И так ловко ударил Кощей, что гостья его прямиком под стол завалилась, что на другом конце большого зала стоял.Кощей Бурю-ягу из-под стола вытащил, поварешку холодную дал – приложить к шишке, что на лбу вздулась. Потом он гостью за стол усадил да разными вкусностями стол тот уставил. Были на ночном пиру и поганочки соленые, и мухоморы жареные, и лягушки, тушенные в дурман-траве. И беседа шла неторопливая. Но это после того, как рассказала Буря-яга старшему брату о своей беде-печали. Кощей успокоил младшую сестру. Он, еще не дослушав, понял, кто его внучатой племяннице Усоньше Виевне привиделся.– Царевич это, – авторитетно заявил Кощей Бессмертный. – Только вот загвоздка тут маленькая есть.– И какая же? – прошамкала Буря-яга, отставляя плошку с мухоморами в сторону,.– Жена царская в тягости, только к утру от бремени разрешится, – ответил зловредный братец.– Так я подожду, не беда это вовсе, – с облегчением вздохнула Яга. Она насадила на вилку с двумя зубцами крепкий мухоморчик и сунула его в рот.– Подождать, оно, конечно, можно… – Кощей немного помолчал и продолжил: – Только мне доподлинно известно, что у царя Потапа три дочки на свет народятся…Буря-яга выпучила глаза, посинела и начала хватать руками воздух. Тут Кощей сообразил, что случилось, он кинулся к Буре-яге и со всей силы стукнул ее по горбу. Непрожеванный мухомор со свистом вылетел из старухиного горла и по немыслимой траектории улетел куда-то за пределы стола.– Ой, да что ж мне делать, горемычной, – заголосила несчастная нянька, – да где ж мне того супостата, что Усоньше привиделся, искать?!– А ты, сестрица, не ищи, – посоветовал хитро-мудрый Кощей. – Усоньша еще дите малое, неразумное. Скажи, что извела ее суженого, и все. А там, глядишь, девочка и сама забудет. Да и не грозит тебе ничего, ежели в Голубиной Книге не написано, что у царя Потапа наследнику быть полагается. Откуда бы ему взяться?– И то верно, – согласилась с ним Яга. – Полечу к чаду своему, Усоньше Виевне. А ты, брат Кощей, ежели что не так, сообщишь мне. А то вдруг книга та ошибается?– Не ошибается книга та, – ответил Кощей, вспомнив, как воспользовался он оплошностью главного бога и стащил Голубиную Книгу. Род долго свирепствовал, пока нашел похитителя. Книгу у Кощея Бессмертного забрали, но прочесть третью часть к тому времени он успел. – А ежели и ошиблась, то я тебе того сына царского сам притащу.На том и порешили. А раз уж в кои-то веки заглянула младшая сестра в гости к бессмертному брату, тот не преминул извлечь из этого выгоду. Попросил он Бурю-ягу посмотреть в волшебное зеркало, узнать, будет ли ему, Кощею, смерть.Буря-яга сначала для порядка попривередничала, потом достала из сумы зеркало из темного стекла, не подозревая, что зеркальце-то подмененное, зажгла свечу, на крови нетопыря замешанную, и быстро-быстро зашептала заклинания.В темном стекле отразился трехглавый змей. Из всех глоток его вырывались струи огня, и опешивший Кощей, который считал себя бессмертным на том основании, что в Голубиной Книге, которую он украдкой прочел, ничего о его смерти не написано, вдруг увидел свою погибель. Увидел, как осыпается он горсткой пепла под огненными струями, вырвавшимися из трех змеиных глоток. И тут на Кощея ступор напал. Замер он, глаза выпучил, ни вдохнуть, ни выдохнуть не может.– Коща, Кощенька!.. – запричитала Яга, заметив состояние старшего брата. – Да Кощка же!!!Кощей вышел из ступора и просипел:– Не может этого быть…– Да погоди ты, тут еще письмена кажут, читай скорее, я грамоте не обучена.И Кощей прочел вслух:– «В горах высоких, которые называются Крокодильерами и делят мир на две чарти – земную страну и поднебесье, есть долина затерянная. Там живут змеи лютые о трех головах, но ничего общего те змеи с прочей нечистью не имеют, и огонь в них содержится чистый, от природы-матери. А как вылупится такой змееныш мужеского полу да первый раз огнем плюнет, так и сгорит в том огне все нечистое, и те, кто смерти лишен был, обретут ее».Буквы кончились, и темное стекло показало картинку. Потоки лавы несли за собой смерть всему живому в горной долине, выжигали буйный, никогда доселе не виданный ни Кощеем, ни Бурей-ягой лес. На краю долины метались змеи трехглавые, не зная, как уберечь свои гнезда от гибели. И кинулся один змей на гнездо, прикрыл его телом, прошла лава горючая по нему, утопила, да схлынула. Выпрямился змей, вытянул шеи длинные, взмахнул крыльями, но взлететь не смог. Не смог стряхнуть лаву с мощного тела. Окаменел он, но яйцо осталось лежать целехонько.Увидев это, Кощей растворился в воздухе.– Стой, братец! – вскричала Буря-яга и хотела сказать, что зеркало продолжает показывать, но Кощея уже и след простыл.А старая ведьма дальше смотреть стала.И показало волшебное стекло, что на другой стороне долины была такая же горка. И там тоже кружился змей. И спас он также яйцо, да окаменел, как собрат его. Так и стояли они – на разных концах выжженной горной долины, и змеенышей сохранилось не один, как подумал торопливый Кощей, а двое. Увидела Яга в зеркало и то, как появился возле одного змея Кощей, схватил яйцо, и был таков. А другого-то яйца и не заметил вовсе.Буря-яга не кинулась вдогонку за братом, а, напротив, потерла руки и решила ничего Кощею не говорить. Так ему, зазнайке, и надо! А по-другому и не могла злыдня старая сделать, потому что натура у нее была пакостная и душа недобрая. Доела она угощение, тарелки языком вылизала и отправилась восвояси – за Усоньшей Виевной, лебедью черной, осуществлять уход да присмотр.Когда же Кощей Бессмертный вернулся во дворец на Стеклянной горе, Бури-яги там уже не было, но он, сгибаясь под тяжкой ношей, не обратил на это внимания. Добыл-таки Кощей свою смерть, что в яйце была спрятана.Во дворце хрустальном была тайная комната, зеркалами огороженная. Внутри тех зеркал всегда было темно. Туда-то Кощей и спрятал опасный предмет, очень вредный для его здоровья.И жил бы Кощей припеваючи, да любопытство сгубило Кощу. Не его любопытство, а случайного гостя.Надо было такому случиться, что в эту же ночь залетел к Бессмертному на огонек друг его давний – дух бесплотный, привидение неприкаянное, в какое превратился после смерти колдун Чернотрав. Когда-то вместе творили они с Кощеем бесчинства да несчастья на земле, но пришло их время переселиться в царство адово Пекельное. Кощей не догадался от Морены-Смерти откупиться, а Чернотрав по зловредности своей ничего другу не сказал о том, что заключил выгодную сделку со смертью. Но тот сам прознал да раньше Чернотрава с Мореной встретился, передал приготовленный Чернотравом выкуп, но не о чужом, а о своем бессмертии договорился. И тоже ничего Чернотраву не сказал – по причине все той же зловредности.Каждые пятьсот лет прилетал Чернотрав к Кощею в гости, принимал его Бессмертный не только с радостью, но и с тайным злорадством. Не знал он, что старый его знакомец давно уж о сделке той прознал и только ждал момента, когда случай отомстить представится. В эту ночь дух бесплотный завел разговор о Кощеевом бессмертии.– А правду ли говорят, – молвило привидение Чернотрава, – что смерть твоя в яйце, а яйцо в утке, а утка в зайце?– Ты в это веришь? – захохотал Кощей, откидываясь назад. – Я ту «утку» сам запустил, чтобы богатыри всякие да разные добры молодцы мне не докучали. Пусть делом полезным занимаются – охотой. Пускай охотятся, может, в каком яйце и найдут смерть мою. – Кощей с превосходством посмотрел на своего бывшего учителя и не смог удержаться от похвальбы: – А смерть моя у меня во дворце спрятана, в тайной комнате!– Лукавишь, Коща, – сказал дух Чернотрава.Знал он своего бывшего ученика как облупленного. Стоило только усомниться в нем, как Кощей начинал доказывать обратное. А если его при этом еще назвать Кощей, то Кощей в лепешку расшибется, чтобы доказать правоту свою и нос утереть насмешнику. Так и на этот раз случилось.– Не веришь?! – завопил Кощей, и голос его загремел, грозя разрушить хрустальные своды.– Не верю, Коща, – ехидненько ответил дух Чернотрава.– Пойдем, покажу тебе свою смерть! – И Бессмертный вскочил с места.Он подбежал к зеркалам, за которыми пряталась тайная комната, рванул неприметное кольцо в одном из них – и взору хитрого Чернотрава предстало огромное, метр высотой да полтора в диаметре, яйцо.– Ну что, убедился?! – торжествующе спросил Кощей.– Нет еще, погодь малость, убедюсь до конца, – сказал хитрый Чернотрав, точно зная, чего он ждет.А ждал Чернотрав первого солнечного луча. И не ошибся в своих ожиданиях. Солнце едва показалось, как тут же луч его проник в хрустальный дворец, запрыгал по стенам, множась и увеличиваясь. И, многократно увеличенный, стукнул по яйцу.Не выдержала такого жара скорлупа, пошла трещинами и осыпалась.Три головы змееныша с писком вылезли в отверстие, и полыхнул змееныш огнем изо всех трех глоток.Кощей отпрянул, да поздно. Пламя окутало его и схлынуло. Осталась от злодея горка серого пепла.– Так-то чужое бессмертие воровать, после меня хоть дух остался, а ты теперь даже бесплотной жизни лишен! – зло сказал дух колдуна Чернотрава и растаял.Новорожденный змееныш освободился от скорлупы и с жалобным писком выбрался из комнаты. Он был слеп, мокр и голоден. И рядом не было родителей. Откуда-то змееныш знал, что они обязательно должны быть рядом.– Иди сюда, – услышал маленький Горыныч чей-то ласковый голос, и ноздри всех трех голов уловили вкусный запах.Он ринулся вперед и едва не опрокинул большую миску молока. Радостно пища, змеиный детеныш принялся неумело лакать, разбрызгивая еду и фыркая. А недалеко от чашки сидел маленький домовой, которого Кощей как-то назвал Дворцовым, да так прозвище то и прилипло. Дворцовый утер слезу.– Сиротинушка ты моя, – прошептал он, прикидывая, что из Кощеевых вещей да богатств можно выменять на молоко и яйца у Домовика, а что – на мед да ягоды у Лешего.Дворцовый подлил змеенышу еще молока и прошел к тайной комнате. Горстка Кощеева праха, раздавленная отпечатком змеевой лапки, так и лежала у порога. Отметив, что надо будет стереть с ножек питомца прах Кощея, чтобы по дворцу не растаскивал, Дворцовый аккуратно смел остатки пепла за порог, в комнату, и закрыл зеркальную дверь. Будто никакого Кощея и не было вовсе.И некому было сообщить Буре-яге, что с первым солнечным лучом вопреки записи в книге судеб и гаданию старого волхва у царя Вавилы все же родился сын. В том же Лукоморском царстве, на краю которого, у самой границы, стоял хрустальный дворец, теперь безраздельно принадлежащий змеенышу, коего чинный Дворцовый называл Змеем Горынычем. Глава 3МАЛЫЕ ДЕТКИ – МАЛЫЕ БЕДКИ… Процветало царство Лукоморское и ширилось под мудрым управлением царя тамошнего Вавилы. Паслись на лугах тучные стада, колосились на полях ржаные и пшеничные колосья, кладовые ломились запасом, наливались соком в садах яблоки и груши. Богатела царская казна серебром да золотом. Да и других богатств в Лукоморском царстве хватало.Люд простой, что жил в Городище стольном Лукоморском, царя-батюшку любил и славил. Жили лукоморцы в мире да довольствии. И боязни к воинственным соседям – ордам тмутараканской и хызрырской – народ лукоморский не испытывал. Знал люд простой, что славные войска под началом воеводы Потапа любой налет супостатов отобьют, еще и вдогонку кинутся, чтобы в другой раз нападать неповадно было.Если на Городище сверху посмотреть, то все равно будто на колесо от телеги глянуть. Дома окружены ободом крепостных стен, в центре терем царский стоит, сверкая позолоченными куполами, а от терема улочки, что спицы колесные, к стенам расходятся. Большим Городище не был, но и маленьким его тоже назвать язык не поворачивался.Люд в нем жил мастеровой, охочий до дела рабочего. Славилось Лукоморье своими плотниками и резчиками по дереву. Далеко за пределами страны посуда да утварь деревянная, расцвеченная кружевной резьбой, спросом пользовались. И кузнечного дела мастера тоже были непросты – такие чудеса из железа ковали, что диву даться можно, а уж оружейное дело так вообще в совершенстве изучили. Мечи да сабли, луки да стрелы, сделанные в Лукоморье, у степных соседей, беспрестанно воюющих меж собой, были в большом почете. Долго ремесла, что в Лукоморье процветали, перечислять можно. Тут и ткачество, и кружевное дело, и малярный промысел, и художественный, и прочее народное творчество присутствовали.В лесах, что Городище окружали, много дикого зверья водилось: лисы и медведи, соболя и куницы, – охота была знатная. Не только дичью лес радовал людей, сбор грибной и ягодный тоже обилен был. С полными корзинами возвращались из леса девки и бабы.Реки и озера в изобилии превеликом рыбой баловали.А все потому, что царь Вавила не побрезговал да в надменности царской не проигнорировал местную нечисть. Договорился он и с Водяным, и с Лешим о взаимовыгодном сотрудничестве и товарообмене. Потому люд лукоморский себя вольготно и чувствовал, что соблюдался договор тот свято. Уважение к соседям лесным, да водяным, да луговым было большое.Сам царь Вавила ростом невысок был, телом плотен, но скорее толст, чем могуч. Сложением богатырским царь точно не отличался. Зато он обладал умом недюжинным, и не было ему равного в государственных делах.Одевался царь-батюшка просто. Рубаху носил домотканую, вышитую местными мастерицами. Порты простые, холщовые. Сапоги мягкие сафьяновые, потому что на ногах у него от большого веса телесной массы – особенно изобильной эта масса в районе живота была – случались отеки, и к вечеру усталость ломала и крутила ноги.Когда прибывали гости или послы заморские, накидывал Вавила царскую мантию, расшитую, как у всех правителей тогда в моду вошло, горностаевыми хвостами. На макушку корону царскую нацеплял, но не рогатую, как у королей английского или французского, а больше похожую на шапку, украшенную каменьями самоцветными и жемчугами морскими.Лицом царь лукоморский прост был. Носом курнос, глаза навылупку, синие, а щеки румяные. Весельем да радостью обычно лицо царское расцвечивалось, пока не померла царица Ненила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36