https://wodolei.ru/catalog/dushevie_stojki/
Доставлять же к месту погребения умерших заставляли преступников, за что им смягчали наказание.
К счастью, эпидемия пошла на убыль, и вскоре Камоэнс мог заняться тем, что его занимало прежде всего: изданием поэмы «Лузиады». Но как добиться разрешения короля на публикацию, а главное, как обойти основное препятствие – церковную цензуру? Действовать открыто – значило потерпеть неудачу, хотя бы потому, что тщеславный и заносчивый семнадцатилетний король дон Себастьян, прозванный «Желанным», питал неприязнь к любой просьбе, с которой к нему обращались.
Требовалось найти человека, приближенного короля, с мнением которого тот бы считался. Дон Себастьян был столько же непокорен чужой воле, сколь непоследователен в собственных деяниях.
События, происходившие в стране, мешали сосредоточиться на духовной жизни и должным образом оценить «грубую песнь», как называл сам поэт свое творение. Однако, вопреки ожиданиям, поэма произвела впечатление на многих, кто с ней успел познакомиться до опубликования.
Таким человеком стал знатный вельможа Педро де Алкасова Корнейра. На вопрос, в чем, по его мнению, недостаток поэмы, он ответил: «Она слишком длинна, чтобы выучить ее наизусть, и слишком коротка, чтобы ею пресытиться». Ему удалось убедить дона Себастьяна, что книга подобного рода будет способствовать осуществлению его замыслов. На гравюрах нередко изображали поэта, читающего свою поэму королю. Это маловероятно. Однако португальские биографы не сомневаются: Камоэнс преподнес монарху экземпляр поэмы с надписью, в которой предрекал молодому монарху многие победы.
Камоэнс действительно верил в счастливую звезду дона Себастьяна. Он был убежден, что король, с виду решительный и отважный, откроет для своего народа новую эру величия и славы. Ослепленный этой одной лишь видимостью, поэт, как, впрочем, и многие другие его соотечественники, не увидел, что кроме напыщенных поз и театральных жестов у короля не было за душой ничего. В сущности, слабый и бессильный, одержимый манией величия, он безрассудно пускался в рискованные военные авантюры, тяжелым бременем ложившиеся на плечи народа. Дон Себастьян бесславно погибнет в африканских песках в 1578 году.
Впрочем, это произойдет восемью годами позже, а пока что с помощью нехитрой уловки монарха превратили в покровителя великого поэта, который, в свою очередь, не замедлил воспеть своего благодетеля за покровительство его вдохновению. После этого не составляло особого труда миновать порог церковной цензуры.
Так и получилось. Назначенный цензором фрай Бартоломеу Феррейра вынес положительное решение. После заключения цензуры рукопись ушла в типографию. И в начале лета 1572 года поэма вышла в свет. На обложке издания было написано: «Лузиады Луиша де Камоэнса. Королевская привилегия. Напечатано в Лиссабоне с дозволения святой инквизиции, в доме Антониу Гонсалвеша, печатника».
Затем последовало королевское повеление о выплачивании пенсиона в пятнадцать милрейс на срок в три года Луишу де Камоэнсу, «пробывшему долгие годы в различных частях Индии» и рассказавшему об этом «в книге, написанной об индийских делах».
Наконец после стольких лет лишений и упорного труда Камоэнс испытал радость успеха. Со всех сторон на него сыпались поздравления и похвалы, поэты славили его в стихах. Очень скоро известность его перешагнула границы Португалии. Им восхищались современники – Эррера в Испании, Тассо в Италии, Ронсар во Франции. Поэму перевели на испанский и французский языки (позже она выйдет почти на всех европейских языках).
Другие сочинения Камоэнса, стихи и пьесы, лежали без движения. Они увидели свет лишь много лет спустя, после его смерти.
Когда, где и при каких обстоятельствах умер поэт? Много позже установили, что Камоэнс скончался 10 июня 1580 года в возрасте пятидесяти пяти лет, видимо, от чумы.
Жертвы эпидемии хоронили в огромных рвах на склоне холма святой Аны. В братской могиле на этом холме покоится и прах Камоэнса.
МАДАМ ВОНГ, или ПИРАТЫ НАШИХ ДНЕЙ
В начале XX века пиратство, казалось, уже не представляло опасности для мореплавания. Случались, правда, отдельные нападения на торговые суда, но массовый характер морской разбой утратил. В начале двадцатых годов было зафиксировано несколько нападений на мирные суда.
Подверглись нападению каботажное судно «Солвикен», его капитан был убит. На корабле «Анкинг» пираты застрелили вахтенного офицера и унтер-офицера, тяжело ранили капитана. С кораблем «Саньнамхой» им повезло меньше. Около тридцати пиратов пытались захватить его, но капитан Спарк оказал отчаянное сопротивление. Он лично вступил в бой с непрошеными гостями, стрелял по ним из автоматического пистолета. Когда же увидел, что их не одолеть, пошел на хитрость – подал сигнал сиреной и изменил курс. Пираты подумали, что капитан увидел канонерку, подает ей сигнал, и обратились в бегство.
В 1924 году было совершено четырнадцать пиратских нападений, в 1925-м – семнадцать. Известен случай, когда в 1952 году во главе морских разбойников, действовавших в Средиземном море, стоял американец Пэйл.
В пятидесятых годах наблюдался разгул пиратства в Тайваньском проливе. Нападению подверглись английские торговые суда «Сент-Джорж», «Геликон», «Гленовен», «Инчалва», «Розита». Капитан последнего был убит. Доходило до того, что пираты использовали даже самолеты для захвата торговых судов.
В декабре 1965 года около ста пиратов захватили греческое судно «Аэкос». В мае 1968 года двадцать пять пиратов напали на пассажирский паром, который шел из порта Замбоанга, расположенного в девятистах километрах к югу от Манилы на Филиппинах. Пираты вступили в бой с командой парома, один пассажир, оказавший сопротивление, был убит.
В другой раз пираты объявились в самом порту Замбоанга. Со времен знаменитых Дрейка, Моргана и других джентльменов удачи многое изменилось в поведении пиратов, в их вооружении, но методы остались прежними. Вот и на этот раз пиратские барки незаметно проскользнули в порт. Один из барков прилепился к высокому борту японского лесовоза «Суэхиро-мару». И когда вахтенный отошел в дальний конец палубы, на противоположной стороне несколько человек перемахнули через борт и скрылись в тени палубных надстроек. Свет прожектора, на секунду осветившего громаду японского судна, ярким бликом сверкнул на вороненой стали оружия, и вновь все погрузилось во тьму. Прошло несколько минут, и непрошеные визитеры ввалились в кают-компанию, где отдыхала команда. Направленные на безоружный экипаж дула автоматов говорили, что сопротивление бесполезно.
Портовые власти были бы несказанно удивлены, если бы видели, как глубокой ночью японский лесовоз «Суэхиро-мару», не зажигая опознавательных и бортовых огней, неожиданно снялся с якоря и исчез во тьме…
Давным-давно, как нам казалось, отзвучала команда «На абордаж!», давно истлели черные флаги с «веселым Роджером» и канула в небытие ватага головорезов, увешанных саблями и кремниевыми пистолетами. Их времена прошли. Но тогда кто же так дерзко, под носом у пограничных и таможенных филиппинских властей, завладел японским лесовозом? Да, это были пираты, только вполне современные, вооруженные автоматами и револьверами, готовые на все ради наживы, как и их далекие собратья по ремеслу.
На следующий день с захваченного бандитами судна с двадцатью шестью японскими моряками в качестве заложников на борту в адрес японского посольства в Маниле по рации была передана радиограмма. Пираты требовали выплатить им в течение сорока восьми часов кругленькую сумму – один миллион песо. В противном случае… Что может быть «в противном случае», владельцы судна знали хорошо. Незадолго до похищения «Суэхиро-мару» филиппинский корабль, груженный копрой, подвергся нападению пиратов и бесследно исчез вместе с командой и грузом.
В соответствии с инструкциями, полученными по радио от похитителей, представитель японской фирмы вместе с деньгами должен был появиться на лодке с белым флагом в трех километрах от захваченного судна и ждать каноэ, которое и заберет выкуп. После этого, как рассчитывали пираты, корабль возвратится в порт, а они сами бесследно исчезнут, чтобы через некоторое время появиться в другом месте, опять похитить очередное судно с людьми и потребовать выкуп.
Однако на этот раз все получилось иначе. Филиппинским военным катерам удалось обнаружить «Суэхиро-мару» в сорока милях к северу от порта Замбоанга и окружить его. Пиратам не оставалось ничего другого, как сдаться.
Что же вдохновляет современных морских разбойников на захват безоружных торговых судов? Конечно, не романтические легенды о бесстрашных флибустьерах. Над их головами реет самый низменный дух наживы, который во все времена толкал морских разбойников на преступления.
Да, современные пираты – это не то что их далекие подельники. Нынешние морские разбойники чаще всего члены международной мафии, промышляющей морским разбоем. Так что, можно сказать, пиратская летопись продолжается. С той лишь разницей, что на смену шхунам и бригантинам под черным флагом пришли быстроходные катера и скорострельные автоматы.
Масштабы морского разбоя сегодня почти столь же впечатляющи, как три века назад. Случается, что в год происходит более четырехсот пиратских ограблений. Только за десять лет в конце XX века в стычках с морскими разбойниками погибло более тысячи моряков. Судоходные компании понесли убытки в миллионы долларов. Есть даже целые акватории, пользующиеся дурной славой из-за частых нападений: по-прежнему это Карибское и Южно-Китайское моря. Именно здесь действовала хорошо оснащенная пиратская шайка под предводительством неуловимой мадам Вонг.
Катера с вооруженными до зубов молодчиками успешно грабили торговые и рыболовецкие суда. Чаще всего нападения совершались в районе Сингапура и в Малаккском проливе – здесь суда идут на малой скорости. Были нападения и на наши корабли. Так, однажды банда китайцев и филиппинцев напала на сухогруз, идущий из Одессы во Владивосток. При этом был ранен второй помощник капитана. Говорили, что нападение совершили люди мадам Вонг.
Но что примечательно – никто никогда не видел эту таинственную мадам. Португальская полиция в Макао предлагала немалую сумму за одну только ее фотографию. Всего лишь за одну фотографию. А тот, кто поймал бы ее, мог назначить свою собственную цену. Власти Японии, Гонконга, Тайваня, Филиппин и Таиланда – всем, кому она особенно досаждала, готовы были заплатить любые деньги, лишь бы избавиться от напасти в лице мадам Вонг.
Эта история началась еще в тридцатые годы XX века, когда ее отец, Вонг Кунчкит, пиратствовал в Южно-Китайском море. До того как заняться разбойным промыслом, он был китайским чиновником. Его молодая и красивая жена Шан до встречи с ним была танцовщицей в ночном клубе Кантона. Как-то в декабре 1946 года Вонгу стало известно, что к Гонконгу подходит груженая джонка. Он вышел в море на моторной лодке и пошел на абордаж. Но его ждал неприятный сюрприз. Команда джонки, которую он считал уже захваченной, как оказалось, состояла из военных моряков. Бой был недолгим.
Смерть Вонга стала большой сенсацией. Судовладельцы и капитаны вздохнули свободнее. Но, увы, ненадолго.
Два главных приспешника Вонга заявили права на пиратскую фирму. будто они, а не мадам Вонг – истинные наследники дела и имущества погибшего. С этим и явились к вдове и предложили ей убраться, но женщина просто пристрелила обоих. После чего охотников обсуждать тему о наследстве больше не нашлось.
Местом для своего логова мадам Вонг избрала один из островков близ Гонконга. Отсюда и начала она свои набеги. Причем дело поставила с размахом, по-современному.
Однажды два торпедных катера мадам Вонг, то ли украденные у японцев, то ли купленные у них, остановили португальское судно «Опорто» водоизмещением 4 тысячи тонн, которое шло в Макао. Вся команда из двадцати двух человек была расстреляна тут же на борту. Только одному моряку удалось спастись. Он ухватился за доску от ящика, который пираты выбросили в море, и держался на воде, пока его не подобрал португальский эсминец. Это был, пожалуй, единственный человек, кому довелось воочию лицезреть знаменитую мадам Вонг. Но словесный портрет, составленный на основе его показаний, мало чем помог полиции.
Через полгода контора английского пароходства в Гонконге получила письмо: «Ваш фрахтер, который отплывает 25 августа, будет атакован. Если вы перенесете отправление на другое число, это не поможет. Можете обеспечить безопасность судна, заплатив двадцать тысяч гонконгских долларов».
В письме указывалось, каким образом следует уплатить деньги. И пароходство заплатило их. Это был наипростейший выход. Уповать на помощь военных судов было нельзя – все они были задействованы в войне в Корее.
Другие компании в Кантоне, Макао, Сайгоне и даже Сингапуре получали аналогичные извещения с угрозой и требованием выплаты денег.
Английская морская полиция в Гонконге считала, что доходы пиратов, получаемые таким образом, составляли миллионы долларов ежегодно. Львиная доля доставалась лично мадам Вонг. Ходили слухи, что мадам Вонг часто посещает Макао, Гонконг, Сингапур и даже Токио. Здесь она собирала нужную информацию, встречалась с клиентами и предавалась азартным играм, единственному ее увлечению.
Полиция Макао была, например, уверена, что мадам часто бывает в городе, где в одном из многочисленных казино предается своему любимому пороку – карточной игре или игре в маджонг. Но распознать ее было невозможно. Именно это и заставило португальскую полицию назначить вознаграждение за фотографию Вонг.
Через месяц начальник полиции получил пакет с надписью: «Эти фотографии заинтересуют вас, потому что они касаются мадам Вонг».
Полицейский комиссар с нетерпением вскрыл пакет, вынул фотографии и ужаснулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
К счастью, эпидемия пошла на убыль, и вскоре Камоэнс мог заняться тем, что его занимало прежде всего: изданием поэмы «Лузиады». Но как добиться разрешения короля на публикацию, а главное, как обойти основное препятствие – церковную цензуру? Действовать открыто – значило потерпеть неудачу, хотя бы потому, что тщеславный и заносчивый семнадцатилетний король дон Себастьян, прозванный «Желанным», питал неприязнь к любой просьбе, с которой к нему обращались.
Требовалось найти человека, приближенного короля, с мнением которого тот бы считался. Дон Себастьян был столько же непокорен чужой воле, сколь непоследователен в собственных деяниях.
События, происходившие в стране, мешали сосредоточиться на духовной жизни и должным образом оценить «грубую песнь», как называл сам поэт свое творение. Однако, вопреки ожиданиям, поэма произвела впечатление на многих, кто с ней успел познакомиться до опубликования.
Таким человеком стал знатный вельможа Педро де Алкасова Корнейра. На вопрос, в чем, по его мнению, недостаток поэмы, он ответил: «Она слишком длинна, чтобы выучить ее наизусть, и слишком коротка, чтобы ею пресытиться». Ему удалось убедить дона Себастьяна, что книга подобного рода будет способствовать осуществлению его замыслов. На гравюрах нередко изображали поэта, читающего свою поэму королю. Это маловероятно. Однако португальские биографы не сомневаются: Камоэнс преподнес монарху экземпляр поэмы с надписью, в которой предрекал молодому монарху многие победы.
Камоэнс действительно верил в счастливую звезду дона Себастьяна. Он был убежден, что король, с виду решительный и отважный, откроет для своего народа новую эру величия и славы. Ослепленный этой одной лишь видимостью, поэт, как, впрочем, и многие другие его соотечественники, не увидел, что кроме напыщенных поз и театральных жестов у короля не было за душой ничего. В сущности, слабый и бессильный, одержимый манией величия, он безрассудно пускался в рискованные военные авантюры, тяжелым бременем ложившиеся на плечи народа. Дон Себастьян бесславно погибнет в африканских песках в 1578 году.
Впрочем, это произойдет восемью годами позже, а пока что с помощью нехитрой уловки монарха превратили в покровителя великого поэта, который, в свою очередь, не замедлил воспеть своего благодетеля за покровительство его вдохновению. После этого не составляло особого труда миновать порог церковной цензуры.
Так и получилось. Назначенный цензором фрай Бартоломеу Феррейра вынес положительное решение. После заключения цензуры рукопись ушла в типографию. И в начале лета 1572 года поэма вышла в свет. На обложке издания было написано: «Лузиады Луиша де Камоэнса. Королевская привилегия. Напечатано в Лиссабоне с дозволения святой инквизиции, в доме Антониу Гонсалвеша, печатника».
Затем последовало королевское повеление о выплачивании пенсиона в пятнадцать милрейс на срок в три года Луишу де Камоэнсу, «пробывшему долгие годы в различных частях Индии» и рассказавшему об этом «в книге, написанной об индийских делах».
Наконец после стольких лет лишений и упорного труда Камоэнс испытал радость успеха. Со всех сторон на него сыпались поздравления и похвалы, поэты славили его в стихах. Очень скоро известность его перешагнула границы Португалии. Им восхищались современники – Эррера в Испании, Тассо в Италии, Ронсар во Франции. Поэму перевели на испанский и французский языки (позже она выйдет почти на всех европейских языках).
Другие сочинения Камоэнса, стихи и пьесы, лежали без движения. Они увидели свет лишь много лет спустя, после его смерти.
Когда, где и при каких обстоятельствах умер поэт? Много позже установили, что Камоэнс скончался 10 июня 1580 года в возрасте пятидесяти пяти лет, видимо, от чумы.
Жертвы эпидемии хоронили в огромных рвах на склоне холма святой Аны. В братской могиле на этом холме покоится и прах Камоэнса.
МАДАМ ВОНГ, или ПИРАТЫ НАШИХ ДНЕЙ
В начале XX века пиратство, казалось, уже не представляло опасности для мореплавания. Случались, правда, отдельные нападения на торговые суда, но массовый характер морской разбой утратил. В начале двадцатых годов было зафиксировано несколько нападений на мирные суда.
Подверглись нападению каботажное судно «Солвикен», его капитан был убит. На корабле «Анкинг» пираты застрелили вахтенного офицера и унтер-офицера, тяжело ранили капитана. С кораблем «Саньнамхой» им повезло меньше. Около тридцати пиратов пытались захватить его, но капитан Спарк оказал отчаянное сопротивление. Он лично вступил в бой с непрошеными гостями, стрелял по ним из автоматического пистолета. Когда же увидел, что их не одолеть, пошел на хитрость – подал сигнал сиреной и изменил курс. Пираты подумали, что капитан увидел канонерку, подает ей сигнал, и обратились в бегство.
В 1924 году было совершено четырнадцать пиратских нападений, в 1925-м – семнадцать. Известен случай, когда в 1952 году во главе морских разбойников, действовавших в Средиземном море, стоял американец Пэйл.
В пятидесятых годах наблюдался разгул пиратства в Тайваньском проливе. Нападению подверглись английские торговые суда «Сент-Джорж», «Геликон», «Гленовен», «Инчалва», «Розита». Капитан последнего был убит. Доходило до того, что пираты использовали даже самолеты для захвата торговых судов.
В декабре 1965 года около ста пиратов захватили греческое судно «Аэкос». В мае 1968 года двадцать пять пиратов напали на пассажирский паром, который шел из порта Замбоанга, расположенного в девятистах километрах к югу от Манилы на Филиппинах. Пираты вступили в бой с командой парома, один пассажир, оказавший сопротивление, был убит.
В другой раз пираты объявились в самом порту Замбоанга. Со времен знаменитых Дрейка, Моргана и других джентльменов удачи многое изменилось в поведении пиратов, в их вооружении, но методы остались прежними. Вот и на этот раз пиратские барки незаметно проскользнули в порт. Один из барков прилепился к высокому борту японского лесовоза «Суэхиро-мару». И когда вахтенный отошел в дальний конец палубы, на противоположной стороне несколько человек перемахнули через борт и скрылись в тени палубных надстроек. Свет прожектора, на секунду осветившего громаду японского судна, ярким бликом сверкнул на вороненой стали оружия, и вновь все погрузилось во тьму. Прошло несколько минут, и непрошеные визитеры ввалились в кают-компанию, где отдыхала команда. Направленные на безоружный экипаж дула автоматов говорили, что сопротивление бесполезно.
Портовые власти были бы несказанно удивлены, если бы видели, как глубокой ночью японский лесовоз «Суэхиро-мару», не зажигая опознавательных и бортовых огней, неожиданно снялся с якоря и исчез во тьме…
Давным-давно, как нам казалось, отзвучала команда «На абордаж!», давно истлели черные флаги с «веселым Роджером» и канула в небытие ватага головорезов, увешанных саблями и кремниевыми пистолетами. Их времена прошли. Но тогда кто же так дерзко, под носом у пограничных и таможенных филиппинских властей, завладел японским лесовозом? Да, это были пираты, только вполне современные, вооруженные автоматами и револьверами, готовые на все ради наживы, как и их далекие собратья по ремеслу.
На следующий день с захваченного бандитами судна с двадцатью шестью японскими моряками в качестве заложников на борту в адрес японского посольства в Маниле по рации была передана радиограмма. Пираты требовали выплатить им в течение сорока восьми часов кругленькую сумму – один миллион песо. В противном случае… Что может быть «в противном случае», владельцы судна знали хорошо. Незадолго до похищения «Суэхиро-мару» филиппинский корабль, груженный копрой, подвергся нападению пиратов и бесследно исчез вместе с командой и грузом.
В соответствии с инструкциями, полученными по радио от похитителей, представитель японской фирмы вместе с деньгами должен был появиться на лодке с белым флагом в трех километрах от захваченного судна и ждать каноэ, которое и заберет выкуп. После этого, как рассчитывали пираты, корабль возвратится в порт, а они сами бесследно исчезнут, чтобы через некоторое время появиться в другом месте, опять похитить очередное судно с людьми и потребовать выкуп.
Однако на этот раз все получилось иначе. Филиппинским военным катерам удалось обнаружить «Суэхиро-мару» в сорока милях к северу от порта Замбоанга и окружить его. Пиратам не оставалось ничего другого, как сдаться.
Что же вдохновляет современных морских разбойников на захват безоружных торговых судов? Конечно, не романтические легенды о бесстрашных флибустьерах. Над их головами реет самый низменный дух наживы, который во все времена толкал морских разбойников на преступления.
Да, современные пираты – это не то что их далекие подельники. Нынешние морские разбойники чаще всего члены международной мафии, промышляющей морским разбоем. Так что, можно сказать, пиратская летопись продолжается. С той лишь разницей, что на смену шхунам и бригантинам под черным флагом пришли быстроходные катера и скорострельные автоматы.
Масштабы морского разбоя сегодня почти столь же впечатляющи, как три века назад. Случается, что в год происходит более четырехсот пиратских ограблений. Только за десять лет в конце XX века в стычках с морскими разбойниками погибло более тысячи моряков. Судоходные компании понесли убытки в миллионы долларов. Есть даже целые акватории, пользующиеся дурной славой из-за частых нападений: по-прежнему это Карибское и Южно-Китайское моря. Именно здесь действовала хорошо оснащенная пиратская шайка под предводительством неуловимой мадам Вонг.
Катера с вооруженными до зубов молодчиками успешно грабили торговые и рыболовецкие суда. Чаще всего нападения совершались в районе Сингапура и в Малаккском проливе – здесь суда идут на малой скорости. Были нападения и на наши корабли. Так, однажды банда китайцев и филиппинцев напала на сухогруз, идущий из Одессы во Владивосток. При этом был ранен второй помощник капитана. Говорили, что нападение совершили люди мадам Вонг.
Но что примечательно – никто никогда не видел эту таинственную мадам. Португальская полиция в Макао предлагала немалую сумму за одну только ее фотографию. Всего лишь за одну фотографию. А тот, кто поймал бы ее, мог назначить свою собственную цену. Власти Японии, Гонконга, Тайваня, Филиппин и Таиланда – всем, кому она особенно досаждала, готовы были заплатить любые деньги, лишь бы избавиться от напасти в лице мадам Вонг.
Эта история началась еще в тридцатые годы XX века, когда ее отец, Вонг Кунчкит, пиратствовал в Южно-Китайском море. До того как заняться разбойным промыслом, он был китайским чиновником. Его молодая и красивая жена Шан до встречи с ним была танцовщицей в ночном клубе Кантона. Как-то в декабре 1946 года Вонгу стало известно, что к Гонконгу подходит груженая джонка. Он вышел в море на моторной лодке и пошел на абордаж. Но его ждал неприятный сюрприз. Команда джонки, которую он считал уже захваченной, как оказалось, состояла из военных моряков. Бой был недолгим.
Смерть Вонга стала большой сенсацией. Судовладельцы и капитаны вздохнули свободнее. Но, увы, ненадолго.
Два главных приспешника Вонга заявили права на пиратскую фирму. будто они, а не мадам Вонг – истинные наследники дела и имущества погибшего. С этим и явились к вдове и предложили ей убраться, но женщина просто пристрелила обоих. После чего охотников обсуждать тему о наследстве больше не нашлось.
Местом для своего логова мадам Вонг избрала один из островков близ Гонконга. Отсюда и начала она свои набеги. Причем дело поставила с размахом, по-современному.
Однажды два торпедных катера мадам Вонг, то ли украденные у японцев, то ли купленные у них, остановили португальское судно «Опорто» водоизмещением 4 тысячи тонн, которое шло в Макао. Вся команда из двадцати двух человек была расстреляна тут же на борту. Только одному моряку удалось спастись. Он ухватился за доску от ящика, который пираты выбросили в море, и держался на воде, пока его не подобрал португальский эсминец. Это был, пожалуй, единственный человек, кому довелось воочию лицезреть знаменитую мадам Вонг. Но словесный портрет, составленный на основе его показаний, мало чем помог полиции.
Через полгода контора английского пароходства в Гонконге получила письмо: «Ваш фрахтер, который отплывает 25 августа, будет атакован. Если вы перенесете отправление на другое число, это не поможет. Можете обеспечить безопасность судна, заплатив двадцать тысяч гонконгских долларов».
В письме указывалось, каким образом следует уплатить деньги. И пароходство заплатило их. Это был наипростейший выход. Уповать на помощь военных судов было нельзя – все они были задействованы в войне в Корее.
Другие компании в Кантоне, Макао, Сайгоне и даже Сингапуре получали аналогичные извещения с угрозой и требованием выплаты денег.
Английская морская полиция в Гонконге считала, что доходы пиратов, получаемые таким образом, составляли миллионы долларов ежегодно. Львиная доля доставалась лично мадам Вонг. Ходили слухи, что мадам Вонг часто посещает Макао, Гонконг, Сингапур и даже Токио. Здесь она собирала нужную информацию, встречалась с клиентами и предавалась азартным играм, единственному ее увлечению.
Полиция Макао была, например, уверена, что мадам часто бывает в городе, где в одном из многочисленных казино предается своему любимому пороку – карточной игре или игре в маджонг. Но распознать ее было невозможно. Именно это и заставило португальскую полицию назначить вознаграждение за фотографию Вонг.
Через месяц начальник полиции получил пакет с надписью: «Эти фотографии заинтересуют вас, потому что они касаются мадам Вонг».
Полицейский комиссар с нетерпением вскрыл пакет, вынул фотографии и ужаснулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42