— Лорд Колдекотт задумчиво потеребил мочку уха. — И вот однажды мне случайно повезло. Я следил за особняком, рискуя наткнуться на Патрика, а вместо него встретился с Элсуортом. Бедолага спасался от преследования и в темноте споткнулся о корни. Я сразу догадался, что за тип свалился без чувств рядом со мной. Мне даже не пришлось применять силу — я просто обыскал его и быстро скрылся, пока Патрик и Тия меня не заметили. Забрав письма — тогда я еще не знал, что это за письма, — я вернулся домой и тщательно изучил их все. Загадка, терзавшая меня, разрешилась. Представляешь, какой счастливчик твой муж? Мне даже не потребовалось ничего делать: судьба сама привела незадачливого шантажиста в мои объятия.Эллис ласково прижалась к плечу мужа.— Но почему ты не рассказал мне об этом?— А почему ты ничего мне не рассказала? — ответил тот вопросом на вопрос. — Я хотел, чтобы ты сама призналась мне во всем, ждал, что ты разделишь со мной не только свои радости, но и горести. Кроме того, я просто не мог придумать объяснение, каким способом я заполучил эти письма, чтобы не выдать свою страсть к подслушиванию. — Лорд Колдекотт весело рассмеялся.— Но ты же мог их сжечь! Шантажист бы пропал без следа, и я бы больше не волновалась.Он покачал головой:— Этого было мало. Ты все равно боялась бы, что однажды негодяй объявится, и постоянно ждала бы от него вестей. Ты должна была узнать, что писем больше нет.Леди Колдекотт иронично приподняла бровь:— И поэтому ты решил шантажировать меня сам?— Не совсем так. Сначала я ждал, что ты придешь и поведаешь мне о своих бедах. Но раз ты этого не сделала, я придумал неплохой способ. Ты передала бы мне деньги (не зная, что имеешь дело со мной), а в ответ я подбросил бы письма в наш дом.— А как бы ты распорядился деньгами?Лорд Колдекотт вновь рассмеялся.— Скорее всего в ближайшие несколько месяцев ты получила бы от меня немало приятных подарков. Ты же любишь драгоценности.— Ты покупал бы их на мои деньги? — удивилась Эллис.— А как же еще? Мне ведь они не нужны. Уж твоему сыну это должно быть известно — он так старательно изучал состояние моих финансов.Леди Колдекотт изумленно открыла рот:— Что значит «изучал»?— А ты не знала? — Покачав головой, лорд Колдекотт произнес с облегчением: — Что ж, это и к лучшему. Я думал, что ты подозреваешь меня в шантаже. Видимо, эта мысль пришла в голову только Патрику.— Но почему он не сказал об этом мне? Экий интриган! Я ему устрою настоящий скандал, когда увижу! Подозревать моего мужа! Ничего себе! — возмущалась леди Колдекотт. — Погоди, а как ты узнал, что он «изучает»?— Дорогая, твой сын иногда общается с таким отребьем, ты даже представить себе не можешь, но среди них встречаются самые пронырливые сыщики Лондона. Только он не подозревал, с кем связался. В молодости я тоже не терял времени даром. У меня свои источники, и я могу с уверенностью заявить, что почти ничто в этом городе не проходит для меня незамеченным. Когда кто-то начал копаться в моих делах, я узнал это первым.— Понятно. Ты злишься на него за такую бесцеремонность?Генри отрицательно покачал головой:— Вовсе нет. И тебе не советую. Твой сын действовал из лучших побуждений. Для пользы дела он разрабатывал сразу несколько версий, что весьма разумно, надо признаться.Эллис фыркнула:— Думаешь, меня порадовало бы, если бы я узнала, что это ты меня шантажируешь?— Надеюсь, что нет. В общем, все уже позади. И не ругай сына, он все сделал правильно. А в дальнейшем всегда приходи за помощью ко мне, потому что я твой муж. Я люблю тебя, запомни!— А что мне сказать Патрику? Он должен прекратить расследование. Не стоит говорить ему, что письма были у тебя. — Эллис улыбнулась. — К тому же теперь он женат и у него есть занятия поинтереснее. Посоветуй, как подать ему эту историю.— Я сам переговорю с твоим сыном. И прошу тебя хотя бы в этом вопросе довериться мне. Это доставит мне удовольствие. Поверь, нет ничего приятнее на свете, чем решать твои маленькие проблемы.— Дорогой, я так стыжусь, что вела себя некрасиво! Но мне было так стыдно, так неловко! Шантаж, в мои-то годы! Я думала, эти письма давно уничтожены. Какое счастье, что ты понял и поддержал меня! Не припомню, чтобы на моем сердце лежал более тяжелый камень, чем тот, когда я была вынуждена тебе лгать. — Она покраснела и спросила смущенно: — А ты читал их?Лорд Колдекотт улыбнулся:— Я ведь уже говорил — я прочитал их все. Я не горжусь своей ролью в этом деле: подслушивать и читать чужие любовные послания — это не лучшее занятие в мире. Мне не доставило удовольствия читать твои любовные письма, поскольку они были адресованы другому. — Он бросил на жену лукавый взгляд. — Однако я пришел к неутешительному выводу. Я считал тебя чересчур скромной, а потому в любовных утехах старался вести себя сдержанно. Думаю, это было моей ошибкой.— Неужели? — засмеялась Эллис. Обняв мужа, она пробормотала ему на ухо: — Возможно, пришло время исправить эту ошибку? Хотя мне никогда не было скучно в супружеской постели.— И все же есть много такого, что нам еще предстоит попробовать. Не будем терять ни минуты. Иди ко мне. Клянусь луной, отныне наша физическая близость никогда не будет пресной.И Генри сжал жену в страстных объятиях. Глава 17 Когда Патрик и Тия садились в нарядно украшенный экипаж, небо уже закрыли тучи. Осень входила в свои права, и день быстро сменяли сумерки. Фонарщики бродили по улицам, зажигая огни. Тени становились длиннее и четче.Едва экипаж отъехал от дома Колдекоттов, как Патрик притянул Тию к себе. Поцелуй его был долгим и жадным. Когда он отстранился, Тия недовольно застонала. Возбуждение, бродившее в крови весь день, так и рвалось наружу. Грудь напряглась и заныла, внизу живота стало тянуть так невыносимо, что Тия еле подавила желание зажать ладонь между ног, чтобы унять томление. Она смотрела на Патрика не отрываясь, ее яркий, соблазнительный рот призывно приоткрылся.— Не надо так на меня смотреть! — взмолился Патрик. — Иначе наша первая брачная ночь свершится прямо в этом экипаже. Как тогда, помнишь? Я ласкал тебя прямо здесь, на этой скамье.— Но ведь теперь мы женаты, — прошептала Тия умоляюще. — Ты не обязан держать себя в руках.— Маленькая ведьмочка! Ты нарочно меня дразнишь! — прищурился Патрик. Для него было мукой сидеть рядом и не касаться жены везде, где ему бы хотелось. — Не испытывай мое терпение! Только сознание того, что дорога будет недолгой, останавливает меня от неразумного поступка.К моменту когда экипаж подъехал к Гамильтон-сквер, напряжение их достигло предела. Патрик с трудом дождался, пока лошади замедлят шаг, быстро распахнул дверцу и, подхватив Тию на руки, внес в дом.На пороге их ждал Четем. Патрик представил жену дворецкому, и тот согнулся чуть не вдвое, приветствуя Тию. Улыбка смягчила его строгие черты.— Я рад видеть вас, миледи, — церемонно произнес он. — Надеюсь, вы будете счастливы в этом доме и вам понравится прислуга. Когда вы будете готовы, я познакомлю вас с экономкой и кухаркой. Если вы захотите что-то изменить в этом доме, я всегда к вашим услугам. Все здесь рассчитано только на мужчину, и, возможно, вам будет не хватать приятных мелочей, которые оживят обстановку. Мы все готовы вам помочь.— О, как мило! — улыбнулась Тия. Патрик невежливо фыркнул.— Не позволяй этому мрачному типу тебя одурачить, — вмешался он. — Старый деспот просто терпит меня в этом доме. Он давно захватил бразды правления и не позволит никому ничего менять. Если твой вкус покажется ему хуже его собственного, ты быстро потеряешь его доверие. — Патрик засмеялся, увидев, какое оскорбленное выражение отразилось на лице дворецкого. — А еще Четем меня опекает и очень любит, хотя никогда не признается в этом. Так ведь?Четем только вздохнул, всем своим видом выражая неодобрение.— Позвольте проводить вас в комнату вашего мужа, миледи. Кухарка приготовила праздничный ужин, стол сервировали прямо в… э-э… в спальне. Так сказать, для удобства новобрачных. — Он смущенно кашлянул в кулак. — Это наверху.Патрик хотел опять поддеть дворецкого, который забавлял его своей чопорностью, но получил от Тии тычок под ребра и промолчал. Ухмыльнувшись, он обнял жену за талию и последовал за Четемом.Распахнув дверь, дворецкий снова поклонился и оставил молодых наедине.— Добро пожаловать в мой дом, миссис Блэкберн, — подражая дворецкому, продекламировал Патрик, делая широкий жест в сторону спальни. Затем он подхватил Тию на руки и перенес ее через порог. — Признаться, ужин меня не слишком интересует. С большим удовольствием я продолжил бы то, чем мы занимались по дороге.Тия хихикнула, а Патрик ногой захлопнул дверь и опустил жену на пол. В комнате горело несколько свечей. На широкой постели лежало серое покрывало в бордовых узорах, напротив высился камин, выложенный серым мрамором, пол устилал серебристый ковер с темно-красной окантовкой, бордовые шторы на окнах были задернуты. Небольшой стол с белой скатертью был придвинут к кровати, на трюмо стоял поднос с напитками и бокалами. Здесь было три графина с вином и один с коньяком. На полках и на столе стояли вазочки с цветами, делавшие комнату уютной и праздничной, несмотря на се строгий стиль.Глядя на лилии и розы, Патрик заметил:— Наверняка это дело рук моей матери. Те же цветы, что и в ее доме.— Она предусмотрительна, — откликнулась Тия, прижимаясь спиной к груди мужа.— Нам все равно будет не до цветов в эту ночь. Я собираюсь сделать то, о чем думал весь день. Я хочу любить тебя тысячью разных способов.От этих слов Тию пронзило огнем. Она потерлась затылком о плечо Патрика, бессознательно улыбаясь.— Мы не будем ужинать?— Может быть, позже, — хрипло ответил Патрик, разворачивая ее к себе.Жена. Такое незнакомое, странное слово! Он вновь и вновь удивлялся тому, как неисповедимы пути Господни. Благодаря усилиям и интригам матери и Модести ему удалось выиграть самый драгоценный приз в своей жизни. И теперь Тия принадлежит ему, вся, без остатка.— Я обещал себе, что буду делать все медленно и очень нежно, — покачал головой Патрик. — Но если я не возьму тебя прямо сейчас, то просто сойду с ума!— Ты должен помочь мне снять платье, — попросила его Тия. — У него сложная застежка.— Боюсь, я порву ее от нетерпения, — прорычал Патрик вполголоса, нащупывая пальцами крючочки.— Это не страшно, все равно подвенечное платье надевают только раз в жизни. — Тия зазывно улыбнулась.Патрик сдернул с ее плеч рукава, обнажив плечи, торопливо рванул в стороны крючки, не обращая внимания на протестующий треск ткани. При этом он улыбался странной улыбкой, ласковой и слегка диковатой.Сердце Тии уже даже не билось, а колотилось с бешеной силой. Платье с шелестом опустилось на пол легкой белой волной, обвив ее ноги. Губы Патрика нашли напряженный сосок и втянули его в рот, и Тия выгнулась ему навстречу, закрыв глаза.Патрик сжал полные груди ладонями, едва не застонав от страсти. Он был напряжен и полон болезненного желания оказаться внутри ее тела, в чудесных, шелковистых путах. Как же он хотел эту женщину, свою жену! Сладкая, уже неуправляемая дрожь сводила бедра, в паху было все напряжено до боли. Больших усилий стоило ему сдерживать себя, чтобы не овладеть Тией быстро и грубо.Патрик прижал обнаженную жену к себе, позволяя ее неловким пальцам расстегивать его одежду. Он впился в ее губы поцелуем, продолжая касаться ее тела везде, куда мог дотянуться, Он знал, что Тия уже влажная в самом интимном месте, добраться до которого ему хотелось больше всего на свете, и она готова принять его в себя.Тия чувствовала не менее властную потребность отдаться любимому человеку. Она даже не открывала глаз, пока он ласкал ее, опасаясь, что в них появилось безумное выражение.— Возьми меня, Патрик! — взмолилась она наконец.Патрик, словно именно этого и ждал, зарычав, опрокинул жену на постель, одной рукой сдергивая и вытягивая из-под ее обнаженного тела колючее покрывало. Низко наклонившись над ней, Патрик опять поцеловал ее, кусая нежные губы и исследуя языком рот. У Тип вырвался стон. Ее груди набухли и стали до боли тугими, между ног пылал огонь, сердце билось толчками.Когда рука Патрика коснулась ее нежной плоти, Тия застонала от облегчения, словно это могло унять безумный пожар, горевший внутри ее. Тия вновь застонала, когда его палец оказался внутри ее тела: он скользил вглубь и обратно, пока ей не стало казаться, что больше она не выдержит.— Прошу тебя, Патрик, сделай это! Не мучай меня!Он навалился на нее, раздвигая ей ноги и прижимая к себе обнаженное тело. Он даже покрылся испариной от напряжения.Патрик вошел в нее коротко и резко, с рычанием, подобно дикому зверю. Затем начал двигаться все ритмичнее, и Тия подхватила этот ритм, с радостью ему подчиняясь.Патрик знал, что долго не выдержит. Он хотел растянуть наслаждение жены, подарить ей волшебную разрядку, но знал, что не успеет, и был очень удивлен, когда через несколько мгновений Тия содрогнулась и вскрикнула.Она и сама была потрясена тем, как быстро достигла пика наслаждения. Сладость разлилась по телу, качая ее на волнах. А еще через секунду Патрик запрокинул голову и со стоном упал на нее, зарываясь лицом в ее волосы.Очнувшись, Тия провела ладонями по влажной спине мужа. Тяжесть его обессиленного тела была приятна, но Патрик откатился в сторону, опасаясь ее раздавить. Повернув лицо к Тии, он принялся задумчиво ее рассматривать. У нее был такой умиротворенный, счастливый вид, что он с гордостью подумал о том, что это только его заслуга.Царапины и порезы делали Тию в глазах мужа еще более ранимой и хрупкой. Патрик нахмурился. Эта женщина изменила его, изменила всю его жизнь, и он с радостью будет заботиться о ней и защищать от невзгод. Отныне ни один негодяй не поднимет на нее руку, ни один сплетник не. позволит себе открыть рот в ее присутствии или за ее спиной!Он, Патрик Блэкберн, который всегда скептически смотрел на брак и любовь, был доволен тем, как все обернулось. Господи, да он просто счастлив! Счастлив и безумно влюблен в собственную жену, «ту самую мисс Гарретт», а ныне миссис Блэкберн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42