Когда Айвес снова присоединился к игравшим, Коулмен поинтересовался:
— Что, интересно, вы сказали Форресту? Он сначала посинел от негодования, а через минуту буквально выпорхнул отсюда.
Айвес пожал плечами.
— Говорили о моем долге. Он думал, что я.., не собирался отдавать его, а я просто совсем забыл об этом. Эти долгие ночи в компании таких негодяев, как вы, очень плохо влияют на мою память, как видите.
— Вы служили вместе с ним, верно? — спросил Гримшоу. — И были его командиром, если не ошибаюсь?
— Верно, имел такое удовольствие.
— Форрест казался таким приятным парнем. Когда он вышел в отставку, то был среди нас, — равнодушно заметил Коулмен, изучая свои карты. — Потом, похоже, его привлекла респектабельность и он стал таким скучным. — Карие глаза Коулмена остановились на Айвесе. — Не думаете, что с вами может случиться то же самое?
— Сомневаюсь! Спросите кого угодно — я никогда не бываю скучным, — беспечно парировал Айвес и осушил стакан вина.
Дьюхерст и Коулмен фыркнули от смеха, но Гримшоу не поддержал общего веселья. Настороженно глядя в смуглое лицо Айвеса, он пробормотал:
— Ловко вы все перефразировали, но мне кажется, милорд, вы умны во вред себе.
Не обращая внимания на прозвучавшую в голосе Гримшоу враждебность, Айвес пожал плечами и вызывающе улыбнулся.
Глава 18
Айвес оставался за столом ровно столько, сколько надо было, чтобы узнать, какие комментарии вызовет неожиданное исчезновение Мида. И почувствовал разочарование, когда кто-то упомянул о внезапном решении полковника поехать в Брайтон. Увы, никто не проявил интереса к его личности.
Возвращение домой совпало с приездом Софи из театра.
Айвес ускорил шаг и подошел как раз вовремя, чтобы помочь жене выйти из экипажа.
Софи была сильно удивлена, увидев мужа дома в столь ранний для него час, но ничего не сказала. Айвес был прав.
Ему удалось снова вернуться в ее постель, и хотя сегодня утром они вместе заинтересованно обсуждали вопрос о галстучной булавке, еще во многом Софи не доверяла мужу.
Софи, конечно, была очень рада провести вечер с Айвесом, но не обольщалась тем, что завтра его снова не потянет в «Голубиное гнездышко».
— Ты хорошо провела время? — спросил Айвес в кабинете, где супруги решили выпить по чашечке чаю с печеньем, прежде чем отправиться спать.
— Да. Представление было очень интересным. — Софи бросила на него взгляд из-под длинных ресниц. — А как твой вечер?
Айвес пожал плечами.
— Терпимо, хотя я предпочел бы остаться в твоем очаровательном обществе.
Софи удивленно приподняла брови.
— Ах, конечно! Но ты, видимо, тщательно скрывал свое желание.
— А вот здесь ты ошибаешься, дорогая. — И в зеленых глазах Айвеса загорелся хитрый огонь. — Помнится, совсем недавно я проявил самый решительный интерес к твоему обществу.
Софи вспыхнула при воспоминании об их ночи любви и была безмерно рада тому, что в этот момент Эмерсон внес поднос с напитками. Но после того как дворецкий ушел, она все-таки продолжила разговор:
— Твой крестный узнал галстучную булавку?
— Нет. Если откровенно, я оказался в тупике. У меня есть несколько планов действий, правда, в каждом имеется свой изъян.
Софи ожидала, что Айвес расскажет какие-то подробности, но, когда он этого не сделал, была разочарована. Несмотря на обещающее начало этим утром, очевидно, муж больше не собирался посвящать ее в свои дела.
Подавив боль, она холодно произнесла:
— Я не вижу, в чем здесь трудность. Уверена, что многие узнают булавку, если мы осторожно расспросим о ней, — Проблема в том, чтобы не спугнуть владельца булавки. Если мы сделаем одно неверное движение, он мгновенно ускользнет от нас.
Софи задумалась и стала рассуждать вслух:
— Мы полагаем, что Эдвард и мисс Уэтерби приблизились к своему убийце, когда пытались шантажировать его…
И мы полагаем, что их убийца находился в доме Марлоу, когда умер Саймон, и на вечеринке у Аллентонов… Мне кажется, нужно сравнить список гостей и выяснить, кто присутствовал на обеих вечеринках, чтобы исключить тех, кто не был хотя бы на одной.
Айвес кивнул. Он не хотел, чтобы Софи хоть как-то соприкасалась с этим щекотливым делом. При мысли о том, что Лис мог обратить на нее внимание, у Айвеса холодок пробежал по спине.
Софи не обратила внимания на отсутствие у него энтузиазма. Она подошла к письменному столу и начала составлять списки гостей.
Закончив, она с явным неудовольствием воскликнула:
— Вся проблема в том, что мы имеем дело практически с одной и той же группой людей! Поэтому у нас несколько подозреваемых: самый близкий приятель Эдварда лорд Беллингем, хотя я не могу представить, чтобы он мог кого-нибудь убить; Маркетт, Гримшоу, Коулмен, Дьюхерст, сам Аллентон и еще три или четыре человека, оказавшиеся в обоих списках. По крайней мере мы можем исключить твоего друга, Персиваля Форреста. Он пьянствовал в доме Марлоу, но не был у Аллентонов.
— Даже если бы Персиваль был на обеих вечеринках, я бы все равно исключил его из списка, — перебил жену Айвес. — Мы вместе сражались, я знаю этого человека, он не убийца.
— Когда-то, — мягко заметила Софи, — я тоже могла сказать, что ты не распутник.
Айвес вздохнул. Разве не понятно?
Она давала ему прекрасную возможность объясниться. Черт бы побрал этого Лиса! Но слова Софи согрели Айвеса, дали ему надежду на будущее.
— Милая, сейчас мы говорим не о моем поведении. Давай сосредоточимся на поисках убийцы.
Софи с досадой ответила: ,.
— Конечно. Давай посмотрим, есть ли в общем списке тот, кто кажется тебе наиболее вероятным кандидатом?
— Ну, нашим подозреваемым может, оказаться Гримшоу, — признался Айвес.
Едва эти слова слетели с его губ, как он обозвал себя глупцом. Черт побери! Решив оградить жену от любой опасности, сам же посвящает ее в детали расследования!
— О, и я так думаю! — воскликнула Софи. — Мне он всегда казался негодяем.
Айвес нахмурился и попытался исправить ситуацию:
— Это совсем не означает, что Уильям и есть убийца.
Возможно, нам следует начать с кого-нибудь еще.
— Ну нет! Пусть Гримшоу будет в списке первым, к кому мы приблизимся.
— Приблизимся? — осторожно повторил Айвес. — Ты не будешь так любезна объяснить, что это означает?
Софи радостно улыбнулась в ответ.
— У меня есть замечательный план. Я знаю, тебе он покажется шокирующим, но мы сами должны попытаться шантажировать его! Конечно, не ради денег, в это никто не поверит. Саймон, как ты знаешь, постоянно вынюхивал чужие тайны, чтобы потом держать за горло свои жертвы. Думаю, мы должны проделать то же самое с Гримшоу и посмотреть на его реакцию. И конечно, к нему должна подойти я. В конце концов это же я нашла булавку. И будет вполне логично, если после смерти Эдварда мне удастся обнаружить связь между булавкой и его убийством.
Айвес был поражен и сидел словно каменный. Приняв его молчание за одобрение, Софи убедительно продолжала:
— По крайней мере Гримшоу не покажется странным мой шантаж. Он знает, что я ненавижу его, и, вероятно, придет к заключению, будто я иду по стопам своего мужа и дяди.
Очень хороший план, ты не находишь?
Айвеса раздирали противоречивые чувства. Ему хотелось хорошенько встряхнуть жену за то, что она так напугала его, крепко расцеловать за сообразительность и искреннее желание помочь. Однако чувство страха, что Софи может оказаться в смертельной опасности, взяло верх.
— Ты сошла с ума! — заревел лорд Харрингтон, пораженный еще и тем, что очаровательная Софи изложила его собственный план. — Два человека убиты! Откуда такая уверенность, что тебе повезет больше? Повторяю, план очень опасный, поэтому даже и не думай об участии в нем!
Софи кокетливо улыбнулась, ничуть не испугавшись его гнева.
— Но вы забыли, милорд, у меня есть одно преимущество, которого не было у Эдварда: я-то знаю, что этот человек способен на убийство. Кроме того, я не одна, мы будем действовать вместе. И застигнем убийцу врасплох, поскольку, он не ожидает, что мы вдвоем подстережем его.
Айвес встал, грозно возвышаясь над хрупкой женщиной.
— Даже и не думай о том, чтобы приблизиться к нему, ты слышишь? Это решено. Я был бы плохим мужем, если бы позволил тебе подвергать себя опасности.
Софи долго и пристально смотрела на него. Его слова и тон, каким они были произнесены, заставили ее сердце затрепетать от радости. Но что-то еще прозвучало в голосе мужа, что насторожило ее. Ясно было одно: придуманный ею план ничуть не удивил Айвеса.
«Похоже, его главным возражением было то, что это опасно.., для меня, — размышляла Софи. — Он отвергал не мой план, а только мое участие. Теперь все понятно!»
— Значит, ты уже думал о том, чтобы подобраться к Гримшоу. — воскликнула Софи. — И бьюсь об заклад, не собирался говорить мне ни слова.
Темный румянец выступил на щеках Айвеса.
— Я мужчина. Мужчина, смею напомнить тебе, который привык встречаться с врагами.
Софи изобразила вежливый интерес:
— И что из этого следует?
— Черт возьми, Софи! Ты не можешь быть такой неблагоразумной. Я не хочу подвергать тебя опасности. Позволь мне самому справиться с этим делом.
— Да, я понимаю, ты будешь рисковать жизнью, разыскивая убийцу, а мне это непозволительно, хотя логичнее, чтобы к нашему подозреваемому подобралась я, так как Гримшоу не удивит мой шантаж. Разве не ты говорил, что это у меня в крови?
— Не надо клеветать на себя, — мягко сказал Айвес. — Твой дядя был самовлюбленным негодяем, а твоя мать — безрассудной и даже бессердечной женщиной, но ты совсем не похожа на них. Ты смелая, преданная и ласковая. Мне порой трудно поверить, что в тебе течет кровь Сковиллей.
У Софи перехватило дыхание, мысли о рубиновой булавке и желании поймать убийцу мгновенно исчезли. Впервые с тех пор, как она обвинила его в женитьбе ради мести за своего брата, они снова коснулись этой темы. Оба знали, что ничего не забыто, и это тяготило их. И Софи была готова на многое, лишь бы разрушить хоть один из разделявших их барьеров.
Она с болью и надеждой смотрела в глаза любимого и, решив наконец все выяснить до конца, выпалила:
— Ты женился на мне, чтобы совершить возмездие за то, что случилось некогда с твоим братом?
Грустная улыбка появилась в уголках рта Айвеса. Он медленно покачал головой и ответил вдруг охрипшим голосом:
— Клянусь тебе, милая, честью джентльмена и всем, что мне дорого! Ни смерть Роберта, ни роль твоей матери в его самоубийстве не имеют ничего общего с причинами, по которым я женился на тебе.
Ей следовало бы удовлетвориться его ответом, но эти слова оставили странное чувство неясности. Она ведь точно знала, почему Айвес женился на ней, — женился, чтобы уберечь ее от скандала и в то же время получить наследника.
Софи выдавила улыбку.
— Благодарю. Не слишком приятно думать, что меня наказывали за то, чего я не делала.
— Так ты относишься к нашему браку? — наигранно весело спросил Айвес. — Как к наказанию?
Ком встал в горле у Софи, но она справилась особой.
— Нет, милорд, не как к наказанию.
Айвес выдержал паузу, надеясь, что жена продолжит и даст возможность понять, что происходит в ее милой головке.
Молчание тяготило Софи, и она тихо сказала:
— Вы были очень добры ко мне и моей семье. Я безмерно благодарна вам.
Айвес не мог скрыть своего разочарования. Благодарность — это совсем не то, что ему нужно.
— Тогда я должен быть удовлетворен. Я ведь не хотел, чтобы ты была несчастна.
Софи печально смотрела на него, страстно желая узнать, чего же муж в действительности хотел от нее, но не произнесла ни слова. Жизнь с Саймоном многому ее научила, и теперь Софи знала, что иногда правда разрушает все иллюзии и не оставляет абсолютно никакой надежды. Может быть, пока лучше не знать, что чувствует к ней Айвес, как относится к их браку, и продолжать мечтать, что однажды он полюбит ее, и надеяться, что их связывает нечто большее, чем желание лорда иметь наследника.
Не желая больше говорить на эту тему, Софи вернулась к прежней:
— Я верю, если ты подумаешь, то согласишься, что именно я должна закинуть удочку Гримшоу.
Она во многом была права, и Айвес не мог отбросить ее аргументы, как бы ему ни хотелось. Он с большой неохотой признал, что именно Софи гораздо легче будет осуществить их план.
Но даже понимая это, Айвес не мог смириться с мыслью о том, что любимая может оказаться в опасной близости к Лису.
— Твои доводы справедливы, — нехотя признал он, — но черт возьми, Софи! В такой игре всякое может произойти. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Конечно, это еще не объяснение в любви, но Софи уже готова была растаять. Будущее вдруг показалось более ярким и радостным, и, просияв от радости, Софи мягко сказала:
— Ничего со мной не случится, потому что ты этого не допустишь, верно?
— Конечно, — согласился Айвес, сгорая от желания заключить жену в объятия.
— Так мы решили? — осторожно спросила Софи. — Я начинаю искать встречи с Гримшоу?
Айвес понимал, что у него больше не осталось ни одного довода, но не согласился признавать поражение и проворчал:
— Сначала я должен обсудить это с герцогом Роксбери.
Посмотрим, что он скажет Если Софи и показалась странной необходимость в совете крестного, то она ничего не сказала. Только стала задумчивой, когда через несколько минут супруги покинули кабинет Айвеса и разошлись по своим спальням.
Герцог, похоже, стал довольно часто вмешиваться в их жизнь. Хотя Айвес не производил впечатления человека, который полагался на других в принятии решений, однако он слишком часто последнее время уходил совещаться с Роксбери, если тот самолично не появлялся на пороге их дома.
Конечно, Айвес был его крестником, но… Но почему имя герцога ассоциировалось у Софи с какими-то сплетнями и старыми скандалами?
Стремясь вспомнить то, что слышала о Роксбери, она рассеянно пожелала мужу спокойной ночи и прошла в свою спальню. С совершенно отсутствующим видом Софи в ночной рубашке села за туалетный столик. Не глядя на свое отражение в зеркале, быстро разобрала сложную прическу, и густые светлые волосы упали на хрупкие плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34