Еще в инструкции 1896 года, а также в порт-артурской инструкции ясно и четко указывалось, как должен маневрировать командир корабля при уклонении от торпеды, при удержании выгодной позиции, при нанесении таранного удара, при ночной торпедной атаке, во время боевого траления и т. д. В «Тактике» же Макаров рассматривает ряд специальных вопросов тактического маневрирования. Наиболее значительным из них является весьма важный в практике морского боя маневр охвата противника, идущего в строе кильватера и фронта; кроме того, Макаров занимается исследованием условий маневрирования при нанесении противнику таранного удара и условий встречи торпеды с целью. В последнем вопросе Макаров очень близко подошел к основному понятию тактического маневрирования, лежащего в основе всех решаемых в маневрировании задач, — понятию «окружность встреч», но не сформулировал его.
Обобщая все сказанное выше по вопросу о тактическом маневрировании, без всякого преувеличения можно сказать, что тактическое маневрирование в русском флоте в конце XIX — начале XX века находилось на более высоком уровне, чем даже во флоте такой морской державы, как Англия.
В периоды командования эскадрами Макаров никогда не упускал случая потренировать командный состав в самых сложных маневренных упражнениях и одновременно бывал озабочен изысканием различных противоаварийных средств на случай возможных столкновений кораблей во время маневрирования. Среди таких средств, предложенных Макаровым, видное место занимал так называемый «намордник», то есть сплетенный из матов и тросов кранец, который надевался на форштевень для того, чтобы или сделать удар безопасным, или по крайней мере ослабить его. Находясь на рейде, особенно в иностранных портах, Макаров имел обыкновение надевать на таран корабля «намордник». Об этом изобретении Макарова в иностранных флотах не знали, и только случай сделал его достоянием всех. Произошло это так. В 1895 году эскадра Макарова стояла в Гонконге, и Макаров держал контр-адмиральский флаг на броненосце «Император Николай I». В это время на рейд вошел английский крейсер «Графтон». Командир крейсера так неудачно проделал маневр, что английский корабль едва не навалился на форштевень русского броненосца. Когда крейсер стал на якорь, командир прибыл с извинениями к Макарову. «Я находился все время наверху и был совершенно спокоен, что мой корабль не пострадает, так как на его таране надет намордник», — отвечал Макаров. Англичанин не понял, что это такое, и Макарову пришлось объяснить. Кончилось тем, что Макаров здесь же в Гонконге прочел об этом своем изобретении доклад для командиров иностранных кораблей.
Изобретения Макарова в области минного дела, впоследствии разработанные и усовершенствованные, получили широкое признание далеко за пределами России.
Обобщая опыт русско-турецкой войны 1877-1878 гг., Макаров писал: «Развитие минного и механического дела совершенно опрокидывает все сложившиеся временем понятия о боевой силе судов. Покамест артиллерия была единственным оружием для боя, до тех пор суда большие были всегда сильнее судов малых. Когда мины начали входить в употребление, тогда малые суда получили такие средства, которые в некотором отношении делают их сильнее больших… Блокада берегов не может быть так действительна теперь, как она была в прежние время — блокирующему флоту очень трудно будет держаться ночью у входов на рейды из опасения подвергнуться ночной атаке миноносцев. Следовательно, прорыв блокады будет возможен… В настоящее время даже очень сильному флоту весьма трудно достигнуть полного преобладания на море"116.
Макаровым впервые была испытана самодвижущаяся мина (торпеда) и сконструирован специальный аппарат для торпедной стрельбы117. И датой рождения в русском флоте торпедного катера следует считать памятную ночь на 16 декабря 1877 года, когда катерами с парохода «Великий князь Константин» были атакованы турецкие броненосцы, стоявшие на Батумском рейде.
Макаров сам разработал и тактические условия ведения минной войны. Необходимость действовать в ночное время, в темноте, представляла, пожалуй, наибольшую трудность. Нужно было тихо и незаметно подкрасться к неприятелю всей группой катеров и стремительно броситься в атаку. Вероятность столкновения и других аварий вынуждала к особой осторожности, требовала хладнокровия и стойкости экипажа. Быстрота нападения и стремительный обратный отход в базу являлись важнейшим условием успешного завершения предпринятой атаки.
Добиваясь максимального успеха действий катеров, Макаров разработал проект минного катера, развивавшего огромную по тому времени скорость в 25-30 узлов. Воображение изобретателя уже рисовало картину нападения такого катера на неприятеля не только ночью, но и днем. Однако по не зависящим от Макарова чисто техническим причинам ему не удалось претворить в жизнь свой замысел. Быстроходный катер был принят на вооружение флота только спустя сорок лет после появления первого проекта, разработанного пионером этого вида современного минно-торпедного оружия — Макаровым.
Макаров вполне ясно представлял себе значение минно-торпедного оружия в будущем. «Никакие средства, никакие затраты на развитие минного дела, — писал он, — не могут считаться чрезмерными. По моему мнению, в будущих наших войнах минам суждено будет играть громадную роль"118. Минное вооружение, по мнению Макарова, должно быть принадлежностью каждого боевого корабля.
На протяжении всей своей деятельности Макаров не переставал изучать минно-торпедное дело и вносить различные усовершенствования в минное оружие. В бою минным оружием приходится пользоваться в самых различных условиях и чаще всего на ходу. И Макаров, изучая движение торпеды при стрельбе во время хода корабля, выяснял, каков будет угол отклонения ее от правильного пути на разных скоростях. Многократные, настойчивые упражнения позволили ему добиться весьма высоких результатов при стрельбе на ходу из носового аппарата: торпеда точно попадала в цель.
В иностранных флотах на торпеду смотрели только как на оружие ближнего боя. Специалист по минному делу лейтенант Елисеев, командированный в 1898 году на завод Уайтхеда, писал из Фиуме: «Насколько я мог заключить из разговоров с иностранными офицерами, так они относятся скептически к идее стрельбы на дальние расстояния. В то время как у нас ведутся опыты в этом направлении».
Макаров считал, что стрельба торпедами на дальние расстояния вполне возможна. «Стрельба минами на дальние расстояния, — писал он в своей „Тактике“, — может принести большую пользу в бою, а потому действие мин должно изучаться на все дистанции, до каких могут достигнуть». Благодаря инициативе Макарова в русском флоте уже с 1896 года стали проводиться опыты по увеличению дальности хода принятых на вооружение торпед. В 1899 году в Балтийском флоте (на Ревельском рейде) проводились минные испытания, программа которых включала такой пункт: «Продолжать опыты стрельбы на дальние расстояния минами образцов 1894/97гг. с приборами Обри, задавшись условием, чтобы скорость хода мины была равной 20 узлам, найти предельные, большие расстояния для перечисленных образцов мин"119. Результаты опытов оказались блестящими. Если до предложенных Макаровым опытов не только в русском флоте, но и во флотах других стран дальность хода торпеды не превышала 3 кабельтов (550 м), то в 1900 году дальность стрельбы торпедами в России была равна уже 10 кабельтовым, то есть 1852 метрам.
Понимая, что при стрельбе одиночными торпедами нельзя рассчитывать на стопроцентное попадание в цель, Макаров первый предложил способ так называемой залповой стрельбы, которая резко повышала вероятность поражения цели. Расчет Макарова был до крайности прост: если миноносцы выпустят одновременно двадцать торпед, то попадание пяти-семи из них в цель более чем вероятно.
Макарову принадлежит мысль использования в бою разнородных сил флота, что, как известно, составляет основу современного морского боя. Предложение Макарова касалось тактического взаимодействия миноносцев с крупными артиллерийскими кораблями. «Миноносцы, — писал он, — должны ослабить неприятельскую эскадру ранее, чем мы с ней вступим в артиллерийский бой. Минная атака в этих условиях, разумеется, будет более трудной, и, вероятно, большое число миноносцев будет потеряно, но результатом может быть действительное ослабление неприятельской эскадры"120.
В своих трудах Макаров подробно разбирает различные моменты боя, когда помощь миноносцев может оказаться наиболее действенной. «Атака миноносцев, — писал он, — будет успешнее, когда у неприятеля уже подбита часть его мелкой артиллерии; также благоприятный момент представляется, если судно имеет подбитую машину или руль и не может отвернуться от атаки. Но лихая атака миноносцев может иметь решающее значение на ход сражения и в ранний период боя…"121.
В бою с артиллерийскими кораблями Макаров видел задачу миноносцев и в наступательных действиях, и в отражении атак противника. При наступлении миноносцы, по его мнению, должны ослаблять силы противника торпедными ударами то его кораблям, в случае же обороны на них возлагается борьба с контрминоносцами. Особенно ценной Макаров считал атаку миноносцев в конце боя с целью преследования противника и окончательного уничтожения его сил.
Макаров требовал от командиров миноносцев смелых и решительных действий. В ночной атаке, например, указывал он, все предосторожности должны быть отброшены; лишь только миноносец приблизится к неприятельскому кораблю на дистанцию, позволяющую ему начать атаку, не прекращать ее до тех пор, пока она не будет доведена до успешного завершения.
Значительны заслуги Макарова и в разработке вопросов, связанных с постановкой мин заграждения, как для обороны отечественных вод, так и с целью активного использования их у неприятельских берегов. Еще во время кругосветного плавания на «Витязе» в 1886 — 1889 гг. Макаров много времени посвятил тренировке экипажа корвета в быстрой и безопасной постановке мин заграждения непосредственно с корабля. При постановке мин Макаров учитывал различные факторы, так или иначе влияющие на успех выполнения задания, — ветер, течение и пр. Все это было учтено впоследствии в своде правил минной службы.
Деморализующее влияние мин заграждения на противника очевидно. Однако опыт говорит, что иногда противник, не считаясь с жертвами, форсирует важные для него в стратегическом отношении преграды. Учитывая это, Макаров указывал, что минное заграждение не служит гарантией безопасности побережья и должно защищаться как береговой артиллерией, так и сторожевыми судами, в противном случае противник может вытралить и уничтожить мины. «Прикрытие артиллерией минного заграждения, — писал Макаров, — есть самое главное условие, которым должно руководствоваться при выборе места для минного заграждения"122.
Еще во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Макаров приобрел немалый опыт в постановке минных заграждений. Приступив к командованию Тихоокеанским флотом, Макаров решал не ограничиваться постановкой минных заграждений в порт-артурских водах, а минировать также подходы к неприятельским портам и прежде всего к таким важным центрам, как Иокогама, Нагасаки и Симоносеки. Макаров разработал планы минных постановок и во многом подготовился к их осуществлению, но преждевременная смерть не позволила осуществить их.
В Порт-Артуре Макаров впервые организовал в широком масштабе траление подходов к берегам. До вступления Макарова в командование флотом в Порт-Артуре этому не придавали значения. Переоборудованные Макаровым в специальные тральщики два минных крейсера — «Всадник» и «Гайдамак» — были первыми в мире судами этого типа.
Успешные действия минных катеров на Черном море и в устье Дуная во время русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. дали мощный толчок развитию минного флота в России. Русские миноноски, послужившие образцом для иностранных флотов, имели водоизмещение около 28 тонн, длину 71 фут, скорость хода 15 узлов. Сформированные в отдельные отряды, миноноски ежегодно с началом навигации уходили в плавание в шхеры, где изучали фарватеры. Вначале они были расписаны по отдельным кораблям флота и находились на положении судовых шлюпок. Но с 1885 года, по предложению Макарова, эти суда, называвшиеся тогда уже миноносцами, стали самостоятельными единицами на флоте, подобно крейсерам, фрегатам или канонерским лодкам.
Миноносцы типа «Батум» водоизмещением 60 тонн и еще более крупные миноносцы позднейшей постройки (водоизмещением до 100 тонн) стали плавать с эскадрами, действуя вдали от своих баз.
Таким образом, если первоначально мина была лишь средством обороны собственных берегов, то постепенно она превратилась в мощное оружие наступления. И большая заслуга в этом превращении, бесспорно, принадлежит Макарову.
С переходом к паровому броненосному флоту в морских кругах сложилось мнение, что пожар, возникший на железном корабле, не может принять сколько-нибудь значительных размеров. Макаров настойчиво предупреждал против этого заблуждения, говоря, что всякий пожар, где бы он ни возник, а на море в особенности, представляет серьезную опасность, если заранее не принять необходимых противопожарных мер. В своей «Тактике» Макаров перечисляет эти меры, считая главной освобождение корабля перед боем от всех ненужных во время боя деревянных и других воспламеняющихся предметов.
Опыт морской войны текущего столетия, включая и вторую мировую войну, убеждает нас в том, что Макаров был прав, но его весьма ценные указания не были учтены ни в русском, ни в иностранных флотах. Из-за несоблюдения предложенных Макаровым мер русские корабли в Цусимском бою запылали как костры при первых же выстрелах неприятеля. По этой же причине совсем недавно, в конце 1942 года, во время боя между кораблями американского и японского флотов немалое число кораблей погибло от огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50