— Да нет, в общем-то… Ну поехали!
Лима была заинтригована. Вадим ликовал. Он знал, что квартира девушке понравится.
— Не могу поверить! — издалека глядя на дом, восхищенно воскликнула Лима. — Место классное. И дом элитный. Толик хотел квартиру здесь купить. И купил бы, если бы дом не строил…
— А не пошел бы он, твой Толик!
И надо было ей добавить ложку дегтя в бочку меда. С недавних пор одно только имя Толик вызывало в нем злость…
Дом в самом деле считался элитным. Чиновники получали квартиры на халяву, толстосумы выкупали их у города за приличные деньги. Из простых смертных здесь жила только семья Зуевых…
Дом был огорожен кованым забором, но пока что не охранялся. Сторожевая будка пустовала, но шлагбаум опущен. Пришлось Вадиму выходить из машины, чтобы его поднять. Лима с сомнением смотрела на него. Видимо, думала, что сейчас покажется охранник и прогонит их. Но ничего подобного не произошло. Они оставили машину возле парадного входа, сами зашли в подъезд.
Подъезд охранялся. Сонная консьержка признала жильца, но у Лимы потребовала документы.
— Что вы такое говорите? — очаровательно улыбнулась она.
И вместо паспорта всучила женщине пятидесятирублевую купюру. На этом проверка документов и закончилась.
— Интересно, она меня запомнила? — уже в лифте взволнованно спросила Лима.
— Ну а если запомнила, то что? — нахмурился он.
— А если вдруг Толик…
— Да плевать я хотел на твоего Толика! — обрезал Вадим.
— Да?.. Тогда и я чхать на него хотела! — развеселилась девушка.
Из всех четырех дверей на площадке только одна была обыкновенной — из цельного дерева, но не бронированная, без наворотов. Именно к ней и направилась Лима. Как будто знала, что именно за этой дверью начинаются хоромы Вадима. И не ошиблась ведь… Ничего, он обязательно заработает на элитную дверь!
Квартира ей в самом деле понравилось.
— Круто! Да тут квадратов сто, не меньше!
— Восемьдесят четыре, — торжествующе уточнил Вадим.
— А холл какой!.. Ремонтик так себе, но если все по уму сделать, то будет супер…
— А по уму — это как?
Он провел ее в свою комнату, прижался к ней сзади. Трусиков на ней нет, а юбочка легко поднимается… Он был уже на взводе.
— Да погоди ты! — отстранилась она.
— Раз погодишь, два погодишь — импотентом станешь.
— Только попробуй… Большая у тебя комната, как вся наша квартира. Ну, в смысле у родителей…
— А ремонт тебе чем не нравится?
— Ты бы не спрашивал, если бы видел, какие у Толика апартаменты!
Если она хотела убить в нем желание, то это у нее вышло как нельзя лучше.
— Чего ж он здесь тогда хотел квартиру купить?
— Так место здесь какое! Озеро, сад… И дом элитный… Не пойму, с какой это радости вам так подфартило?
— Мама с нашим мэром в одном классе училась, — не стал запираться Вадим.
— Тю! Мало ли кто с кем учился!.. А сколько твоей матери лет?
— Сорок…
— Какого она года?
— Пятьдесят восьмого, а что?
— Так мэр у нас пятьдесят второго года… Или пятьдесят третьего… Но не пятьдесят восьмого… Не могла твоя мать с ним в одном классе учиться. Если, конечно, его на второй-третий-четвертый год не оставляли…
— А ты откуда знаешь, какого он года? Ты что, лично с ним знакома? — Вадим подозрительно покосился на Лиму.
— Ну, я бы не против. Говорят, он мужик холостой… Да шучу я, шучу. Нужен он мне!.. Выборы в прошлом году были, нас листовки заставляли клеить. Вот и запомнила, какого он года. Или пятьдесят второго, или пятьдесят третьего…
— Так что, получается, моя мама мне соврала? — разочарованно протянул он.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Может, у них роман был… Твоя мама в молодости красивой была?
— Моя мама в молодости отца любила! — насупился Вадим.
— Ну, я своего Толика, в общем, тоже люблю. Но и с тобой сплю…
— Мама — не такая!
— А Тихий океан так себе, лужа… — хихикнула Лима.
— Не говори так!
— А то что? — насмешливо и с интересом спросила она. — По голой попке нашлепаешь?
Волнующий толчок в паху заставил забыть об обидных словах.
— А хотя бы и так!
— Что ж, я не возражаю…
Она беззастенчиво расстегнула молнию на юбке. Повела бедрами, сбрасывая юбку на пол. Переступила через нее и животом вниз легла на застеленную кровать. Согнула ноги в коленях, приподнимая оголенную попку… Она звала его. И он совершил бы преступление против природы, если бы не откликнулся на ее зов…

Глава четвертая
1
Это был первый случай, когда Лима осталась с Вадимом на всю ночь. Неординарный случай. Подумать только — получить от города в дар такую роскошную квартиру. Может, его мамаша в самом деле согрешила с мэром… А может, Вадим его внебрачный сын? А может… В этой жизни могло быть все, но не с каждым. Что если Вадим тот самый счастливчик, которому суждено будет из грязи выбраться в князи? Папа-мэр — это круто. Он деньгами может помочь и карьеру блестящую устроить. А роскошная квартира может достаться ему в самом ближайшем будущем. И для этого совсем необязательно убивать его родителей. Достаточно будет выделить им новую — маленькую однокомнатную квартиру где-нибудь на окраине города…
Если у Вадима появился шанс стать человеком, то нельзя упускать его. Они оба должны ухватиться за него… У Толика уже сейчас есть все. Но, увы, он совсем ненадежный. И замуж не зовет, а это значит, что в любой момент может найти себе новую подружку. А Вадим, он совсем не такой. Он ее любит. И она его, в общем-то, любит. Про постель и говорить нечего. Там уж точно все в порядке… Да, она согласится выйти за него замуж. Но только в том случае, если у Вадима есть реальные, а не мнимые перспективы на обеспеченное будущее. А так он ей не особо нужен…
Вадим еще спал, когда Лима собралась уходить. На часах половина шестого утра. Надо к родителям ехать: Толик там будет ее искать. Там и найти ее должен.
Она тихонько вышла из квартиры, на лифте спустилась вниз. Консьержка была на месте, но толку от нее никакого. Спит, каналья, на рабочем месте… Олимпия будить ее не стала. Сама открыла дверь.
Вышла на улицу и остолбенела. Место, где она вчера оставила свою «Мазду», было пустынно.
Она бросилась к будке охранника, но дверь закрыта на замок. Внутри — никого. Шлагбаум закрыт, но его может открыть любой… Не охраняется дом. И с консьержки не спросить за пропавшую машину. Она смотрит лишь за подъездом, а то, что творится во дворе, ее не касается. Да и не стоит раздувать скандал. Наедет милиция, начнутся допросы, до Толика дойдет. А ему совсем необязательно знать, где она ночевала…
Дверь она открыла своим ключом. Зашла в квартиру и увидела то, что и ожидала увидеть. Жора дрых в гостиной в обнимку с грудастой блондинкой. Оба в чем мать родила. Мирона нашла в спальне. Он тоже провел веселую ночку — подтверждением тому служили две бабы — одна с левого бока, другая с правого. Все спали мертвым сном. В спертом воздухе витал запах перегара и дешевых духов. Толик обнаружился в комнате для гостей. В расстегнутой рубашке, со спущенными штанами. И этот не одинок в своем покое. Рядом с ним спала обнаженная бабенка с длиннющими ногами…
Олимпия набрала в ковшик холодной воды и опрокинула его на подлого изменника. Думала, что Толик подскочит как ужаленный. Но он даже не дернулся. Открыл бесстыжие глаза, окинул ее туманным взглядом.
— А-а, это ты… Все танцуешь?
— Я?! Танцую?! — ошалела она от возмущения. — Совсем рехнулся!!!
— Не кричи… Уже утро, да…
— Ага, утро! На работу пора! Магазин открывать! Продавщицу не забудь с собой прихватить!
— Какую продавщицу? — непонимающе уставился на нее Толик.
— А которая у тебя под боком.
— Кто под боком?.. О, мля, откуда она взялась? — спросил он и брезгливо толкнул локтем свою ночную фею.
— Ветром занесло! — саркастически усмехнулась Лима.
— Даже не знаю, откуда она…
— А портки чего спущены, тоже не знаешь?
Толик страдальчески вздохнул и нехотя натянул брюки. Но с кровати так и не встал. Зато спихнул с нее свою утешительницу. Та упала на пол, но даже не проснулась. Свернулась калачиком, подложила под ухо сомкнутые ладони и снова засопела. Видать, перетрудилась вчера…
— Извини. Это все Мирон, — виновато хлюпнул носом Толик. — Ты ушла, а он шлюх позвал…
— Как это я ушла? Я же танцевала!
— Да это мне снилось, что ты танцуешь… А вообще ты правильно сделала, что ушла…
— А ты что правильно сделал?
— Я же говорил, извини… Перебрал вчера, перемкнуло…
— У кого на этот раз сын родился?
— Да не сын…
— Дочь?
— Ну хватит, а!.. Голова раскалывается от шума… Дай полежать часок, а там делай со мной, что хочешь…
— А девочку не разбудить? — съязвила она. — Она тебе заснуть поможет…
— Разбуди. И на хрен пошли…
— Может, и самой уйти?
Прежде чем ответить, Толик окинул ее оценивающим взглядом.
— Нет, оставайся… — мотнул он головой.
Видно, решил, что она ему еще пригодится… Козел!
— А мне это нужно?
— Ну, пожалуйста… Ты там что-то про шубу говорила…
Понял, сволочь, что от Лимы можно откупиться дорогим подарком. И хорошо, что понял. И хорошо, что сволочь… Так удобней и ему, и ей.
— А про машину я тебе ничего не говорила?
— Нет… А тебе что, «Мазды» мало? — нахмурился Толик.
— А нет больше «Мазды»! — скорбным тоном сообщила она.
— Как это нет? Где она?
— Угнали…
— Какая падла? — взвыл он.
И как укушенный соскочил с кровати. Похмелье как рукой сняло.
— Не знаю… Я дома во дворе машину поставила. Утром из окна смотрю, нет ее…
Она уже была у родителей. Они уже знали, что говорить им в ее оправдание.
— Почему во дворе? А платная стоянка?
— Поздно уже было… Я подумала…
— Хреново ты думала!..
— Извини. Это все Мирон, — его же словами сказала она.
— При чем здесь Мирон?
— Если бы он шлюх не привел, я бы домой не поехала…
— А-а, это… — сбавил обороты Толик. — Ну да, маху вчера дали… Ладно, разберемся. Найдем тачку… Но это будет стоить.
— То есть?
— Ну, бабла придется отстегнуть… Короче, тачку найду, и мы в расчете, лады?
Олимпия уныло кивнула. Он рассчитается с ней, а затем снова ударится во все тяжкие… И как жить дальше с таким уродом?
2
— Извини, братан, что так вышло. Не знали, что твоя тачка…
— Да ладно, чего уж там! — небрежно махнул рукой Толик.
С Лехой Босым он был на короткой ноге. Два месяца сидел с ним в одной камере следственного изолятора. Его за угоны замели, а Толика за неучтенный ствол в кармане. Леха тогда на три года в колонию загремел, а Толик сухим из воды вышел. Но дружба, в общем-то, сохранилась.
Леха откинулся в позапрошлом году. И снова взялся за старое. Толик же к этому времени отошел от дел. Надоело башку под пули подставлять. Бизнесом занялся. Короче, сейчас у него все на мази. Теперь он типа барыги. Но слам в «общак» отстегивает исправно. Короче, братва его и сейчас уважает. Ну, не так, как раньше, но, по-любому, если вдруг какая проблема, есть куда обратиться.
Обратился к одному человеку, а он показал ему на Босого. Мол, у него спроси, может, он знает. Толик спросил. И не промахнулся… Оказывается, Леха со своей бригадой «Мазду» сделал…
— Эта тачка сейчас в загоне стоит, — сказал Босой. — Ты только скажи, сегодня же обратно пригонят…
— Да я-то скажу.
— Только это…
— Да я все понимаю. Пацаны напрягались, да?.. Штуку дам, не вопрос. Извини, больше не могу…
— Да я больше и не прошу! — осклабился Леха. — Штука так штука…
Толик не стал тянуть резину. Прямо на месте отслюнявил десять стодолларовых купюр. Босой забрал их не считая.
— Все, вечером тачка будет на месте. Возле озера…
— Возле какого озера?
— Ну, где тачку смыли… Большой дом в городском саду… Этот, который с черепичной крышей… А чего ты смотришь на меня как баран на новые ворота?
— Базар фильтруй… Знаю я этот дом. Разве вы там тачку взяли?
— Ну да… Там вообще тачки нехилые. Там гараж подземный, но не все туда ставят… А двор пока на сторожок не поставили. Короче, заходи кто хочет, бери что хочешь… Нехило мы вчера зашли. Тачила твоя даже на сигналке не стояла… Видок у тебя, Толян, не очень…
— Да всю ночь, в натуре, гудел…
— Видать, хорошо тебя колбасило… Знаешь, у меня тоже есть своя тачка. И чего я в ней только не вытворял. Но использованные презервативы под сиденье никогда не бросал…
— Чего?
— Нет, это, конечно, твое дело, можешь резиной все сиденья обтянуть…
— У каждого, брат, свое дело. Твое дело тачку обратно подогнать…
Толик назвал адрес своего дома, пожал Босому на прощание руку. И в мрачных раздумьях отправился к себе в офис. Но на полпути передумал и повернул домой.
Олимпия была на месте. Показывала горничной, где протереть, где пропылесосить. А уборки много. Вчера он с пацанами так накуролесил… А вот с кем Лима куролесила?..
— Ну и где ты тачку вчера оставила? — без долгих предисловий спросил он.
— Возле дома… — побледнела она.
— Возле какого дома?
— Где родители живут.
— Чьи родители?
— Мои…
— Кого ты лечишь, тварь!.. С кем в тачке трахалась?
— О чем ты?
— Дурку включила, да?.. Кто в доме у озера живет? К кому ты приезжала, а?
— При чем здесь этот дом?
— А возле него твою тачку сдернули…
— Быть этого не может!
— А презерватив под сиденьем?
— Что ты такое говоришь? — запаниковала Лима.
— Ты что, за лоха меня держишь? Сука!!!
Толик с ревом подскочил к девушке и с размаху влепил ей пощечину. Лима удержалась на ногах, но щека словно вспыхнула алым пламенем.
— Последний раз спрашиваю, с кем была?
— Ни с кем, — жалко пролепетала она.
На этот раз он ударил ее кулаком. В лицо. Лима упала на спину, с воем закрыла руками лицо. Толик подошел к ней, схватил за волосы.
— Я тебя убью, падла! — угрожающе прошипел он. — Последний раз спрашиваю!..
— Он сам… Я не хотела… — в ужасе захрипела она.
— Кто сам?
— Он… Сторож…
— Какой на хрен сторож!
— Со стоянки… Я машину поставила, а он ко мне… В машину затащил… Я сопротивлялась…
— Ага, так сопротивлялась, что презерватив под сиденье соскочил… Он тебя с презервативом насиловал, да?.. Кого ты грузишь, мразь!.. Где эта гнида живет?
— Я не знаю… Он потом уехал, на моей машине… Может, он в том доме живет, ну, который возле озера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40