— Мы пришли погулять, так давай это и сделаем. Чем скорее мы пройдемся по садам, тем быстрее сможем доложить обо всем Роксбери.
— А это обязательно делать сегодня вечером? — неуверенно спросила Софи. — Вдруг кто-нибудь наблюдает за нами? Ему может показаться странным, что мы в такой поздний час после прогулки направились к герцогу Роксбери. Разве это не подозрительно?
— Знаешь, для новичка ты очень сообразительна, — сухо заметил Айвес.
— Но это же просто здравый смысл! — фыркнула Софи.
— Я внесу поправку, дорогая. Роксбери ждет нас в доме Форреста, куда мы с тобой зайдем чего-нибудь выпить, прежде чем отправимся домой. Когда мы уйдем, Роксбери убедится, что за нами никто не следит, и незаметно ускользнет.
* * *
Дом Форреста на Брутон-стрит был всего в нескольких шагах от резиденции Джорджа Каннинга, государственного секретаря по иностранным делам, и это была одна из причин, по которой друзья решили, что безопаснее встретиться именно у него. Если Роксбери там заметят, то подумают, что он приходил встретиться с мистером Каннингом, своим давним другом.
Услышав рассказ Софи о встрече с Гримшоу, герцог не выразил ни радости, ни неудовольствия. Сидя в черном кожаном кресле, он внимательно разглядывал Софи, пока наконец не спросил:
— Так ты считаешь, что негодяй узнал ее?
— Он явно очень заинтересовался сначала, а потом просто пожал плечами и повел себя так, будто булавка не имела никакого значения для него. — Софи слегка наморщила носик. — Я знаю, Гримшоу очень умен и не выдаст себя, но я так надеялась, что он откроется несколько больше!
— Не надо огорчаться, дорогая, — успокоил ее Роксбери. — На все нужно время. Самое главное, что мы показали приманку. Теперь надо ждать, ухватится ли Гримшоу за нее.
Софи вздрогнула.
— Я понимаю. Мне нужно ждать, попытается ли он убить меня, как сделал с моим дядей.
Айвес крепко сжал ее плечо.
— Милая, он не сможет подобраться к тебе так близко.
И я подозреваю, что дважды подумает, прежде чем напасть на тебя. Пойми, вряд ли Гримшоу захочет привлекать внимание к галстучной булавке, чтобы кто-то мог связать ее с двумя убийствами. Он же понимает, что с каждым просчетом риск быть схваченным увеличивается.
Это было слабое утешение, но Софи ухватилась и за него.
Конечно, Айвес прав: убийца должен задуматься о своих методах расправы с теми, кто знал об этой булавке. Не может же он постоянно убивать!..
* * *
Дома, в спальне, растворившись в безудержной любви мужа, Софи на время забыла о своих страхах. Страстное притяжение Айвеса к ней ничуть не уменьшилось, и Софи была счастлива в его объятиях.
Но когда оба спустились с заоблачных высот, Софи вдруг спросила:
— Если булавка в самом деле принадлежит Гримшоу, то как ты думаешь, что он сейчас делает?
— Если бы я знал, родная. К несчастью, мы можем только ждать, пока он начнет действовать. Я считаю себя спокойным человеком, но сейчас мне не по себе И пока наша акула решает, нападать или нет, ты должна быть предельно осторожной, особенно по вечерам. Если мы хотим поймать его, то должны выходить в свет. Если меня не будет рядом, знай, что Форрест или один из моих людей постоянно следят за тобой.
— Я не собираюсь делать никаких глупостей, — поддразнила его Софи. — Поверь, мне вовсе не хочется разделить судьбу Эдварда и мисс Уэтерби.
— Как было бы хорошо, если бы все уже закончилось, как и должно было!
Эти слова вырвались у Айвеса с такой страстью, что Софи в изумлении задумалась. «Как и должно было»? Что он хотел сказать этим? Что Гримшоу должен был выдать себя сегодня вечером? Что убийца Эдварда уже должен быть изобличен?
Или что-то еще?
Неторопливо перебирая темные курчавые волосы на его груди, Софи стала вспоминать некоторые события. Не только прошлой ночи или прошедшей недели, но и то, что произошло после смерти Саймона — вплоть до того момента, когда она встретила Айвеса.
Вдруг все сложилось в единую цепочку. Давнишний комментарий Саймона относительно Роксбери. Странная неспособность Айвеса принять какое-то решение без консультации с Роксбери И это Харрингтон, такой самонадеянный человек! И его неожиданное и необъяснимое влечение к дурной компании бывших приятелей Саймона!
Еще совсем недавно лорд Харрингтон казался ей совершенно другим человеком. Ведь в начале их знакомства он не проявлял никакого интереса к обществу этих дегенератов. Раздумывая над этим, Софи была готова поклясться, что тогда Айвес осуждал мораль и поведение Гримшоу и ему подобных, даже презирал их.
Но сейчас он этого не делает. Почему? Откуда столь неожиданное влечение к таким людям? Снова вспомнились слова Саймона «Крестный Айвеса — главный шпион». Если ее мужу так много было известно о Роксбери, значит, Саймон имел дело с теми, кто разбирался в этом, то есть со шпионами.
— Расскажи мне о своем крестном, — неожиданно попросила Софи. — Саймон однажды назвал его главным шпионом. Это правда? Софи почувствовала, как Айвес занервничал, и была уверена, что ее догадка оказалась верной — Не совсем так. Об этом известно далеко не всем, так его называют только в определенных кругах, — нехотя признал Айвес, не желая обманывать жену. — Вероятно, в этом есть доля правды. О преданности моего крестного Англии ходят легенды, и я думаю, что время от времени он имеет дело с теми, кто добывает сведения для ее благополучия, прибегая к шпионажу.
Некоторое время Софи молчала, и когда Айвес подумал, что опасная тема осталась позади, она задумчиво произнесла:
— А если бы ему понадобилась помощь, скажем, чтобы разоблачить опасного шпиона в Лондоне, то он мог бы попросить ее у тебя?
Айвес попытался рассмеяться.
— Я не шпион, милая.
— Если бы твои крестный попросил тебя помочь, ты не отказал бы ему, верно?
Если бы они не лежали, тесно прижавшись друг к другу, то Софи вряд ли почувствовала бы, как напряженно замер Айвес Но она заметила это и, поняв, что попала в точку, пристально посмотрела на мужа.
— Ты работаешь на своего крестного, да? Вот почему, когда происходит что-то неприятное, ты сразу идешь советоваться с Роксбери. И именно по этой причине он стал так часто заходить к нам, верно? Вот почему ты стал водить дружбу с Гримшоу и ему подобными. Один из них шпион, и Роксбери хочет, чтобы ты раскрыл его.
— Не смеши меня, — проворчал Айвес. — Неужели ты действительно веришь, что Гримшоу, каким бы негодяем он ни был, может оказаться еще и шпионом? Предательство карается смертью, ты помнишь?
— Предательство само по себе не было смыслом жизни Саймона. Он считал себя самым ловким, самым осторожным и самым умным, не веря, что его могут поймать, и получая наслаждение, что мог водить за нос кого-то вроде Роксбери. Может, твой шпион похож на него и тоже любит рисковать? Но кроме опасности, всегда есть и деньги. Некоторые бывают алчными и жадными, как мой дядя. Я могу представить, что Эдвард продавал секреты за деньги. Золото развратило многих, так почему бы и не Гримшоу?
— Я вижу, — отозвался Айвес, — что ты считаешь Гримшоу не только объектом шантажа Эдварда и обладателем галстучной булавки, но еще и шпионом.
— Но ведь так и есть. — Глаза у Софи округлились. — Именно поэтому ты так беспокоишься из-за моего вмешательства. Значит, мы охотимся не просто за убийцей, а за настоящим шпионом, да?
— Ничего подобного! — резко ответил Айвес, возмущенный тем, что жена раскрыла его замаскированную деятельность.
Софи улыбнулась с чувством превосходства.
— Ты можешь отрицать это, конечно, ведь Роксбери наверняка заставил тебя поклясться хранить все в тайне, но меня ты не обманешь! Ты, мой дорогой и хитрый муж, охотишься за шпионом! Вот почему герцог Роксбери заинтересован в том, чтобы отыскать убийцу моего дяди. Вам известно нечто такое, что связывает галстучную булавку с человеком, которого вы преследуете, и вы надеетесь воспользоваться этой вещицей, чтобы выманить его.
— Нет, мы не нашли никакой определенной связи. — Айвес был готов прикусить себе язык, едва эти слова вырвались у него.
— Ага! — торжествующе воскликнула Софи. — Ты сам признал, что шпион есть и что ты помогаешь Роксбери поймать его!
— Черт побери, Софи! Прекрати эту болтовню! — вспыхнул Айвес. — Я ничего не признавал. Сосредоточься на том, что нам известно наверняка: Эдвард и мисс Уэтерби убиты, потому что пытались шантажировать человека, который, предположительно, потерял галстучную булавку.
Софи долго смотрела на мужа, о чем-то размышляя. Наконец она пожала плечами и легкомысленно заявила:
— Ну хорошо, храни свои секреты. Только не надо обманывать меня. Я знаю, что мы охотимся за шпионом и что ты работаешь на Роксбери. Вот почему в последнее время ты так часто бываешь в компании Гримшоу и Коулмена, да?
Айвес не успел придумать ответ, как Софи рассмеялась и поцеловала его в крепко сжатые губы.
— Не волнуйся. Я думаю, ты мне все расскажешь, когда сможешь.
— Тебе никогда не говорили, что ты колдунья? — проворчал Айвес, обнимая жену. — Маленькая и назойливая волшебница.
— Нет. А ты думаешь, что я колдунья?
— Я думаю, — хрипло произнес он, — ты околдовала меня, поэтому я безмерно обожаю тебя! — И Айвес не замедлил показать, как он обожает ее.
И снова была та же взрывная страсть, та же дикая и волнующая гонка за наслаждением и такое же сладостное чувство удовлетворенности. Но появилось и что-то другое.
Ее сердце еще бешено колотилось в груди, а тело дрожало от господства Айвеса, когда Софи напряженно пыталась понять, что же в этот раз было иным. Нежность?
Доверительность? Ощущение полного единства?
Только ли она одна испытывала это или Айвес тоже почувствовал? И такая вдруг волна нежности и любви нахлынула на Софи при виде смуглого мужественного лица, что слова вырвались сами собой:
— Я люблю тебя, Айвес!
Смутившись, она спрятала лицо на его груди. О Господи! Как можно говорить вслух о том, что лежит у тебя на сердце? Ей хотелось раствориться, растаять в воздухе, ведь она не представляла, о чем думает Айвес, что чувствует.
Наконец он нежно прошептал:
— Думаю, что эти слова первым должен был сказать я, моя любимая.
— И ты хочешь сказать их? — пролепетала она. — Мне?
Айвес поцеловал ее.
— Конечно. Не могу придумать ничего другого, что хотел бы сказать тебе. Я давно хотел признаться, что люблю тебя, Софи. И полюбил в тот самый миг, когда увидел тебя.
— Но ты никогда ничего не говорил, — простонала она. Даже не давал мне ни одного намека?
Он рассмеялся, целуя ее пальцы.
— Я ведь женился на тебе!
— Но это чтобы спасти мою репутацию и еще потому, что ты хотел наследника. Об этом все знали!
Айвес покачал головой.
— Не стану отрицать, что я бессовестно воспользовался событиями, связанными со смертью Эдварда, чтобы прочно привязать тебя к себе. А что касается наследника… Так наберется немало молодых и знатных дам, которые охотно подарили бы мне его. Но видишь ли, у всех один ужасный недостаток: они — это не ты! Боюсь, что мне подходишь только ты.
— О, — выдохнула Софи. — Это самое романтическое признание, которое я когда-либо слышала.
— Я вообще очень романтичный, моя дорогая.
Очень романтичный.
И снова они затерялись в волшебном мире, известном только влюбленным…
— Как ты могла сомневаться во мне? — спросил Айвес некоторое время спустя. — Не думал, что во время моего… ухаживания мои поступки можно было истолковать иначе, чем действия безумно влюбленного мужчины. Черт возьми, леди Харрингтон, я открыто волочился за вами, упрямо преследовал вас и даже подольстился к вашей семье.
Софи едва сдерживала переполнявшую ее радость. Айвес любит ее! Она счастлива!
Муж снова улыбнулся такой родной разбойничьей улыбкой, от которой она затрепетала.
— Клянусь тебе, я не знала. Я слишком боялась, что ты женился на мне по той же причине, что и Саймон, — только для продления рода. — Их взгляды встретились. — И ты должен признать, что очень умело создавал образ мужчины, склонного к многочисленным порокам.
Губы Айвеса изогнулись в улыбке.
— Я люблю тебя, Софи, помни об этом. И знай, что я никогда не нарушу своей брачной клятвы.
— Я знаю.
— И тебя больше не мучают сомнения, почему я женился на тебе? — нежно спросил он.
Закинув руки за голову, Софи потянулась, как красивая сытая кошечка.
— Нет. Айвес, я так счастлива! Подумать только, я так переживала, что нарушила данную себе клятву: если еще раз выйду замуж, то это случится только по любви. Но в конце концов я ведь сдержала клятву, правда? Мы поженились только по любви?
Айвес наклонился к ней и, отыскав ее губы, подтвердил:
— О да! И это единственная причина, по которой мы вместе.
* * *
Трудно было ожидать, что любовь, помирившая супругов, останется незамеченной. Фиби, Анна и Маркус пристально наблюдали за ними во время завтрака; казалось, что в столовой витали чудесные ароматы майского дня.
Именно Маркус решился выразить вслух то, о чем думали все.
— Похоже, вы уладили свои разногласия?
Айвес лучезарно улыбнулся ему, а взгляд, который он послал Софи, заставил ее вспыхнуть, как говорили потом девочки.
— Да, — отозвался он. — Можно и так сказать.
Завтрак вдруг стал веселым, и каждый чувствовал, что впереди его ждет прекрасное будущее.
Однако Айвесу нужно было уходить. Поднявшись, он сказал:
— Боюсь, что должен покинуть вас, мои дорогие. — Он встретился взглядом с сидевшей напротив Софи. — Можно тебя на пару слов, милая?
В коридоре Айвес тихо пояснил:
— У меня есть несколько договоренностей. Но может быть, вечером мы соберемся все вместе и обсудим наши планы на лето?
Софи кивнула, одарив его такой нежной улыбкой, что у Айвеса перехватило дыхание.
— Я буду ждать.
— А каковы твои планы на сегодняшний день?
— Ничего особенного. Я обещала девочкам пойти с ними утром в музей. А днем договорилась с Генри Дьюхерстом прокатиться по Гайд-парку.
— Вот и хорошо, увидимся позже. — Айвес властно поцеловал ее и напомнил:
— Будь осторожна.
* * *
Лорд Харрингтон с невероятным трудом придерживался традиционного распорядка, поскольку все его мысли были заняты Софи и… Гримшоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34