Удобно магазин Водолей ру
Было заметно, что русские артиллеристы значительно точнее своих противников.
— Когда немцы подошли к Крыму, Турция, воспользовавшись ситуацией, попробовала его аннексировать, — объявил Алексеев. — Военно-морской флот крымчан отразил атаки турок, но война на море затягивалась. Поэтому вопрос о вступлении Крыма в войну, который дебатировался с двадцать второго июня, был отложен. Немцы не стали атаковать Крым, памятуя о поражении Красной армии, но Крым оказался в блокаде. Союзники вынудили Советский Союз организовать канал для поставки товаров по ленд-лизу через Иран и Кавказ. Аналогичная ситуация сложилась в Петербурге. Город был взят в кольцо немцами и финнами. Гитлер вынудил Маннергейма начать боевые действия против англичан. Британские военные и отряды самообороны, сформированные еще Юденичем, приняли бой, но все же вынуждены были оставить Лугу и Волхов. Союзники заставили Москву организовать снабжение города через Архангельск и Ладожское озеро. Город немцам взять не удалось, а Маннергейм не особо-то и старался, но блокада унесла жизни многих петербуржцев.
На экране промелькнули изображения воздушных боев над Петербургом и отчаянные схватки на передовой, после чего картина снова сменилась. Теперь солдаты в форме русской дореволюционной армии и казаки вели перестрелку из мосинских винтовок с турецкими войсками среди песков пустыни.
— Это палестинский фронт, — сообщил Алексеев. — Англичане помогли перебросить через Индийский океан в Палестину остатки колчаковской армии, осевшей в Китае.
— А разве они не перебрались в Крым еще в двадцатых? — удивился Чигирев.
— Крым был перенаселен, и там был голод, — пояснил Алексеев. — Многие русские остались за границей.
Теперь две голографические армии встречались в заснеженном поле. Восторженные солдаты стреляли в воздух и обнимались. Одни были в форме британских и петербургских солдат, а другие — в советской военной форме образца сорок третьего года.
— Прорыв блокады Петербурга, — пояснил Алексеев. — Забегая вперед, скажу, что Черчиллю было очень сложно выдворить советские войска за пределы подконтрольных британцам территорий, но в конце концов ему это удалось. Кстати, по окончании войны англичане заставили Финляндию отдать Петербургу Карельский перешеек, включая Выборг и Вуоксу, в качестве репараций за участие в блокаде. Так что карта Финляндии окончательно приобрела знакомые нам очертания.
— А погоны-то Троцкий тоже ввел, — заметил Крапивин, разглядывая форму советских солдат.
— От перманентной революции устают и ее отцы, — усмехнулся Басов. — Я же говорю, он встал на путь Сталина. Все дальнейшее вполне предсказуемо.
Теперь собравшиеся увидели военно-морской десант крымчан на побережье.
— Летом сорок третьего, когда советско-германский фронт покатился на запад, Корсаков решился высадить десант в Турции, — прокомментировал Алексеев. — Палестинский фронт тоже ушел достаточно далеко на восток и получил поддержку курдов.
На экране появилось изображение турецких генералов, подписывающих какие-то соглашения с русскими военными.
— К весне сорок четвертого Турция выдохлась, — прокомментировал Алексеев. — Стамбул был вынужден подписать мирный договор, по которому Босфор и Дарданеллы переходили в аренду крымчанам на девяносто девять лет, а на территории Турции размещались русские военные базы. Там было еще немало неприятных для турок пунктов.
Теперь перед собравшимися шел встречный бой крымской армии и немецких частей.
— Проведя свои войска через Турцию, крымчане атаковали немцев в Болгарии и Греции, — сказал Алексеев. — Троцкий был против, но Черчилль настоял на вступлении Республики Юга России в войну против Германии. Здесь, конечно, крымчанам пришлось непросто, но немцы не могли уже оказывать такого сопротивления. В итоге Болгарию и Грецию освободили крымчане. По мирному договору они оставили там свои военные базы и сохранили политическое влияние. Кстати, в Болгарии остались монархия и рыночная экономика.
На экране американские транспортные самолеты приземлялись на степных аэродромах и выгружали какие-то товары.
— Естественно, экономика Крыма пошатнулась, — пояснил Алексеев. — Сказалось еще и крымская инициатива принять всех перемещенных лиц, вывезенных немцами из СССР. Корсаков вынужден был согласиться на помощь по плану Маршалла. Естественно, Крыму после этого пришлось идти в фарватере американской политики. Республика Юга России вступила в НАТО с первого дня его образования. Экономически она, правда, стала подниматься, создав единое экономическое пространство с Болгарией и Грецией. Ну а СССР сформировал Варшавский договор и СЭВ, как и в нашем мире. Только без Болгарии, разумеется. Германия была разделена на ГДР и ФРГ.
На экране появилось изображение многолюдного митинга на Дворцовой площади.
— В Петербурге после войны возникло мощное движение за независимость от Англии, — сообщил Алексеев. — Это один из самых многолюдных митингов сорок восьмого года.
— К сожалению, чтобы очиститься, иногда надо пройти через тяжелые испытания, — подал голос Басов. — В годы блокады Петербург очистился от всякой накипи. В городе начали работать, появилось гражданское самосознание, и это сразу сказалось. Экономический бум начала пятидесятых охватил Петербург. Здесь были очень квалифицированные кадры и, самое главное, — желание работать.
Теперь на экране появился Колонный зал Дома союзов. В гробу, украшенном многочисленными цветами и траурными венками, лежал Троцкий.
— Так, в почетном карауле Молотов, Маленков… — начал перечислять Чигирев. — Господи, Хрущев! А этот, толстенький в костюме, кто?
— Яков Берман, — пояснил Басов. — Он при Троцком выполнял работу Берии.
— А когда умер Троцкий? — спросил Чигирев.
— Пятого марта пятьдесят третьего, — ответил Алексеев.
— Что-то многовато совпадений, — заметил Чигирев.
— Ничего удивительного, — усмехнулся Басов. — Троцкого убили, когда он собирался провести новую чистку и уничтожить тех, кто сейчас стоит в почетном карауле. Мы просматривали материалы. Смертельную инъекцию Льву Давыдовичу сделал его собственный охранник — Хрусталев. Что было дальше — рассказывать?
— Сильно подозреваю, что вскоре главой государства стал Хрущев, а те, кто стоят с ним сейчас рядом, отправились в могилу или в отставку, — предположил Чигирев.
— Совершенно верно. А в пятьдесят шестом Никита Сергеевич на двадцатом съезде КПСС развенчал культ личности Троцкого. Дальше в стране все пошло в полном соответствии с событиями нашего мира.
— Поразительно, — буркнул Чигирев. — Я вообще-то считал, что гибель Сталина приведет к большим изменениям.
— А я уже не удивляюсь, — подал голос Янек.
— И правильно делаешь, — улыбнулся Басов. — Замена личностей в корне ничего не меняет. Настоящие изменения происходят со сменой вектора развития. А здесь этого не произошло. Так что не переживай, Сергей, что не застрелил Ленина. Вот реформы, которые ты предложил, могли бы оказать свое влияние. Только я боюсь, что в сентябре и октябре семнадцатого предлагать их было уже поздно.
На экране появилось изображение многолюдного митинга перед храмом Христа Спасителя в Симферополе.
— А это первые свободные выборы президента в Крыму в пятьдесят пятом году — объявил Алексеев.
— Значит, они все же пришли к демократии! — воскликнул Чигирев.
— К либерализации, скажем так, — заметил Басов. — Здесь впервые была отстранена военная хунта, и у власти оказалась гражданская администрация. По-настоящему демократический режим появился там только к концу шестидесятых. Здесь тоже своя логика. Нельзя быть наполовину свободным, а наполовину холопом. Если еще Врангель начал движение к рыночной экономике, значит, страна неизбежно должна была прийти к либерализации общественной жизни. Точно так же в СССР было с нэпом. При сохранении диктатуры он неизбежно должен был исчезнуть. При сохранении нэпа диктатура вынуждена была бы дать населению гражданские и политические свободы.
— А вот интересно, — проговорил Алексеев. — Визит московского цирка в Санкт-Петербург в шестьдесят первом. Хрущев подписал с Британией соглашение о культурном обмене, под которое подпадал и Санкт-Петербург. С этого момента начался активный обмен делегациями, а к концу шестидесятых — и туристами. Правда, советскими идеологами Петербург все равно рассматривался как плацдарм международного империализма, что, в общем, было правдой. Здесь размещались британские военные базы, работал советский канал радио "Свобода".
— А с Крымом подобного обмена не было? — спросил Чигирев.
— Что вы! — усмехнулся Алексеев. — С Крымом было полное взаимное непризнание. Все общение только через международных посредников. Даже на международных спортивных состязаниях советские делегации всегда отказывались состязаться с крымчанами.
Собравшиеся увидели изображение строящейся в южной степи многополосной скоростной дороги.
— В шестидесятых экономический бум добрался и до Крыма, — сказал Алексеев. — В ЕЭС Европейское экономическое сообщество. Так в те годы назывался Евросоюз.
Крым вступать не стал, хотя его звали: ждал воссоединения с Россией после свержения там советской власти. Зато наладилось очень хорошее экономическое сотрудничество с балканскими странами. Конечно, до уровня западных стран крымской экономике было еще далеко, но если раньше Крым шел за Испанией и Португалией, то теперь существенно обогнал их. Кроме того, в Крыму очень быстро развивалась наука. Во времена хунты она работала в основном на задачи обороны, а в шестидесятых началась конверсия. Кстати, с конца пятидесятых годов Крым окончательно перешел на контрактное формирование армии. Его вооруженные силы считались самыми профессиональными и хорошо экипированными. Подготовка резервистов велась на базе Добровольческой армии.
На экране снова появилось изображение многолюдного митинга на Дворцовой площади. Было заметно, что настроение у людей приподнятое. Над толпой развевались флаги с гербом Санкт-Петербурга. Люди были возбуждены и что-то активно обсуждали.
— Вот интересные события, — сказал Алексеев. — К шестьдесят восьмому году крымчане погасили все долги: и царские, и белых армий, и по ленд-лизу — и потребовали отказа британцев от аренды Петербурга. Последовали длительные переговоры, и в семидесятом году Британия была вынуждена отказаться от аренды. К этому моменту Петербург представлял собой мощнейший промышленный, финансовый и научный центр. Естественно, США не упустили возможности вмешаться в игру через ООН. Требование СССР передать ему Петербург было, естественно, отклонено. Но и Крым Питера не получил, под тем предлогом, что не сможет управлять этой оторванной территорией. Был проведен референдум среди жителей бывшей арендованной земли, и в результате появилось государство Санкт-Петербург. Была учреждена парламентская республика, которая, к неудовольствию всех заинтересованных сторон, сразу объявила о нейтралитете и неприсоединении. Это привело в Петербург большие капиталы и превратило его в крупнейший международный финансовый центр. Котировки Петербургской биржи рассматривались наравне с Нью-Йоркской, Лондонской и Токийской. СССР был вынужден признать Петербург в семьдесят пятом году в рамках политики разрядки. Кстати, выгода, которую получила Москва от экономического сотрудничества с Петербургом, была гигантской. Одни туристы принесли больше валюты, чем торговля.
— Замечательно, — щелкнул пальцами Чигирев. — Я об этом и мечтал. Питер должен идти вперед быстрее остальной России. Он должен показывать ей путь, быть мостом на Запад. Даже лучше, если это произойдет при самостоятельности города: его не будут тормозить…
— Ты дальше смотри, — прервал излияния историка Басов.
На экране замелькали картины из жизни Петербурга и Крыма семидесятых годов.
— Если не смотреть на тексты вывесок и реклам, можно подумать что это Западная Европа или Северная Америка, — заметил Чигирев.
— Тебя это удивляет? — спросил Басов.
— Нет, радует, — ответил историк.
— А мне очень нравится крымская архитектура, — заявил Алексеев. — Посмотрите, какие дома они понастроили. Красивые и эргономичные. И никакого упрощения и штамповки. Великолепные проекты.
— А это приморские отели? — спросил Чигирев. — Ну, прямо Акапулько.
— Да, в семидесятые Крыму удалось стать международным курортом, — подтвердил Алексеев. — А вот это уже восьмидесятые.
— Ничего не поменялось! — воскликнул Крапивин. — Только модели автомобилей другие.
— Да, автомобили-то стали побогаче, — заметил Чигирев.
— По уровню жизни Крым сравнялся с Францией, а Петербург — со Швейцарией и Швецией, — сообщил Алексеев. — Кстати, Петербург явно пошел по шведской модели социализма. Правда, деловая активность в городе оказалась так высока, что и притормозить ее стало не грех. Зато уровень социальных гарантий там один из самых высоких в мире. А Крым пошел по другому пути — поддержал частную инициативу и снижение налогов. Зато заорганизованности здесь было меньше, чем в странах Евросоюза, и экономика росла быстрее.
— А вот сейчас самое интересное, — объявил Басов. — Посмотрите, какие мины замедленного действия вы заложили.
На экране промелькнула фигура Горбачева на трибуне, а потом понеслась череда митингов с лозунгами: "Перестройка", "Гласность" и "Конец всевластию КПСС".
— Перестройка пошла своим ходом, — комментировал Алексеев. —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Когда немцы подошли к Крыму, Турция, воспользовавшись ситуацией, попробовала его аннексировать, — объявил Алексеев. — Военно-морской флот крымчан отразил атаки турок, но война на море затягивалась. Поэтому вопрос о вступлении Крыма в войну, который дебатировался с двадцать второго июня, был отложен. Немцы не стали атаковать Крым, памятуя о поражении Красной армии, но Крым оказался в блокаде. Союзники вынудили Советский Союз организовать канал для поставки товаров по ленд-лизу через Иран и Кавказ. Аналогичная ситуация сложилась в Петербурге. Город был взят в кольцо немцами и финнами. Гитлер вынудил Маннергейма начать боевые действия против англичан. Британские военные и отряды самообороны, сформированные еще Юденичем, приняли бой, но все же вынуждены были оставить Лугу и Волхов. Союзники заставили Москву организовать снабжение города через Архангельск и Ладожское озеро. Город немцам взять не удалось, а Маннергейм не особо-то и старался, но блокада унесла жизни многих петербуржцев.
На экране промелькнули изображения воздушных боев над Петербургом и отчаянные схватки на передовой, после чего картина снова сменилась. Теперь солдаты в форме русской дореволюционной армии и казаки вели перестрелку из мосинских винтовок с турецкими войсками среди песков пустыни.
— Это палестинский фронт, — сообщил Алексеев. — Англичане помогли перебросить через Индийский океан в Палестину остатки колчаковской армии, осевшей в Китае.
— А разве они не перебрались в Крым еще в двадцатых? — удивился Чигирев.
— Крым был перенаселен, и там был голод, — пояснил Алексеев. — Многие русские остались за границей.
Теперь две голографические армии встречались в заснеженном поле. Восторженные солдаты стреляли в воздух и обнимались. Одни были в форме британских и петербургских солдат, а другие — в советской военной форме образца сорок третьего года.
— Прорыв блокады Петербурга, — пояснил Алексеев. — Забегая вперед, скажу, что Черчиллю было очень сложно выдворить советские войска за пределы подконтрольных британцам территорий, но в конце концов ему это удалось. Кстати, по окончании войны англичане заставили Финляндию отдать Петербургу Карельский перешеек, включая Выборг и Вуоксу, в качестве репараций за участие в блокаде. Так что карта Финляндии окончательно приобрела знакомые нам очертания.
— А погоны-то Троцкий тоже ввел, — заметил Крапивин, разглядывая форму советских солдат.
— От перманентной революции устают и ее отцы, — усмехнулся Басов. — Я же говорю, он встал на путь Сталина. Все дальнейшее вполне предсказуемо.
Теперь собравшиеся увидели военно-морской десант крымчан на побережье.
— Летом сорок третьего, когда советско-германский фронт покатился на запад, Корсаков решился высадить десант в Турции, — прокомментировал Алексеев. — Палестинский фронт тоже ушел достаточно далеко на восток и получил поддержку курдов.
На экране появилось изображение турецких генералов, подписывающих какие-то соглашения с русскими военными.
— К весне сорок четвертого Турция выдохлась, — прокомментировал Алексеев. — Стамбул был вынужден подписать мирный договор, по которому Босфор и Дарданеллы переходили в аренду крымчанам на девяносто девять лет, а на территории Турции размещались русские военные базы. Там было еще немало неприятных для турок пунктов.
Теперь перед собравшимися шел встречный бой крымской армии и немецких частей.
— Проведя свои войска через Турцию, крымчане атаковали немцев в Болгарии и Греции, — сказал Алексеев. — Троцкий был против, но Черчилль настоял на вступлении Республики Юга России в войну против Германии. Здесь, конечно, крымчанам пришлось непросто, но немцы не могли уже оказывать такого сопротивления. В итоге Болгарию и Грецию освободили крымчане. По мирному договору они оставили там свои военные базы и сохранили политическое влияние. Кстати, в Болгарии остались монархия и рыночная экономика.
На экране американские транспортные самолеты приземлялись на степных аэродромах и выгружали какие-то товары.
— Естественно, экономика Крыма пошатнулась, — пояснил Алексеев. — Сказалось еще и крымская инициатива принять всех перемещенных лиц, вывезенных немцами из СССР. Корсаков вынужден был согласиться на помощь по плану Маршалла. Естественно, Крыму после этого пришлось идти в фарватере американской политики. Республика Юга России вступила в НАТО с первого дня его образования. Экономически она, правда, стала подниматься, создав единое экономическое пространство с Болгарией и Грецией. Ну а СССР сформировал Варшавский договор и СЭВ, как и в нашем мире. Только без Болгарии, разумеется. Германия была разделена на ГДР и ФРГ.
На экране появилось изображение многолюдного митинга на Дворцовой площади.
— В Петербурге после войны возникло мощное движение за независимость от Англии, — сообщил Алексеев. — Это один из самых многолюдных митингов сорок восьмого года.
— К сожалению, чтобы очиститься, иногда надо пройти через тяжелые испытания, — подал голос Басов. — В годы блокады Петербург очистился от всякой накипи. В городе начали работать, появилось гражданское самосознание, и это сразу сказалось. Экономический бум начала пятидесятых охватил Петербург. Здесь были очень квалифицированные кадры и, самое главное, — желание работать.
Теперь на экране появился Колонный зал Дома союзов. В гробу, украшенном многочисленными цветами и траурными венками, лежал Троцкий.
— Так, в почетном карауле Молотов, Маленков… — начал перечислять Чигирев. — Господи, Хрущев! А этот, толстенький в костюме, кто?
— Яков Берман, — пояснил Басов. — Он при Троцком выполнял работу Берии.
— А когда умер Троцкий? — спросил Чигирев.
— Пятого марта пятьдесят третьего, — ответил Алексеев.
— Что-то многовато совпадений, — заметил Чигирев.
— Ничего удивительного, — усмехнулся Басов. — Троцкого убили, когда он собирался провести новую чистку и уничтожить тех, кто сейчас стоит в почетном карауле. Мы просматривали материалы. Смертельную инъекцию Льву Давыдовичу сделал его собственный охранник — Хрусталев. Что было дальше — рассказывать?
— Сильно подозреваю, что вскоре главой государства стал Хрущев, а те, кто стоят с ним сейчас рядом, отправились в могилу или в отставку, — предположил Чигирев.
— Совершенно верно. А в пятьдесят шестом Никита Сергеевич на двадцатом съезде КПСС развенчал культ личности Троцкого. Дальше в стране все пошло в полном соответствии с событиями нашего мира.
— Поразительно, — буркнул Чигирев. — Я вообще-то считал, что гибель Сталина приведет к большим изменениям.
— А я уже не удивляюсь, — подал голос Янек.
— И правильно делаешь, — улыбнулся Басов. — Замена личностей в корне ничего не меняет. Настоящие изменения происходят со сменой вектора развития. А здесь этого не произошло. Так что не переживай, Сергей, что не застрелил Ленина. Вот реформы, которые ты предложил, могли бы оказать свое влияние. Только я боюсь, что в сентябре и октябре семнадцатого предлагать их было уже поздно.
На экране появилось изображение многолюдного митинга перед храмом Христа Спасителя в Симферополе.
— А это первые свободные выборы президента в Крыму в пятьдесят пятом году — объявил Алексеев.
— Значит, они все же пришли к демократии! — воскликнул Чигирев.
— К либерализации, скажем так, — заметил Басов. — Здесь впервые была отстранена военная хунта, и у власти оказалась гражданская администрация. По-настоящему демократический режим появился там только к концу шестидесятых. Здесь тоже своя логика. Нельзя быть наполовину свободным, а наполовину холопом. Если еще Врангель начал движение к рыночной экономике, значит, страна неизбежно должна была прийти к либерализации общественной жизни. Точно так же в СССР было с нэпом. При сохранении диктатуры он неизбежно должен был исчезнуть. При сохранении нэпа диктатура вынуждена была бы дать населению гражданские и политические свободы.
— А вот интересно, — проговорил Алексеев. — Визит московского цирка в Санкт-Петербург в шестьдесят первом. Хрущев подписал с Британией соглашение о культурном обмене, под которое подпадал и Санкт-Петербург. С этого момента начался активный обмен делегациями, а к концу шестидесятых — и туристами. Правда, советскими идеологами Петербург все равно рассматривался как плацдарм международного империализма, что, в общем, было правдой. Здесь размещались британские военные базы, работал советский канал радио "Свобода".
— А с Крымом подобного обмена не было? — спросил Чигирев.
— Что вы! — усмехнулся Алексеев. — С Крымом было полное взаимное непризнание. Все общение только через международных посредников. Даже на международных спортивных состязаниях советские делегации всегда отказывались состязаться с крымчанами.
Собравшиеся увидели изображение строящейся в южной степи многополосной скоростной дороги.
— В шестидесятых экономический бум добрался и до Крыма, — сказал Алексеев. — В ЕЭС Европейское экономическое сообщество. Так в те годы назывался Евросоюз.
Крым вступать не стал, хотя его звали: ждал воссоединения с Россией после свержения там советской власти. Зато наладилось очень хорошее экономическое сотрудничество с балканскими странами. Конечно, до уровня западных стран крымской экономике было еще далеко, но если раньше Крым шел за Испанией и Португалией, то теперь существенно обогнал их. Кроме того, в Крыму очень быстро развивалась наука. Во времена хунты она работала в основном на задачи обороны, а в шестидесятых началась конверсия. Кстати, с конца пятидесятых годов Крым окончательно перешел на контрактное формирование армии. Его вооруженные силы считались самыми профессиональными и хорошо экипированными. Подготовка резервистов велась на базе Добровольческой армии.
На экране снова появилось изображение многолюдного митинга на Дворцовой площади. Было заметно, что настроение у людей приподнятое. Над толпой развевались флаги с гербом Санкт-Петербурга. Люди были возбуждены и что-то активно обсуждали.
— Вот интересные события, — сказал Алексеев. — К шестьдесят восьмому году крымчане погасили все долги: и царские, и белых армий, и по ленд-лизу — и потребовали отказа британцев от аренды Петербурга. Последовали длительные переговоры, и в семидесятом году Британия была вынуждена отказаться от аренды. К этому моменту Петербург представлял собой мощнейший промышленный, финансовый и научный центр. Естественно, США не упустили возможности вмешаться в игру через ООН. Требование СССР передать ему Петербург было, естественно, отклонено. Но и Крым Питера не получил, под тем предлогом, что не сможет управлять этой оторванной территорией. Был проведен референдум среди жителей бывшей арендованной земли, и в результате появилось государство Санкт-Петербург. Была учреждена парламентская республика, которая, к неудовольствию всех заинтересованных сторон, сразу объявила о нейтралитете и неприсоединении. Это привело в Петербург большие капиталы и превратило его в крупнейший международный финансовый центр. Котировки Петербургской биржи рассматривались наравне с Нью-Йоркской, Лондонской и Токийской. СССР был вынужден признать Петербург в семьдесят пятом году в рамках политики разрядки. Кстати, выгода, которую получила Москва от экономического сотрудничества с Петербургом, была гигантской. Одни туристы принесли больше валюты, чем торговля.
— Замечательно, — щелкнул пальцами Чигирев. — Я об этом и мечтал. Питер должен идти вперед быстрее остальной России. Он должен показывать ей путь, быть мостом на Запад. Даже лучше, если это произойдет при самостоятельности города: его не будут тормозить…
— Ты дальше смотри, — прервал излияния историка Басов.
На экране замелькали картины из жизни Петербурга и Крыма семидесятых годов.
— Если не смотреть на тексты вывесок и реклам, можно подумать что это Западная Европа или Северная Америка, — заметил Чигирев.
— Тебя это удивляет? — спросил Басов.
— Нет, радует, — ответил историк.
— А мне очень нравится крымская архитектура, — заявил Алексеев. — Посмотрите, какие дома они понастроили. Красивые и эргономичные. И никакого упрощения и штамповки. Великолепные проекты.
— А это приморские отели? — спросил Чигирев. — Ну, прямо Акапулько.
— Да, в семидесятые Крыму удалось стать международным курортом, — подтвердил Алексеев. — А вот это уже восьмидесятые.
— Ничего не поменялось! — воскликнул Крапивин. — Только модели автомобилей другие.
— Да, автомобили-то стали побогаче, — заметил Чигирев.
— По уровню жизни Крым сравнялся с Францией, а Петербург — со Швейцарией и Швецией, — сообщил Алексеев. — Кстати, Петербург явно пошел по шведской модели социализма. Правда, деловая активность в городе оказалась так высока, что и притормозить ее стало не грех. Зато уровень социальных гарантий там один из самых высоких в мире. А Крым пошел по другому пути — поддержал частную инициативу и снижение налогов. Зато заорганизованности здесь было меньше, чем в странах Евросоюза, и экономика росла быстрее.
— А вот сейчас самое интересное, — объявил Басов. — Посмотрите, какие мины замедленного действия вы заложили.
На экране промелькнула фигура Горбачева на трибуне, а потом понеслась череда митингов с лозунгами: "Перестройка", "Гласность" и "Конец всевластию КПСС".
— Перестройка пошла своим ходом, — комментировал Алексеев. —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46