Ты их не видишь, но впереди еще несколько препятствий.
Дорога извивалась среди полей пшеницы, люцерны и других злаков. Когда они проезжали среди виноградников с созревающими лозами, перед автомобилем неожиданно поднялось заграждение. Зная о нем, Келли заранее снизила скорость. Как только она остановилась, из-за огромного дерева вышел человек с автоматом. Наклонившись, он заглянул в автомобиль:
— Всегда рад вас видеть, мисс Иген.
— Привет, Гэс. Как твоя малышка?
— Мы выплеснули ее вместе с грязной водой после купания, — рассмеялся охранник.
— Вы поступили мудро, — улыбнулась Келли; указав на дом, видневшийся среди деревьев, она спросила: — Джошуа там?
— Да, мисс, — ответил охранник. — С тех пор как умер ваш отец, мистер Томас живет затворником. Мне очень жаль. Доктор Иген был замечательным человеком.
— Благодарю вас, Гэс.
— Всего хорошего, — произнес охранник и так же внезапно исчез за деревом.
Питт удивленно взглянул на Келли:
— Что означает эта чепуха — «выплеснуть ребенка вместе с грязной водой»?
— Пароль, — улыбаясь, объяснила Келли. — Если бы я спросила насчет его малыша, а не малышки, он бы знал, что меня держат в качестве заложницы и застрелил бы тебя, а затем предупредил остальных охранников.
— Ты выросла в подобных условиях?
— Слава богу, нет. Когда я была маленькой девочкой, такая охрана еще не была нужна. Моя мама умерла, когда мне было десять. Отец все время пропадал на работе, поэтому он подумал, что будет лучше, если я перееду в город и стану жить со своей теткой. Поэтому я выросла на окраине Нью-Йорка.
Келли остановила «ягуар» на подъездной дорожке перед входом в большой трехэтажный дом в колониальном стиле. Выйдя из машины, Питт последовал за ней по ступенькам, ведущим к огромным двойным дверям, на которых были вырезаны изображения викингов.
— Что они означают?
— Ничего особенного. Папа увлекался историей викингов. Кроме работы, это было единственным его развлечением.
Держа в руке ключ, Келли нажала на звонок:
— Я могу открыть сама, но лучше предупредить Джоша.
Через полминуты им открыл лысый мужчина лет шестидесяти. На нем был жилет, полосатая рубашка и криво повязанный галстук-бабочка. Прозрачные голубые глаза и тщательно подстриженные усы выдавали человека, всегда погруженного в свои мысли. Неестественная краснота лица и тонкого носа указывала на склонность к алкоголю.
Завидев Келли, он широко улыбнулся, шагнул вперед и крепко обнял ее.
— Келли, как я рад снова видеть тебя. — Потом отпустил девушку, и его лицо омрачилось. — Я так сожалею о случившемся с Элмором. Вероятно, это было ужасно — видеть, как он умирает.
— Благодарю тебя, Джошуа, — тихо ответила Келли. — Знаю, как ты переживал.
— Я не ожидал, что он уйдет таким образом. Больше всего я боялся, что они его убьют.
Питт решил потом спросить, кого имел в виду Томас. Когда Келли представила его, он подошел и пожал протянутую ему руку. Хотя рукопожатие было не таким крепким, как он ожидал, Томас держался приветливо:
— Рад встретиться с вами, Келли все рассказала мне по телефону. Благодарю вас, что вы дважды спасли ее жизнь.
— Жаль, что я не смог помочь и доктору Игену.
Лицо Томаса погрустнело. Он обнял Келли за плечи:
— И еще Мэри. Какая удивительная женщина. Зачем кому-то понадобилось убивать ее?
— Это большая потеря для нас обоих, — печально ответила Келли.
— Келли рассказала мне, что вы были очень близки с ее отцом, — ввернул Питт, пытаясь сменить тему.
Томас пригласил их войти:
— Да, конечно. Почти сорок лет мы проработали вместе. Элмор был лучшим из всех, кого я знал. Он объединял гениальность Эйнштейна и предприимчивость Николы Тесла. И Мэри была по-своему прекрасна. Возможно, она стала бы первоклассным ученым, если бы так не любила летать.
Томас провел их в уютную гостиную с викторианской мебелью и предложил по бокалу вина. Усадив Питта и Келли на диван, он вышел и вскоре вернулся с подносом, на котором была бутылка «шардонне» и три бокала.
— Как-то странно, что я угощаю Келли в ее собственном доме.
— Пока не уладятся дела с наследством, так оно и будет, — ответила Келли. — И вообще считай этот дом своим. — Подняв бокал, она произнесла: — За ваше здоровье!
Задумчиво рассматривая вино на свет, Питт спросил:
— Скажите, мистер Томас, над чем работал доктор Иген перед смертью?
Томас бросил взгляд на Келли, та кивнула.
— Над большим проектом — разработкой и усовершенствованием эффективного и надежного магнитогидродинамического двигателя. — Он на секунду замешкался и посмотрел Питту в глаза. — Келли говорила мне, что вы работаете морским инженером в НУМА.
— Да, верно. — У Питта складывалось впечатление, что Томас что-то недоговаривает.
— Вероятно, Келли рассказала вам, что доктор Иген находился на борту лайнера в первом его плавании, потому что на нем были установлены сконструированные им двигатели и он следил за их работой.
— Келли ввела меня в курс дела. Но я хотел бы узнать, каков был личный вклад доктора Игена. Эксперименты с этими двигателями начались примерно двадцать лет назад. Японцы построили корабль, в котором они использовались.
— Верно, но их двигатель оказался экономически невыгодным. Он не позволял развить высокую скорость. А Иген предложил модель, которая произвела революцию в области судовых двигателей. Он создал ее всего за два года. Удивительное достижение, особенно если учесть, что он работал один.
Обычно испытания занимают десять месяцев, но ему удалось построить работающую модель меньше, чем за пять. Экспериментальные образцы Элмора во многом опережали его инженерные разработки. Он создал модель, не нуждающуюся в дополнительном топливе.
— Я объясняла Дирку, что в двигателях отца в качестве топлива используется морская вода.
— Хотя идея оказалась технически безупречной, — продолжал Томас, — первые образцы работали плохо и перегревались из-за высокого трения. Я начал работать с Игеном, чтобы решить эту проблему. Строго между нами, мы создали новую формулу смазки, которая позволяла избежать взрывов даже при максимальном нагревании и трении. Это открывает дорогу двигателям, которые не изнашиваются и не требуют ремонта.
— Итак, вы создали суперсмазку, — подытожил Питт.
— Да, можно и так сказать.
— А ее можно использовать в двигателях внутреннего сгорания?
— Конечно. На автомобилях она увеличивает пробег до двух миллионов миль, — доктор Томас говорил об этом как о чем-то обыденном. — Сверхмощные дизельные двигатели проработают раз в десять дольше. Такой же эффект достигается и в любой другой отрасли транспорта — от авиации до погрузчиков и экскаваторов.
— Не говоря уже о судовых двигателях, — подхватил Питт.
— Наша смазка может работать в любом двигателе, где есть трение, — ответил Томас, — поэтому мы с Игеном и называли ее в шутку: «Каждой дырке затычка».
— А ее производство дорого обойдется?
— Поверите, если я скажу, что на каких-нибудь три цента за галлон дороже, чем самое высококачественное моторное масло?
— Не думаю, что ваше открытие сильно обрадует нефтяные компании. За ближайшие двадцать лет они могут очень легко потерять миллиарды, даже триллионы долларов. Если, конечно, они не купят вашу формулу и не начнут производить смазку сами.
Томас медленно покачал головой.
— Этого не должно случиться, — решительно ответил он. — Иген вовсе не собирался наживаться. Он хотел безвозмездно передать формулу человечеству.
— Судя по вашим словам, половина денег от формулы ваша. Вы также согласны отдать ее на благо человечества?
Томас кивнул:
— Мне шестьдесят пять, мистер Питт. У меня диабет, острый артрит, вызывающий страшные боли, и еще рак обоих легких и печени. Мне повезет, если я протяну хотя бы пять лет. Что мне делать с миллиардом долларов?
— Бедный Джошуа, — с отчаянием в голосе проговорила Келли. — Ты никогда не говорил.
Он нагнулся и потрепал ее по голове.
— Даже твой отец не подозревал об этом. Да я бы и вам не сказал, если бы не пришлось к слову. — Он запнулся и поднял бутылку: — Еще вина, мистер Питт?
— Пока нет, благодарю вас.
— Келли?
— Да, немного. То, что ты мне рассказал, сделало меня более храброй.
— Я вижу, у вас серьезная охрана, — заметил Питт.
— Да, — признался Томас. — И мне, и Элмору много раз угрожали. Забравшийся в лабораторию вор даже ранил меня в ногу.
— Кто-то пытался украсть вашу формулу?
— Не просто кто-то, а огромный синдикат.
— И вы знаете, кто конкретно?
— Та же самая корпорация, которая выбросила меня и Элмора на улицу после двадцати пяти лет напряженной работы.
— Вас обоих уволили?
— В то время папа и Джошуа все еще работали над усовершенствованием формулы масла, — ответила вместо него Келли. — Директора компании уже строили планы, как они станут производить сверхкачественную смазку и получать огромные доходы.
— Мы с Элмором не хотели об этом и слышать, — продолжал Томас. — Мы считали, что ради блага человечества цена на нее должна быть доступной. Вначале руководители компании повели себя неразумно. Они решили, что их химики располагают достаточной информацией, чтобы самостоятельно вывести формулу. Поэтому они уволили нас, пригрозив отправить в тюрьму и даже убить, если мы попытаемся завершить эксперимент самостоятельно. Но мы продолжали работу.
— Вы считаете, что теперь эта же компания пытается убить вас и украсть формулу? — уточнил Питт.
— А кто еще знает о наших исследованиях? — спросил Томас так, будто Питту был известен ответ на этот вопрос. — Когда их ученые не смогли открыть формулу и работа зашла в тупик, они начали преследовать нас.
— И кто именно?
— Корпорация «Цербер».
Питта словно бы по голове молотком хватили.
— Корпорация «Цербер», — автоматически повторил он.
— Вы с ней сталкивались? — спросил Томас.
— Есть доказательства, что они связаны с пожаром на дельфине".
Странно, но слова Питта вовсе не удивили Томаса.
— Я так и думал, — невозмутимо ответил он, — Тот, кто владеет и управляет компанией, не остановится ни перед чем, чтобы защитить свои интересы. Даже если для этого потребуется сжечь лайнер вместе со всеми пассажирами.
— Непохоже, что вы хотели бы видеть его в числе своих друзей. А как насчет держателей акций? Разве они не знают о том, что происходит за их спинами?
— Почему они должны беспокоиться, если это приносит им свехприбыли? Кроме того, их слишком мало. Восемьдесят процентов акций принадлежат главе империи Кертису Мерлину Зейлу.
— Какие ужасные вещи происходят в демократической Америке! Существует корпорация, которая убивает ради выгоды...
— Даже больше, чем вы думаете, мистер Питт. Я могу назвать вам имена людей, связанных с корпорацией «Цербер», которые по разным причинам исчезли или были найдены мертвыми. Как говорят, погибли при невыясненных обстоятельствах. Некоторые якобы совершили самоубийство.
— Странно, что правительство не расследовало эту криминальную деятельность.
— У «Цербера» всюду свои люди: и в государственных учреждениях, и в федеральном правительстве. Они не задумываясь выплатят миллион долларов мелкому чиновнику, который станет тайно работать на них, доставая полезную информацию. Любой политик, лоббирующий интересы «Цербера», становится состоятельным человеком, а к выходу в отставку имеет солидный счет в каком-нибудь офшорном банке.
Томас сделал паузу и налил себе еще один бокал вина.
— Не думайте, что кто-нибудь откроет рот, стремясь снова стать честным. «Цербер» позаботится, чтобы его грязное белье не стирали публично. Семье информатора могут угрожать физической расправой и даже осуществить ее. Скажем, инсценировать несчастный случай, когда сын или дочь сломают руку или ногу. Если и тогда не удастся заставить его замолчать, то организуют самоубийство. Или он умрет от какого-либо приступа, вызванного веществом, незаметно введенным ему в толпе.
Вы удивитесь, когда узнаете, какое огромное количество независимых журналистских расследований деятельности корпорации было прекращено после закулисных встреч руководителей «Цербера» с главами газетных и телевизионных сетей. Тот, кто пытался им противостоять и вышвырнул их из своего кабинета, умер от инфаркта, когда его дочь жестоко избили в специально подстроенной драке. Поверьте мне на слово, мистер Питт, эти люди шутить не станут.
— Кто же у них занимается грязной работой?
— Специальный отдел под названием «Гадюки». Они подчиняются только личным распоряжениям Зейла. Я знаю об этом, потому что Элмору по секрету рассказал о ней старый друг из «Гадюк». Он предупредил, что нам с Игеном вынесли смертный приговор.
— Что произошло со старым другом?
— Он исчез, — подчеркнуто небрежно ответил Томас.
Вспоминая, Питт заметил:
— Хвост Цербера, стража Аида.
Томас с интересом взглянул на Питта:
— Вы знаете насчет трехголового пса?
— Логотип компании. На конце хвоста гадючья голова.
— Логотип стал основой корпоративного культа, — уточнил Томас.
— Это правила для всех работников? — спросил Питт.
— Поступив в компанию, все автоматически становятся как бы служителями культа. Корпорация обеспечивает четырехдневную рабочую неделю, большую ежегодную премию, наградные, которые выше, чем в любом другом месте. Постепенно люди становятся рабами, даже не подозревая об этом.
— У «Цербера» не возникает проблем с профсоюзами?
— Там их просто нет. Если кто-то и захочет их создать, желающие объединиться сразу же лишаются премий и прочих привилегий. Как я уже говорил, это большие деньги. А когда работник умирает или выходит в отставку, его должность обычно переходит к его детям, поэтому в компанию практически невозможно попасть со стороны. Все отношения сверху донизу похожи на отношения прихожан в церкви. Поклонение компании стало частью их жизни. С точки зрения работников, «Цербер» не может совершить ничего плохого.
— Как получилось, что вы и доктор Иген прожили так долго после того, как расстались с компанией?
— Потому что нас специально оставили в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64