уличный свет, проникая через открытую дверь, образовывал на его полу длинный белый прямоугольник.
В стеклянных витринах были выставлены ножи и топоры, в основном каменные. Сверху на стекло Паркер положил все найденное внизу оружие: шесть пистолетов, два автомата, одну двустволку. Он посмотрел на часы. Ровно пять. Формутеска все еще был с майором.
Где сейчас Мартен со своими людьми? Даже если они увидят, как майор и Формутеска выносят Манадо из здания, вряд ли им придет в голову мысль, что он их обманул. Это же легко вписывается в сочиненную им историю, и они, скорее всего, решат, что Манадо, по всей видимости, был ранен при столкновении на Лонг-Айленде и рана оказалась настолько серьезной, что его нельзя было оставлять в музее. А свет наверху может означать, что там находится Гонор.
Не начнут ли они стрелять по Формутеске прямо на улице? Вряд ли. Они предпочтут не поднимать шума на улице. К тому же у них хватит ума сообразить, что тем самым они предупредят Гонора о своем появлении и уже не смогут проникнуть в музей незамеченными.
Однако Формутеска что-то слишком долго отсутствует. Паркер собрался уже идти за ним, как вдруг на светлом прямоугольнике пола появилась чья-то тень, а в следующую секунду появился и сам Формутеска, напряженно всматривающийся в темноту комнаты.
— Я здесь, — сказал Паркер. — Закройте дверь.
— О! Сейчас.
Светлый прямоугольник исчез, в комнате стало еще темнее; Формутеска подошел к Паркеру и стал с ним рядом. В отраженном свете уличных фонарей мерцало лежавшее на стекле оружие.
— Понимаете, майор скверно себя чувствует. Он боится, что вы не так его поняли...
— Все это не важно, — ответил Паркер. — Куда можно запереть это?
— Здесь есть стенной шкаф...
— Хорошо. Унесите все, кроме двух пистолетов. Я проверил: они заряжены.
Формутеска дотронулся до одного из автоматов.
— Вы не хотите оставить их? А двустволку? С близкого расстояния можно...
— Мне нужно, чтобы кто-нибудь из них остался в живых. Я буду стараться ранить, а не убивать. А для этого годятся и пистолеты.
— Хорошо. — Формутеска, набив карманы пистолетами, взял автоматы и двустволку в руки и унес их.
Паркер подошел к окну. Был тот час, когда на улице еще нет ни машин, ни пешеходов. Слева, по Лексингтон-авеню, медленно двигался автобус, в котором, кроме водителя, никого не было. Справа, на противоположной стороне улицы, стоял автомобиль Хоскинса, ключ от которого лежал сейчас в кармане у Паркера. А сам Хоскинс лежал сейчас вместе с Гонором и Каземпами в подвале.
Наверное, майору и его людям, раз убит Гонор, будет трудно замять происшедшее. На исчезновение остальных никто бы, наверно, и внимания не обратил, особенно если будет свергнут полковник Любуди; но Гонор — все-таки лицо известное; по-видимому, его отсутствие потребует каких-то объяснений.
Впрочем, это уж точно не его проблема — майору придется заняться этим. А может быть, и не придется.
Вернулся Формутеска.
— Все в порядке, — сообщил он. Продолжая глядеть в окно, Паркер сказал:
— Здесь, на ящике, лежит ваше ружье. Возьмите его и пойдите в комнату, расположенную по ту сторону входа. Стреляйте только тогда, когда все будут уже внутри, цельтесь в ноги: они должны остаться живыми. Не забудьте, что я буду совсем рядом, поэтому подождите, пока они немного пройдут мимо вас и вы сможете стрелять под углом. Не хотелось бы, чтобы одна из ваших пуль попала в меня.
К Формутеске уже вернулось кое-что из прежней, свойственной ему манеры поведения.
— Я тоже этого не хочу, — сказал он. — Мало приятного остаться наедине с этой бандой. Если, конечно, они появятся. Сколько сейчас времени?
— Они уже появились, — ответил Паркер. — Отправляйтесь на место.
Формутеска встревоженно выбежал из комнаты; пока он перебегал фойе, Паркер наблюдал через окно, как трое мужчин поднимаются по дорожке, ведущей к музею.
Глава 6
Они что-то уж слишком долго возились у входа, поднимая при этом много шума. Паркер был уже готов подойти и помочь им, когда они наконец-то сумели выбить дверь и вошли внутрь.
Но теперь они стали действовать как профессионалы. Сначала плотно закрыли дверь, снова погрузив фойе в темноту. Потом молча начали передвигаться короткими быстрыми бросками, пригнувшись. По-видимому, сказалась пройденная когда-то военная подготовка.
Из-за всего этого их трудно было разглядеть. Паркер, прижавшись к стене у двери своей комнаты, ощупью искал выключатель; найдя его, зажег свет.
Все трое стояли почти вплотную друг к другу в задней части фойе. Свет из паркеровской комнаты прямо не падал на них, но теперь они были видны достаточно хорошо, чтобы можно было приняться за работу. Паркер начал стрелять по ногам, секундой позже он услышал выстрел со стороны Формутески.
Один из пришедших упал так, словно из-под него выдернули пол. Второй, подняв руки вверх, отпрянул к стене; лицо его побелело от страха. Третий, низко пригнувшись и описывая круги, побежал к двери.
Паркер несколько раз подряд выстрелил в него, но промахнулся. Тот выскочил в фойе, но не мог стрелять, так как на его пути вдруг оказался выбежавший из своей комнаты Формутеска; они уставились друг на друга, замерев на секунду, но она показалась Паркеру вечностью.
Между тем убегавший достиг двери, толчком распахнул ее и прыгнул через всю лестницу, приземлившись на четвереньки на дорожке. Словно спринтер, он мгновенно поднялся, перескочил через металлическую ограду и бросился по улице налево.
Паркер, выбежав из музея, увидел, как он вскочил в машину. Было поздно что-либо предпринимать. Паркер вернулся в музей, закрыв за собой двери.
Он включил свет в фойе. Тот, кто стоял с поднятыми руками, находился все в том же положении; широко раскрытые глаза его выражали ужас; казалось, он постарел на целых шестнадцать лет. В правой руке он сжимал тяжелый автомат, который раскачивался над его головой. По-видимому, он о нем совсем забыл.
Второй лежал скорчившись на полу, ухватившись за левое бедро. Он непрерывно повторял:
— Джок! Помоги мне, Джок.
Никто из них не был Мартеном. Мартеном был тот, который убежал. Паркер подошел к стоявшему у стены:
— Ты Джок? Судорожный кивок.
— У тебя в руке автомат, Джок. Разожми руку и дай ему упасть.
Казалось, испуг Джока возрос вдвойне. Он разжал руку, толкнув ее чуть вперед; автомат полетел вниз, описывая дугу. Паркер поймал его своей свободной рукой и засунул в задний карман.
Именно эти парни приходили тогда с Мартеном отговаривать его работать на Гонора. Джок был тем флегматиком, что стоял у дверей. А лежавший на полу парень демонстративно выставлял тогда напоказ свое оружие.
Паркер сказал:
— Джок, отвечай немедленно. Она еще жива?
— Да! — почти выкрикнул парень. В его взгляде сейчас был не только страх, но и удивление. — За кого вы нас принимаете?
— Где она?
Лежавший на полу произнес:
— Держи язык за зубами, Джок. Не говори ему ничего.
Джок смотрел то на Паркера, то на лежавшего рядом парня. Рот его был раскрыт, но он ничего не произнес.
— Формутеска, отнесите его в подвал, — сказал Паркер.
— Убить его?
— Как хотите. Джок, если ты хочешь остаться в живых, то скажешь мне, где она.
Формутеска потащил раненого вниз; никто не произнес ни звука.
Молчание прервал Джок:
— Вы не можете сделать этого. Не можете просто утащить и убить его; прошу вас, не делайте этого.
— Подождите, — сказал Паркер Формутеске. Он обратился к Джоку: — Мы оставим его там. Ты покажешь мне, где она, потом вернешься и позаботишься о нем.
— Не говори ему, Джок! — закричал парень. — Может быть, Аарон сделает еще одну попытку получить бриллианты.
Все смотрели на него. Джок был в замешательстве.
— Разве это помешает ему? Что изменится, если мы скажем, где эта женщина?
— Он поехал туда, где она? — спросил Паркер. — А не на Риверсайд-Драйв?
Джок моргнул, уставившись на Паркера.
— Вы знаете про квартиру?
Паркер положил руку ему на плечо:
— Где она, Джок?
Глава 7
— Сверните налево, — сказал Джок. — Видите там, наверху, большое дерево? Сразу же за ним.
Они пересекли штат Коннектикут по направлению, идущему от Нью-Йорка, чуть севернее Брюстера, и последний увиденный ими дорожный знак указывал, что справа находится Восточное озеро. Было шесть тридцать утра; небо над высящимися перед ними горами начало светлеть.
Паркер сидел за рулем машины Хоскинса, Джок был рядом с ним. Сидящий сзади Формутеска направлял дуло пистолета ему в затылок. На соседнем сиденье лежали автоматы и двустволка. На их прежнее место в стенном шкафу был уложен раненый товарищ Джока.
Дерево это было старым широкоствольным вязом, голые сучковатые ветви которого в свете фар казались туго связанными одним узлом. Паркер чуть притормозил и, увидев за деревом отходящую в сторону проселочную дорогу, свернул на нее. Затем снова увеличил скорость; машину сильно трясло по неровной, плотно утрамбованной земле.
— Далеко еще? — спросил он.
— Около двух миль, — ответил Джок. — Сначала надо выбраться на вершину холма. Скоро пойдут леса.
— Если бы мы ехали днем, я смог бы отсюда увидеть этот дом? — Паркер хотел узнать, не может ли Мартен из дома, если, конечно, он там, увидеть свет их фар.
— О нет. Из-за холма — ведь дом расположен на другой его стороне. Там за домом озеро. Дорога подходит к дому, потом поворачивает налево и огибает озеро, но вскоре заканчивается.
Вначале, когда они только выехали на эту дорогу, по обеим сторонам лежало открытое пространство, но теперь ее окружали леса. Дорога начала сильно вилять, как будто тому, кто ее строил, не хотелось вырубать слишком много деревьев.
Паркер, сгорбившись над рулем, вел машину так быстро, как только мог, задаваясь вопросом: где сейчас Мартен — остался сзади или ушел вперед? Джок думал, что Мартен, скорее всего, будет скрываться в городе, но его раненый товарищ был, по-видимому, уверен, что он поедет сюда. Зачем? Чтобы убить Клер или устроить засаду на Паркера или вместе для того и другого? Тот парень отказался сказать еще что-нибудь, а у Паркера не было времени, чтобы выбить показания силой. Мартен опередил его на десять минут, и хотя Паркер, выжимая из машины все, что мог, шел по Соу-Милл-Ривер-Парквей со скоростью девяносто — девяносто пять миль, надеясь, что вряд ли кому-нибудь из полицейских захочется торчать у дороги в пять-шесть часов такого холодного и сырого мартовского утра, он считал само собой разумеющимся, что Мартен, поехав сюда, будет делать то же самое.
От Джока Паркер узнал, что у Мартена — двухлетний “форд-мустанг”, Хоскинс же взял напрокат последнюю модель “форд-фалькон”, и, если принимать в расчет только автомобили, у него есть небольшое преимущество перед Мартеном. Все зависит от того, кто из них лучше водит машину. Паркер не перегнал пока еще ни одного “мустанга”, значит. Мартен сейчас или в городе, или впереди него.
Паркер не мог с уверенностью сказать, какое решение примет Мартен. Будучи от природы человеком заносчивым, ему трудно будет примириться с тем, что Паркер переиграл его, но ведь он также и весьма осторожный игрок. Вряд ли он решится проделать весь этот путь лишь затем, чтобы убить Клер, но он может не пожалеть усилий ради того, чтобы избавиться от Паркера.
Дорога пошла в гору. Это, наверное, и есть тот холм, о котором говорил Джок. Паркер то тормозил перед поворотом, то снова нажимал на газ на коротких прямых участках дороги; все больше и больше деревьев оставалось позади. Вцепившись в руль и не отводя глаз от ветрового стекла, он сказал:
— Скажи, когда мы будем подъезжать к вершине холма.
— Хорошо, сэр, — ответил Джок. И в этот момент что-то ударило почти в середину переднего стекла, чуть ниже зеркала заднего вида; Джок произнес: “О!” — и упал на бок, придавив головой правую руку Паркера; голова его так и осталась лежать на паркеровской ладони.
Это произошло как раз в середине поворота. Паркер круто повернул руль, резко нажал левой ногой на тормоз, потушил фары и выключил зажигание. Он услышал внезапный звук с той стороны, где сидел Формутеска. При следующем повороте безвольное тело Джока прижалось к нему еще сильнее; скрипели задние покрышки, задевая растущую вдоль обочины дороги сорную траву. Из-за Джока движения Паркера были теперь стеснены, и он не прекращал попыток отодвинуть от себя его тело.
Но вот левое колесо ударилось обо что-то, и машина резко остановилась. Оттолкнув Джока, Паркер крикнул Формутеске:
— Из машины! — и потянулся к заднему сиденью за оружием.
На оружии лежал Формутеска. То ли в него попала вторая пуля, то ли он сильно ударился при резком торможении. Как бы там ни было, рассчитывать на него уже не приходилось. Паркер сдвинул его, и он скатился на пол. Схватив ружье за приклад, резким движением он открыл дверь и выскочил наружу. Когда открывал дверь, загорелся свет — с этим ничего нельзя было поделать, — и, уже прыгая в сторону от дороги, в темноту, он услышал звук двух последовавших один за другим выстрелов.
Катясь по земле, Паркер приблизился к дереву и спрятался за него. Дверь машины оставалась открытой, и внутри она продолжала быть освещенной.
Оказалось, он выхватил из машины двустволку. Паркер, посмотрев на нее с отвращением, уже собрался было ее выкинуть, но в последний момент передумал. Держа ее в левой руке, он правой вынул пистолет и ждал.
Откуда раздались два последних выстрела, определить было невозможно. Поскольку он в это время двигался, пули могли быть выпущены из любой точки. Первая пуля, попавшая в середину переднего стекла, а затем в того, кто сидел на правом заднем сиденье, была, конечно, выпущена спереди, с левой стороны дороги, но как раз в этот момент машина находилась в середине поворота. После выстрела машина продолжала двигаться по кривой, поэтому определить сейчас, откуда стрелял Мартен, не было никакой возможности. Единственное, что можно было сказать, — это то, что раз машина поворачивала вправо. Мартен должен был находиться на этой же стороне дороги.
Постепенно наступал рассвет. Здесь, на холме, в окружении лесов, было все еще очень темно, но Паркер помнил, что на востоке над горами небо уже светлело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16