https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_vanny/s-termostatom/
Чтобы получить чин ветерана, нужно прослужить не одно десятилетие, так что доживают до этого далеко не все. Многие умирают совсем молодыми, потому что не соответствуют требованиям и их съедают. Ну да, съедают остальные.
– Значит, ты сбежал, как только представился случай.
– Да. Я прошел длинный путь до Айзенштурма, держась в стороне от всех поселений, и был похож на дикого звереныша. Я надеялся в Айзенштурме начать новую жизнь, так как указ Айзенфюрста предоставлять убежище любым представителям народов Тьмы все еще был в силе. Так почему же не попытать счастья изгою вроде меня? Я пришел в Урам Гор и попросил работу. У меня была цель – однажды попасть в войско Айзенфюрста. Говорили, что солдаты Айзенштурма получают хорошее вооружение и достаточно пропитания, а после удачной битвы еще и пользуются уважением. Безусловно, я понимал, что уроду, тем более столь низкого происхождения, понадобится немало времени, чтобы добиться хоть какого-то признания. Но разве мне было что терять?
– Свою честь; впрочем, мне приходит в голову еще парочка вещей.
– Тебе легко говорить, Крэйг, при твоем высоком происхождении и том почтении, которое тебе оказывают даже в изгнании! А такой как я, с самого низа… мне должна улыбнуться удача, чтобы появилась возможность пойти наверх. – Вольфур медленно ходил по камере. – Поначалу я годился только на то, чтобы таскать камни, рубить дрова, тягать повозки, то есть для самой низкой работы, на которой обычно используют троллей. Но с возрастом я становился все больше и сильнее, а в восемнадцать лет тягаться со мной не мог вообще никто. Теперь они не могли делать вид, что меня нет, и не могли больше безнаказанно надо мной смеяться. Это я им объяснил весьма понятно. Тут до них дошло, что гораздо выгоднее найти мне другое применение, и в конце концов меня начали обучать военному делу. Работа все еще была очень трудной, и поднялся я вверх разве что на одну ступень, но это было начало. Когда у кузнеца освободилось место, я попросил разрешения стать его учеником. Так я выучился своему ремеслу. Учитель мой был строгим и жестоким, но в кузнечном деле разбирался неплохо. Он дал мне намного больше, чем собирался. Я тайно изготовил маленький кинжал, красиво его украсил, получилось очень симпатично; вообще-то я предназначал его для младшего сынишки Айзенфюрста. Хотел подарить ему игрушку. Только ждал благоприятного случая.
– Переходи к делу! – нетерпеливо перебил его Крэйг.
– Однажды, выполнив заказ, мой мастер собрался собственноручно передать правителю новое великолепное оружие и прекрасные доспехи, достойные Черного легиона! – В голосе Вольфура послышалась гордость. – А поскольку мой мастер не мог, конечно же, дотащить все сам, а хотел гордо прошествовать к Айзенфюрсту, то взял меня в качестве вьючного животного. Меня все устраивало, потому что таким образом я наконец приблизился к своей цели: подняться еще на одну ступеньку выше.
– А я приблизился к смерти, пока ты тут разглагольствуешь, – заметил Крэйг. – Я уже почти слышу ржание Черного коня.
Но Вольфур никак не мог остановиться:
– Он сидел на тяжелом черном троне, а рядом с ним на маленьком стульчике устроился мальчик, ему было всего года два. С другой стороны, чуть сзади, стоял твой соплеменник Аццигул. Когда-то он попросил убежища, а теперь добился звания доверенного лица. К тому же он был предсказателем; Айзенфюрст часто слушал его советы и серьезно относился к его видениям. Мастер продемонстрировал оружие и доспехи, Айзенфюрст остался очень доволен. Когда я, опустив груз, наконец выпрямился, малыш весело засмеялся и захлопал в ладоши.
«Какой смешной! – закричал он. – Папа, можно я возьму его себе?» Тут Айзенфюрст впервые обратил на меня внимание и оглядел с ног до головы с некоторым удивлением, в котором, однако, не было ни капли отвращения.
«Подойди», – велел он. Это и было тем самым благоприятным случаем, которого я так долго ждал.
«У меня есть кое-что для вашего сына», – сказал я, показывая игрушечный кинжал. «Он такой острый, что одним-единственным ударом можно вспороть брюхо кошке», – гордо пояснил я. Мастер мой кипел от злости, но ничего поделать не мог. Ребенок пришел в восторг, радовался, Айзенфюрсту подарок понравился, он взял меня к себе на службу развлекать его сына, а заодно изготавливать драгоценные вещицы.
– И тогда ты стал счастливым орком, – высказал предположение Крэйг, отказавшийся от своего намерения добиться сокращения повествования и ограничения оного самыми необходимыми сведениями.
– Да, только очень ненадолго, – ответил Вольфур. – Мне нравился мой господин, а мальчика я любил так, словно он был моим собственным сыном. Но однажды ночью стражники вытащили меня из кровати, избили и арестовали. Едва я пришел в себя, мне объявили, что мой любимый маленький подопечный убит, а я и есть тот самый подлый убийца. Я пытался доказать свою невиновность и просил справедливого разбирательства, но мне не дали сказать ни слова. В ту же самую ночь я был продан в рабство и отправлен в Долину Слез, обреченный до конца дней выполнять там обязанности кузнеца. Благодаря Горену через пятнадцать лет я освободился, так что теперь я его должник.
Крэйг долго молчал.
– Из-за того, что ты скрыл столь важные сведения, я должен был бы перерезать тебе глотку, – сказал он наконец. – Но очень медленно, чтобы ты достаточно настрадался. О чем ты только думал?!
– Мне представился случай покончить с этим, – сказал Вольфур. – К тому же я полагал, что все давно всё забыли.
– Само собой разумеется, ведь ты такой неприметный, да и дело-то шло всего-навсего о каком-то там сыне правителя, – язвительно заметил дрэгон. – Неужели ты серьезно рассчитывал, что приговор отменен? Тем более что сведения о событиях в Долине Слез наверняка добрались и сюда. Ты считаешься сбежавшим и сам лезешь к ним в руки – тут любому придет в голову, что ты намерен отомстить.
– Да я и так намерен отомстить! – отбивался Вольфур Гримбольд. – Настоящим преступникам! Дело в том, что, пока меня тащили, я вспомнил, что наблюдал странную встречу. Моего мастера и норкана Аццигула. Мне показалось, что они передавали друг другу золото. Тогда я не обратил на это внимания, но потом, задним числом, сделал вывод: мастер хотел разобраться со мной, потому что я его обскакал, а Аццигул по каким-то политическим причинам хотел убрать с дороги малыша. Так что они спелись и продали меня как убийцу!
– Но почему они тебя не убили?
– Наверняка мастеру хотелось, чтобы я долго мучился. Таковы орки, они никогда не прощают, если кто-то более низкого происхождения оказывается лучше их. К тому же старик мог получить за меня золото, а с мертвого-то взять нечего. Возможно, он много лет регулярно получал долю от продажи изготовленных мной оружия и доспехов. Поскольку меня быстро увезли, он, скорее всего, решил, что все будет шито-крыто. Кто бы мне поверил?
Крэйг подошел ближе:
– А кто бы поверил тебе сейчас, глупец?
– Я думал, ты, – ответил простодушный кузнец с открытой душой.
– А почему бы нет? – проворчал Крэйг. – Твоя безграничная наивность исключает всякую хитрость. Но как ты представляешь себе дальнейшее? Думаешь, тебя услышат?
– Ты же со мной, – возразил Вольфур. – Айзенфюрст знает, что ты не можешь иметь никакого отношения к убийству его сына, так что захочет выяснить, почему тебя сопровождаю именно я. Мы можем все прояснить, справедливость восторжествует, и из благодарности Айзенфюрст нас поддержит, потому что обязан нам!
– Это и есть твой план?
– Да. Он мне понравился. Но я не был уверен, что ты его одобришь, поэтому ничего тебе и не рассказал.
Казалось, Крэйг Ун'Шаллах вот-вот взорвется:
– Мне больше семисот лет, но я никогда еще не имел дела с таким скопищем сумасшедших, как ты, Горен и все остальные!
ГЛАВА 5
Кровная связь
Войско железных и немертвых рассыпалось. Ур обрушил на тварей такую мощную струю огня, что они начали плавиться. Летевшие в него копья и стрелы отскакивали от панциря, не причиняя дракону никакого вреда. Казалось, что за несколько секунд он уничтожит все войско.
– Нет! – крикнул Руорим. – Не позволю! – Он побежал к своему коню, которого старался держать поблизости, вскочил в седло и поскакал к войску.
Непобедимый тоже развернулся и широкими шагами потопал назад.
Ур готовился продолжить атаку, но Руорим вытащил Пламенеющий меч и направил его на дракона.
– Убирайся! – громовым голосом заорал он.
Вырвавшаяся из черного меча молния вонзилась в чешуйчатую грудь дракона. Ура подбросило вверх, по рядам шейканов пролетел стон. Руорим пришпорил коня и с поднятым мечом поспешил к войску. Новые и новые молнии со свистом летели над тварями.
Темный шейкан развернулся и бросился назад, не отставая от Непобедимого. Ур тем временем пришел в себя и полетел к ним, широко открыв пасть. Но прежде чем он успел приблизиться на достаточное расстояние, Мясник в третий раз поднял меч и выкрикнул одно-единственное слово: «Прочь!»
Еще одна молния со свистом вылетела из меча и ударила в дракона, посыпались искры. Ур завопил и круто пошел вниз, подняв крылья. Земля задрожала, стены Шейкура затряслись. Кое-где отвалились камни. Когда тело дракона рухнуло на землю, взметнув огромное облако пыли, в стенах образовались трещины. Крылья дракона бессильно распластались, сделав его похожим на гигантское кожаное одеяло.
Когда пыль улеглась, все увидели мощную фигуру Руорима, направляющегося к дракону. Меч он убрал, губы растянулись в мрачной улыбке.
Мясник поставил сапог на коготь дракона, оперся на колено и задумчиво провел по длинным черным усам. Пращура он осматривал, словно охотник только что забитую дичь.
– Если ты еще раз осмелишься нарушить клятву, то распрощаешься с жизнью, – спокойным голосом заявил он. Слова его были слышны всем. – Войско, включая Непобедимого и драконову гвардию, находится под моей защитой. А я шейкан. Слышишь? Не просто какой-то там шейкан, а тот самый шейкан, повелитель Шейкура, с которым ты связан клятвой. По твоим жилам течет моя кровь, так же как твоя жидкость прокладывает свой огненный путь по моему телу. Чувствуешь?
– Да, – прошептал дракон.
– Громче!
– Да! – простонал Ур.
– Знаешь, кто я?
– Знаю.
– Перед кем ты в долгу?
– Перед тобой! – Дракон взвыл, как смертельно раненный зверь. – Повелитель!
Голова его свесилась, из широких ноздрей шел пар. Глаза застыли. Пращур униженно ползал в пыли перед Руоримом.
На стенах Шейкура царила тишина. Все замерли, словно парализованные. Казалось, что Руорим стал выше ростом, над ним выросла тень: фигура худого, закутанного в длинные одежды человека с длинной седой бородой, седыми волосами и замутненными глазами. На узком лице выпирал большой крючковатый нос.
Это моя плоть и кровь, – беззвучно сказала тень, но в душе ее услышал каждый шейкан. – Сын моего сына, которому ты, Ур, клятвенно пообещал свою верность и защиту, как когда-то мне. Предай его – и тебя настигнет проклятие, более ужасное, чем обрушившееся на мою душу. А сейчас иди! Отправляйся туда, где тебе самое место: в свою пещеру в горе, и сиди там, пока я тебя не позову. Потому что мне еще наверняка придется прибегнуть к твоим услугам, пока эта битва не закончится. Уходи и жди!
И Ур, старейший и мощнейший из всех драконов, послушно повернул обратно. Покорный, с повисшими крыльями и волочащимся хвостом, он заполз в крепость, на не окруженную стенами сторону скалы, и скрылся внутри.
– Бездушное Ничто! – бессильно прошептал Фугин.
Шейканы не шевелились. У одних глаза наполнились слезами, другие пришли в ужас.
Руорим вскочил на лошадь и рысью поскакал к воротам.
– Вы сами видели! – крикнул он. – Кто еще сомневается в правомочности моих притязаний? Или ты, Дармос Железнорукий, до сих пор ничего им не объяснил, хотя давным-давно знаешь правду? Тебе нужно еще что-то, кроме дракона, который тебя предал, чтобы ты наконец понял, у кого из нас больше прав на Шейкур?
Все шейканы повернулись к Дармосу. Никто не сказал ни слова, но по выражению их лиц было понятно, что именно они от него требуют.
Фугин стоял рядом с правителем, не снимая пальцев с рукоятки меча.
– Я дам вам ответ, – сказал Дармос Железнорукий. Голос его нисколько не дрожал, говорил он спокойно и громко. – Не буду оправдываться и объяснять, почему до сих пор тянул время! Теперь пора, сейчас не рано и не поздно. Вы всё узнаете. После вам решать, что будет с Шейкуром дальше. Потому что вот она, правда – Он посмотрел на Руорима, который ждал внизу без обычной жуткой ухмылки на лице, без издевки и насмешки, со спокойствием вернувшегося домой правителя. – Правителем Шейкура является Руорим!
Дармос произнес эти слова и замолчал, дожидаясь, пока утихнет эхо. А потом признался: сто двадцать лет назад правителем Шейкура был Хакон Несгибаемый. У него была сестра-близнец Хамар и младшая сестра Меруну. Хакон считался прямым потомком Малакея по мужской линии, что подтверждает и генеалогическое древо, которое шейканы с величайшей тщательностью ведут с самого начала своего существования. Высокий и сильный Хакон был магом, как и все потомки Малакея по прямой мужской линии.
– Сто двадцать лет назад, когда впервые один маг Альянса выступил против другого, Хакон и Хамар якобы пали на поле битвы. Тела их так и не нашли. Меруну, как единственная их наследница, стала правительницей Шейкура. Ее в то время десятилетний сын Даким это мой дед. Мой отец наследник Дакима, а я в свою очередь – своего отца. Моя дочь Дерата была бы следующей наследницей, в этом я был уверен много десятков лет. До тех пор пока… пока Руорим не заставил меня порыться в истории рода шейканов из Нортандера.
В этом месте голос его впервые дрогнул и стал более глухим. Казалось, что Руорим издевательским тоном продолжит рассказ, но темный шейкан хранил молчание.
Дармос продолжил:
– Хакон и Хамар… они не погибли, остались в живых, хотя и тяжело раненные. Долгое время их выхаживали в Нортандере и делали это очень хорошо, так что в конце концов им удалось вырваться из лап охотившейся за ними смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Значит, ты сбежал, как только представился случай.
– Да. Я прошел длинный путь до Айзенштурма, держась в стороне от всех поселений, и был похож на дикого звереныша. Я надеялся в Айзенштурме начать новую жизнь, так как указ Айзенфюрста предоставлять убежище любым представителям народов Тьмы все еще был в силе. Так почему же не попытать счастья изгою вроде меня? Я пришел в Урам Гор и попросил работу. У меня была цель – однажды попасть в войско Айзенфюрста. Говорили, что солдаты Айзенштурма получают хорошее вооружение и достаточно пропитания, а после удачной битвы еще и пользуются уважением. Безусловно, я понимал, что уроду, тем более столь низкого происхождения, понадобится немало времени, чтобы добиться хоть какого-то признания. Но разве мне было что терять?
– Свою честь; впрочем, мне приходит в голову еще парочка вещей.
– Тебе легко говорить, Крэйг, при твоем высоком происхождении и том почтении, которое тебе оказывают даже в изгнании! А такой как я, с самого низа… мне должна улыбнуться удача, чтобы появилась возможность пойти наверх. – Вольфур медленно ходил по камере. – Поначалу я годился только на то, чтобы таскать камни, рубить дрова, тягать повозки, то есть для самой низкой работы, на которой обычно используют троллей. Но с возрастом я становился все больше и сильнее, а в восемнадцать лет тягаться со мной не мог вообще никто. Теперь они не могли делать вид, что меня нет, и не могли больше безнаказанно надо мной смеяться. Это я им объяснил весьма понятно. Тут до них дошло, что гораздо выгоднее найти мне другое применение, и в конце концов меня начали обучать военному делу. Работа все еще была очень трудной, и поднялся я вверх разве что на одну ступень, но это было начало. Когда у кузнеца освободилось место, я попросил разрешения стать его учеником. Так я выучился своему ремеслу. Учитель мой был строгим и жестоким, но в кузнечном деле разбирался неплохо. Он дал мне намного больше, чем собирался. Я тайно изготовил маленький кинжал, красиво его украсил, получилось очень симпатично; вообще-то я предназначал его для младшего сынишки Айзенфюрста. Хотел подарить ему игрушку. Только ждал благоприятного случая.
– Переходи к делу! – нетерпеливо перебил его Крэйг.
– Однажды, выполнив заказ, мой мастер собрался собственноручно передать правителю новое великолепное оружие и прекрасные доспехи, достойные Черного легиона! – В голосе Вольфура послышалась гордость. – А поскольку мой мастер не мог, конечно же, дотащить все сам, а хотел гордо прошествовать к Айзенфюрсту, то взял меня в качестве вьючного животного. Меня все устраивало, потому что таким образом я наконец приблизился к своей цели: подняться еще на одну ступеньку выше.
– А я приблизился к смерти, пока ты тут разглагольствуешь, – заметил Крэйг. – Я уже почти слышу ржание Черного коня.
Но Вольфур никак не мог остановиться:
– Он сидел на тяжелом черном троне, а рядом с ним на маленьком стульчике устроился мальчик, ему было всего года два. С другой стороны, чуть сзади, стоял твой соплеменник Аццигул. Когда-то он попросил убежища, а теперь добился звания доверенного лица. К тому же он был предсказателем; Айзенфюрст часто слушал его советы и серьезно относился к его видениям. Мастер продемонстрировал оружие и доспехи, Айзенфюрст остался очень доволен. Когда я, опустив груз, наконец выпрямился, малыш весело засмеялся и захлопал в ладоши.
«Какой смешной! – закричал он. – Папа, можно я возьму его себе?» Тут Айзенфюрст впервые обратил на меня внимание и оглядел с ног до головы с некоторым удивлением, в котором, однако, не было ни капли отвращения.
«Подойди», – велел он. Это и было тем самым благоприятным случаем, которого я так долго ждал.
«У меня есть кое-что для вашего сына», – сказал я, показывая игрушечный кинжал. «Он такой острый, что одним-единственным ударом можно вспороть брюхо кошке», – гордо пояснил я. Мастер мой кипел от злости, но ничего поделать не мог. Ребенок пришел в восторг, радовался, Айзенфюрсту подарок понравился, он взял меня к себе на службу развлекать его сына, а заодно изготавливать драгоценные вещицы.
– И тогда ты стал счастливым орком, – высказал предположение Крэйг, отказавшийся от своего намерения добиться сокращения повествования и ограничения оного самыми необходимыми сведениями.
– Да, только очень ненадолго, – ответил Вольфур. – Мне нравился мой господин, а мальчика я любил так, словно он был моим собственным сыном. Но однажды ночью стражники вытащили меня из кровати, избили и арестовали. Едва я пришел в себя, мне объявили, что мой любимый маленький подопечный убит, а я и есть тот самый подлый убийца. Я пытался доказать свою невиновность и просил справедливого разбирательства, но мне не дали сказать ни слова. В ту же самую ночь я был продан в рабство и отправлен в Долину Слез, обреченный до конца дней выполнять там обязанности кузнеца. Благодаря Горену через пятнадцать лет я освободился, так что теперь я его должник.
Крэйг долго молчал.
– Из-за того, что ты скрыл столь важные сведения, я должен был бы перерезать тебе глотку, – сказал он наконец. – Но очень медленно, чтобы ты достаточно настрадался. О чем ты только думал?!
– Мне представился случай покончить с этим, – сказал Вольфур. – К тому же я полагал, что все давно всё забыли.
– Само собой разумеется, ведь ты такой неприметный, да и дело-то шло всего-навсего о каком-то там сыне правителя, – язвительно заметил дрэгон. – Неужели ты серьезно рассчитывал, что приговор отменен? Тем более что сведения о событиях в Долине Слез наверняка добрались и сюда. Ты считаешься сбежавшим и сам лезешь к ним в руки – тут любому придет в голову, что ты намерен отомстить.
– Да я и так намерен отомстить! – отбивался Вольфур Гримбольд. – Настоящим преступникам! Дело в том, что, пока меня тащили, я вспомнил, что наблюдал странную встречу. Моего мастера и норкана Аццигула. Мне показалось, что они передавали друг другу золото. Тогда я не обратил на это внимания, но потом, задним числом, сделал вывод: мастер хотел разобраться со мной, потому что я его обскакал, а Аццигул по каким-то политическим причинам хотел убрать с дороги малыша. Так что они спелись и продали меня как убийцу!
– Но почему они тебя не убили?
– Наверняка мастеру хотелось, чтобы я долго мучился. Таковы орки, они никогда не прощают, если кто-то более низкого происхождения оказывается лучше их. К тому же старик мог получить за меня золото, а с мертвого-то взять нечего. Возможно, он много лет регулярно получал долю от продажи изготовленных мной оружия и доспехов. Поскольку меня быстро увезли, он, скорее всего, решил, что все будет шито-крыто. Кто бы мне поверил?
Крэйг подошел ближе:
– А кто бы поверил тебе сейчас, глупец?
– Я думал, ты, – ответил простодушный кузнец с открытой душой.
– А почему бы нет? – проворчал Крэйг. – Твоя безграничная наивность исключает всякую хитрость. Но как ты представляешь себе дальнейшее? Думаешь, тебя услышат?
– Ты же со мной, – возразил Вольфур. – Айзенфюрст знает, что ты не можешь иметь никакого отношения к убийству его сына, так что захочет выяснить, почему тебя сопровождаю именно я. Мы можем все прояснить, справедливость восторжествует, и из благодарности Айзенфюрст нас поддержит, потому что обязан нам!
– Это и есть твой план?
– Да. Он мне понравился. Но я не был уверен, что ты его одобришь, поэтому ничего тебе и не рассказал.
Казалось, Крэйг Ун'Шаллах вот-вот взорвется:
– Мне больше семисот лет, но я никогда еще не имел дела с таким скопищем сумасшедших, как ты, Горен и все остальные!
ГЛАВА 5
Кровная связь
Войско железных и немертвых рассыпалось. Ур обрушил на тварей такую мощную струю огня, что они начали плавиться. Летевшие в него копья и стрелы отскакивали от панциря, не причиняя дракону никакого вреда. Казалось, что за несколько секунд он уничтожит все войско.
– Нет! – крикнул Руорим. – Не позволю! – Он побежал к своему коню, которого старался держать поблизости, вскочил в седло и поскакал к войску.
Непобедимый тоже развернулся и широкими шагами потопал назад.
Ур готовился продолжить атаку, но Руорим вытащил Пламенеющий меч и направил его на дракона.
– Убирайся! – громовым голосом заорал он.
Вырвавшаяся из черного меча молния вонзилась в чешуйчатую грудь дракона. Ура подбросило вверх, по рядам шейканов пролетел стон. Руорим пришпорил коня и с поднятым мечом поспешил к войску. Новые и новые молнии со свистом летели над тварями.
Темный шейкан развернулся и бросился назад, не отставая от Непобедимого. Ур тем временем пришел в себя и полетел к ним, широко открыв пасть. Но прежде чем он успел приблизиться на достаточное расстояние, Мясник в третий раз поднял меч и выкрикнул одно-единственное слово: «Прочь!»
Еще одна молния со свистом вылетела из меча и ударила в дракона, посыпались искры. Ур завопил и круто пошел вниз, подняв крылья. Земля задрожала, стены Шейкура затряслись. Кое-где отвалились камни. Когда тело дракона рухнуло на землю, взметнув огромное облако пыли, в стенах образовались трещины. Крылья дракона бессильно распластались, сделав его похожим на гигантское кожаное одеяло.
Когда пыль улеглась, все увидели мощную фигуру Руорима, направляющегося к дракону. Меч он убрал, губы растянулись в мрачной улыбке.
Мясник поставил сапог на коготь дракона, оперся на колено и задумчиво провел по длинным черным усам. Пращура он осматривал, словно охотник только что забитую дичь.
– Если ты еще раз осмелишься нарушить клятву, то распрощаешься с жизнью, – спокойным голосом заявил он. Слова его были слышны всем. – Войско, включая Непобедимого и драконову гвардию, находится под моей защитой. А я шейкан. Слышишь? Не просто какой-то там шейкан, а тот самый шейкан, повелитель Шейкура, с которым ты связан клятвой. По твоим жилам течет моя кровь, так же как твоя жидкость прокладывает свой огненный путь по моему телу. Чувствуешь?
– Да, – прошептал дракон.
– Громче!
– Да! – простонал Ур.
– Знаешь, кто я?
– Знаю.
– Перед кем ты в долгу?
– Перед тобой! – Дракон взвыл, как смертельно раненный зверь. – Повелитель!
Голова его свесилась, из широких ноздрей шел пар. Глаза застыли. Пращур униженно ползал в пыли перед Руоримом.
На стенах Шейкура царила тишина. Все замерли, словно парализованные. Казалось, что Руорим стал выше ростом, над ним выросла тень: фигура худого, закутанного в длинные одежды человека с длинной седой бородой, седыми волосами и замутненными глазами. На узком лице выпирал большой крючковатый нос.
Это моя плоть и кровь, – беззвучно сказала тень, но в душе ее услышал каждый шейкан. – Сын моего сына, которому ты, Ур, клятвенно пообещал свою верность и защиту, как когда-то мне. Предай его – и тебя настигнет проклятие, более ужасное, чем обрушившееся на мою душу. А сейчас иди! Отправляйся туда, где тебе самое место: в свою пещеру в горе, и сиди там, пока я тебя не позову. Потому что мне еще наверняка придется прибегнуть к твоим услугам, пока эта битва не закончится. Уходи и жди!
И Ур, старейший и мощнейший из всех драконов, послушно повернул обратно. Покорный, с повисшими крыльями и волочащимся хвостом, он заполз в крепость, на не окруженную стенами сторону скалы, и скрылся внутри.
– Бездушное Ничто! – бессильно прошептал Фугин.
Шейканы не шевелились. У одних глаза наполнились слезами, другие пришли в ужас.
Руорим вскочил на лошадь и рысью поскакал к воротам.
– Вы сами видели! – крикнул он. – Кто еще сомневается в правомочности моих притязаний? Или ты, Дармос Железнорукий, до сих пор ничего им не объяснил, хотя давным-давно знаешь правду? Тебе нужно еще что-то, кроме дракона, который тебя предал, чтобы ты наконец понял, у кого из нас больше прав на Шейкур?
Все шейканы повернулись к Дармосу. Никто не сказал ни слова, но по выражению их лиц было понятно, что именно они от него требуют.
Фугин стоял рядом с правителем, не снимая пальцев с рукоятки меча.
– Я дам вам ответ, – сказал Дармос Железнорукий. Голос его нисколько не дрожал, говорил он спокойно и громко. – Не буду оправдываться и объяснять, почему до сих пор тянул время! Теперь пора, сейчас не рано и не поздно. Вы всё узнаете. После вам решать, что будет с Шейкуром дальше. Потому что вот она, правда – Он посмотрел на Руорима, который ждал внизу без обычной жуткой ухмылки на лице, без издевки и насмешки, со спокойствием вернувшегося домой правителя. – Правителем Шейкура является Руорим!
Дармос произнес эти слова и замолчал, дожидаясь, пока утихнет эхо. А потом признался: сто двадцать лет назад правителем Шейкура был Хакон Несгибаемый. У него была сестра-близнец Хамар и младшая сестра Меруну. Хакон считался прямым потомком Малакея по мужской линии, что подтверждает и генеалогическое древо, которое шейканы с величайшей тщательностью ведут с самого начала своего существования. Высокий и сильный Хакон был магом, как и все потомки Малакея по прямой мужской линии.
– Сто двадцать лет назад, когда впервые один маг Альянса выступил против другого, Хакон и Хамар якобы пали на поле битвы. Тела их так и не нашли. Меруну, как единственная их наследница, стала правительницей Шейкура. Ее в то время десятилетний сын Даким это мой дед. Мой отец наследник Дакима, а я в свою очередь – своего отца. Моя дочь Дерата была бы следующей наследницей, в этом я был уверен много десятков лет. До тех пор пока… пока Руорим не заставил меня порыться в истории рода шейканов из Нортандера.
В этом месте голос его впервые дрогнул и стал более глухим. Казалось, что Руорим издевательским тоном продолжит рассказ, но темный шейкан хранил молчание.
Дармос продолжил:
– Хакон и Хамар… они не погибли, остались в живых, хотя и тяжело раненные. Долгое время их выхаживали в Нортандере и делали это очень хорошо, так что в конце концов им удалось вырваться из лап охотившейся за ними смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26