Странная,
немыслимая, извращенная архитектура, несоразмерные части, соединенные
маниакальным творцом в дисгармоничное и упадочное целое, одним словом,
город на скале угнетал пришельца, как кошмарный сон, оставивший след в
реальности...
Всякий раз, оказываясь на краю пустоты, Люгер бросал взгляд вниз, в
багровую бездну, и удивлялся тому, какой все более далекой становилась
черная гладкая твердь, превратившаяся вскоре в мир одного крошечного
круглого зеркала. Стервятник на мгновение почувствовал себя так, будто
очутился среди вечного холода звезд, но здесь не было звезд, только
мерцающие опрокинутые болота, в которых ничего не менялось, висели над его
головой.

Поднявшись, наконец, к замку, Слот не увидел ни подъемных мостов, ни
ворот, ни даже сточных канав. Спиральная дорога вывела его к узкой черной
щели в гладкой замковой стене. Что-то блестело в глубине этой щели и когда
он вошел в нее, держа перед собой меч, то клинок вдруг стал укорачиваться,
как будто его проглатывал мрак. После минутного колебания Люгер протянул
руку к невидимой и неощутимой границе и увидел, что за нею исчезают его
пальцы, а затем и вся кисть. Ему вдруг стало неуютно и почти нестерпимо
страшно. Причина этого страха находилась где-то по другую сторону
невидимой двери... Что-то коснулось его руки, протянутой в сумеречное
покрывшись липким потом.
Слот повернулся к свету и увидел, как на руке тают незнакомые ему
бледно-фиолетовые знаки. Не было причин для ужаса, кроме необъяснимого
влияния, исходившего от замка... Люгер вернулся к отмеченной столбами
дороге и долго смотрел на океан пустоты, расстилавшийся перед ним. В ней
не было никакой угрозы, одно лишь неизменное и вечное НИЧТО. Собственные
сомнения показались вдруг Люгеру почти смешными.
...Одним быстрым движением он преодолел невидимую границу, отделявшую
внутреннюю часть замка от остального подземелья, и оказался в мире гулких
неясных звуков, недвижимого затхлого воздуха, лиловых сумерек, в которых
таяли призрачные башни и дробились очертания темных куполов. Непонятно
было, откуда сочится лиловый свет. Ноги Стервятника утопали в серой пыли,
которая была прахом и пеплом. Перед ним был мертвый и, может быть, даже
нереальный город. Последнего он опасался меньше всего. Призраки могли
испугать, но смерть приносило нечто другое... Люгер ощущал здесь
присутствие чего-то гнусного, злокозненного, гнетущего и смертельно
опасного. Оно находилось по другую сторону растерянного рассудка и
подверженных обману чувств. Несмотря на проснувшиеся в нем инстинкты
животного, вопившие о самосохранении, Стервятник отправился на поиски
этого средоточия зла и его путеводной нитью стал собственный страх.
Он не сделал и двадцати шагов, как заметил белое пятно в серо-лиловой
долине, пролегавшей между двух гигантских зданий, увенчанных
четырехгранными шпилями. Сердце тревожно защемило в его груди, когда он
понял, что светлое пятно - это платье Сегейлы, наполовину засыпанное
пеплом. Стервятник поднял его и не знал, утешаться ли ему тем, что на
платье не оказалось крови. Кто-то привел сюда и насильно раздел здесь его
женщину, - Люгер пока еще не допускал мысли о том, что Сегейла могла
сделать это сама. Ярость, почти столь же сильная, как тревога, зажглась в
нем разрушительным пламенем. Тяжелым затравленным взглядом обвел он
окружавшие его стены. Треугольные окна были черны и пусты; их длинные ряды
казались вереницей чудовищных зубов.
Спрятав под курткой платье, Люгер направился в ту сторону, откуда
накатывали тошнотворные волны страха. Там находилась четырехгранная башня,
силуэт которой искажала розовая дымка; его очертания следовали уродливым
кривым. На пути к ней Слот впервые за время пребывания в подземелье увидел
фигуру человека. Тот исчез под одной из арок, прежде чем Люгер успел
рассмотреть его. Преследовать незнакомца не имело смысла, тем более, что
вскоре Стервятник встретился сразу с несколькими обитателями замка.
Свернув в переулок, он застал там компанию мужчин, в полной тишине
дравшихся между собой на мечах. Ни одного звука не исходило от места
схватки - ни звона клинков, ни тяжелого дыхания сражавшихся, ни стонов
умирающих. На всякий случай Стервятник обнажил свой меч.
Темные фигуры бесшумно скользили в лиловом сумраке и Люгер понял, что
вряд ли меч найдет здесь человеческую плоть. Он окончательно убедился в
этом, когда прошел мимо дерущихся и даже сквозь одного из них. Лишь
мимолетом кто-то скользнул по нему взглядом и Люгеру стало еще более не по
себе, чем раньше. Тот, кто посмотрел на него, внешне несомненно был
человеком, однако его глаза принадлежали существу из другого мира...
Чем ближе подходил Стервятник к четырехгранной башне, тем больше
обитателей подземелья встречал по пути. Безразличие призраков придало ему
наглости. Они скользили мимо, принадлежа к обособленной реальности, в
которую Люгеру не суждено было вмешаться. В их движении не было суеты, но
не было и видимой цели. В неизменных фиолетово-лиловых сумерках они
казались пришельцу изгнанниками жизни, нашедшими приют в нелепом и
гнетущем сне, длившемся целую вечность... В отличие от человеческих теней,
стены и мосты замка были непоколебимы и тверды; иллюзию зыбкости создавало
лишь нездешнее сияние, пронизывавшее мертвую мумию подземного мира.

10. СТЕРВЯТНИК И МАГИСТР
Тень, поджидавшая его у входа в башню, была тенью Шаркада. Она была
неуязвима и Люгеру пришлось преодолеть свою ненависть к ней. Безгубый рот
кривился в издевательской усмешке, костлявые руки перебирали четки из
лунных камней. Слот пожалел о том, что сейчас его жажда мести останется
неутоленной.
- Итак, Люгер, ты сам пришел в это место, - сказал Шаркад. Его голос
был гулким и казался почти нечеловеческим, как будто доходил до ушей
Люгера сквозь толщу воды. - Теперь ты не будешь спрашивать, откуда я знаю
твое имя?..
Стервятник одарил его ответной мрачной улыбкой, раздумывая над тем,
как все-таки неудобно иметь врагом мертвеца.
- Где женщина, которая была со мной?
Шаркад беззвучно рассмеялся и ткнул кривым пальцем вверх. Люгер
поднял голову и посмотрел на стену башни.
Искривленная стена предстала перед ним, словно каменная дорога,
уходящая в небо, а в конце этой дороги был шпиль, ослепительно сиявший и
тонкий, как игла. На этот шпиль было насажено то, что вначале показалось
Люгеру обнаженным человеческим телом, но потом он понял, что видит
гигантскую фигуру из воска, обращенную лицом кверху. Шпиль входил в ее
спину и выходил из живота; фигура была неестественно прямой и белой даже в
призрачном лиловом свете и медленно вращалась, словно флюгер по воле
неощутимого ветра.
В душе Стервятника зародился суеверный трепет перед могуществом того,
кто владел таким колдовством. Властелин подземелья демонстрировал ему свое
абсолютное превосходство и Люгер уже почти не понимал, чего хочет добиться
здесь.
Несмотря на отсутствие волос, в восковой фигуре он узнал Сегейлу. На
ее спине были отпечатаны корона и волчья голова.
Он снова посмотрел на Шаркада и решил, что тот откровенно издевается
над ним.
- Крыса в лабиринте, - произнес кладбищенский сторож. - Крыса,
прибежавшая на запах приманки. Я вынужден немного охладить твой неуместный
пыл... Ты находишься в подземелье Фруат-Гойма, пещерного города на крайнем
юге Земмура. Здесь обитают подобные мне, - не мертвые, но и не живые в том
смысле, в каком называют себя живыми такие, как ты. Для меня не существует
препятствий, но мне не подвластны материя и плоть. Я создан магией Лиги
Нерожденных и могу исчезнуть только вместе с нею...
- В таком случае я хотел бы говорить с хозяевами, а не со слугой, -
надменно сказал Стервятник, вспомнив о необходимости презирать
всевозможную нечисть. При этом его пальцы ощупывали амулет, висевший на
груди, словно хотели впитать в себя его охранную силу.
Шаркад беззвучно рассмеялся. Взгляд Люгера оказался прикованным к
черному полумесяцу его рта.
- Ты наглец, Люгер, - сказал Шаркад, отсмеявшись. - У тебя еще будет
возможность увидеть хозяев. А теперь пойдем, я покажу тебе кое-что другое.
Может быть, это сделает тебя более сговорчивым.
Он поманил человека за собой, под свод арки, в извилистый коридор,
ведущий вглубь башни. Здесь тоже присутствовал всепроникающий лиловый
свет. Слова Шаркада оставили в душе Стервятника гнетущий след. Он пошел за
сторожем потому, что другого выхода все равно не было. Но разве мог он
знать о том, что ожидало его в башне посреди города призраков, застывшего
на краю бездны?..

Звуки шагов тонули в ватном безмолвии, словно стены коридора не
отражали, а поглощали их. Вслед за Шаркадом Люгер спустился по винтовой
лестнице и оказался в следующем коридоре, который уводил в самое сердце
башни. Здесь было уже гораздо темнее, пахло сырой тюрьмой, тленом и
смертью. Если тут и были живые узники, то они безмолвствовали. Однообразие
мощных стен нарушали только низкие двери, обитые металлом, и черные норы
боковых ходов. Вскоре Шаркад свернул в один из них, ничем не отличавшийся
от остальных. Через несколько десятков шагов Люгер увидел, что проход
сужается, а потолок опускается все ниже.
Они оказались в узком простенке, в котором человек едва мог двигаться
боком; простенок оканчивался тупиком. Затхлый воздух наполнился пылью,
потревоженной, может быть, впервые за много лет.
Здесь было почти совсем темно, только узкий луч света падал из
маленького круглого отверстия в стене. Рука Шаркада появилась в этом
пыльном луче, указывая на отверстие. Слот подошел ближе и прикоснулся к
стене. Она слегка поддалась его нажиму и он понял, что это обратная
сторона большого ковра или гобелена. Тогда он заглянул в отверстие и
застыл на месте.
Он увидел комнату, посреди которой покоилась плита из черного
полированного камня, испещренная символами культа Гангары. На ней в
бесстыдной позе лежала Сегейла, а по ее телу ползали черви и змеи. Женщина
была обнажена и даже сейчас она показалась Люгеру желанной. Глаза Сегейлы
были открыты и нечеловечески пусты, как будто ее опоили зельем,
опустошающим мозг. Несколько фигур в серых плащах с капюшонами обступили
лежащую женщину и что-то проделывали с нею. Стервятник не мог понять, что
это было - магический ритуал, подготовка к жертвоприношению, зловещее
колдовство или просто изощренное надругательство, но в любом случае, это
выглядело омерзительно...
Самым неприятным для Люгера было то, что женщине, по-видимому,
доставлял удовольствие этот мрачный обряд. Движения Сегейлы, по-детски
инфантильной, были полностью подчинены желаниям безликих фигур в сером.
Темные пальцы без ногтей гладили ее тело, чертили знаки на коже,
проделывали пассы, проникли в полуоткрытый рот и другое, более интимное
место... Ярость ослепила Люгера. Он выхватил из ножен меч и занес его для
удара, который должен был вспороть толстую, но ветхую ткань гобелена,
однако в этот момент чудовищный и никогда не испытанный ранее ужас поразил
его мозг и парализовал тело. Не было никаких видимых причин для этого
ужаса, но Люгер впервые ощутил себя полностью подчиненным чужой магической
силе...
Он покорно вложил меч в ножны, когда Шаркад приказал ему сделать это.
Потом он так же покорно последовал за слугой Лиги и тот привел его в
другое помещение, в котором Стервятник без труда узнал камеру пыток.
Лиловый свет проникал сюда сквозь два небольших зарешеченных окна и
отражался от многочисленных металлических инструментов, отполированных
временем и омытых в крови. Ужас, пережитый Люгером, убеждал в том, что в
распоряжении тюремщиков были и другие, более утонченные средства, но
камера предназначалась для тех, на кого эти средства не действовали.
Шаркад приказал Слоту сесть в кресло, обитое полированным металлом. В
назначении широких кожаных ремней невозможно было усомниться. Но тот, кто
выдавал себя за кладбищенского сторожа, не стал привязывать пленника, -
ужас сделал того покорным...
Прямо напротив кресла висело большое зеркало, в котором сидящий
Стервятник отразился целиком. В этом зеркале он впервые увидел глаза
Шаркада. Они не имели зрачков и были двумя узкими желтыми щелями, глубоко
спрятавшимися в глазницах. Слоту показалось, что они излучают собственный
мертвенный свет.
Потом он услышал звуки чьих-то шагов. На пороге камеры появился
человек в малиновой мантии, отороченной серым мехом. Из темноты возник
бледно-желтый ущербный лик и Люгер узнал в нем хищные черты оборотня.
Темная кожа, выдающиеся далеко вперед челюсти, черные жадные ноздри,
неопределенный возраст, ошейник из человеческой кожи, усыпанный
драгоценными камнями, нечеловеческий запах... Оборотень остановился за
спиной Люгера так, что тот мог видеть только его отражение в зеркале.
Слоту оставалось лишь теряться в догадках относительно причин этого
странного трюка. Едва заметный знак рукой из-под мантии - и Шаркад
бесшумно исчез во мраке, пряча свои дьявольские глаза.
Но взгляд существа в мантии был еще хуже. В нем читалась звериная
жестокость, неумолимость и превосходство, которое никогда и никем не
подвергалось сомнению. Все остальные были для него червями, переползающими
дорогу, и, что самое худшее, этот оборотень действительно имел основания
вести себя так. Он обладал невероятной магической силой и Стервятник с
дрожью ощутил это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56