Во всяком случае, он уже понял, что ему самому придется
позаботиться о собственной безопасности и люди Далии вряд ли станут
помогать ему.
Поэтому он позволил Меску проводить себя до спальни, но после того,
как слуга удалился, не стал снимать оружие и раздеваться... За двумя
узкими окнами, показавшимися ему вполне надежными, висела неизменная
лиловая мгла. Огромная кровать была холодной и неуютной, кроме того, она
наводила на мысль о жертвенном ложе. Камин был затоплен, но в комнате
отсутствовал характерный запах. Полное отсутствие сквозняков также
показалось Люгеру необычным. Он подошел к камину и увидел, как полыхает
синим устойчивым пламенем пустота. Несмотря на охвативший его суеверный
трепет, он протянул руку к огню.
И не почувствовал тепла.
Синее пламя было холодным и еще более холодные иглы страха вонзились
в его череп; на мгновение он лишился рассудка и воли. Первым его
побуждением было бежать из заколдованного места, потом он осознал, что
бежать некуда. Вместо этого он решил все-таки попробовать отыскать
баронессу, кем бы она не оказалась.
Он приоткрыл дверь. Полутемный коридор был пуст. Где-то еле слышно
плакал ребенок. Его всхлипывания далеко разносились в звенящей тишине... С
неприятным ощущением пустоты в груди, очень похожим на непреодолимый
страх, Люгер пошел по коридору, думая о том, что до сих пор не знает, в
каких комнатах находятся Арголида и Кравиус, а еще о том, как удивительно
ловко обошелся с ним Меск. То, что в замке все было спокойно, еще ни о чем
не говорило. Люгер был уверен, что Ястребы найдут способ проникнуть сюда
незамеченными. А тогда уже будет слишком поздно. Сейчас он не поставил бы
свои бриллианты и на то, что Сиулл и Сидвалл все еще остаются снаружи...
Он тихо прокрался в известную ему часть замка, благополучно избежав
столкновения с людьми баронессы, и здесь без особого труда отыскал покои
безумной вдовы. Приближаясь к двери ее спальни, он с облегчением увидел,
что сон баронессы никто не охраняет. В противном случае он был готов
применить силу. Он медленно приоткрыл тяжелую створку и услышал стон муки
или наслаждения, исторгнутый из женской груди.
Спальня была освещена восемью свечами в серебряных подсвечниках. На
кровати из мореного дуба под темно-коричневым пологом предавались любви
Далия и тот, кого Люгер считал Кергатом Галвиком и в разное время встречал
на борту "Бройндзага" и во дворце Атессы.
Услышав скрип открывшейся двери, любовники обратили к ней бледные
лица и, к своему удивлению, Люгер прочел на них не гнев и не досаду, а
сильнейший испуг. Внезапный порыв невесть откуда взявшегося ветра едва не
задул свечи, а когда их пламя выровнялось, барон Галвик был уже на ногах и
бежал прямо на Люгера. Тот отступил от двери и приготовился защищаться, но
голый барон промчался мимо него и при этом имел вид человека, помышлявшего
лишь о том, как бы не получить удар кинжалом в спину.
Когда его тощая белая фигура исчезла за поворотом коридора, Люгер
вошел в спальню и стал свидетелем довольно странной сцены. Ужас и
раскаяние баронессы Далии были безграничны. Обнаженная, она упала на
колени и зарыдала, заламывая руки. Стервятник с трудом удерживался от
смеха, настолько нелепым казалось ему происходящее. Только опасность
появления Ястребов еще удерживала его здесь.
- Прости меня, Кергат! - взывала баронесса и Люгеру пришлось еще раз
сыграть роль барона.
С деланным осуждением глядя на неверную супругу, он сел в глубокое
кресло, стоявшее в темном углу среди тяжелых драпировок, скрывавших стены.
Все то время, пока Далия молила его о пощаде, он внимательно разглядывал
женщину, пытаясь обнаружить в ее облике и поведении малейшие признаки
фальши, но все казалось естественным - слезы, лихорадочный блеск глаз,
дрожащие искусанные губы и кровоподтеки там, где в нежную кожу впивались
длинные ногти. Из обрывочных реплик баронессы следовало, что она считала
его умершим.
- Кто он? - спросил, наконец, Люгер, указывая на брошенные одежды
незнакомца.
Этот простой вопрос, по-видимому, поверг Далию в полнейшую
растерянность.
- Его привел Меск, - прошептала она и сдавленно зарыдала.
Слот понял, что она действительно не в своем уме и здесь он вряд ли
чего-то добьется. Поэтому он не стал расспрашивать ее ни о женской фигуре
на стене, подавшей ему спасительный знак, ни о лучниках, ни о Меске,
который позволял себе больше, чем может позволить слуга.
- Мне нужна помощь, - прервал он ее стенания, нагонявшие скуку. - С
минуты на минуту здесь появятся мои враги... Не бойся, им нужен только я,
поэтому тебе и твоим людям ничего не угрожает. Спрячь меня на некоторое
время. Со мной будут два или три человека. Нам понадобится оружие и
недельный запас еды...
Он с облегчением увидел, что Далия затихла и внимательно
прислушивается к его словам. Похоже, к ней возвращалось самообладание,
которое она блестяще продемонстрировала когда-то в Адоле при появлении
королевских солдат. Некоторое время она мучительно раздумывала о чем-то,
потом сказала:
- Но разве ты не помнишь о...
- Кажется, я говорил тебе уже, - перебил он ее, глядя в стеклянные
глаза вдовы. - Можешь считать, что я потерял память. Там, на океанском
дне... Одевайся, покажешь дорогу к убежищу.
Далия засуетилась, видимо, уже позабыв о своей вине. Правда, нежных
чувств к своему вновь обретенному супругу баронесса еще не проявляла. Это
было на руку Люгеру. Он прикидывал, долго ли придется отсиживаться в
каком-нибудь здешнем подвале и как держать оборону против Ястребов. Не
приходилось сомневаться в том, что для достижения своей цели те не
остановятся ни перед чем. В его мозгу одна за другой проходили картины
поджогов и изощренных пыток. Да, он подвергал обитателей замка немалой
опасности, но, в конце концов, никто из них даже не потрудился объяснить
ему, как вообще замок Крелг оказался здесь, на юге.
...Баронесса одевалась слишком долго. Чтобы подавить нараставшее
раздражение, Люгер стал размышлять о том, как Сиулл и Сидвалл избежали
гибели при нападении летающего корабля, и пришел к выводу, что скорее
всего на портовой стоянке Эмбраха уцелел и "Ангел", доставивший затем
Ястребов к берегам Эворы или же к неизвестному южному берегу Западного
Океана. Заставить команду сделать это было несложно, если помнить о
способах убеждения, к которым прибегали слуги принцессы Тенес. Далее, они
могли обнаружить признаки пребывания беглецов в Скел-Моргосе и последовать
за ними в южную пустыню. Вполне возможно, Ястребы ориентировались и
чувствовали себя здесь гораздо лучше, чем люди из северных королевств...
Наконец, Далия была полностью одета.
- Позови Меска, - потребовал Люгер и баронесса позвонила в бронзовый
колокольчик. Слуга появился сразу же, как будто поджидал за дверью, но
Слот наверняка знал, что это было далеко не так.
- Ты знаешь, где разместились остальные гости, - вопрос Люгера
прозвучал, как утверждение. Меск бросил быстрый взгляд на баронессу и,
по-видимому, прочел на ее лице приказ подчиняться. Во всяком случае, он
покорно склонил голову перед лже-бароном.
- Да, господин.
- Тогда нам придется потревожить их сон. Потом объявишь в замке
осадное положение.
- Кто же нас осаждает, господин? - Меск упорно не желал называть его
бароном и последний вопрос был задан с затаенной улыбкой.
- Два человека из личной охраны короля Морморы, если это тебе о
чем-нибудь говорит. Я не уверен в том, что доживу до рассвета, если,
конечно, здесь бывает рассвет, - баронесса и слуга смотрели на него с
недоумением. - На ваш счет у меня тоже нет такой уверенности... Кстати,
чуть не забыл, - они могут превращаться в птиц. Так что поторапливайся!..
С этими словами Люгер почти вытолкал Меска из спальни. Баронесса
покорно следовала за ним.

Они разбудили аббата, рассчитывавшего на одну спокойную ночь после
долгого перерыва, и графиню Норгус, чей сон охранял недремлющий евнух,
сидя на полу возле ее кровати. Было очевидно, что едва встретившись,
женщины сразу же возненавидели друг друга. Несмотря на грозящую опасность,
Люгера это немного забавляло.
Когда число бодрствующих в замке Крелг увеличилось, как минимум, до
пяти человек, Стервятник пополнил свое вооружение в арсенале Галвика и
отослал Меска с глаз долой. Слуга внушал ему неясные подозрения, но этого
было вполне достаточно, чтобы Люгер попытался избавиться от старика.
- Где убежище? - спросил Слот у баронессы, когда они, растянувшись в
цепочку, осторожно двигались по лабиринту узких коридоров при свете
единственной свечи.
- В угловой башне, - тихо отвечала Далия. - Это комната без окон.
Слуги не должны знать о ней, но, может быть, Меск догадывается о чем-то...
Похоже, Меску известно слишком многое, подумал Люгер, но это уже не
имело особого значения. Он не впервые находился в положении мыши,
угодившей в мышеловку, но впервые за ним охотились те, чье превосходство
он вынужден был признать безоговорочно. Ему оставалось затаиться и ждать,
пока приоткроется выход из мышеловки. Он очень надеялся на то, что аббат
Кравиус, который привел его сюда, тоже хочет пожить еще немного...

39. ЯСТРЕБЫ И КОШАЧИЙ ГЛАЗ
Сиулл и Сидвалл настигли их в угловой башне. Она называлась так
потому, что была единственной башней замка, расположенной на острие угла,
образованного двумя сходящимися стенами. Все остальные башни находились в
серединах сторон почти правильного пятиугольника, обращенного одной из
вершин к югу. Впрочем, так было в Адоле, а сейчас Люгер не только не знал,
где юг, но и не мог поручиться даже за то, что сам пребывает в здравом
рассудке.
Он так и не успел увидеть тайную комнату, вычислить наличие которой в
толще каменных стен можно было только с помощью поэтажного плана башни и
геометрии, о коем предмете Люгер имел весьма смутное представление в
отличие от настоящего барона Галвика, обнаружившего комнату восемь лет
назад и державшего свое открытие в тайне от всех, кроме любимой супруги.
Еще два года ушло у Галвика на поиски входа в эту комнату, причем им
руководила не жадность, а всего лишь любопытство. Его усилия увенчались
успехом. Он отыскал плиту, спрятанную за фальшивой кладкой и закрывавшую
вход в комнату. К сожалению или к счастью, Люгеру не довелось
воспользоваться результатами этих поисков.
Беглецам пришлось задержаться у самого начала винтовой каменной
лестницы, ведущей на верхние этажи башни. Кравиусу, который шел последним,
вновь не изменило его феноменальное чутье. Обернувшись, он успел заметить
тени двух человек, крадущихся по коридору. Мгновением позже они уже были
неотличимы от мертвых предметов. Аббат догнал Люгера, но тот и сам уже
почувствовал, что Ястребы находятся где-то рядом.
Отчасти их боевое искусство состояло в том, чтобы оставаться
незаметными для противника вплоть до последней секунды. Стервятник увидел
лишь, как от его собственной тени отделилась другая тень и прямо перед ним
возникла узкая фигура с голым черепом, лоснившимся в сумерках. Арголида
вскрикнула от неожиданности и прижалась спиной к стене.
С непонятным ему самому удовлетворением Люгер отметил про себя, что
она, очевидно, кое-что знает о телохранителях свергнутого короля Морморы.
Ее верный евнух выхватил меч и заслонил графиню Норгус своим телом,
одновременно оказавшись на шаг впереди Стервятника. Этим Нокра невольно
спас ему жизнь.
В руках Сиулла не было оружия, но от этого его тихое нападение вовсе
не производило впечатление самонадеянной глупости. Люгер искал глазами
Сидвалла и не обратил внимания на исчезновение Далии. Баронесса, которую
никто не пытался удержать, продолжала бесшумно подниматься по лестнице...
Рукоять меча в руке Стервятника стала его продолжением и он ощутил
безразличие ко всему, в том числе, и к собственной жизни. Это означало,
что в него вливается мистическая сила, для которой не существовало смерти.
Иногда, очень редко, эта загадочная и неуправляемая сила превращала его
дуэли в недолговечные и неповторимые произведения искусства... Он спокойно
стоял и ждал, зная уже, что сможет оказать Ястребам сопротивление, потому
что к исходу этой схватки был совершенно равнодушен.
Тем временем, сдали нервы у евнуха и тот сделал первый выпад. Это был
довольно искусный удар, стремительный и четкий, но с таким же успехом
Нокра мог бы рубить воздух. Сиулл просто плавно переместился, как будто
его тело вдруг обрело текучесть; к тому моменту, когда евнух закончил
движение, Сиулл оказался рядом и чуть правее от него.
Потом Люгер увидел темный, почти черный палец, выскользнувший из
темноты, как змеиная голова. Состояние отрешенности позволило Слоту
заметить то, чего не могли заметить остальные. Но что-то дрогнуло даже у
него внутри, когда палец Сиулла с легким звуком, похожим на треск
ломающейся кости, вошел в череп Нокры над его правым ухом и погрузился
туда до третьей фаланги.
Ужасная судорога пронзила тело евнуха с ног до головы, а когда он
замер, в его глазах уже была только пустота. Сдавленный возглас Арголиды
захлебнулся в тишине. Евнух рухнул к ее ногам с аккуратным черным
отверстием в черепе, из которого даже не выступила кровь.

Люгер уже никуда не спешил и потому терпеливо ждал, предоставляя
Сиуллу возможность напасть первым. Он искал запах, тень, какое-нибудь едва
уловимое свидетельство присутствия Сидвалла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56