— Думаю, вам все же лучше прочитать их, сэр.
Гонт скорчил гримасу, взял конверт и опустился в кресло возле письменного стола. Джеффри Гонт двадцать семь лет из своих сорока пяти провел на сцене, а последние шестнадцать, кажется, прочно утвердили его как звезду первой величины. В основном Гонта использовали в качестве романтического героя, но он еще является и большим интеллектуалом. Самым выдающимся качеством его была гениальная способность заставлять публику одновременно вникать и в смысл и в музыку шекспировского стиха. Так тонко и доступно умел он передавать слушателям содержание своей речи, что это искусство имело что-то общее с математикой. Но оно оставалось надежно защищенным от холодности благодаря одной лишь ясной глубине эмоционального восприятия актера.
Насколько это восприятие являлось инстинктивным, а насколько интеллектуальным, не мог решить никто, даже секретарь, проработавший у Гонта шесть лет. Великий актер не обладал мощной фигурой, был смугл, словом, особенно ничем не отличался от обычных людей, но в силу своей профессии обладал двумя замечательными качествами: его череп имел чрезвычайно красивую форму, а руки просто поражали изяществом. Относительно характера Гонта Дикон Белл шесть лет назад в письме приятелю в Новую Зеландию после недели работы секретарем актера выразился следующим образом: «Он хитер, трогателен, умен, как караван верблюдов, обладает изрядной долей вспыльчивости, отличается яростным темпераментом и бесконечным эгоизмом. Но, думаю, я ему понравлюсь». У Дикона ни разу не появилось причины изменить свое первое впечатление.
Гонт прочитал записку Форстера, а затем письмо доктора Акрингтона.
— Ради всего святого! — воскликнул он. — Что за шут этот старик? Вы обратили внимание на разъедающую кислоту его замечаний? И он называет подобное письмо рекомендательным? В качестве приманки предлагает неквалифицированный уход и дискомфорт. Более того, еще этот грязный выпад против меня в одном из последних абзацев! Если Форстер хотел отправить меня туда, ему не стоило показывать мне письмо. Он плохой психолог.
— Психология в данном случае, — скромно произнес Дикон, — дело моих рук. Форстер не собирался показывать вам письмо, но я взял его себе и передал вам. Я решил, что если вы столкнетесь с Клейрами, сэр, то не сможете оказать сопротивление доктору Акрингтону.
Гонт бросил испытующий взгляд на секретаря и сказал:
— Вы умны, но только наполовину, мой друг.
— И, кроме того, он говорит, — убедительно добавил Дикон, — что грязи способны оказать волшебное воздействие. — Гонт рассмеялся, сделал резкое движение и вздохнул. — Разве не стоит посетить место, если там ваша нога придет в норму, сэр? И в конце концов мы могли бы заняться книгой.
— Определенно, я не могу писать ее в этом проклятом отеле. Как я ненавижу отели! Дикон! — воскликнул актер с несколько мальчишеским энтузиазмом. — Мы полетим в Америку? Мы поставим «Генри» в Нью-Йорке? Они получат его! Прямо сейчас! «Он никогда не пройдет...» О Боже, я должен играть «Генри» в Нью-Йорке!
— А не лучше ли вам сыграть его в Лондоне на хорошо оборудованной сцене с экранами, защищающими от шума бомбежек?
— Конечно, лучше, черт вас побери.
— Так почему же не испробовать лечебные свойства этого местечка? В конце концов оно может оказаться копией Настоящей Жизни. Термические ванны. И затем, когда вы входите в форму, готовы разгромить их... Лондон!
— Вы выражаетесь, словно впавшая в маразм няня, — раздраженно заметил Гонт. — Полагаю, вы с Колли уже составили заговор по поводу всего этого безобразия. Где он, кстати?
— Гладит ваши брюки, сэр.
— Позовите его сюда.
Дикон поговорил с кем-то по телефону, и через несколько секунд открылась дверь, чтобы впустить в комнату человека с лицом, похожим на скомканную детскую варежку. Это был слуга Гонта Альфред Колли, отвечавший главным образом за костюмы актера. Колли работал еще с тех пор, когда его патрон, подающий надежды молодой человек, не имевший никакого положения в обществе, добился первого успеха. После головокружительной карьеры Гонта он принял предложение актера относительно постоянной службы, но так никогда и не смог привыкнуть к обязанностям прислуги. Его отношение к патрону балансировало между крайней фамильярностью и уважительным признанием авторитета знаменитости.
Колли повесил принесенные с собой брюки на спинку стула, сложил на груди руки и моргнул.
— Вне всяких сомнений, ты уже все слышал об этом жарком местечке? — спросил Гонт.
— Верно, сэр, — ответил Колли. — Мы собираемся поваляться в грязи, не правда ли?
— Я бы не стал так выражаться.
— Самое время нам сделать что-нибудь для себя, правильно, сэр? Мы спим не так крепко, как хотелось бы, да? Что с нашей ногой?
— О, иди к черту!
— Внизу сидит джентльмен, сэр. Он хочет вас видеть. Пришел час назад. Портье сказал ему, что вы никого не принимаете, но посетитель лишь согласно кивнул и дал свою визитную карточку. Портье стал убеждать его в бесполезности ожидания. Вы ведь встречаетесь только по предварительной договоренности. Джентльмен в ответ удрученно покачал головой. Сейчас он сидит в вестибюле с рюмкой шотландского виски, читает газету и наблюдает за дверями.
— Это не принесет ему успеха, — заметил Дикон. — Мистер Гонт не выходит. Через полчаса придет массажист. На кого похож посетитель? Пресса?
— Ни капли! — воскликнул Колли с необычным ударением, присущим лондонцу, изъясняющемуся на диалекте кокни. — Скорее бизнесмен. Упорный. Костюм из грубой шерсти. Я подумал, вам стоит повидаться с ним, мистер Белл.
— Зачем?
— Я просто подумал, что стоит. Удовлетворите его просьбу. Дикон внимательно взглянул на Колли, заметил легкое подмигивание левым веком и сказал:
— Возможно, мне действительно лучше спуститься к нему. Он дал вам визитную карточку?
Колли засунул руку в карман своего черного костюма.
— Настойчивый тип, сэр, — произнес он и достал карточку.
— О, ради Бога, избавьтесь от него, Дикон, — сказал Гонт. — Вы знаете все ответы. Я не чувствую раздражения по поводу рекламы, не открываю молодых талантов, не участвую в любительских спектаклях, не принимаю никаких приглашений, нахожу Новую Зеландию изумительной страной, хочу побыстрее оказаться в Лондоне. Если разговор коснется положения на фронтах, придумайте что-нибудь сами. Если от меня захотят, чтобы я сделал что-нибудь для войск, выразите мою готовность.
Дикон направился в вестибюль и в лифте взглянул на визитную карточку. Текст на ней гласил: «Мистер Квестинг. «Горячие источники» Wai-ata-tapu». Внизу была короткая приписка: «Могу я попросить всего лишь пять минут? Дело представляет для вас определенный интерес. М.К.».
Морису Квестингу было около пятидесяти лет. Он относился к типу людей, которые трудно поддаются описанию. Подобных личностей можно встретить в группе мужчин, развлекающихся карточной игрой в железнодорожном вагоне первого класса. Они появляются на вечеринках и в барах, в креслах гостиничных вестибюлей, на встречах бизнесменов и на скачках. Черты лица мистера Квестинга были мягкими, расплывчатыми, глаза — острыми, одежда всегда выглядела элегантно, а речь по акценту и лексикону являлась скорее обычной, нежели изысканной. Последнее означало, что, где бы он ни оказывался, ему инстинктивно удавалось находить простейшие удачнейшие и наиболее популярные в данном обществе фразы. Однако, хотя мистер Квестинг отличался говорливостью диктора радио, выстреливая пулеметные очереди слов громким голосом, с чрезвычайно самоуверенным видом, каждый издаваемый им звук казался искусственным и не имеющим ничего общего с его мыслями. Фразы пестрели присущими новозеландскому диалекту американизмами, но и они тоже звучали двусмысленно. Определить происхождение мистера Квестинга не представлялось возможным, хотя он иногда туманно отзывался о себе как о выходце из Южного Уэльса. Стоит добавить, что ему везло в бизнесе.
Когда Дикон Белл спустился в вестибюль отеля, мистер Квестинг мгновенно отбросил газету и вскочил на ноги.
— Простите, если не ошибаюсь, вы мистер Белл? — спросил он.
— Гм, да, — ответил Дикон, все еще сжимая в пальцах визитную карточку.
— Личный секретарь мистера Гонта? -Да.
— Великолепно! — воскликнул мистер Квестинг, безжалостно тряся руку молодого человека и расплываясь в широкой улыбке. — Очень рад с вами познакомиться, мистер Белл. Я знаю, как мало у вас времени, но был бы очень счастлив, если бы вы уделили мне пять минут.
— Хорошо. Я...
— Чудесно, — сказал мистер Квестинг, нажимая плоским белым пальцем на кнопку звонка. — Отлично. Присаживайтесь.
Дикон стесненно опустился в маленькое кресло, скрестил ноги, сложил на груди руки и внимательно посмотрел поверх очков на собеседника.
— Как наш великий? — спросил тот.
— Мистер Гонт? Боюсь, не очень хорошо.
— О, я понимаю, понимаю. Итак, мистер Белл, я надеялся поговорить с ним, но теперь считаю, что маленькая беседа с вами будет вполне достаточной. Выпьете? — Дикон отказался. Мистер Квестинг заказал виски с содовой и продолжил: — Да-да. Чудесно. Итак, мистер Белл, я собираюсь сообщить вам, сообщить по-простому, что могу помочь. Именно сейчас!
— Я вижу, вы приехали из «Источников» Wai-ata-tapu? — уточнил Дикон.
— Совершенно верно. Да-да, буду с вами откровенен, мистер Белл, я хочу сказать, что не просто приехал из «Источников», но и имею там весьма значительный интерес.
— Вы хотите сказать, это ваша собственность? А я думал, полковник и миссис Клейр...
— Ладно, мистер Белл, давайте принимать вещи такими, как они есть. Я хочу вас посвятить в мои планы относительно «Источников». Зто место очень много для меня значит.
— С финансовой точки зрения? — мягко поинтересовался Дикон. — Лечебной? Психологической?
Мистер Квестинг, который не отрываясь смотрел на галстук, ботинки и руки собеседника, теперь украдкой бросил взгляд на его лицо.
— Не придавайте этому слишком большого значения, — весело произнес он. Быстрым движением, свидетельствовавшим о ловкости рук, мистер Квестинг достал из внутреннего кармана пиджака стопку проспектов и положил ее перед Диконом. — Почитайте их на досуге. Могу я надеяться, что вы передадите их мистеру Гонту?
— Послушайте, мистер Квестинг, — коротко сказал молодой человек, — не перейти ли нам наконец к делу? Очевидно, вы узнали о нашем интересе к этому месту и пришли, чтобы порекомендовать нам его. Очень любезно с вашей стороны. Но я считаю, ваши интересы не совсем бескорыстны. Вы говорите об искренности, поэтому, вероятно, не станете возражать, если я снова задам вам вопрос о вашем финансовом интересе к Wai-ata-tapu.
Мистер Квестинг громко рассмеялся и сказал, что уже отчетливо видит перспективы взаимопонимания. Его речь стала вязкой от намеков и недомолвок. Через пару минут Дикон заметил, как начинает понемногу поддаваться убеждению. Бизнесмен неоднократно повторил, что
позаботится о каждой мелочи, раз мистер Гонт решил принять курс лечения. Дикон оказался даже слегка тронут и, слушая собеседника, начал листать проспекты. Медицинские рекомендации выглядели очень солидно. В распоряжение гостей предоставлялся ряд комнат. Мистер Квестинг назвал их комплектом и обещал проследить, чтобы везде поменяли мебель. Брови Дикона поползли вверх, и бизнесмен, перейдя вдруг на чрезвычайно конфиденциальный тон, объявил о своем постоянном стремлении заниматься только крупными делами. По его словам, он не собирался притворяться, будто не понимает значения подобного гостя для «Источников». С каждой произнесенной фразой Дикон доверял собеседнику все меньше, но постепенно начинал приходить к следующему выводу: если уже проведены столь тщательные приготовления, вероятно, Гонт будет устроен в Wai-ata-tapu с большим комфортом. В конце концов молодой человек подавил в себе раздражение и сказал:
— Как я понял, там есть врач.
Мистер Квестинг неожиданно изменился в лице.
— Доктор Тонкс, — произнес он, — работает не совсем в «Источниках». Его кабинет находится в Хэрпуне, всего в пяти минутах езды по шоссе. Очень хороший специалист.
— Я имел в виду доктора Акрингтона. — Мистер Квестинг ничего не ответил, предложил Дикону сигарету, зажег свою и опять нажал на кнопку звонка. — Доктор Акрингтон, — повторил молодой человек.
— Ах да. Да-а. Старина доктор. Оригинальный характер.
— Разве он не живет в отеле?
— Все верно. Да. Все правильно. Насколько я понимаю, старина доктор удалился от дел.
— Ведь он имеет какое-то отношение к мускульным и нервным заболеваниям, не так ли?
— Ах да? — пробормотал мистер Квестинг. — Здорово, здорово, здорово. Старина доктор, да? Оригинальный характер. Итак, мистер Белл, я делаю предложение и считаю, что вы заинтересованы в короткой поездке в «Источники». Я возвращаюсь туда завтра. Шесть часов дороги. Буду очень, очень рад захватить вас с собой. Конечно, комплект комнат еще не подготовлен. Вы увидите нас в рабочем состоянии, сэр, но любое ваше пожелание...
— Вы там живете, мистер Квестинг?
— Меня невозможно надолго удержать вдали от «Источников», — с пафосом ответил бизнесмен. — Теперь о моем предложении...
— Очень любезно с вашей стороны, — задумчиво сказал Дикон и поднялся, протягивая собеседнику руку. — Я обо всем расскажу мистеру Гонту. Большое спасибо.
Мистер Квестинг энергично стиснул его ладонь.
— До свидания, — вежливо произнес Дикон.
— Я остаюсь здесь до вечера, мистер Белл, и буду на месте, если...
— О да. Великолепно. До свидания.
Молодой человек направился обратно к своему патрону. Ближе к вечеру восемнадцатого числа, в субботу, старик Руа Те Каху сидел на вершине горы, которая гордо вздымалась над его родным селением и представляла собой естественную границу между резервацией маори и курортом «Источники» Wai-ata-tapu, где жили Клейры. С того места, где он расположился, глазам Руа справа открывалась подпорченная коррозией от серных испарений крыша отеля, а слева ребристые крыши жилых домиков и сарайчиков его соплеменников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41