Но во время защиты могут погибнуть все шейканы, и в конечном итоге Шейкур все равно попадет в руки врага.
Это по крайней мере будет гибелью героической, так что проклятие Малакея закончится. Два или три рода, живущие вне Шейкура, постепенно породнятся с людьми и закончат свое существование.
А Горен, в котором пребывает душа Малакея… Он отыщет себе другое место, куда сможет уйти, и навсегда расстанется с рубашкой шейканов.
Без шейканов Хокан Ашир не долго сможет блаженствовать в Шейкуре, потому что крепость падет вместе со своим народом. При первом же штурме войска Раита сровняют ее с землей.
Дармос был уверен, что у него хватит времени разрушить библиотеку и все ценное, прежде чем некромант сможет их захватить. Огонь уничтожит все и не оставит ничего, кроме черных от копоти камней, в которых больше не будет душ предков.
Возможно, это и есть избавление, которого ждет проклятый народ: сохранив свою честь, принести себя в жертву ради Фиары и за это получить возможность пересечь Реку Душ.
– Говори же, в конце концов! – закричал Руорим. – Ты же знаешь, выбора у тебя нет!
Дармос открыл рот, но объявить свою волю не смог, так что никто никогда не узнал, какое же решение он принял.
Потому что в этот момент из крепости показался Ур.
Огромный красно-золотой дракон вылетел прямо из горы и взмыл высоко над Шейкуром. Едва он взмахнул своими мощными крыльями, над войском пронеслась буря. На стенах шейканы, чтобы удержаться, вцепились в ограждения.
– Что он?… – удивленно спросил Фугин. – Он ведь не…
Договорить шейкан не успел. Ур издал громовой рык, еще быстрее замахал крыльями и бросился вниз.
– Через четыре сотни лет, – почтительно произнес Дармос. – Я знал, долго он не выдержит. Хотя он и боялся, что слишком стар…
– Нисколько не стар! – с восторгом завопил Фугин. – Как будто ничем другим и не занимался!
Дракон снова взмыл в воздух, набрал высоту и крикнул второй раз, кружа над Шейкуром. Потом на мгновение замер и перешел в падение. Как смертельный ураган, он пронесся над войском Хокана Ашира… И изрыгнул огонь.
ГЛАВА 4
Айзенштурм
После окончания войны Шести Народов орки Жарока основали на северо-востоке Грак и Жарок-Нар и создали свою собственную империю. А оставшиеся на юге группы разошлись в разные стороны и превратились в банды мародеров. И только Айзенфюрсту удалось объединить и организовать дикие кланы; некоторые подчинились добровольно, других пришлось убеждать с помощью топора.
В конце концов он повел их вдоль черного побережья на запад к Вратам Мечей, когда-то главной крепости темных эльфов. Среди руин цитадели орки основали свой лагерь, срубили леса и создали защитные сооружения, по прочности почти не уступающие каменным. Айзенфюрст был первым, кому удалось объединить орков на основе веры в Цараха. Он принял также представителей темных народов, у которых не осталось ни родины, ни родичей. Великий предводитель орков был достаточно умен, чтобы оставить кланам их самобытность и названия. Они получили полную независимость, но под знаменем Айзенштурма. И когда Айзенфюрст призывал к оружию, за ним следовали все без исключения.
Айзенштурм, находившийся на истерзанной войнами земле вулканического происхождения, был в конце концов признан другими народами в качестве самостоятельной империи, а Хоенмарк даже определил ее границы. Был заключен мирный договор, который, с небольшими поправками, действовал до сих пор.
Прежде всего Айзенфюрст умел защищаться: у Надельберга и у Врат Мечей построил две новые крепости, которые охранялись большей частью варварами и троллями. В случае войны они быстро приводили вооружение в боевую готовность и могли долго противостоять любой осаде.
Айзенфюрст был мудрым правителем, который наладил более или менее мирные отношения с народами Света. Он пережил войну Шести Народов, которая никого не обошла стороной.
– Скажи сразу: ты был с Айзенфюрстом во время его скитаний по Зеленому морю, – начал подшучивать Вольфур Гримбольд, когда Крэйг закончил с приятными воспоминаниями.
Большей частью дрэгон был молчалив, но иногда на него нападала странная меланхолия, и он становился разговорчивым.
– Именно об этом я и толкую, – ответил дрэгон. – Я уговорил его попытаться объединить своих, как это удалось Жароку на севере. В тот момент темные народы – орки, тролли и норканы – были близки к исчезновению. Мы проиграли войну и утратили бы будущее, если бы нам не удалось организоваться и создать собственные империи, прежде чем люди, гномы и эльфы успели захватить все. Итак, норканы, которые не хотели покидать Фиару, основали Лар, и я, когда оказался лишним в собственных землях, поддержал Айзенфюрста.
– Значит, к тому моменту они тебя уже выкинули. Как бы там ни было, это и есть причина, по которой Айзенфюрст перед тобой в долгу?
– Не только поэтому, кузнец Вольфур, которому не долго осталось быть кузнецом, если он не научится придерживать свой слишком длинный язык. Еще на войне мы, бывало, сражались бок о бок.
– Странный ты, Крэйг, даже не знаю, смогу ли я тебя когда-нибудь понять. Одно точно: твое общество мне в сто раз приятнее, чем присутствие высокочтимых эльфов, которые считают себя существами высшего порядка и дают это понять всем и каждому.
– Высокомерие не есть добродетель воина, – отозвался Крэйг и снова погрузился в привычное молчание.
Вольфур Гримбольд выразил удовольствие, когда они наконец добрались до плодородных земель, где тепло и в изобилии водится дичь. По этой причине он пообещал ехать вперед днем и ночью почти без отдыха. Попадая на маленькие рынки, они меняли лошадей. Крэйг всегда знал, где можно оставить сообщение, чтобы попросить помощи для Шейкура. Запасшись продовольствием, они тут же отправлялись дальше, так что продвигались достаточно быстро.
В Коннахе они остановились в последний раз и переночевали на постоялом дворе. Крэйг потребовал аудиенции у губернатора, на которую, правда, не допустили Вольфура. Кузнеца это вполне устроило: он с удовольствием отдал должное роскошному обеду, решив как следует набить свой живот, ставший, по его собственному утверждению, таким плоским, что на него нельзя смотреть без слез. Хозяин время от времени интересовался, как Вольфур собирается расплачиваться. Сначала кузнец реагировал довольным урчанием, но, когда подобное упорство начало его раздражать, пообещал бесплатно подковать несколько лошадей.
Новостей из мест возле Клинка Аонира сюда до сих пор не поступало. Коннах находился совсем недалеко от Айзенштурма, здесь проходила граница между землями орков и троллей, а через царство гномов Ундерхолл можно было попасть в Финонмир, к светлым эльфам. В процветающем городе встречались все народы, сюда приезжали контрабандисты из всех частей Фиары. Коннах был маленьким островом в бушующем море. Местных жителей не очень интересовало, что происходит на севере. Но когда Вольфур Гримбольд наконец заговорил, то тут же нашел внимательных слушателей и неподкованные лошади были забыты, а кузнец своими историями заслужил еще один обед. При этом на мощных коленях он покачивал двух хохочущих служанок, которым очень понравилась его густая шерсть.
– Это со мной случилось, когда… – обратился он, оглушенный винными парами и мечтами о будущем, к Крэйгу, который тащил его вверх по лестнице, и запнулся. – Подожди, этого же еще со мной не случилось!
– Иди спать, Вольфур, – невозмутимо ответил Крэйг и засунул его в крошечную комнату. – Рано утром отправляемся в путь.
– Как мне спать? В этот крошечный ящик поместятся разве что мои сапоги! – хныкал Вольфур.
– На полу лежат шкуры, места тебе хватит. – Крэйг закрыл замок на ключ.
– Что ты делаешь? – донесся из-за двери глухой голос Вольфура.
– Стараюсь обеспечить тебе ночной покой, потому что утром ты мне потребуешься бодрым и отдохнувшим. – Крэйг сунул ключ в маленький карманчик жилета и перешел на другую сторону коридора. Поскольку он знал, как громко храпит во сне Вольфур Гримбольд, то предусмотрительно выбрал самую дальнюю от него комнату.
Утром Крэйг освободил страдающего от похмелья кузнеца, и вскоре они отправились в путь.
Айзенштурм представлял собой невозделанную холмистую местность с выжженными карстовыми равнинами вулканического происхождения. Легко защищать, тяжело нападать. Но попадались и плодородные долины, позволяющие добывать кое-какое пропитание. Приличные дороги свидетельствовали об оживленной торговле. Вдалеке, покрытые дымкой, возвышались Врата Мечей с огромными темными силуэтами укрепленных башен.
– Похоже, Айзенфюрст не беден, – заметил, как всегда невозмутимый, Крэйг. – Орки неплохо потрудились с тех пор как я был здесь в последний раз.
– Только поэтому он и смог продержаться так долго, – откликнулся Вольфур.
Ближе к вечеру они остановились и долго смотрели на вытянутую долину, по которой текла извилистая речка. Вдоль берегов стояли большие деревянные постройки, окруженные мощными каменными стенами. Здание на правом берегу, где находился центр города, возвышалось над всеми прочими. На крыше развивалось знамя Айзенштурма.
– Низменность Урам Гор, – сказал Крэйг. – Вольный город орков, нынешняя столица Айзенштурма.
– Я помню, – тихо ответил Вольфур. Дрэгон быстро повернулся к кузнецу:
– Значит, ты уже тут бывал?
– Я… э… с тех пор прошло очень много времени, – запинаясь, произнес Вольфур. – Слишком много, если хочешь знать. – Он пришпорил лошадь. – Лучше, если мы попадем внутрь засветло!
У ворот караулили тролли под командованием низкорослого мускулистого орка, который тщательно расспрашивал каждого путешественника. Когда подошла их очередь, Крэйг представил себя и своего спутника и пояснил, что хотел бы получить аудиенцию у Айзенфюрста.
– Он меня примет, потому что мы старые знакомые. Дело, о котором мне нужно поговорить, чрезвычайно важное, так что я был бы крайне признателен, если бы ты, не мешкая, послал к нему гонца.
Орк смерил взглядом сначала Крэйга, а потом Вольфура:
– И я должен вот так просто вам поверить?
– Ну, при наличии достаточно хорошо вооруженной охраны риска почти нет, – возразил дрэгон. – Для начала передай мои слова Айзенфюрсту, опиши мою внешность и дождись ответа.
По лицу Крэйга было видно, что он считает ниже своего достоинства больше необходимого беседовать с каким-то малозначительным служакой.
– Ждите здесь. – Орк исчез, а они остались ждать у ворот.
Оба тролля признаков беспокойства не выказывали, но глаз с них не спускали. Наконец орк вернулся:
– Все в порядке. Можете войти. – Он оскалил неухоженные, покрытые коричневыми пятнами зубы. – Приятного времяпрепровождения.
– Спасибо! – с видимым облегчением сказал Вольфур и вместе в Крэйгом въехал в город.
Едва они миновали ворота, как их тут же окружил отряд орков, с угрожающим видом направивших на них свои пики и копья.
– Послушайте, нас же пропустили! – возмутился Вольфур.
– Заткнись, убийца короля! – раздался за их спинами голос орка-караульного. – Ты арестован, и твой бледный остроухий подельник тоже.
– Почему… – медленно произнес привыкший к разочарованиям Крэйг, – почему же я не удивлен?
По крайней мере, орки их не разделили, и до дворца Айзенфюрста добрались сразу оба пленника. Правда, они попали на самый глубокий этаж под винным погребом. В мягком грунте была выдолблена шахта, укрепленная толстыми деревянными балками. Вниз вел только один вход, по крутой лестнице, потом шел узкий коридор, а справа и слева находились камеры. Поскольку они оказались заняты все до единой, Крэйга с Вольфуром сунули вместе в темное вонючее помещение, закрытое решеткой. Из-за близости реки здесь было очень влажно и невыносимо воняло гнилью, в коридоре чадили факелы, других источников света не имелось.
Вольфур попытался сделаться маленьким и незаметным, но даже в почти полной темноте он чувствовал направленный на него сверкающий взгляд разгневанного Крэйга.
– Я арестован из-за тебя, а не наоборот, – высказался наконец дрэгон. – Со мной так бывает крайне редко. Ну и о чем, собственно говоря, идет речь?
– Я думал, за пятнадцать лет все давно забылось, – пробормотал Вольфур.
– Как видно, нет. Итак, по какой такой причине я пребываю в столь унизительном положении? Не люблю повторяться. Жду твоей истории, о великий рассказчик. Почему ты вдруг язык проглотил?
– Ты очень сердишься?
– Скажем так, я выведен из равновесия и крайне зол, потому что ты утаил от меня некоторые сведения, из-за чего у нас такая задержка, хотя цель мы преследовали совсем другую.
Вольфур вздохнул.
– Я… я родом из Граргов, – выдал он наконец правду. – Я урод, вызывающий отвращение даже у орков.
– Правда? Из-за шерсти? Это же несерьезно! С каких это пор орки придают значение красоте? Оставим сейчас в стороне тот факт, что все вы одинаково неуклюжи и отвратительны.
– Мы считаем по-другому. Грарги – величайшее племя орков, корни которого уходят к эпохе Ксу. Они, правда, не пользуются особым уважением других племен, так как больше работают мечом, а не головой и поэтому никогда не занимают высоких постов. Но благодаря работорговле они богаты и потому считают себя равными остальным, а может, даже и превосходящими их. В любом случае моя мать была крайне недовольна, произведя на свет подобного урода, и нас чуть было не прогнали. Хорошо хоть не продали. В первые годы моей жизни нам пришлось несладко. Отец сразу ушел, потому что не мог сносить насмешек. Однажды, когда мне было лет шесть, мать тоже исчезла. Меня взял дядька, у него как раз умер волчонок по имени Клык, и ему срочно требовалось существо, над которым можно издеваться и каждый день избивать. Уже тогда я дал себе слово, что до конца дней жить, как живет моя семья, не буду. Но ты, наверное, и сам знаешь, как тяжело нашему брату добиться хоть какого-то признания. Орк считается пустым местом, ничтожеством, пока себя не зарекомендует. Нам приходится в поте лица добиваться званий и уважения, нам ничего не сыплется с неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26