В этом, конечно, есть определенный смысл, но у меня появилась идея получше. Ведь уже решенные проблемы никогда не «делают» новостей. Не говоря уж о том, что для прессы хорошая новость – это плохая новость.
Так зачем же мне подставляться? Удачно решенная проблема с «еврососиской» не поднимет мой рейтинг – народ о ней ничего даже не знает, поэтому им вообще нет никакого дела, решил я ее или нет. Нет, завтра я преподнесу журналистам настоящий сюрприз – поделюсь плохими новостями о какой-нибудь катастрофической проблеме. Не сомневаюсь, им это понравится. А еще через несколько дней, когда сообщу о ее триумфальном разрешении, сразу же стану героем!

10 января

Сегодня утром провел неофициальную встречу с европейскими корреспондентами.
Нет, лоббизм, на самом деле, на редкость полезный, если не сказать бесценный, инструмент власти. Газетные писаки всегда хотят первыми получить любые сенсационные новости, но при этом умудряются с крайней настороженностью принимать то, чем мы готовы с ними поделиться. Собравшись с духом, я, не скрывая удовольствия, проинформировал их о назревающем скандале с Брюсселем. А поскольку они в любом случае рано или поздно об этом узнали бы, пообещал рассказать им все, что знаю. Прямо сейчас. Не откладывая этот «горячий» материал на потом. Они тут же клюнули на приманку!
– В соответствии с новыми правилами ЕЭС, господа журналисты, Брюссель твердо намерен упразднить нашу британскую сосиску.
Услышав это, Бернард явно забеспокоился и тут же подсунул мне записку, напоминая, что ЕЭС планирует не упразднить британскую сосиску, а всего лишь запретить нам называть ее сосиской.
Я бросил на него неодобрительный взгляд. Бернард ничего не понимает в политике. (Зато прекрасно понимает различие между правдой и ложью. – Ред.)
Закончив свое выступление, я предложил им задавать вопросы. Первый был на ту же тему:
– Господин министр, что конкретно вы имели в виду под словом упразднить?
– Под словом упразднить я имел в виду привести ее в соответствие с требуемыми стандартами на законных основаниях, – не раздумывая, ответил я. – В свиных сосисках должно быть не меньше семидесяти пяти процентов постной свинины. Равно как и в говяжьих.
Кто-то из газеты «Сан» поинтересовался, должно ли быть не менее семидесяти пяти процентов постной свинины и в говяжьих сосисках тоже. Типичный парламентский лоббист. Если бы он был единственным участником конкурса на сообразительность, то все равно занял бы только третье место.
Я терпеливо объяснил: настойчивое требование, чтобы сосиски в обязательном порядке содержали не менее семидесяти пяти процентов постного мяса, автоматически переведет их в категорию дорогих товаров. Соответственно, последствия для среднего обывателя не вызывают сомнений.
Затем один из них спросил, когда это решение будет официально обнародовано.
– В течение следующего месяца, – ответил я. И коварно добавил, что на данном этапе ЕЭС наверняка будет всячески отрицать это. Скорее всего, они будут изо всех сил стараться убедить британскую прессу, что сейчас речь идет всего лишь об изменении названия сосиски, только и всего.
В самом конце пресс-конференции мне задали вопрос о том, что со всем этим намерено делать наше правительство. Я изобразил на своем лице патетическое отчаяние, беспомощно развел руками и сказал, что не имею ни малейшего понятия, что проблема весьма серьезная и что не в моих правилах делать вид, будто мне известен ответ, но я по каким-то причинам не хочу его сообщать прессе.
После чего я отправил их всех в холл приемной, где мой пресс-атташе и его аппарат должны были хорошенько угостить уважаемых журналистов различными напитками и прочими вкусными вещами. Когда они наконец-то ушли, меня вдруг остановил Бернард. Причем на редкость настойчиво.
– Господин министр, вы отдаете себе отчет, что пресса завтра же опубликует то, что не является правдой?
Я притворно ужаснулся.
– На самом деле? А знаете, Бернард, в это просто трудно поверить!

12 января

Как я и ожидал, все прошло, как по нотам. Последние два дня история с «упразднением» британской сосиски была на первых страницах почти всех утренних газет. И вызвала крупный политический переполох – большинство комментаторов и экспертов сходились в одном: с обезглавленной партией и правительством проблема сосиски может привести к серьезнейшему политическому кризису!
Очень много также пишут и говорят об абсолютной неясности с преемником. И практически во всех статьях и разговорах в течение последней недели непременно мелькало имя Джефри. Кем только его не называли: и «неофициальным представителем», и «хорошо информированным источником», и «щупальцами партии», и «источником, близким к руководству партии», и даже «выразителем общественного мнения»… Его «следы» просматриваются практически во всех эпизодах. По мнению прессы, это означает только одно – партию все больше и больше беспокоит тот факт, что оба наиболее вероятных кандидата представляют ее два диаметрально противоположных крыла. Причем крайне радикальных!
Должен признаться, я тоже подлил немного масла в огонь. Чтобы вынудить и Эрика, и Дункана побыстрее снять свои кандидатуры в пользу… некоего компромиссного претендента. К сожалению, у этих газетных писак, с которыми я совсем недавно так откровенно и вполне по-дружески беседовал, не хватило ума, чтобы догадаться – я и есть тот самый компромиссный претендент… Вместо этого они несли какую-то чушь. Мол, ни один из возможных кандидатов пока еще не вызывает особых симпатий избирателей и, значит, вряд ли имеет сколько-нибудь серьезные шансы на победу. Поразительно, но этим журналистам приходится все буквально разжевывать. Более того, они не только не способны делать должные выводы, но даже правильно меня процитировать! На самом деле, я ведь имел в виду совсем не «компромиссный», а всего лишь «умеренный»!
На завтрашний вечер назначено мое публичное выступление в Ист-Бирмингеме. (Избирательный округ Хэкера. – Ред.) Мы позаботились, чтобы оно было должным образом освещено в большой прессе. Включая даже такие телеканалы как «Би-би-си ньюс» и «Ай-ти-эн». Бернард спросил, с чего бы им проявлять такой интерес к рутинным проблемам нашего правительства.
Я ничего не ответил. Хотя уверен, он совсем не удивится, услышав, что в моем выступлении будут также затронуты и совершенно иные темы.
(Выступление Хэкера в его избирательном округе действительно вызвало большой резонанс не только в прессе, но также на радио и телевидении. «Источники, близкие к министру» еще до его выступления дали всем понять, что оно будет носить важный политический характер, что ясно и недвусмысленно намекало: Хэкер претендует на абсолютное лидерство в партии! Многое тогда зависело от того, как его речь будет воспринята как избирателями, так и, само собой разумеется, СМИ. Как ни странно, но все прошло точно так, как хотел и надеялся сам Хэкер. – Ред.)

13 января

Меня не покидает ощущение, что сегодня вечером я полностью добился своего и, значит, теперь Даунинг-10 – только вопрос времени. Кроме того, сегодня пятница, тринадцатое января, а число 13 всегда было для меня счастливым. (Но совсем не обязательно для Объединенного королевства. – Ред.)
Моя речь сопровождалась взрывами аплодисментов, которые иногда длились чуть ли не целую минуту, а в самом конце превратились в бурную овацию. Думаю, благодаря последней части моего выступления.
(Оригинальный текст этого выступления был утерян, поэтому воспроизвести его полностью мы, к сожалению, не имеем возможности, однако благодаря записи передачи девятичасовых новостей «Би-би-си» нам все-таки удалось восстановить его заключительную часть. – Ред.)



«Прилагаемый ниже транскрипт был сделан с записи передачи, а не с оригинала, в силу чего „Би-би-си“ не может гарантировать его абсолютную точность.
Передача: 13 января
ДЕВЯТИЧАСОВЫЕ НОВОСТИ
ДОСТОПОЧТЕННЫЙ ДЖЕЙМС ХЭКЕР, член парламента:
Я, как и все вы, самый обычный европеец. Я верю в Европу, верю в европейский идеал! Мы никогда не допустим повторения кровавой бойни двух последних мировых войн. Никогда и ни за что! Европа была и должна оставаться Европой…
Но это совсем не означает, что мы обязаны с рабской покорностью следовать любой директиве какого-либо брюссельского бюрократа, которому нравится хоть немного побыть эдаким бонапартиком. Британия, слава богу, пока еще суверенная нация и… мы все гордимся этим! (АПЛОДИСМЕНТЫ)
Наше правительство сделало достаточно уступок сельхозкомиссару ЕЭС. И когда я говорю „комиссар“, то употребляю это слово не случайно, а намеренно. Более чем намеренно! Мы уже выпили целое винное озеро, проглотили масляные горы, терпеливо смотрели, как наши французские „друзья“ зверски избивают британских шоферов только за то, что они перевозят туда британскую парную телятину.
Мы кланялись и расшаркивались, снимали перед ними шляпу и подставляли вторую щеку, но теперь… теперь я со всей решительностью заявляю: хватит, надоело! (ДОЛГИЕ И ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫЕ АПЛОДИСМЕНТЫ)
Европейцы зашли слишком далеко. Теперь они угрожают даже нашей старой доброй сосиске. Хотят ее стандартизировать, то есть заставить британский народ есть немецкий братвурст и прочую инородную требуху, в которой нет ни чеснока, ни жира, и которая ЦЕЛИКОМ И ПОЛНОСТЬЮ ПРОТИВОРЕЧИТ британскому образу жизни… (ГРОМКИЕ ВОЗГЛАСЫ: „Точно, точно! Так оно и есть! Врежь им, Джим!“)
Вы хотите на завтрак есть салями вместо нашего традиционного яйца и бекона? Лично я – нет. И не буду! (ВЗРЫВ АПЛОДИСМЕНТОВ)
Да, им удалось переделать наши пинты в литры, наши ярды в метры, наши мили в километры, но мы никогда не допустим, чтобы они убили нашу британскую сосиску! (АПЛОДИСМЕНТЫ И ОДОБРИТЕЛЬНЫЕ ВЫКРИКИ ИЗ ЗАЛА)
Во всяком случае до тех пор, пока я здесь с вами. (БУРНЫЕ АПЛОДИСМЕНТЫ)
Говоря словами Мартина Лютера: „На том стою, иного быть не может!“»

(Буквально на следующий день Хэкер дал интервью известному телеведущему Людовику Кеннеди, и нам посчастливилось получить его полную запись в редакции канала «Би-би-си». – Ред.)



«Прилагаемый ниже транскрипт был сделан с записи передачи, а не с оригинала, в силу чего „Би-би-си“ не может гарантировать его абсолютную точность.
Передача: 14 января
КЕННЕДИ: Сильная речь, мистер Хэкер.
ХЭКЕР: Что ж, я говорил о том, что меня сильно волнует. Более того, иногда у меня появляются сомнения: осознаете ли вы, люди СМИ, насколько сильно народ Британии озабочен судьбами нашей страны и нашего образа жизни? Мы патриоты и гордимся этим!
КЕННЕДИ: Значит, вы не согласны с политикой правительства в отношении ЕЭС?
ХЭКЕР: Нет-нет, сэр Людовик, то есть, простите, мистер Кеннеди, наоборот, согласен. Политика нашего правительства меня полностью устраивает. Она никогда не предусматривала запрета на британскую сосиску. Поскольку наши сосиски не только вкусные, но и на редкость питательные.
КЕННЕДИ: Да, но Брюссель категорически отрицает, что у них есть какие-либо намерения запретить британскую сосиску.
ХЭКЕР: Естественно, отрицают. И естественно, категорически. А что еще им остается делать? Сила британского общественного мнения им, слава богу, прекрасно известна. Причем, должен заметить, далеко не понаслышке…
КЕННЕДИ: Господин министр, ваша сильная, простите за невольный повтор, в общем-то очень сильная речь получила весьма положительные отклики в наших СМИ и на самом деле заслуживает самого сильного одобрения. Но скажите: не была ли она вроде как приурочена к некоему значимому событию?
ХЭКЕР: Что, собственно, вы имеете в виду?
КЕННЕДИ: Только то, что ваша партия активно занимается поисками нового лидера. И в данном контексте ваше имя, мистер Хэкер, упоминается далеко не одним человеком.
ХЭКЕР: Да, далеко не одним, целиком и полностью с вами согласен. Но я тут совершенно ни при чем. В этом смысле, поверьте, у меня нет ровно никаких амбиций.
КЕННЕДИ: Вы имеете в виду, что не хотите слишком частого упоминания вашего имени в связи с этими событиями?
ХЭКЕР: Видите ли, Людо… Всё, что я когда-либо хотел в этой жизни, это верой и правдой служить своей стране. Только и всего. Никакие должности, даже самые высокие, меня никогда не волновали и не волнуют. Но если моим коллегам удастся убедить меня в том, что наибольшую пользу Британии я принесу, находясь на Даунинг-10, то я, скорее всего, соглашусь взвалить на себя это тяжелое бремя ответственности, несмотря даже на свои личные устремления. Какими бы они ни были…
КЕННЕДИ: Значит, поскольку вы сами не участвуете в этой гонке, то тогда позвольте поинтересоваться, за кого лично вы намерены голосовать.
ХЭКЕР: Ну, пока еще, безусловно, слишком рано делать какие-то выводы. Зато настало время заявить во весь голос – пора подумать об оздоровлении нации! Пора искать то, с чем мы согласны, а не то, с чем мы категорически не согласны. Нам надо научиться видеть в наших оппонентах хорошее, а не выискивать в них плохое! Ведь в каждом из нас есть хоть что-нибудь хорошее, разве нет, Людо?
КЕННЕДИ: За исключением французов.
ХЭКЕР: Да-да, конечно же, за исключением фран… Нет-нет, Людо, даже во французах».


(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)
18 января

Все последние несколько дней ничего не хотелось делать. Даже начитывать на магнитофон свои собственные мемуары. А вот сейчас совсем другое дело – все получилось! Победа, победа… Моя победа!
Теперь можно спокойно и членораздельно восстановить события этой чертовой кампании за Даунинг-10.
Сегодня, как и положено, состоялось ежегодное заседание комитета. То есть специального комитета по выборам кандидатов на высшие руководящие посты. После ошеломляющего успеха моего выступления в Ист-Бирмингеме, который, само собой разумеется, сделал меня лидером в выборной гонке, и Эрик, и Дункан сняли свои кандидатуры. Теперь, конечно же, у них нет иного выбора, кроме как поддерживать меня и только меня одного… Тот факт, что я припер их к стенке, лично меня совсем не удивляет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95