Нередко бывал среди них и сам принцепс сената Эмилий Скавр, наиболее уважаемое в Риме лицо.
В тринадцать лет М. Красс впервые увидел воочию дикую борьбу популяров и сената. Сначала столкновение произошло из-за законов Сатурнина-трибуна (о снижении цены на модий хлеба до 5/6 асса; об организации колоний в провинциях; о наделении землей ветеранов Мария), затем из-за желаний Сатурнина опять стать трибуном, а Главции — консулом.
Как во времена Гракхов, борьба вновь вылилась в цепь беззаконий: разгон народного собрания силой, убийства неугодных враждующим партиям кандидатов (первым пал сторонник сената Г. Меммий, за ним — вожди популяров Главция и Сатурнин).
Марий в критический момент, как говорили, отступился от своих союзников. Сильно скомпрометированный в глазах всего общества своей двусмысленной политикой, он был вынужден уехать из Рима на восток, якобы из желания поклониться Матери богов — Кибеле.
Победители немедленно отменили ненавистные законы, проведенные Сатурнином через народное собрание. Его соратников по суду массами отправляли в изгнание.
Всадническое сословие не препятствовало этому. Занятое торговлей и ростовщичеством, оно помышляло лишь о выгодах ближайшего момента. С помощью подчиненных им судов всадники устраняли всех наместников провинций, мешавших им в проведении «деловых», то есть грабительских, операций.
Бесцеремонность всадников вызвала крайнее озлобление сената и подготовила новый драматический конфликт: прямое столкновение двух сословий.
Умеренные элементы сенатской партии видели это. Они усиленно разрабатывали различные проекты, исполнение которых должно было бы предотвратить борьбу и сделать ее впредь невозможной.
В такие-то годы М. Красс вступает в пору юношества. Когда ему исполнилось шестнадцать, его отец, известный военачальник, даровитый и уважаемый человек, соединявший справедливость со строгостью и отзывчивостью, стал высшим лицом в республике — консулом.
Через год семнадцатилетний Красс, с удовольствием покинувший своего ритора, уехал с отцом в провинцию Дальняя Испания. Здесь П. Красс в качестве наместника (96—94 гг.) вел успешную войну с восставшими лузитанами, а сын его проходил военную службу, участвуя в походах и получая первые в жизни практические уроки военного дела.
В 93 году, усмирив лузитан дипломатией и оружием, П. Красс с сыном возвратился в Рим. За свои испанские победы он справил триумф, в котором, по римскому обычаю, приняли участие и члены его семьи.
Стоя позади отца на триумфальной колеснице, восторженно внимая приветственные крики пестрой римской толпы, двадцатилетний Красс уносился мысленно в тот край, где он провел трудные, но чудесные годы, где оставил много новых друзей… И он мечтал о том времени, когда сам, как отец, станет знаменитым полководцем, блистательным триумфатором.
И вновь молодой Красс погружается в повседневную и хлопотливую римскую жизнь. Он вращается в лучшем обществе, изучает историю и философию. С особым усердием упражняется в ораторском искусстве, к чему постоянно поощряет его отец, сам выдающийся оратор, наставник молодежи.
Да, отец любит молодежь! Для нее всегда широко открыты двери его дома. Под его опытным руководством сталкиваются в ораторских схватках будущие блестящие ораторы, политики и полководцы, чьи пути потом далеко разойдутся, кому суждено враждовать и злоумышлять друг против друга: Кв. Гортензий (21 год), Децим Брут (26 лет), два Лепида, Марк и Мамерк (26 лет), Кв. Серторий (30 лет); совсем юные и еще робеющие М. Цицерон (13 лет), Гн. Помпей (13 лет), братья Лукуллы (13 а 12 лет) и др.
В жизни М. Красса наступает самый счастливый, самый безоблачный период. Ничто еще не выдает в нем Красса будущего, того, которому Л. Сициний, трибун-демагог, связанный с Помпеем, присвоит за бешенство в политической борьбе кличку «быка с сеном на рогах».
Да, Марк Красс, юный, веселый, с красивым лицом, представительной фигурой, приветливый, обходительный и доброжелательный, всегда готов всем помочь. Он любим товарищами, отцом, старшими братьями и их молодыми женами. Как и прежде, ежедневно собираются все вместе в дружном отцовском доме за обедом.
С каждым годом все более уверенно Красс включается в дела форума. С большим успехом проводит он первые судебные дела, в доме отца встречается все с новыми влиятельными людьми. Самый интересный человек среди них — новый смелый реформатор Ливий Друз (дядя М. Катона Младшего). Молодому Крассу нравятся его горячие, полные искреннего убеждения речи. Друз предполагает перестроить всю государственную систему и прекратить острую сословную борьбу: в сенат ввести 300 всадников и таким образом уравнять в правах враждующие сословия; суд снова сделать сенатским; расширить удешевленную продажу хлеба для народа; вывести колонии в Кампанию и Сицилию; предоставить права гражданства римским союзникам.
Простые, но полезные для государства законопроекты! Крассу легко это понять и еще легче сделать выбор: ведь горячими сторонниками 34-летнего Друза, честнейшего сенатора и гражданина, являются и братья и отец.
Законопроекты Друза, выставленные им в 91-м году в качестве народного трибуна, вызывают резкую оппозицию крайне консервативных элементов сената. Чтобы провести свои идеи в жизнь, Друз передает обсуждение законопроектов в народное собрание. Здесь после бурных дебатов по всем вопросам, за исключением вопроса о союзниках, ему удается взять верх. Тогда взбешенные противники, опасаясь полного провала, подослали к нему убийцу…
Трагическая гибель Друза, которого двадцатидвухлетний Красс считал почти сверстником, глубоко потрясла его. Но еще больше потрясла Красса начавшаяся вслед за тем Союзническая война.
Потерпев крах в своих надеждах, союзники (неримские граждане, служившие в легионах) решили добиваться гражданских прав с помощью оружия. Опираясь на тайную организацию, главой которой был при жизни Друз, опи подняли восстание, объявили о создании нового государства «Италия» и обратились за помощью к понтийскому царю Митридату.
Открытое выступление союзников привело к власти в Риме военную партию.
Почти два года (90—88 гг. до н.э.) шла упорная, жестокая борьба. Римские войска потерпели много неудач. В критической обстановке республику спасла крупная неудача Митридата: ему не удалось организовать высадку понтийской армии в Италии. Все боевые действия ограничились исключительно периферией: Македонией, Грецией, Малой Азией, островами Эгейского моря.
Отсутствие блестящих успехов у военной партии дало возможность снова воспрянуть партии реформ. Рядом законов 89 года (в проведении их очень помог отец Красса, бывший в том году цензором) удалось склонить многие италийские племена к прекращению, борьбы. В 88 году, после гибели самого блестящего военачальника восставших Помпедия Силона, римлянам удалось подавить последние очаги сопротивления.
Кровопролитная борьба закончилась. Свободному населению Италии, за исключением луканов и самнитов, были предоставлены права римского гражданства с зачислением их в восемь триб (таким путем имелось в виду ослабить их влияние на политические дела в государстве).
Союзническая война оказалась для молодого Красса второй войной, в которой он принял участие. Война эта произвела на него тяжелое впечатление большим количеством смертей людей, до войны часто бывавших у них в доме, к которым он лично тепло относился… Тогда еще Красс не знал, что самое худшее, самое тяжелое для него впереди…
После ликвидации государства союзников «Италия» у римлян остался один враг — Митридат. Команду в войне с ним желали получить два полководца, лучше всех показавшие себя во время Союзнической войны: представитель всадничества — Марий и представитель сената — Сулла. Марий сумел устроить союз с новым представителем партии популяров — народным трибуном П. Сульпицием Руфом и его товарищами. С помощью войной Мария были проведены предлагаемые ими законы (возвращение изгнанных из Рима по делу Сатурнина; исключение из сената самых злостных должников; распределение италиков не по 8, а по 35 трибам), и за такую услугу он получил должность командующего. Но Сулла и его армия, с нетерпением ждавшие выгодного восточного похода, решению народного собрания не подчинились. Возбужденная армия пошла на Рим и взяла его точно вражеский город. П. Сульпиций и его виднейшие сторонники были убиты. Марий успел бежать. Сулла отменил новые законы, провел другие в пользу сената, организовал консульские выборы и, покончив с делами, отбыл с армией на восток.
В его отсутствие явные и тайные марианцы во главе с одним из консулов, Л. Цинной, будущим тестем Г. Цезаря, попытались отменить вновь установленные порядки, но были побеждены и бежали из Рима. Некоторое время спустя Цинне удалось все-таки собраться с силами. Вместе с Марием, вернувшимся из Африки, он взял Рим и устроил дикую резню сенатской партии. По следам бежавших отправилась погоня. Преследователям удалось перехватить сначала одного из братьев Красса и убить его, а позже бежавших вместе Красса-отца и старшего сына, особенно ненавистного Цинне. Убедившись, что спасения нет, Красс-отец своей рукой убил сына, которому ликующие враги сулили уже злейшие пытки, а потом покончил с собой.
Младшему Крассу (в критический момент он находился вне Рима) удалось избежать непосредственной опасности. Но так как его со всех сторон окружали и выслеживали, а друзья семьи из страха за себя поспешили отказаться от него, то он решил оставить Италию. В сопровождении трех товарищей, сослуживцев по Испании, так же как и он преследуемых марианцами, и десяти слуг Красс бежал в провинцию, надеясь укрыться там от злобы врагов. Он испытал в пути много бед и злоключений.
С величайшим трудом 27-летний Красс пробрался туда, где, как он думал, за три года приобрел много друзей. Но, увы, кто помнит о дружбе при подобных превратностях судьбы? Все, к кому Красс обращался за помощью, отказывали ему, ссылаясь на страх перед Марием. Только один из старых знакомых, Вибий Пациан, показал себя и другом, и настоящим мужчиной. Несмотря на опасность, он в течение восьми месяцев снабжал Красса и его товарищей, укрывавшихся в приморской пещере, едой и постоянно сообщал им политические новости через двух красивых прислужниц, которых он послал жить к Крассу в пещеру.
В этот период, когда Красс и его спутники находились в пещере, отрезанные от мира, в постоянном страхе за свою жизнь, у них имелось много свободного времени, чтобы подумать над сложностями бытия. И они ставили друг другу трудные философские вопросы: что такое слава и что такое человек? Для чего живет он? Существуют ли действительно в мире боги и вмешиваются ли они в человеческую судьбу? Есть ли дружба на земле? Какова цена жизни и смерти? Как делать карьеру? И допустимо ли изменять ради выгоды принципам и своей партии?
Вопросы были мучительно трудными, и среди участников кружка разгорелись яростные споры. Красс быстрее других пришел к вполне определенным выводам, разрывавшим со многими римскими традициями. Он всячески насмехался над разговорами о «воле богов». Сильнейший аргумент, приводимый им в защиту своих взглядов, был тот же, что позже и у Лукиана: «…почему это Фокион, человек добродетельный, умер в такой бедности, терпя нужду в самом необходимом, и до него — Аристид точно так же, а Каллий и Алквиад, распущенные юнцы, утопали в богатстве вместе с дерзким Мидием и Хиропсом с Эгины, гнуснейшим развратником, который уморил голодом собственную мать? И почему, далее, Сократ был предан в руки Одиннадцати, а Мелет не был? Почему был царем Сарданапал, настоящая баба? А сколько прекрасных и благородных персидских мужей были распяты им за то, что не одобряли существующего порядка?»
Из сказанного Красс делал следующий важный вывод: добродетель имеет мало значения; о «воле богов», скорее всего не существующих, смешно говорить; в современном мире властвуют богатство и сила; люди честные, но лишенные богатства, находятся в общем презрении, умирают в нищете и безвестности. Поэтому следует любой ценой, не стесняясь в средствах, завоевать богатство. Только в этом случае можно будет прожить жизнь приятно, а если ты обладаешь еще и смелостью, то стать также и знаменитым, вписать свое имя в анналы истории.
Товарищи Красса в своих доводах оказались гораздо слабее. Обескураженные, они поглядывали друг на друга, не зная, что еще возразить, чтобы не стать мишенью страстного и ядовитого красноречия Красса.
Так они и жили, перемежая философские споры с воспоминаниями о счастливом прошлом, которое уже не повторится, обсуждениями политической ситуации и робкими надеждами на будущее.
Наконец Судьба улыбнулась им, и колесо фортуны внезапно повернулось. В 84 году Цинна, готовивший экспедицию в Грецию против Суллы, был убит собственными взбунтовавшимися воинами (Марий умер еще раньше). Известие о смерти злейшего врага вся сенатская партия встретила с ликованием.
Красс, до крайности утомленный отсиживанием в пещере, немедленно покинул ее. А когда ему сообщили, что в Африке видный полководец сената Метелл Пий (будущий коллега Гнея Помпея по войне в Испании против Сертория) ведет успешную борьбу против марианцев, Красс сразу решил к нему присоединиться. Он собрал отряд из таких же, как и он, беглецов и всяких авантюристов и переправился с ним в Африку.
С Метеллом, однако, Красс не ужился и отправился со своими людьми к Сулле в Грецию. Последний принял приведенное подкрепление с охотой. Многократно в качестве офицера Красс выполнял различные поручения полководца и сумел заслужить с его стороны почет и уважение.
30 лет от роду Красс вместе с Суллой вернулся в Италию и принял участие в войне с марианцами. За спиной он имел большой жизненный опыт, знал действительную цену словам, друзьям и деньгам.
По поручению Суллы Красс сначала собирал войска, потом командовал порученными ему частями. Всеми силами он тянулся за 23-летним Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55