К великому нашему облегчению, мы
услышали ответное "калимера".
-- Ну так,- заговорил Мактэвиш, гордясь своим знанием
греческого языка,- принесите нам чего выпить и мезе.
Он мог и не называть мезе, потому что речь идет о закуске,
состоящей из оливок, орехов, крутых яиц, огурцов и сыра, и
закажите вы чего выпить в любом греческом кафе, вам
автоматически принесут мезе на маленьких тарелочках, Однако
такая уж сложилась обстановка, что даже бывший офицер
Королевской конной полиции малость смешался.
-- Слушаюсь,- серьезно произнес владелец кафе.- Какой
напиток закажете?
Мактэвиш выслушал наши пожелания -- от имбирного пива до
анисовой водки, бренди и сухого вина -- и перевел трактирщику.
-- У меня есть только красное вино,- сообщил тот. Лицо
Мактэвиша помрачнело.
-- Ладно,- сказал он,- несите красное вино и мезе.
Трактирщик кивнул и побрел обратно в свое маленькое
сумрачное заведение.
-- Хотел бы я знать,- осведомился Мактэвиш,- зачем он
спрашивал, какие напитки мы закажем, отлично зная, что у него
есть только красное вино?
Мактэвиш горячо любил греков и научился вполне сносно
говорить по-гречески, но с логикой жителей этой страны был не в
ладах.
-- Все ясно,- раздраженно ответил ему Ларри.- Он пожелал
узнать, что ты станешь пить, и если бы ты заказал красное вино,
он принес бы тебе твой заказ.
-- Понятно, но почему сразу не сказать, что у него есть
только красное вино?
-- Это было бы слишком логично для Греции,- терпеливо
объяснил Ларри.
Мы продолжали сидеть под перекрестным огнем
недружественных взглядов, чувствуя себя наподобие актеров,
одновременно забывших текст. Наконец пожилой трактирщик явился
снова, неся видавший виды маленький поднос, украшенный невесть
по какой причине портретом королевы Виктории, и расставил на
наших столиках несколько тарелочек с черными оливками и кусками
белого козьего сыра, две бутыли вина и стаканчики -- вроде бы
чистые, но такие старые и щербатые, что сулили нам богатый
набор экзотических немочей.
-- Какой-то невеселый народ в этом селении,- заметил Макс.
-- Чего ты хочешь? -- отозвался Дональд.- Явились тут
какие-то проклятые иностранцы. То ли дело, если бы мы очутились
в Англии.
-- Вот именно,- саркастически заметил Ларри.- Через пять
минут исполняли бы вместе с аборигенами народные танцы в
костюмах эпохи Робина Гуда.
Нельзя сказать, чтобы направленные на нас взгляды суровых
мужчин так уж изменились, однако в атмосфере нервозности нам
начало чудиться, что глаза их горят злобой.
-- Музыка,- сказал Свен,- музыка укрощает самых свирепых
зверей. Давайте-ка я что-нибудь сыграю.
-- Да-да, ради Бога, сыграй что-нибудь веселенькое,-
подхватил Ларри.- Боюсь, если ты начнешь играть Баха, они
дружно отправятся за своими мушкетами.
Свен вооружился своим аккордеоном и заиграл очаровательную
польку, которая смягчила бы самое суровое греческое сердце.
Однако наша аудитория оставалась невозмутимой, хотя окружавшее
нас напряжение вроде бы самую малость ослабло.
-- Право, мне кажется,- сказала мама,- что лучше нам с
Марго и Леонорой вернуться на катер.
-- Нет-нет, дорогая миссис Даррелл,- возразил Мактэвиш.-
Уверяю вас, все это не ново для меня. Этим примитивным людям
требуется время, чтобы привыкнуть к нашему присутствию. И
теперь, поскольку музыка Свена не подействовала, думаю, пришло
время для магии.
-- Магии? -- Теодор наклонился вперед, с глубоким
интересом глядя на Мактэвиша.- Магия? Что вы хотите этим
сказать?
-- Фокусы,- объяснил Мактэвиш.- Помимо всего прочего, я
немного занимаюсь фокусами.
-- Господи,- простонал Ларри.- Почему бы не подарить им
всем бусы?
-- Помолчи же, Ларри,- прошипела Марго.- Мактэвиш знает,
что делает.
-- Рад, что ты так считаешь,- сказал Ларри. Тем временем
Мактэвиш решительно проследовал в кафе и вышел оттуда с
тарелкой, на которой лежали четыре яйца. Осторожно поставив
тарелку на стол, он отступит на несколько шагов, чтобы было
видно молчаливым селянам.
-- Итак,- произнес он, сопровождая свою речь жестами
профессионального фокусника,- мой первый номер -- фокус с
яйцами. Кто-нибудь из вас может одолжить мне какое-нибудь
вместилище?
-- Носовой платок? -- предложил Дональд.
-- Нет,- ответил Мактэвиш, бросив взгляд на нашу
аудиторию,- лучше что-нибудь более эффектное. Миссис Даррел,
будьте добры, одолжите мне вашу шляпу.
Летом мама обычно носила огромную соломенную шляпу,
которая при малом росте обладательницы придавала ей сходство с
ожившим грибом,
-- Я не хотела бы, чтобы в ней разбивали яйца,- возразила
мама.
-- Нет-нет,- заверил ее Мактэвиш,- вашей шляпе ничто не
грозит.
Мама неохотно сняла свой головной убор и вручила его
Мактэвишу. Широким жестом он положил шляпу стол перед собой,
поднял глаза, убеждаясь, что селяне следят за его действиями,
взял одно яйцо и осторожно опустил в шляпу. После чего сложил
вместе ее поля и с маху шлепнул шляпой о столешницу.
-- Если мы соберем содержимое,- заявил Ларри,-сможем
приготовить омлет.
Однако Мактэвиш развернул шляпу и показал ее нам и
селянам, чтобы все могли убедиться, что она совершено пуста.
После чего взял второе яйцо, повторил свой маневр. и опять
шляпа оказалась пустой. Когда он проделал же трюк с третьим
яйцом, я заметил некоторое оживление в глазах наших зрителей, а
после четвертого двое-трое из них даже обменялись приглушенными
репликами. Мактэ-вит лихо взмахнул шляпой, чтобы все могли
убедиться, что она по-прежнему пуста. Затем положил шляпу на
стол, еще раз сложил вместе ее поля, потом раскрыл шляпу,
извлек из нее одно за другим четыре абсолютно целых яйца и
разместил их на тарелке.
Даже Ларри был поражен. Разумеется, мы наблюдали
элементарный пример ловкости рук. А именно: вы делаете вид,
будто кладете куда-то тот или иной предмет, на самом деле он
остается у вас в руке и вы прячете его в каком-нибудь кармашке.
Мне доводилось видеть, как делают этот фокус с часами или
другими предметами, но впервые на моих глазах его так ловко
исполнили с четырьмя яйцами, которые, что ни говори, не так-то
просто спрятать и слишком легко разбить, испортив тем самым
впечатление от трюка.
Мактэвиш поклонился в ответ на наши дружные аплодисменты,
и мы с великим удивлением услышали несколько отрывочных хлопков
со стороны. Несколько старцев, явно с ослабленным зрением,
поменялись столиками с мужчинами помоложе, чтобы сидеть поближе
к нам.
-- Теперь поняли? -- гордо произнес Мактэвиш.- Немного
магии способно творить чудеса.
С этими словами он достал из кармана колоду карт и
исполнил несколько традиционных трюков, подбрасывая карты в
воздух и ловя их так, что они аккуратно расстилались вдоль его
руки. Селяне заметно оживились; если раньше они сидели на
другом конце площади, то теперь переместились поближе к нам.
Старцы с ослабленным зрением были до того заинтригованы, что
придвинулись почти вплотную к нашим столикам.
Было видно, что Мактэвиш упивается своим успехом. Засунув
в рот яйцо, он с хрустом разгрыз его, широко открыл рот,
показывая, что яйца там нет, после чего извлек его из кармана
своей рубашки. На этот раз селяне не стали скупиться на
рукоплескания.
-- Какой он ловкий фокусник! -- воскликнула Марго.
-- Я же говорил тебе, он парень что надо,- заметил Лесли.-
А еще он чертовски меткий стрелок из пистолета.
-- Я должен расспросить его, как он выполняет эти, гм...
иллюзии,- произнес Теодор.
-- Интересно, он умеет распиливать женщин пополам? --
задумчиво сказал Ларри. -- Чтобы можно было заполучить
половину, которая действует, но не разговаривает.
-- Ларри, милый,- вмешалась мама,- прошу тебя, воздержись
от таких замечаний при Джерри.
Наступил звездный час Мактэвиша. Первый ряд зрителей
состоял всецело из седобородых старцев: мужчины помоложе
стояли, наклонясь над ними, чтобы лучше видеть. Мактэвиш
подошел к самому почтенному старцу, очевидно здешнему мэру,
поскольку ему было предоставлено самое удобное место для
созерцания фокусов. Постояв перед ним с поднятыми вверх руками
и растопыренными; пальцами, он объявил по-гречески:
-- А теперь я покажу вам еще один фокус.
Вслед за чем быстро опустил одну руку, извлек из бороды
старца серебряную драхму и бросил монету на землю. Аудитория
дружно ахнула. Снова подняв руки с растопыренными пальцами, он
с другой стороны той же бороды извлек пятидрахмовую монету и
тоже широким жестом метнул ее на землю.
-- Итак,- продолжал Мактэвиш, стоя с поднятыми руками,- вы
видели, как моя магия позволяет мне доставать деньги из бороды
вашего мэра...
-- Вы можете достать еще? -- дрожащим голосом осведомился
мэр. -- Да-да,- подхватили селяне,- можете еще?
-- Я погляжу, на что способна моя магия,- ответил,
Мактэвиш, охваченный энтузиазмом.
Одну за другой он извлек из бороды мэра несколько
десятидрахмовых монет и пополнил ими кучку денег на земле. В те
времена Греция бедствовала настолько, что струившееся из бороды
мэра серебро представляло собой целое состояние.
И вот тут Мактэвиш явно зарвался. Он достал из бороды
пятидесятидрахмовую бумажку. Восхищенный воз-глас зрителей едва
не оглушил нас. Ободренный этим, Мактэвиш извлек еще четыре
таких бумажки. Мэр сидел точно зачарованный, время от времени
шепотом произнося слова благодарности святому или святым, коих
почитал ответственными за это чудо.
-- Знаете что,- осторожно произнес Теодор,- мне кажется,
не следует продолжать этот трюк.
Но Мактэвиш слишком разошелся, чтобы сознавать
рискованность своих действий. Из бороды мэра была извлечена
стодрахмовая бумажка, и последовал гром аплодисментов.
-- А теперь,- объявил он,- мой заключительный фокус.
Снова поднял вверх руки, показывая, что в них ничего нет,
затем наклонился и извлек из пышной седой бороды бумажку
достоинством в пятьсот драхм.
Сумма денег, лежащих теперь у ног мэра, составляла в
глазах любого греческого селянина немыслимое богатство; в
переводе на английскую валюту там было около двадцати --
тридцати фунтов стерлингов.
-- Вот так,- повернулся к нам Мактэвиш с гордой улыбкой.-
Безошибочное средство.
-- Вы в самом деле привели их в отличное расположение
духа,- сказала мама, забыв про все свои тревоги.
-- Я ведь сказал вам, миссис Даррелл, чтобы вы не
волновались,- ответил Мактэвиш.
Вслед за тем наш иллюзионист совершил фатальную ошибку. Он
наклонился, собрал все деньги с земли и засунул себе в карман.
Что тут началось!
-- Я... э... предчувствовал, что может этим кончиться,-
заметил Теодор.
Престарелый мэр поднялся, шатаясь, на ноги и поднес кулак
к самому носу Мактэвиша. Со всех сторон неслись негодующие
крики, как на потревоженном птичьем базаре.
-- В чем дело? -- вопросил Мактэвиш.
-- Вы украли мои деньги,- заявил мэр.
-- Знаешь, мама,- сказал Ларри,- по-моему, теперь самое
время вам с Леонорой и Марго возвращаться на катер.
Три дамы живо встали из-за стола и удалились вниз по
главной улице размеренной трусцой.
-- Ваши деньги? -- озабоченно обратился Мактэвиш к мэру.-
Как вас понимать? Это были мои деньги.
-- Какие же ваши, если вы нашли их в моей бороде? --
спросил мэр. Мактэвиш снова был сражен своеобразной логикой
гре-
-- Но как вы не понимаете,- произнес Мактэвиш с тоской в
голосе,- это был всего-навсего фокус. Деньги в самом деле мои.
-- Нет! -- дружно воскликнули селяне.- Если вы нашли их в
его бороде, значит, это его деньги.
-- Неужели вам непонятно,- с отчаянием продолжал объяснять
Мактэвиш,- что я делал фокусы? Это все были трюки.
-- Ага, и весь трюк заключался в том, чтобы украсть мои
деньги! -- настаивал мэр.
-- Вот именно! -- рокотом поддержала его толпа.
-- Знаешь,- уныло обратился Мактэвиш к Ларри,- по-моему,
этот тип страдает старческим маразмом. Он не соображает, в чем
дело.
-- А ты, скажу тебе, полнейший идиот,- ответил Ларри.-
Ясное дело, он уверен, что деньги его, раз ты извлек их из его
бороды.
-- Но ведь это не так,- настаивал Мактэвиш.-Деньги мои.
Это был фокус.
-- Мы-то знаем это, балда, да только они не знают. Мы
очутились в окружении буйной, негодующей толпы селян,
решительно настроенных на то, чтобы отстоять права своего мэра.
-- Верните ему его деньги,- кричали нам,- не то мы не
выпустим ваш катер!
-- Мы пошлем в Афины за полицией! -- добавил кто-то.
Учитывая, что на связь с Афинами ушла бы не одна неделя и
столько же пришлось бы ждать полицейского, которому будет
поручено разобраться с этим делом,- если такового вообще
посчитают нужным направить,- мы, несомненно, оказались в
затруднительном положении.
-- Мне кажется, э...- заметил Теодор,- что вам следует
отдать ему эти деньги.
-- Что я всегда говорю об иностранцах,- вступил Дональд,-
несдержанные, к тому же еще и алчные. Взять хотя бы нашего
Макса -- только и знает, что занимать у меня деньги, и никогда
их не возвращает.
-- Не хватает еще и нам начать ссориться,- парировал
Макс.- Мало вам того, что уже тут происходит.
-- В самом деле,- сказал Ларри.- Теодор прав. Отдай ты ему
эти деньги, Мактэвиш.
-- Но это целых двадцать фунтов! -- воскликнул Мактэвиш.-
И ведь я только показывал фокус.
-- Что ж, если ты не отдашь деньга,- продолжал Ларри,-
боюсь, нам не избежать хорошей взбучки. Мактэвиш приосанился:
-- Я готов принять бой.
-- Не дури,- устало произнес Ларри.- Если все эти молодые
крепыши разом набросятся на тебя, они разорвут тебя в клочья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19