., какая ты мягкая, теплая и скользкая… внутри и какое наслаждение ты можешь мне подарить. — Янси умолк. Несколько секунд он пристально вглядывался в ее глаза, потом проговорил внезапно охрипшим голосом:
— Ты должна мне поверить, Сара, у меня и в мыслях не было делать это. — Он еще немного помолчал, затем добавил:
— По крайней мере сейчас. Не здесь и не так, поверь мне! Клянусь, я хотел только, чтобы ты немного отдохнула. Ну как мне втолковать тебе, что когда я тебя разбудил, то хотел всего лишь сказать, что нам пора ехать. Я даже не собирался целовать тебя… — Он с трудом проглотил подступивший к горлу ком и, опустив глаза, в смущении посмотрел на губы девушки. — Все произошло как-то само собой.., ничего я не замышлял. Просто ты такая красивая и неотразимая… Сначала мне нестерпимо захотелось лишь поцеловать тебя, но… — Желание поцеловать пленницу снова взяло верх, и он легонько коснулся ее губ своими. — Но стоило мне поцеловать тебя, и я уже не мог остановиться… Я потерял над собой контроль. Не мог бороться с желанием! — Кантрелл опять осторожно прижался ко рту девушки, и его губы нежно пробежали по ее губам. — Я опять хочу тебя, — хрипло пробормотал он, — прямо сейчас…
Сара уже знала, что в губах Янси кроется какая-то таинственная сила, перед которой она не в силах устоять.
Она понимала: если немедленно не остановит его, через минуту будет поздно. Желание возьмет верх над рассудком, и он опять сможет делать с ней все, что захочет. Поэтому Сара, собравшись с духом, вырвалась из его объятий. Вскочив на ноги, стараясь не смотреть на Янси, не видеть его ослепительно прекрасное тело, способное подарить ей неописуемое наслаждение, она поспешно собрала разбросанную по траве одежду и бросилась к ручью, протекавшему по краю поляны.
Оставив вещи на берегу, быстро вошла в воду. К ее радости, ручей оказался глубже, чем она предполагала, — прогревшаяся под солнцем вода поднималась почти до талии. У Сары возникло инстинктивное желание смыть с себя все, что осталось от минут любви, даже запах. Она словно надеялась, что, уничтожив внешние следы, сумеет вычеркнуть из памяти все то, что произошло между ними час назад. Сара снова и снова с головой погружалась в воду и яростно терла руками тело в надежде смыть с себя все свидетельства страсти, овладевшей ими.
Девушка сама не заметила, как по ее лицу, смешиваясь с каплями воды, потекли слезы. Янси вошел в ручей, обнял ее и ласково проговорил:
— Preciosa, не плачь! Я не хотел… — Он тихонько выругался и пробормотал; — Прости, клянусь, что впредь даже пальцем до тебя не дотронусь! — Его губы искривились в усмешке — ведь он прекрасно понимал: даже самые его торжественные клятвы — пустые слова, если клятвы эти имели отношение к Саре. Поэтому Янси поспешно добавил:
— Я хочу сказать, что изо всех сил буду стараться не прикасаться к тебе… Вся беда в том, что ты чертовски привлекательна и соблазнительна!
Сара смерила его гневным взглядом и воскликнула:
— Тогда отпусти меня! Отвези меня обратно в «Магнолиевую рощу»!
Янси еще крепче стиснул ее плечи. Он поджал губы, нахмурившись, покачал головой и заявил:
— Нет, даже не проси меня об этом!
Сара вырвалась из его объятий и, не обращая внимания на свою наготу, выбежала из ручья. Она быстро оделась, стараясь не смотреть в сторону Янси — он тоже вышел из воды и принялся не спеша одеваться.
Кантрелл не сводил пристального взгляда со своей пленницы; он был встревожен и даже немного напуган тем выражением, что застыло на ее очаровательном личике.
Господи! Что же ему с ней делать? Самое смешное в этой истории заключалось в том, что он сказал ей правду. Он действительно хотел сделать все по-другому. Сначала ему стало немного не по себе от ее решительности, затем на смену озадаченности пришло раскаяние. Он ведь не собирался соблазнять ее.., по крайней мере в первый же день путешествия.., и идиотское условие в завещании не имело никакого отношения к этому взрыву страсти!
Кантрелл подошел к пленнице, когда та уже стояла около лошадей, и в смущении пробормотал:
— Я развел костер. Если хочешь, перекуси чего-нибудь.
Есть сандвичи и кофе. Я подумал, что, перед тем как тронуться в путь, тебе не мешало бы подкрепиться.
Сара холодно посмотрела на него и, нахмурившись, ответила:
— С чего это ты вдруг стал таким заботливым?
— Забота тут ни при чем, — возразил Янси. — Просто трезвый расчет. Через несколько часов станет темно, а я хочу как можно больше проехать при свете дня. Если не хочешь, можешь не есть, но хочу тебя предупредить, chica, следующий привал не скоро. Смотри не проголодайся!
Сара очень хотела послать Янси вместе с сандвичами ко всем чертям, однако сдержалась, внезапно почувствовав, что у нее от голода засосало под ложечкой. Она резко повернулась и быстро направилась к костру. Обед, состоявший из сандвичей и кофе, прошел в напряженном молчании.
Лишь после того как они сели на коней и приготовились тронуться в путь, Янси прервал молчание. Крепко держа в руке поводья всех трех лошадей, он посмотрел на Сару — та делала вид, что не замечает его присутствия, — и мягко проговорил:
— Сара, я не могу повернуть время вспять. Что сделано, то сделано.., правда, я не уверен даже в том, что сожалею о случившемся… Но ты должна знать: все произошло непроизвольно, само собой, я ничего не замышлял.
— Я просила тебя поверить, что не заставляла Сэма жениться на себе, но ты не поверил. Теперь моя очередь отплатить тебе той же монетой. — Девушка бросила на своего спутника яростный взгляд; ее глаза сверкали. Она громко воскликнула дрожащим от гнева голосом:
— Я тебе не верю! — Потом снова отвернулась и стала смотреть в противоположную от Янси сторону.
Кантрелл долго и внимательно изучал точеный профиль девушки. Ее слова показались ему ужасно обидными. Он скрипнул зубами от злости. Cristo , Маргарет преподнесла ему прекрасный урок, и он не позволит очередной алчной красавице водить его за нос! Сара разбудила в его сердце давно забытую острую боль, но он однажды уже выстрадал подобную боль и не собирается повторять старую ошибку, пусть она будет хоть трижды раскрасавица! Маргарет оказалась прекрасной наставницей. Ее урок он будет помнить до конца жизни. Так что какой бы очаровательной и беззащитной ни казалась Сара, какое бы желание она в нем ни будила, он ни за что не повторит ту же ошибку! Ни за что не полюбит Сару!
— Не веришь? Как тебе будет угодно, — сухо проговорил Кантрелл.
Они тронулись в путь, но теперь ехали в напряженном молчании. Правда, они и до привала разговаривали немного, но после очередной ссоры и вовсе замолчали. Привал затянулся — ушло гораздо больше времени, чем рассчитывал Янси.
Он уже выбрал место для ночлега и поэтому подгонял лошадей, не давая им останавливаться даже после захода солнца.
Всю свою сознательную жизнь Сара ездила верхом, однако никогда не считала себя опытной наездницей. Когда на землю начали опускаться сумерки, у нее опять заныли все косточки, все тело. Девушка пришла в отчаяние. От голода сосало под ложечкой, и она устала, однако поклялась, что скорее умрет, чем попросит Янси остановиться. Сара твердо решила, что не станет жаловаться на усталость, но все же не смогла сдержать вздох облегчения, когда Янси наконец остановил лошадей и сказал:
— Переночуем здесь.
Темнота не позволяла осмотреться как следует, но по тихому журчанию воды и теням деревьев девушка догадалась, что это место очень похоже на то, где они останавливались днем. Она с трудом слезла с лошади, гордо отстранив руку Янси, когда тот предложил свою помощь.
— Не прикасайся ко мне! — холодно проговорила Сара, поджав губы.
Кантрелл вздохнул и, отвернувшись, принялся привязывать и расседлывать лошадей. Сара стояла и смотрела на него до тех пор, пока он не бросил через плечо:
— Если ты не намерена помогать, то хотя бы не путайся под ногами! Пойди лучше присядь где-нибудь.
Сара всегда считала себя спокойной и вежливой девушкой. Однако в последние двадцать четыре часа с ней произошло столько неприятностей, что сейчас она не выдержала — встряхнув растрепанными волосами, резко проговорила:
— Ты насильно привез меня сюда, так что можешь не рассчитывать на мою помощь!
Янси внимательно посмотрел на нее. Сара в темноте почти не видела его лицо, однако была уверена: на нем застыло совершенно невозмутимое выражение.
— Ты верна себе, дорогая, — язвительно усмехнулся Кантрелл. — Откровенно говоря, я и не надеялся, что ты хоть в чем-то способна проявить благоразумие!
— Очень рада, что мы понимаем друг друга, — парировала Сара.
Напряжение между ними сохранялось и после ужина, состоявшего из сандвичей и кофе. Утолив голод, Сара с нетерпением ждала отхода ко сну. Янси положил ее седло недалеко от костра и бросил на него несколько одеял.
— Ваша постель, мадам, — объявил он.
Импровизированное ложе казалось не лучшим местом для отдыха, но после всего, что Саре пришлось пережить за этот необыкновенно долгий и трудный день, она отбросила мысли об удобствах и поспешно улеглась, воспользовавшись седлом вместо подушки. Постель оказалась более уютной, чем она предполагала. Девушка завернулась в одеяла и уснула, едва лишь голова ее коснулась седла.
Янси еще долго сидел у костра, глядя на спящую девушку.
Ему очень не хотелось признаваться в собственном бессилии, но во многом Сара до сих пор оставалась для него неразгаданной загадкой. Он решил похитить и увезти ее на ранчо, в глубине души надеясь, что таким образом окажет ей большую услугу — убережет от ее же собственных глупых выходок. Идея поселиться в «Доме голубки» казалась ему просто смехотворной. В доме много лет никто не жил, и он давно пришел в упадок, а может, уже и развалился. Сейчас дом находился в таком состоянии, что того и гляди развалится и все его обитатели погибнут под руинами. Если же она попытается отремонтировать дом, то быстро потратит все деньги, которые ей оставил Сэм. Янси пожал плечами и подумал: а чего он-то так беспокоится? Откровенно говоря, ему должно быть наплевать, что и как она делает. Так-то оно так, но Янси тревожился за Сару. Наверное, все дело в его практичности. Он не мог спокойно смотреть, как люди совершают идиотские поступки и вредят сами себе. А кроме того, из головы не выходило это странное условие в завещании Сэма, условие относительно «Дома голубки».
И какая муха укусила его отца? Как его угораздило вписать в свое завещание эту чушь? Допустим, Сара захотела таким способом обеспечить себе безоблачное будущее, но Янси не мог поверить в то, что отец был настолько ослеплен любовью к ней, что совершил подобную глупость. Неужели отца так ничему и не научила печальная история с Маргарет? К тому же Сэм прекрасно знал, как сын относится к «Дому голубки». Янси вспомнил события семилетней давности, и его губы растянулись в усмешке. Черт побери, он даже пригрозил смертью Маргарет, если та надумает запустить свои острые коготки в «Голубку». Интересно, как, по мнению отца, он должен теперь поступить с Сарой? Сэм не настолько выжил из ума, чтобы не понимать, что сын сделает все возможное и невозможное, чтобы «Дом голубки» вернулся к Альваресам.
Янси поднес к губам жестяную кружку, сделал последний глоток кофе — и замер: в голову ему пришла совершенно неожиданная мысль. Ну конечно же, как он раньше не догадался?! Этот хитрый старый мерзавец даже из могилы пытается решать его судьбу! Янси невесело улыбнулся.
На сей раз Сэм для надежности положил в ловушку приманку, перед которой Янси не мог устоять.
Кантрелл нахмурился и отбросил пустую кружку. Интересно, неужели Сэм догадался, что сын его влюбился в эту невинную девочку с первого взгляда? Неужели отец вставил в свое завещание это идиотское требование только для того, чтобы сыну труднее было выбраться из ловушки?
Янси с сомнением покачал головой. Несмотря на все ссоры и разногласия с отцом, — а они происходили даже слишком часто, — он не мог поверить в то, что Сэм оказался способен на такое дьявольское коварство. У Сэма было доброе сердце, и его доброта, конечно же, являлась свидетельством в пользу Сары, однако Янси ни на секунду не забывал: его отец всегда отличался бесхарактерностью, он, как правило, долго колебался, прежде чем принять какое-нибудь решение. Янси никак не мог поверить и в то, что странное условие в завещании — дьявольский замысел отца, не верил, что Сэм таким образом хотел соединить свою вдову и сына узами брака. И все же ему никак не удавалось отделаться от мысли, весьма приятной мысли, что Сара, возможно, говорит правду… В сердце его вспыхнула надежда, он едва не задохнулся от счастья — но тут же снова нахмурился. Горькие воспоминания о Маргарет и ее предательстве вернули его к действительности. Нет, твердо решил Кантрелл, он не угодит во второй раз в ту же самую ловушку! Никогда больше он не позволит женщине со смазливой мордашкой и очаровательной улыбкой вскружить себе голову! Никогда!
Янси тяжело вздохнул — следовало признать, что в этом деле нет простых решений. Даже если он переложит всю вину на хрупкие плечи Сары, то и тогда он не получит ответ на мучивший его вопрос. Видит Бог, ему очень хотелось бы обвинить ее во всех мыслимых и немыслимых грехах! Бормоча ругательства, Янси встал, подошел к Саре и устроился рядом с ней на траве. Ничего, утром все представится в другом свете.
Утро наверняка даст ответы на многие вопросы. У него будет достаточно времени для того, чтобы разгадать загадку под названием «Сара Кантрелл»!
Янси прижался к пленнице, решив, что так ей труднее будет сбежать, если она вдруг решится на это. Янси всегда спал очень чутко и был уверен, что ей не удастся встать, не разбудив его. Побег затрудняло и то обстоятельство, что лошади слушались только его. Этим предосторожностям Кантрелл научился у индейцев, среди которых прожил несколько лет. Однако ему и этого показалось мало. На всякий случай он спрятал сапоги Сары. Даже если она сумеет улизнуть, не разбудив его, и отправится пешком, без сапог ей далеко не уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56