— Возлюбленный Мастер, жду вас в Голливуде.
Тут изображение померкло, и в течение несколько секунд экран оставался темным, а потом началась реклама.
— Вот оно, — произнес Чиун.
— Что именно? — поинтересовался Римо.
— Мы ни на минуту не задержимся больше в этом номере. Мы отправляемся в Голливуд.
— Что нам там делать? — удивился Римо. — Если даже абстрактно вообразить, что мы действительно туда едем.
— Рэд Рекс будет ждать меня там.
— И ты думаешь, что он обращался к тебе?
— Ты же сам слышал. Он сказал: мудрость, сила, скромность и красота. Кого же еще он мог иметь в виду?
— Речь могла идти о его парикмахере.
— Он обращался ко мне! — заявил Чиун, поднимаясь на ноги так плавно, что, казалось, ни одна складка его халата не шелохнулась. — Я покину тебя, чтобы сделать все необходимые приготовления для поездки в Голливуд. И ты несешь персональную ответственность за то, чтобы мы встретились там с Рэдом Рексом. А теперь я должен идти складывать чемоданы.
Чиун вышел из комнаты. Когда дверь спальни захлопнулась за ним, Римо еще глубже уселся в кресло.
— Чиун, — позвал он.
— Таково мое имя, — отозвался голос из соседней комнаты.
— Зачем было Рэду Рексу обращаться к тебе?
— Может быть, он слышал обо мне. Многие знают Мастера Синанджу. Не все так ограниченны, как когда-то был ты.
Римо вздохнул.
— А зачем, как ты думаешь, он хочет увидеть тебя?
— Чтобы воочию посмотреть, что такое воплощенное совершенство.
Римо с отвращением кивнул. Чиун только этого и ждет. Ему только и подавай новых комплиментов. Взять хотя бы идиотскую корреспонденцию, которую он получает на массачусетской почте до востребования и которую заставляет Римо читать ему вслух. «О удивительный, славный, великолепный, и т.д. и т.п.», — читал Римо, а Чиун сидел на полу и в знак согласия кивал.
Через месяц Римо начал кое-что добавлять от себя.
— "Дорогой Чиун. Вы высокомерное, самовлюбленное, отвратительное существо, которое не умеет ценить достоинств вашего приемного сына Римо", — прочел как-то он.
Чиун поднял на него глаза.
— Это можешь выбросить. Его автор наверняка пребывает в состоянии нервного расстройства и вряд ли может получать письма там, где его содержат.
Но после нескольких подобных писем кореец понял, что Римо читает не то, что написано, и стал разбирать почту сам.
И вот новые восхваления, на этот раз по телевизору, где так дорого эфирное время. И от самого Рэда Рекса.
"Почему? — спросил себя Римо. И тут же ответил:
— Здесь замешан мистер Гордонс. Тем самым он хочет заманить нас в Голливуд, где приготовился нанести удар".
А вслух он сказал:
— Чиун, мы едем в Голливуд!
Тот немедленно появился на пороге спальни.
— Конечно. Неужели ты в этом сомневался?..
— А знаешь почему? — перебил Римо.
— Потому что я этого хочу. Это было бы достаточным основанием для любого, кто когда-нибудь слышал о человеческой благодарности. А ты думал почему?
— Потому что там находится мистер Гордонс.
— Правда?
— А Рэд Рекс находится в сговоре с этой консервной банкой.
— Ты действительно так считаешь? — переспросил Чиун.
— Я просто уверен.
— О, как ты мудр и какое счастье, что я имею возможность быть рядом с тобой. — Демонстративно отвернувшись, он вернулся в спальню. «Идиот», — донеслось до Римо.
Глава 10
— Смотри, смотри, это же Кларк Клейбл!
— Его имя не Кларк Клейбл, а Кларк Гейбл. С буквой "Г".
— Римо, смотри, вон Кларк Гейбл!
— Это не Кларк Гейбл. Кларк Гейбл давно мертв.
— Но ты ведь только что сказал, что это Кларк Гейбл.
— Я сказал, что имя актера Кларк Гейбл, — ответил Римо, чувствуя, что сам запутался.
— Разве то, что его зовут Кларк Гейбл не то же самое, что это Кларк Гейбл? — поинтересовался Чиун.
— Ешь лучше свой рис, — посоветовал Римо.
— Конечно, конечно. Я готов делать что угодно, лишь бы не разговаривать с человеком, который мне намеренно врет. — Он поднес было ложку с рисом ко рту, но тут же опустил ее на тарелку.
— Ты только взгляни — это же Барбра Стрейзанд! — В голосе Чиуна звучало такое возбуждение, какого Римо еще не доводилось слышать. Его вытянутый вперед указательный палец дрожал.
Римо посмотрел туда, куда он показывал.
— Господи, Чиун, это всего лишь официантка.
— Ну и что, как ты обычно говоришь. Может, Барбра Стрейзанд поменяла работу?
— И теперь в свободное время подрабатывает официанткой?
— А почему бы и нет? — спросил Чиун. — Запомни, белый человек: не место красит человека, а человек красит место, каким бы убогим оно ни казалось на первый взгляд. Не всем же быть наемными убийцами. — Он снова устремил взор на официантку в черном форменном платье — она в противоположном конце обеденного зала выписывала счет. — Это Барбра Стрейзанд, — тоном, не терпящим возражений, заявил Чиун.
— Пойди попроси ее спеть, — возмущенно предложил Римо.
Он скорее почувствовал, чем увидел, как Чиун вышел из-за стола и направился к официантке. Так продолжалось вот уже два дня. Чиун, почтенный и благородный Мастер древнего, овеянного славой Дома Синанджу, был помешан на звездах. Все началось в аэропорту, когда он принял уборщика за Джонни Мака Брауна. Потом в водителе такси он узнал Рамона Наварро. Он был убежден, что администратором в гостинице, где они поселились, служит Тони Рэндалл, и в конце концов обвинил Римо в том, будто тот намеренно пытается лишить старика радости, уверяя, что никакие они не артисты.
Барбра Стрейзанд была величайшей неразделенной любовью Чиуна, и Римо не хотел стать свидетелем отповеди, которую официантка даст старику. Ему слишком больно было бы это видеть. Отвернувшись, Римо стал смотреть в окно на изобилующий форелью ручей, протекавший между рестораном и главным зданием гостиницы, меньше чем в ста футах от крупнейшей в этом районе Голливуда автомагистрали.
Римо принялся размышлять о том, когда же мистер Гордонс выйдет на их след. Неприятно иметь дело с человеком, который может напасть неожиданно и благодаря этому сразу получить преимущество. Но что еще хуже, мистер Гордонс не человек — он самообучающийся андроид, способный к ассимиляции. Он может принимать любое обличье — кровати в их гостиничном номере, стула, на котором Римо сидит. Все это в его силах.
К тому же Чиун, похоже, не придавал значения нависшей над ними опасности, отказываясь признать, что Рэд Рекс связан с мистером Гордонсом.
Размышления Римо прервал высокий звук, пролетевший по ресторану, подобно порыву ветра, всколыхнувшего кроны деревьев. Пела женщина. Римо обернулся в сторону Чиуна, но пение оборвалось так же неожиданно, как и возникло. Кореец стоял возле официантки — оказывается, пела именно она.
Чиун с улыбкой поклонился, она в ответ сделала реверанс. Тогда Чиун поднял руки, словно благословляя ее, а когда вернулся к столу, на лице его расплывалась блаженная улыбка.
Римо продолжал смотреть мимо него на официантку. Официантку ли?
Чиун мягко опустился на стул и снова принялся за рис. Судя по всему, у него разыгрался аппетит.
Римо уставился на него. Тот продолжал с улыбкой жевать.
— А у нее приятный голос, — заметил Римо.
— Ты находишь? — вежливо осведомился Чиун.
— И похож на... в общем, ты знаешь на чей.
— Нет, не знаю.
— Да знаешь. На ее.
— Это не может быть она. В конце концов, она всего лишь официантка, ты же сам сказал.
— Да, но, может, она снимается в фильме или что-нибудь в этом роде?
— Может быть. Почему бы тебе не спросить у нее самой? — предложил Чиун.
— Да она наверняка станет смеяться надо мной, — возразил Римо.
— А почему бы и нет? Разве ты и без того не являешься посмешищем?
— Чтоб ты подавился! — воскликнул Римо.
Глава 11
Из номера Римо позвонил Смиту, и прикованный к постели директор КЮРЕ пожелал узнать, где Римо находится.
— Наслаждаюсь жизнью в Голливуде, — пропел Римо, страшно фальшивя.
— В Голливуде?
— В Голливуде, — подтвердил Римо.
— Удивительно! — В голосе Смита звучал неприкрытый сарказм. — А я-то грешным делом решил, что вы просто зря теряете время! Но что же будет со мной? Я хотел бы наконец выбраться из этой проклятой палаты.
— Минуточку, — произнес Римо и посмотрел на Чиуна, который сквозь прозрачный тюль занавесок смотрел на бассейн. Не потрудившись закрыть рукой микрофон, Римо сказал:
— Чиун! Смитти хочет выбраться из своей больничной палаты!
— Смит может делать все что пожелает, — не поворачивая головы, ответил Чиун. — Мастер Синанджу в настоящее время занят совершенно другими вещами.
Глаза Римо сузились — он протянул трубку поближе к Чиуну и сладким голосом проговорил:
— Ты хочешь сказать, что тебе нет дела до того, что произойдет со Смитом? — и еще дальше протянул трубку.
Чиун, по-прежнему не оборачиваясь, произнес:
— Даже жизнь императора теряет для меня значение, когда речь идет о моей собственной судьбе.
— А твоя судьба сейчас — это Рэд Рекс?
— Именно так, — ответил Чиун.
— Другими словами, — продолжал Римо, — телевизионный актер Рэд Рекс для тебя важнее, чем доктор Смит и вся его организация?
— В иные дни даже прогноз погоды для меня важнее, чем твой доктор Смит, — отозвался Чиун и обернулся к Римо. Увидев телефонную трубку у Римо в руке и ядовитую ухмылку на его губах, он одарил приемного сына свирепым взглядом. — Но подобные чувства длятся не больше минуты, — произнес он громким голосом, — и свидетельствуют о моей слабости, поскольку когда я вновь сознаю, насколько нужен миру великий император Смит и его удивительная организация, то возношу благодарность судьбе, которая позволила мне служить ему — даже в смиренной роли учителя для жалкого бледнолицего куска свиного уха. Да здравствует император Смит! Мастер только и думает о том, как спасти его из взрывоопасной западни, и ответ он думает найти здесь, в Калифорнии. Да здравствует благородный Смит!
Хмуро взиравший на экстравагантные попытки Чиуна исправить положение, Римо снова взял трубку.
— Тоже мне, преданный слуга великого императора! — процедил он.
— Римо! Не могу же я всю жизнь здесь оставаться! — зазвучал в трубке голос Смита. — Я уже устал пользоваться горшком, устал сидеть здесь взаперти, устал бояться, что взорвусь, едва только попытаюсь выйти наружу. Я даже не знаю, что там творится в конторе без меня!
Римо искренне сочувствовал Смиту: сначала его чуть не убило взрывом, теперь он живет внутри настоящей бомбы, которая может взорваться в любой момент, и жалуется только на то, что не знает, как идут дела на службе.
— Послушайте, Смитти, потерпите еще пару дней. Гордонс здесь. Если нам за это время не удастся с ним расправиться, мы приедем и выручим вас.
— Хорошо. Только прошу вас, поспешите!
— Конечно, дорогой, как говорят в Голливуде.
Следующий звонок Римо сделал в отдел по связи с общественностью известной нью-йоркской телестудии, где ему сообщили, что эксклюзивным агентом Рэда Рекса является Ванда Рейдел.
Тогда Римо позвонил Ванде Рейдел в офис.
— Приемная Ванды Рейдел, — ответили ему.
— Мне нужен Рэд Рекс.
— А кто бы это мог быть? — сухим тоном поинтересовалась секретарша.
— Это мог бы быть Сэм Голдуин, — начал было Римо, собираясь продолжить фразу словами: «но это не он», но секретарша не дала ему договорить, рассыпавшись в извинениях перед мистером Голдуином.
— Извините, мистер Голдуин, не волнуйтесь, мистер Голдуин, — тараторила она, — госпожа Рейдел уже берет трубку.
После воцарилась краткая пауза и в телефоне зазвучал резкий женский голос, который произнес:
— Сэм, детка, милый мой, я и не подозревала, что на том свете есть телефон.
— Честно говоря, — сказал Римо, — я не...
— Я знаю, кем вы не являетесь, дружочек. Вопрос в том, кто вы на самом деле.
— У меня дело к Рэду Рексу.
— Ваше имя?
— У меня много имен, но вы можете называть меня просто мастером. — Эта ложь была одобрена Чиуном, который пристально следил за Римо из дальнего конца комнаты.
— Ваш голос не похож на голос мастера, — сказала Ванда.
— Интересно, а какой же голос у мастера?
— Высокий, скрипучий. Голос азиата, к тому же говорит он с британским акцентом. Как у Питера Лорре в роли мистера Мото.
— Что ж, на самом деле я помощник мастера. — Римо прикусил губу.
Чиун закивал в знак согласия.
— Скажи свое имя, любовь моя.
— Римо подойдет?
— Вполне. Я готова принять вас, как только приедете. А теперь целую, дорогой. — В трубке раздались короткие гудки.
— Черт бы тебя побрал, — буркнул Римо.
Существовало лишь одно препятствие для встречи с Вандой Рейдел один на один — Чиун. Мастер во что бы то ни стало желал повидать женщину, которая могла свести его с Рэдом Рексом. Римо же хотел потолковать с ней по душам, а для этого Чиуна никак нельзя было допускать на встречу.
Конфликт между силой желаний Чиуна и упорством Римо был разрешен благодаря тому, что послушный сын посадил папочку в автобус и взял с водителя обещание, что тот устроит корейцу экскурсию по городу и покажет виллы всех кинозвезд. А Римо тем временем выполнит черновую работу, подготовив встречу Чиуна с Рэдом Рексом.
Сажая Чиуна в автобус, Римо вспомнил собственное детство, когда его, сироту, монашки сажали в экскурсионный автобус, который должен был провезти его по местам, населенным людьми, имеющими семьи и имена, людьми с прошлым, настоящим и будущим. Еще он вспомнил, каким жалким выглядел тогда, и неожиданно задал Чиуну вопрос:
— Хочешь, чтобы я сделал тебе симпатичный маленький сандвич и положил его в бумажный пакет?
Но Чиун только шикнул на него, чтобы он вел себя прилично, и полез в огромный сине-голубой автобус, до отказа заполненный туристами, не пожалевшими три с полтиной за возможность прокатиться по улицам Беверли-Хиллз. На них станут, потешаясь, показывать пальцами местные жители и сутенеры, вечные охотники за молоденькими простушками, которых нетрудно убедить, что путь к контракту на съемку проходит через постель продюсера, а вот этот человек с огромным животом и двадцатидолларовой купюрой и есть самый наиглавнейший продюсер, хотя он и говорит, будто торгует галстуками в Гранд-Рапидсе, штат Мичиган.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18