собой традицию, которая существует на протяжении многих веков. Я прав?
— Верно, — согласился Чиун.
— Так что существует вероятность, что она будет продолжаться и впредь. Я понял, что мог бы пережить любую страну, достаточно только исчезнуть на некоторое время, а потом появиться, когда она уже будет не той, что была. Но вы, люди из Синанджу, будете существовать вечно. Так что лучше нам встретиться сейчас, иначе существует опасность встретиться с вашими потомками столетия спустя.
— Пусть твои транзисторы на это даже не рассчитывают, — произнес Римо и приготовился нанести удар. Он готов был разорвать это существо на части.
Но в данном случае было бессмысленно пытаться повредить сердце или мозг: жизненные центры робота могли располагаться где угодно. В прошлый раз они находились у него в животе, теперь могли оказаться под колпаком медицинской сестры. Или в ее белых туфлях.
— Стой! — приказал Чиун. — Иначе Смит погибнет.
— Он знает, — усмехнулась сестра.
— Что у вас происходит? — снова крикнул Смит.
— Что ты там устроила, несчастная машина? — строго спросил Чиун.
— Сами догадайтесь. А теперь я ухожу. Но помните, я все равно уничтожу вас! Прощайте.
— Прощай, ничтожество, и послушай, что я тебе скажу. Творения рук человеческих исчезают без следа, но человек продолжает жить.
— Я принадлежу к новому поколению вещей.
Озадаченный, Римо наблюдал, как сестра плавно двинулась к выходу.
— Хорошо, что ты научился слушаться, — заметил Чиун.
— Так что же все-таки происходит? — воскликнул Римо.
— Прежде всего скажи мне, как был ранен император Смит.
— Скульптура взорвалась, — ответил Римо.
— Значит, взрыв. — Чиун подошел ближе к дверям палаты и обратился к Смиту:
— Там, внутри, что-нибудь изменилось?
— Нет, — ответил Смит. — А в чем дело?
— Я чувствую какой-то запах.
— Запах свежей краски, — подсказал Смит.
— Вся палата покрашена?
— Да.
— За этой краской что-то скрывается.
— Но в чем дело? — не унимался Смит.
— Ничего страшного. Спокойно поправляйтесь. Только не выходите из палаты, пока мы не дадим сигнал, что опасность миновала.
— Войдите сюда и толком все объясните, — попросил Смит. — Что за манера кричать через дверь?
— К сожалению, это невозможно, о император, — ответил Чиун. — Вы в западне. И я полагаю, что это лишенное воображения существо приготовило то же, что в прошлый раз.
— Но я здесь не вижу никакой статуи, — отозвался Смит.
— Зато там существуют стены — это и есть взрывное устройство. И если бы мы вошли, я уверен, что и вы, и ваши преданные слуги были бы тяжело ранены, возможно, даже мертвы.
— Господи, что же нам делать? — спросил Смит.
— Выздоравливайте и не покидайте палату. Боюсь, если вы попытаетесь это сделать, то устройство сработает. Не знаю, как уж оно устроено, но уверен, что прогремит взрыв. За краской скрыта смерть, глядящая на вас со всех четырех сторон.
— Потолок тоже покрашен, — уточнил Смит.
— Значит, с пяти.
— Можно позвать саперов и обезвредить его, — предложил Смит.
— Они могут случайно что-то задеть, и все взлетит на воздух. Поправляйтесь. Когда придет время, я покажу вам, как покинуть эту палату.
— Что вы собираетесь делать?
— Надеемся спасти вас с помощью доступного нам мастерства, о всемилостивейший император.
— Откуда мне было знать, что я имею дело с мистером Гордонсом? — сказал Римо, когда они с Чиуном пошли к выходу. — Я думал, что после прошлого раза он покоится где-то на свалке.
Спускаясь по лестнице в неведении, что ему следует искать, Римо почувствовал старое, давно забытое чувство: ему было страшно.
Глава 5
Доктор Роберт Колдуэлл не был алкоголиком. Разве алкоголик ушел бы из бара, оставив там недопитый стакан? Разве мог бы алкоголик не пить три, а порой и четыре дня подряд? И потом, разве мог бы алкоголик закончить медицинский институт?
И мог ли алкоголик разложить на лотках снабженный бирками мозг четырех пострадавших, как это сделал доктор Колдуэлл? Он вовсе не был алкоголиком, просто больничная администрация была настроена против него. А такое любого может до запоя довести.
Если бы он был алкоголиком, то не смог бы получить сумму, составляющую его годовой доход, только за то, что объяснил кое-какие вещи одному человеку. А ведь тот пришел именно к нему. Значит, слышал о нем. Даже мертвецки пьяный, доктор Роберт Колдуэлл был гораздо лучшим нейрохирургом, чем иные трезвые костоправы. Но пьющих хирургов осудили еще в викторианскую эпоху. Хотя доктор Колдуэлл часто, выпивши, проводил более успешные операции, чем в трезвом состоянии. Только как объяснить это тупоголовой администрации? Лицемеры проклятые! Да и коллеги тоже ополчились против него, а один молодой врач просто вытолкал его из операционной! Самым настоящим образом!
Доктор Колдуэлл вошел в дом на задворках Хьюстон-стрит в Нью-Йорке.
Конечно, не больница, но это и не нужно. Тот человек платил ему за ум.
За опыт. За интуицию, наконец. Ему вовсе не нужна была операция.
Если бы ему требовалась операция, тогда другое дело. Но для того, что он задумал, сойдет и чердак. Тут вовсе не требуется стерильность. Четырем лоткам с мозгами немного пыли совсем не повредит. Мозги так грубо вынули из черепов, что невозможно было отличить лобовые доли от мозжечка, а теперь они и вовсе превратились в месиво. Поэтому он уложил их в лотки и прикрыл мешковиной. Вообще-то сначала он хотел убрать их в холодильник, но это не имело особого значение, вот он и забыл, где именно собирался их хранить. Ну и что? Они и без того превратились в месиво.
Когда же он заметил через грязные окна чердака первые лучи света, то понял, что проспал на них всю ночь, как на подушке. Что ж, с кем не бывает! Но он тут же убрал их в холодильник... Непрофессионалу и невдомек, какие они живучие, эти мозги. Он просто ничего не скажет заказчику, вот и все.
Доктор Колдуэлл был рад, что успел с утра немного принять. Такая мука — подниматься по ступенькам! Если бы он не пропустил эти пару стаканов, он, может, вообще не стал бы сюда карабкаться. Но вот он уже поднялся на свой чердак и стоял в нескольких шагах от собственной двери. Шаря по карманам в поисках ключа, он случайно облокотился на дверь. Она оказалась незаперта.
Доктор дернул за выключатель, и три голые лампочки под потолком озарили комнату желтым светом, от которого резало глаза. В комнате не было ничего, кроме холодильника, рабочего стола и учебников. Все было готово к сегодняшней встрече. Доктор захлопнул за собой дверь и подошел к холодильнику. Внутри стояли четыре лотка, и на каждом лежала серовато-беловатая масса, напоминающая сдувшийся мячик с какими-то наростами. Когда он переносил их к столу возле стены, они блестели под резким светом ламп. Заказчик снабдил каждый образчик ярлыком, но доктор Колдуэлл их перепутал. Впрочем, разве это имеет значение? Какая разница между мозгами певца, художника, скульптора или танцора?
Хорошо бы немного выпить, прежде чем приниматься за работу. В конце концов, он только что оставил в кабаке недопитый стакан. А в комнатушке стояли целых три ящика ржаного виски.
Если бы доктор Колдуэлл был алкоголиком, он бы ни за что не променял эти бутылки на какой-то кабак, а остался бы у себя на чердаке и напился бы до беспамятства. Но он все же пошел в кабак, как серьезный человек, и даже умудрился не допить свое виски.
Он достал из холодильника стакан и вымыл его в стоявшем здесь же огромном тазу. А алкоголик выпил бы прямо из бутылки.
Когда появился заказчик, он уже чувствовал себя вполне комфортно. Под мышкой клиент держал форму медсестры. Доктор Колдуэлл предложил ему выпить, но тот отказался. Это был суровый человек лет тридцати с небольшим; у него были очень голубые глаза и каштановые волосы, уложенные с необычайной аккуратностью.
— Что ж, рад, что вы на это способны, мистер Гордонс, — произнес доктор Колдуэлл. — А знаете, вашим именем назван джин, хе-хе.
— Неверно, — ответил мистер Гордонс. — Это меня назвали в честь джина. Нас всех так назвали, но моя система оказалась наиболее приспособленной к жизни.
— Да, порой родители наносят детям непоправимый ущерб.
— Мои родители — все вы. Вся человеческая наука.
— Весьма благородное суждение, — заметил доктор Колдуэлл. — Не хотите ли выпить?
— Нет. Я хочу получить оплаченную мною работу.
— И довольно щедро оплаченную, — подхватил Колдуэлл, поднимая стакан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18