— Да. Маленького ресторана.
— Хорошо, — сказал Паркер. Генди Мак-Кей был тот человек, которому Паркер всегда сообщал, где в данный момент он находится и под каким именем живет. Кто хотел связаться с ним, должен был пройти через Генди.
— В свою очередь мы были посланы к мистеру Мак-Кею человеком, которого зовут Карнс. Вы его знаете?
— Да.
Несколько лет назад Паркер имел кое-какие неприятности с игорным синдикатом, который к тому же занимался наркотиками, и ему пришлось избавляться от возглавлявшего его человека. Его место занял Карнс, который был весьма благодарен Паркеру за предоставление ему такой возможности.
— Мы обратились к мистеру Карнсу после того, как Хоскинс оказался не тем, кто нам нужен. Мы искали человека, преступающего закон, но человека особого рода. Хоскинс, несомненно, преступник, но он не обладает тем профессионализмом, который нам теперь необходим.
— К Хоскинсу вас тоже послал Карнс?
— Нет. Мы нашли его сами. — Гонор покачал головой, словно вспомнил все трудности, пережитые в прошлом. — Соединенные Штаты — большое и сложное государство, — сказал он. — Государство специалистов. Здесь, как нигде в другом месте, есть люди, способные выполнить любую задачу, какой бы необычной она ни являлась. Проблема заключается лишь в том, чтобы найти таких людей.
— Мистер Гонор, не хотите ли присесть? — предложила Клер.
Полуобернувшись, он любезно кивнул ей.
— Благодарю вас. У меня, знаете ли, сидячий образ жизни. Поэтому я предпочитаю стоять всегда, когда это оказывается возможным.
Клер посмотрела на Паркера.
— Мистер Гонор из ООН, — объяснила она, и Паркер понял, что она хочет дать понять ему, будто она очарована Гонором и жаждет, чтобы и он, Паркер, поддался этому очарованию.
Гонор выпятил губы, как бы задумавшись о том, не слишком ли он поспешно разоткровенничался.
— Как я уже сказал, — продолжал он, посматривая на Паркера, — найти специалиста не всегда легко. Они, конечно, в конце концов найдутся, но как отобрать именно того, кто нам нужен? Мы — мои помощники и я — нуждаемся в преступнике. Никто из нас не имел дела с криминальными элементами, по крайней мере, в этой стране, поэтому вначале нам не повезло. В наших поисках мы натолкнулись на Хоскинса. Он мошенник, и это, конечно, плохая специальность, но ему удалось уверить нас, что он сможет помочь. А по-моему, он просто собирался ограбить нас, если бы, благодаря чистой случайности, наш замысел увенчался успехом.
Паркер кивнул:
— Он что-то такое мне говорил в этом же роде.
— Несомненно. Но в конце концов мы разгадали и отвергли его кандидатуру; тем не менее он, кажется, намерен продолжать крутиться около нас в надежде, что ему все-таки что-нибудь да перепадет.
— Как псу под столом, — вставил другой негр, сидевший в изножье кровати Клер, заваленной покупками.
— Верно, — сказал Гонор, повернувшись к нему. — Мистер Паркер, это Бара Формутеска, сотрудник нашего представительства.
Тот, иронически улыбаясь, кивнул Паркеру. Он выглядел моложе Гонора, скорее всего, ему было лет двадцать с небольшим, и чувствовалось, что под его красной мантией скрывается мускулистое тело.
— Рад познакомиться, — сказал он. Кивнув в ответ, Паркер снова посмотрел на Гонора:
— Значит, после Хоскинса вы обратились к Карнсу.
— Мистер Карнс обратил на нас свое внимание, узнав, что мы интересуемся преступным миром. Чтобы выяснить, что нам надо, он послал к нам своих эмиссаров, а потом встретился с нами и сам; на этой встрече он, Паркер, предложил вашу кандидатуру. Он сказал, что мы вполне можем довериться вам, но вас будет трудно уговорить. Особенно если вы недавно закончили очередную работу и не нуждаетесь в деньгах.
— Я не нуждаюсь в деньгах, — подтвердил Паркер.
Гонор надул губы.
— Жаль, — ответил он. — Но все же мы попытаемся уговорить вас. Паркер повернулся к Клер:
— Ты хочешь, дорогая, присутствовать при этом?
— Я не прочь. Мистер Гонор не похож на других.
Он понимал, что она имела в виду, — от Гонора не “пахло” насилием. Насилия она страшилась больше всего — самого насилия или просто намека на него; поэтому не желала быть около Паркера, когда тот работал над каким-то делом, не хотела быть в курсе деталей разрабатываемого плана, не стремилась узнать, куда он идет, отправляясь на свою работу. Но этот Гонор не был похож на тех людей, с которыми обычно работал Паркер: Гонор и насилие казались ей несовместимыми. Но Паркер знал, что она ошибается. Может быть, Гонор и в самом деле был другим человеком, но сейчас он участвовал в игре с резким металлическим привкусом насилия и стремился вовлечь в нее и Паркера.
Но раз Клер так хочется, пусть остается. Он пожал плечами и, обратившись к Гонору, сказал:
— Итак, начинайте.
— Хорошо, — ответил Гонор. Но вместо того, чтобы приступить к рассказу, он повернулся и стал ходить по комнате, устремив взор на свои ноги, переступающие по ковру. Наконец, все так же глядя вниз, он спросил: — Вы когда-нибудь слышали что-либо о Дхабе?
— Нет.
Гонор, продолжая ходить, кивнул, как если бы он другого ответа и не ожидал вовсе.
— Дхаба — это государство на Африканском континенте. Первого апреля ему исполнится тридцать четыре месяца.
— Никогда не слышал о таком.
Формутеска, все с той же сардонической улыбкой, сказал:
— В мире полно маленьких стран, мистер Паркер. Например, Того, Верхняя Вольта, Мавритания, Габон, Мали. О них узнают только тогда, когда там возникают войны или революции. Как в Йемене или Нигерии.
— До сих пор в Дхабе ничего особенного не происходило, поэтому ее название не попадало на первые страницы газет, — продолжил его мысль Гонор. — К сожалению, этому скоро придет конец.
Паркер взглянул на Клер, но она с интересом следила за Гонором. Раньше подобные вещи мало занимали ее.
— Я имею честь представлять свою страну в Организации Объединенных Наций. Мистер Формутеска и те двое, что пришли со мной, являются членами нашего представительства. Возглавляет наше государство полковник Джозеф Любуди.
— А... — произнес Паркер.
Гонор бросил на него быстрый взгляд:
— Вы уже слышали о полковнике?
— Хоскинс упомянул о нем. Не называя имени.
— Что же он говорил о полковнике?
— Что тот не побежит меньше чем с миллионом.
Гонору это явно не понравилось, но Формутеска рассмеялся:
— Хоскинс несколько преувеличивает успехи нашей экономики.
— Время от времени я читаю в газетах, что руководитель какой-нибудь маленькой страны переводит финансы страны за границу и затем уезжает на Ривьеру. Здесь аналогичный случай?
— К сожалению, да. — Гонор, кивнув, снова принялся вышагивать по комнате. — Полковник уже перевел деньги, но еще не успел соединиться с ними.
— Но деньги уже за границей? Формутеска усмехнулся:
— Они в Нью-Йорке.
— А где сам полковник?
— Все еще в Чиданге. В нашей столице, — пояснил Гонор.
— Но его уже подозревают, и, едва он попытается покинуть страну, его повесят на ближайшем фонарном столбе.
— У нас много фонарных столбов, — улыбнулся снова Формутеска. — И мы очень гордимся ими.
Гонор быстро и тихо произнес что-то на своем языке, и Формутеска внезапно стал выглядеть паинькой.
— К счастью, мы вовремя узнали о планах полковника, — продолжал Гонор Уже по-английски. — Первого июня исполняется три года со дня образования Дхабы, и под этим предлогом полковник Любуди намеревается поехать в Нью-Йорк, чтобы выступить там с речью в ООН.
— И его выпустят из страны?
— Он поедет не один, — сухо произнес Гонор. — И, можете быть уверены, его багаж будет тщательно обыскан, и не один раз.
— И он позволит это сделать? — усомнилась Клер.
— Это не будет делаться открыто, — объяснил ей Формутеска.
— Мы все делаем вид, — объяснил Гонор, — что очень счастливы и полностью доверяем друг другу.
— Зачем? — спросила Клер.
— Иностранные инвестиции, — ответил Формутеска.
— Стоит только европейским и американским деловым концернам, — уточнил Гонор, — прослышать о каких-то наших неприятностях, они спешат забрать из африканских стран все свои капиталы. Что вполне естественно.
— При мятежах могут пострадать как сами заводы, так и их оборудование, — прибавил Формутеска. — Но дело не только в этом, ведь революционные правительства, приходя к власти, сразу же начинают национализировать все, на что могут наложить руку.
— Поэтому, — сказал Гонор, — мы должны проявлять величайшую осмотрительность. Никто из нас не посмеет даже намекнуть, что мы не доверяем нашему президенту. Никто не осмелится публично противодействовать подготовке к переводу нашего национального достояния за границу. Нам остается только, узнав о планах полковника, попытаться помешать их осуществлению.
— Но его деньги сейчас уже в Нью-Йорке. Если я тот профессионал, которого вы ищете, то это значит, вы хотите, чтобы кто-нибудь украл эти деньги для вас.
— Это не совсем точно, хотя и близко к истине, — ответил Гонор. — Нам не нужен вор; мы не будем просить его рисковать собой, чтобы вернуть нам наше национальное богатство.
Паркер кивнул:
— К тому же он может и не вернуть его вам, коли оно попадет в его руки.
— И такое вполне может случиться, — сказал Гонор. — Поэтому мы ищем организатора, человека, специализирующегося на составлении планов крупных ограблений.
— И вы хотите, насколько я понял, поручить составить план этой работы мне?
— Да.
— А кто будет исполнителем?
Гонор показал на себя и Формутеску:
— Мы. Мы вчетвером.
— А вы делали что-либо подобное раньше? Хотя бы кто-то из вас? Гонор покачал головой:
— Нет. Но мы хотим научиться.
— Вы любители, и...
В этот момент в дверь постучали. Паркер увидел, какими напряженными стали лица Гонора и Формутески. Он открыл дверь. За ней стояли те двое. Они поспешно вошли в комнату, и один из них начал что-то говорить Гонору, но тот только качал головой.
— Ушел? — спросил Паркер.
— Боюсь, что да.
— Его легко спугнуть, — объяснил Паркер. — Сегодня с ним это происходит уже второй раз.
— Хоскинс — очень осторожный человек, — сказал Гонор.
— Я тоже, — ответил Паркер. — И пока мне не нравится то, что вы предложили.
Гонор нахмурился.
— Почему?
— Вы хотите, чтобы я научил вас тому, в чем у вас нет никакого опыта. Вы будете болтать об этом с теми людьми, которые ничего об этом не должны знать; это все равно что сообщать пчелам, где лежит горшок с медом. К тому же здесь вертится этот Хоскинс и еще одна компания — кстати, вы знаете, кто они такие?
— Не знаю точно, — сказал Гонор. — Но они и меня беспокоят. Трое белых? Если только они не от Карнса... Нет, нет, я не верю, чтобы Карнс мог послать к вам сначала меня, а потом и их, чтобы они убеждали вас не помогать мне.
— У них акцент, правда, слабый, немного похожий на ваш.
Формутеска что-то очень быстро сказал. Двое других тоже возбужденно заговорили. Гонор сердито покачал головой и бросил им что-то резкое в ответ. Обратился к Паркеру:
— Я против его участия.
— Кого?
— Генерала Гомы, — вставил свое слово Формутеска.
Гонор повернулся к Паркеру:
— Дело в том, что Дхаба была образована из различных частей двух прежних колоний. Белая часть населения стремилась сохранить контроль над страной с помощью военных, опираясь главным образом на генерала Гому, который также был кандидатом на наших первых президентских выборах. Но его связь с белыми получила огласку, и он проиграл.
— Ходили слухи, что он собирает армию наемников, чтобы совершить переворот, — добавил Формутеска, — но из этого тоже ничего не вышло.
— Ничего и не могло выйти, — усмехнулся Гонор. — Наемникам нужно платить, а денег у генерала нет. Его поддерживали бывшие белые колонисты, но большая часть их имущества осталась в Дхабе. А без средств генерал Гома не представляет абсолютно никакой угрозы.
— Поэтому-то ему и нужны эти бриллианты, — добавил Формутеска. — Бриллианты?
— Денежная единица Дхабы называется басоко, — сказал Гонор. — Естественно, это не твердая валюта, и полковник Любуди не посмел бы перевезти за границу огромное количество этих денег. Во-первых, одно лишь появление громадного количества басоко на мировых рынках привлекло бы нежелательное для полковника внимание. Во-вторых, если побег полковника приведет к беспорядкам в стране, то басоко быстро обесценятся.
— Нельзя жить на вчерашнюю валюту, — сказал Формутеска.
— Поэтому, — продолжал Гонор, — полковник перевел басоко в настоящую валюту и купил на нее бриллианты; большинство сделок было совершено им в Южной Африке.
— У кого же теперь эти бриллианты?
— У его зятя, Патрика Каземпы. Он женат на сестре полковника и, по-видимому, является единственным человеком, кому полковник полностью доверяет.
— Значит, сейчас они в Нью-Йорке и бриллианты у них, — уточнил Паркер.
— Да.
— А дом, где они живут, охраняется?
— Бриллианты хорошо защищены, — ответил Гонор.
Паркер покачал головой:
— Все это представляется мне дурацкой затеей. Бриллианты под надежной защитой, несколько группировок соревнуются друг с другом, вокруг околачиваются такие люди, как Хоскинс... Вам не удастся сделать это без шума и разного рода неприятностей, и, скорее всего, эти бриллианты окажутся не у вас.
— Если нами будет руководить профессионал...
— Нет.
Гонор посмотрел на него:
— Так вы не поможете нам?
— Вам нельзя помочь, — ответил Паркер. — Слишком много тут всего намешано. По-моему, остается лишь пойти к полковнику и рассказать ему, что вы все знаете, и что ему не удастся ускользнуть, прихватив все эти вещи.
Гонор покачал головой:
— Это невозможно. Если он поймет, что мы все знаем, у него не останется другого выхода, как только попытаться убить нас или убежать; скорее всего, он сделает и то, и другое.
— С вашей помощью мы могли бы достать их, — сказал Формутеска.
— Нет. К тому же в ваших рядах есть “голубь”.
Гонор нахмурился.
— Кто?
— Он хочет сказать, доносчик, — объяснил Формутеска. — Информатор. Предатель.
— Те трое, о которых вы говорите, что они связаны с генералом Гомой, были здесь до вас; это означает, что они знали о ваших намерениях, иначе они могли бы прийти только после вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16