— Жаль, что я не могу пожать вашу руку!
Тот удивленно уставился на почерневшие и кровоточащие кисти рук, как будто не веря, что они его собственные.
— Ничего страшного, мы еще обязательно обменяемся рукопожатием. — Внезапно по лицу Макферрина пробежала тень. — Одному богу известно, сколько наших сумело пробиться на бак, и остался ли кто-нибудь из них в живых.
— Скоро узнаем и обязательно позаботимся, — пообещал Питт.
Мельком оглядев исследовательское судно, Макферрин автоматически отметил, что нижнюю палубу захлестывает волной.
— Мне кажется, вы в очень сложном положении, сэр, — спокойно констатировал он.
— Как-нибудь выкрутимся, — хмуро усмехнулся Питт.
Отправив Макферрина в лазарет, он обернулся и крикнул Берчу, находившемуся на мостике:
— Капитан, с кормы мы сняли всех. Но на носу еще остались люди.
Тот кивнул и скрылся в рубке.
— Берись за штурвал, — приказал Берч рулевому. — Осторожно продвигайся к носу. Постарайся не повредить судно.
— Я буду обращаться с ним нежно, как с бабочкой, сэр, — заверил рулевой.
Капитан облегченно вздохнул, отведя наконец свой «Изыскатель» от лайнера. Он отправил Лео Дельгадо вниз, чтобы тот проверил корпус и выявил возникшие протечки, сам же, в ожидании доклада, связался с главным механиком.
— Мартин, как дела в твоем датском королевстве?
Находившийся внизу, в машинном отделении, Хауз стоял, расставив ноги, в проходе между двигателями и с мрачным видом разглядывал глубокие лужи, образовавшиеся вокруг станин.
— По крайней мере в одном месте серьезная течь. Похоже, где-то в носовой части, возможно, в одной из кладовых. Я включил на полную мощность главную помпу.
— Этого хватит, чтобы сохранить уровень воды в трюме хотя бы на имеющемся уровне?
— Ребята уже ставят дополнительные насосы и тянут шланги. — Хауз обвел сумрачным взглядом спасенных, которые теснились на каждом свободном дюйме его драгоценного машинного отделения. — А что у вас наверху?
— Тесно, как в сочельник на Таймс-сквер, — откликнулся Берч.
Когда вахтенный помощник вернулся в рубку, капитан сразу понял по унылому выражению его лица, что дела обстоят далеко не лучшим образом.
— Сорвало и покорежило несколько листов обшивки, сэр, — выдохнул Дельгадо, сильно запыхавшийся от пробежки с мостика в трюм и обратно. — Льет как из ведра. Помпы пока успевают откачивать воду, но, если волнение усилится, нам останется только молиться.
— Чиф сообщил, что они устанавливают дополнительные насосы.
— Надеюсь, это поможет, — буркнул Дельгадо.
— Соберите аварийную команду и постарайтесь заделать течи. Где сможете, укрепите обшивку. Немедленно докладывайте мне о любом изменении обстановки в трюме — как в лучшую, так и в худшую сторону.
— Так точно, сэр.
Когда Питт снова появился на мостике, Берч, нахмурившись, рассматривал облака, сгущающиеся над горизонтом на юго-востоке. Проследив за взглядом капитана, Питт спросил:
— Что обещают синоптики?
Берч мрачно усмехнулся и ткнул пальцем в иллюминатор, указывая на куполообразную надстройку диаметром в двенадцать футов, в которой находилась доплеровская радарная установка.
— Без всяких компьютерных прогнозов ясно, что через пару часов мы окажемся в эпицентре шторма.
Питт бросил взгляд на собирающиеся милях в десяти от них тучи. Уже совсем рассвело, но восходящее солнце затянуло облаками.
— Может, пройдет стороной?
Послюнив указательный палец, Берч подержал его на ветру и покачал головой:
— Мой компьютер считает иначе. Ума не приложу, как нам удержаться на плаву?
Питт устало почесал бровь:
— Сейчас перегрузка составляет примерно сто двадцать тонн. Чтобы выдержать шторм, надо как можно скорее перебросить спасенных на другое судно. А пока нам нужно продержаться как можно дольше.
— Особенно если учесть, что мы не можем сдвинуться с места, — добавил Берч. — Мы затонем, не пройдя и мили.
Питт сунул голову в радиорубку:
— Какие новости от австралийцев и французов?
— Согласно показаниям радара, «Граф Уотлсфилд» находится всего в десяти милях от нас. Австралийский фрегат идет на всех парах, но ему остается еще пройти миль тридцать.
— Свяжись с ними и попроси, чтобы прибавили ходу, — приказал Питт. — И добавь: если шторм налетит раньше, чем они подойдут, спасать будет некого.
5
Пока экипаж «Изыскателя» занимался спасательными работами, на борту «Изумрудного дельфина» продолжался пожар. Внутри лайнера корчились переборки, рушились палубы. На месте роскошных интерьеров разверзлось гигантское огненное пекло. Изящная торговая галерея с модными магазинчиками, стоившая огромных денег художественная коллекция, богато декорированные залы казино, ресторанов и гостиных, комфортабельные каюты и искусно украшенные салоны, спортивные площадки и театральные подмостки — все превратилось в пепел.
Пока капитан Берч медленно вел «Изыскатель» от кормы к носу гигантского лайнера, столпившиеся на палубе пассажиры и валившиеся с ног от усталости члены экипажей обоих судов наблюдали за происходящей на их глазах катастрофой со смешанным чувством грусти и удивления.
Пожар, уже уничтоживший почти все, что могло гореть, постепенно стихал. Оплавленные остатки шлюпок висели на шлюпбалках причудливыми гроздьями. Просторные прогулочные палубы провалились по центру, нелепо задравшись вверх по краям подобно крыльям угодившей в нефтяное пятно птицы. Надстройка с капитанским мостиком давно исчезла в огненном вихре. Насквозь прогоревшие пассажирские палубы внезапно с грохотом обрушились вниз, исторгнув из трюма облака дыма и сажи. Откуда-то снизу вновь взметнулись хищные языки пламени, жадно долизывая все, что не успели пожрать их предшественники. «Изумрудный дельфин» дрожал, как большой раненый зверь, изо всех сил сопротивляющийся смерти. Он медленно дрейфовал, окруженный грудами мусора и пепла.
Стоявший на палубе Питт с горечью наблюдал, как на его глазах легендарный «Дельфин» превращается в прах. Даже на «Изыскателе» ощущался исходящий от него жар. Питту казалось странным, что этот прекрасный лайнер обречен, в то время как другие суда бороздят океан годами без всяких происшествий. Невольно приходило на ум сравнение с «Титаником», также погибшим во время своего первого рейса.
Не суждено больше лайнеру-сказке гордо резать волну, бросая вызов стихиям. Никогда больше не войти ему в порт под звуки оркестра и приветственные крики встречающих. Очень скоро от него не останется ничего, кроме обгоревшего остова. И даже если огнеупорные пластины обшивки устоят перед яростью пламени и корпус останется на плаву, все равно его ожидает печальная участь быть отбуксированным в ближайший порт и разрезанным на металлолом.
Погруженный в собственные невеселые мысли, Питт не сразу заметил подошедшего к нему Макферрина. Молча встав рядом, тот провожал тоскливым взглядом свое безвозвратно утраченное судно. За кормой «Изыскателя» тянулись в кильватере перегруженные спасательные шлюпки.
— Как ваши руки? — осведомился Питт, вернувшись к действительности.
Вместо ответа Макферрин показал ему обмотанные бинтами кисти, похожие на белые варежки. Багровая физиономия со следами ожогов, обильно смазанная антисептической жидкостью, напоминала маску Хэллоуина.
— Боюсь, мистер Питт, визит в гальюн некоторое время будет представлять для меня немалую проблему. Я уж не говорю о таких мелочах, как умывание или чистка зубов.
— Сочувствую вам, — улыбнулся Питт.
Макферрин ничего не ответил. Стиснув зубы, он безмолвно смотрел на погибающий лайнер. Питт незаметно покосился на собеседника, интуитивно почувствовав, что тот находится на грани нервного срыва.
— Этого не должно было случиться, — глухо проговорил Чарли, взяв себя в руки.
— Почему вы так думаете? — эхом отозвался Питт.
С трудом отведя взгляд от обгоревшего корпуса, Макферрин произнес дрожащим от гнева голосом:
— Я уверен, пожар возник не сам по себе.
— Вы хотите сказать, что это был поджог? — недоверчиво уставился на него Питт. — Террористический акт?
— Нисколько не сомневаюсь в этом. Огонь распространялся слишком быстро. И это не несчастный случай. Сигнализация и системы пожаротушения были заранее выведены из строя. Они не заработали, даже когда их пытались включить вручную.
— Кстати, Чарли, меня здорово удивило, что ваш капитан не подал сигнал о помощи. Мы направились к вам, лишь завидев на горизонте зарево. И радист наш так и не смог связаться с вами.
— Это все первый помощник Шеффилд! — Макферрин буквально выплюнул его имя. — Он оказался не в состоянии самостоятельно принимать решения. Когда я обнаружил, что еще не послали СОС, тотчас связался с радиорубкой. Но было слишком поздно. Радисты ушли, спасаясь от огня.
Питт прервал его, указывая на высоко приподнятый нос лайнера:
— Постойте, Чарли, мне кажется, там кто-то есть.
И действительно, с форпика им махали платками и футболками довольно много людей. Там собрались не менее пятидесяти пассажиров и значительная часть команды. К счастью для них, открытая площадка располагалась с подветренной стороны надстройки и не менее чем в двухстах футах от нее. Ветер относил пламя и клубы ядовитого дыма в сторону кормы. Выпрямившись, Макферрин прикрыл глаза от выглянувшего солнца козырьком ладони и стал вглядываться в крошечные фигурки, толпящиеся на баке.
— В основном члены экипажа, пассажиров немного. Думаю, они продержатся еще какое-то время. Огонь движется в другую сторону.
Питт поднял бинокль и внимательно осмотрел водное пространство вокруг носовой части.
— Похоже, никому еще не приспичило бросаться в море. Не вижу ни тел, ни пловцов.
— Пока они в безопасности, — заметил Берч, подошедший из штурманской рубки. — Полагаю, разумнее всего оставить их там до подхода других судов.
— Тем более что мы все равно не сможем взять на борт еще четыреста человек, — согласился Питт. — Мы и так едва держимся на воде и можем затонуть при перегрузке.
Погода постепенно ухудшалась. Ветер усилился до тридцати миль в час. Высота волн, покрытых белыми шапками пены, достигала десяти футов. Шторм постепенно набирал силу. Было ясно, что вскоре последует основной удар стихии.
Сбежав с мостика, Питт приказал увести как можно больше людей вниз. Во время бури их могло запросто смыть за борт. Конечно, при этом нагрузка на нижние палубы превысит все нормы, но другого выхода он не видел. Оставить в шторм сотни людей на открытой палубе означало обречь их на неминуемую гибель.
Питт с тревогой наблюдал за двумя переполненными шлюпками, державшимися в кильватере. Он был серьезно озабочен ситуацией. При таком сильном волнении они не могли подойти к борту и выгрузить пассажиров. Питт взглянул на Берча:
— Вот что я предлагаю, шкипер. Мы перейдем на подветренную сторону и используем лайнер в качестве заслона от надвигающегося шторма. Если мы сейчас же не уведем шлюпки в тихое местечко, то рискуем вообще лишиться их в любую минуту.
Берч кивнул:
— Хорошая идея. По-моему, для них это единственный выход.
— На подветренной стороне вы могли бы поднять их на борт, сэр, — вмешался Макферрин.
— Еще сотня людей на борту может оказаться последней каплей. И соломинка способна переломить спину верблюда, — сдержанно заметил Берч.
Макферрин недоуменно посмотрел на него.
— Мы не всесильны. Прежде всего следует позаботиться о тех, кто уже спасен, — с болью в голосе проговорил Берч.
— Согласен, — подтвердил Питт. — Лучше переждать шторм на борту «Дельфина», чем перевернуться на «Изыскателе».
Просчитывая в уме варианты, Берч некоторое время молчал, потом устало кивнул:
— Сделаем так: возьмем шлюпки на буксир и подведем поближе к корме. Если станет совсем туго, люди смогут быстрее перебраться на борт. — Капитан обернулся и бросил взгляд на гряду темных облаков, низко несущихся над водой подобно рою голодной саранчи. — Надеюсь, господь даст нам шанс выжить.
* * *
Шторм всей своей мощью обрушился на маленькое исследовательское судно и находящихся на нем людей. Через несколько минут они оказались в центре бури. Солнце давно скрылось, небо почернело. Волны как бешеные перекатывались через рабочую палубу, регулярно окатывая тех, кому не нашлось места внизу. Последним тоже приходилось несладко, но если бы они не набились во все проходы и закоулки, как пассажиры в автобус в час пик, весьма вероятно, что многих смыло бы за борт.
* * *
Пассажиры и матросы в шлюпках; прячущихся между «Изыскателем» и горящим лайнером, страдали не столько от воздействия ветра и бушующих волн, сколько от жара и дыма. И Питт, и Берч внимательно следили за ситуацией, чтобы при первых признаках реальной опасности принять людей на борт. При этом оба понимали, что, если помощь не придет незамедлительно, перегруженный «Изыскатель» сам станет потерпевшим.
— Вы не в курсе, у кого-нибудь из оставшихся на «Дельфине» есть портативная рация? — спросил Питт у Макферрина.
— У всех офицеров.
— Какая частота?
— Двадцать два.
Питт поднес свой радиопередатчик поближе к губам и прикрыл полой штормовки, чтобы приглушить завывание ветра.
— "Изумрудный дельфин", это «Изыскатель». Кто-нибудь слышит меня? — Он трижды повторил запрос, пока сквозь сильные помехи не прорвался женский голос:
— Слышу вас, «Изыскатель», хотя и не очень хорошо.
— На связи какая-то женщина, — сообщил Питт, вопросительно взглянув на Макферрина.
— Наверное, это Эмили Мэй, наш главный казначей.
— Мешает пламя. Я едва ее слышу.
— Спроси у нее, сколько людей на форпике, — попросил Берч.
— Я говорю с Эмили Мэй? — уточнил Питт.
— Да, но как вы узнали мое имя?
— Второй помощник капитана стоит за моей спиной.
— Чарли Макферрин? — удивилась женщина. — Слава богу, он жив. Я боялась, что он погиб во время пожара.
— Сколько человек осталось на борту вместе с вами?
— Около четырехсот пятидесяти, из них шестьдесят пассажиров. Когда мы сможем покинуть судно?
Берч отреагировал на вопрос без всякого энтузиазма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64